Своим решением от 9 июня 1815 г. Венский конгресс восстановил Церковное государство в прежних границах – с минимальными отклонениями, – и ему была гарантирована международная правовая защита. (Папские владения в Южной Франции: Авиньон и Венессен – отошли к Франции; северная приграничная территория папской провинции Феррары, Комаккьо, стала австрийской.) Однако претензии папы на Парму и Пьяченцу удовлетворены не были; их получил сын Марии Луизы.
Правда, Консальви на Венском конгрессе не смог добиться, чтобы все секуляризованные церковные владения – главным образом на территории бывшей Священной Римской империи – были возвращены их первоначальным владельцам. Это требование, ставившее целью повернуть колесо истории вспять, было единодушно отвергнуто великими державами, поскольку оно затрагивало и их внутренние интересы. Вопросы религии, конфессий, даже взаимоотношений государства и церкви на Венском конгрессе не были отнесены к сфере международной политики; было решено, что их урегулирование входит во внутреннюю компетенцию отдельных государств.
Консальви в знак протеста покинул конгресс. А папа Пий VII на проведенном им в сентябре 1815 г. тайном заседании Консистории даже выразил решительный протест против оскорбительных, по его мнению, решений Венского конгресса.
Папы против хода истории (XIX в.)
Новый виток[112] формирования взаимоотношений между троном и алтарем – под сенью Священного союза – проходил под знаменами контрреволюционной реставрации. Восстановленное и поддерживаемое иностранной военной силой Церковное государство стало символом косности и консерватизма. В первой половине XIX в. Пий VII посредством конкордатов связал папство с консервативными реакционными державами Европы. Соответственно и само папство нашло свое место в рядах тех сил, которые вели идейную и идеологическую борьбу против либерализации и буржуазных преобразований.
Какое-то время традиционализм, ультрамонтанство и католическая романтика уживались друг с другом в узких рамках того курса, которого придерживался Ватикан. Однако зародившийся в 1820-х гг. либеральный католицизм, затем христианская демократия уже свидетельствовали о поисках других путей, о разброде внутри церкви. В середине столетия папа Григорий XVI решительно выступил против конституционного правового государства, буржуазного общества и формирующегося рабочего движения.
Папство, опиравшееся на французские и австрийские штыки, в вихре революций 1848 года, в период «весны народов» – после первых робких попыток приспособиться к новой сиуации – вновь бросилось в объятия контрреволюционной реакции. На (совершенно не терпящее отлагательств) требование решить вопрос об итальянском национальном единстве и буржуазных преобразованиях Пий IX смог дать лишь отрицательный ответ. К тому же папа создал неразрешимое противоречие в связи с тем, что верховенство над вселенской церковью он представлял лишь при условии опоры на свою самостоятельную светскую власть. А поскольку папа и его государство не могли возглавить борьбу за создание единой Италии, не поступившись своей вселенскостью, то светская власть папы была исторически обречена. Когда папа, следуя логике собственной политики, в качестве добровольного пленника заперся в Ватикане, его изоляция от мира стала полной и в других областях. Утвердив на I Ватиканском соборе (1869–1870) догмат о папской непогрешимости, папа довел свою верховную власть внутри церкви до абсолюта – ценой ухода от мира.
На свой уход (или вытеснение) из общества папство ответило абсолютизацией власти внутри церкви, или осуществлением всей полноты абсолютной папской власти. Поставив I Ватиканским собором точку на эпохе Тридента, папство сообщило централизму своей системы бесповоротный характер и еще на целое столетие лишило церковь возможности реально примкнуть к динамике окружающего мира. Добровольный уход Пия IX, а с ним и папства в духовное и политическое гетто обозначил глубокий и трагический раскол, который отделил церковь и папство от эпохи, от главного направления в развитии общества. Исцелить эту травму – то есть создать условия для того, чтобы общество и церковь вновь обрели друг друга, – в какой-то мере удалось лишь в последние два десятилетия XIX в.
Папы времен Священного союза (1815–1830)
К Священному союзу, провозглашенному в сентябре 1815 г. русским царем Александром I, австрийским императором Францем I и прусским королем Фридрихом Вильгельмом III, папа Пий VII непосредственно не присоединился. (Ведь из основателей союза лишь один был католик.) В деятельности по восстановлению состояния, существовавшего до Французской революции, налицо был принцип разделения труда: великие державы видели своей задачей обуздание силой оружия народов и национальных движений, а задачей церкви и папы было поддержать этот процесс с помощью идейных и моральных средств. Таким образом, союз трона и алтаря был восстановлен.
