Поступок папы объективно был направлен против итальянского национального движения, однако в решении, принятом Пием IX, мы должны усматривать не просто предательство. Папство не могло взять на себя руководство движением за национальное единство Италии, ибо тогда был бы положен конец вселенскому, наднациональному характеру папства. В эти месяцы завершился конфликт между универсализмом и итальянской сущностью папства. В аллокуции от 29 апреля 1848 г. Пий IX аргументировал свой шаг: папский престол должен с одинаковой любовью относиться ко всем католическим народам, а следовательно, папа, обладая верховной духовной властью, никогда не сможет стать во главе федерального Итальянского государства. В той критической ситуации папа делал одну ошибку за другой. Два года он создавал видимость, будто участие в решении национального вопроса и папство могут быть совмещены. Однако в решающий момент, когда нужно было действовать, стал высказывать противоположные мысли. В политической мотивации такого его поведения немалую роль играло то, что папу привели в ужас революционные методы борьбы, буржуазная революция, а гарантию порядка он увидел в присутствии австрийцев в Италии. Не могли не оказать воздействия на папу и угрозы Меттерниха, который намекал, что папство может потерять церковь габсбургской империи. В этой ситуации у него была одна дилемма: или отказаться от своего государства и от светской власти (что не входило в его намерения), или искать защиту у контрреволюционных сил.
Папа – под влиянием Кустоцы – в сентябре 1848 г. распустил либеральное министерство и вместо него назначил правое правительство во главе с Пеллегрино Росси, что лишь накалило обстановку и привело к новым народным волнениям. 15 ноября Росси был убит, в Риме вновь вспыхнула революция. Папа бежал в Квиринал, но толпа осадила дворец и вынудила его назначить новое, демократическое правительство. Новое правительство разоружило швейцарскую гвардию; папа на ход событий никакого влияния оказывать уже не мог. Теперь он хотел лишь выиграть время. 24 ноября 1848 г., ночью, он с помощью баварского и французского послов бежал в Неаполитанское королевство, где в замке Гаэта в обществе Антонелли, Ламбрускини и других кардиналов в течение 17 месяцев пользовался гостеприимством неаполитанского короля. (Это был последний случай, когда папа был вынужден бежать из Рима, спасаясь от римлян.) Из Гаэты Пий IX сыпал проклятиями в адрес революционного Рима. Под угрозой отлучения от церкви папа запретил католикам участвовать в выборах и в политической жизни.
Бегство папы окончательно похоронило альтернативу неогвельфов; инициатива перешла в руки революционеров, в руки Мадзини и Гарибальди. На парламентских выборах радикалы одержали полную победу. Они объявили о ликвидации светской власти папы и провозгласили в Риме республику. Джоберти, вернувшись в Италию в декабре 1848 г., стал премьер-министром