Новую функцию папства Церковное государство осуществляло путем его реорганизации в охарактеризованном выше духе, а также с помощью конкордатов, заключаемых с отдельными государствами, и, наконец, ведя интенсивную духовную борьбу с либерализмом. Пий VII и его госсекретарь Консальви, несомненно, извлекли урок из революционных событий, и в их глазах реставрация была важнее, чем реакция. Консальви не хотел восстанавливать все как было, без изменений. Он смирился с реформами, которые были безусловно необходимы для успеха реставрации. К Риму не относится то, что говорили о Бурбонах, которые «ничего не забыли и ничему не научились»[113].
Политическая ситуация на отдельных территориях восстановленного Церковного государства не была совершенно одинаковой. Продолжительное время находившиеся под наполеоновской оккупацией земли успели вступить в стадию модернизации, в новую фазу развития буржуазного общества. Правительство Консальви учитывало эти различия и не всюду спешило восстановить положение, существовавшее до 1789 г. Секуляризация церковных владений, произошедшая при Наполеоне, была признана состоявшейся – на условиях компенсации. Однако во многом папское правительство стало более реакционным, чем до революции, поскольку полицейское насилие, реакция в культурной и духовной жизни стали повсеместным явлением.
В административном плане Церковное государство после 1816 г. было разделено на 20 провинций (включая Рим). Помимо столицы, существовало шесть легаций: Болонья, Феррара, Форли, Равенна, Урбино-Пезаро и Веллетри. (Легация – это провинция, во главе которой в качестве папского легата находился кардинал.) Кроме того, было 13 так называемых делегаций: Витербо, Чивитавеккья, Орвието, Анкона, Мачерата, Фермо, Асколи, Камерино, Перуджа, Сполето, Риети, Фрозиноне и Беневенто. (Делегация представляла собой провинцию, во главе которой находился назначенный папой делегат, обычно прелат, но это мог быть и неженатый мирянин.)
Наряду с Консальви, который был занят главным образом внешними делами, большое влияние на внутреннюю жизнь Церковного государства оказывали кардиналы Риварола и Пакка. Они-то как раз требовали полного восстановления положения, существовавшего до Французской революции. Вследствие чего государство папы стало, вместе с Османской империей, вторым больным организмом Европы. Против этого государства, государства-анахронизма, еще с 1820-х годов вели подрывную работу добивавшиеся национального и гражданского переустройства Италии тайные общества и движения, главным образом карбонарии. Пока объединение Италии противоречило интересам великих держав, существованию Папского государства ничто не угрожало. Так, вспыхнувшее в 1817 г. в Риме восстание было быстро подавлено папой с помощью иностранных войск. В 1821 г. Пий VII запретил движение карбонариев, но остановить их он этим не мог.
В период понтификата Пия VII Рим вновь стал столицей католического мира, городом искусств. По инициативе папы начались раскопки на Форуме и в Колизее. Сокровища античного Рима обогатили ватиканские музеи. Пий VII реставрировал не только храмы, но и памятники, которые прославляли военные триумфы имперского Рима. Он развернул широкое строительство в городе. В Риме того времени мы встречаем крупнейших скульпторов века: Канову, Торвальдсена. Канова входил в круг близких друзей папы. (Консальви установил надгробный памятник Пию VII, изготовленный Торвальдсеном.)
В Риме нашли убежище изгнанные из Франции члены семьи Наполеона. Так папа выразил свою благодарность Наполеону, спасшему французскую церковь. Святой престол вновь стал объектом всеобщего почитания. К папе приезжали коронованные особы, знаменитые ученые. В их числе следует упомянуть императора Франца I, Меттерниха, надора Йожефа[114], прусского короля Фридриха III, а также великого немецкого ученого Гумбольдта.
В Европе после Наполеоновских войн едва ли можно было восстановить прежние порядки в том виде, в каком они были до 1789 г. Политическое поражение не могло свести на нет экономические, духовные и культурные завоевания буржуазии. Возьмет ли либеральная буржуазия в свои руки политическую власть окончательно, – это был лишь вопрос времени. Однако, если смотреть из Рима, где папой был Пий VII, то могло показаться, что мир совершенно не изменился.
Реставрацию католической церкви в Европе Рим наиболее эффективно осуществлял с помощью соглашений, конкордатов, заключаемых с отдельными государствами. Пий VII, папа конкордатов, с помощью Консальви, действуя дипломатическими и политическими средствами, создал такую атмосферу, в которой церковь, руководимая папством, могла чувствовать себя относительно свободно. Конкордаты и другие modus vivendi создавали рамки, в которых церковь и государство могли действовать в согласии, взаимно помогая друг другу. Для руководства внешней политикой папства – на основе принятых и подписанных конкордатов – в 1814 г. была создана Конгрегация чрезвычайных церковных дел. Возглавлял это папское министерство иностранных дел все тот же государственный секретарь Консальви.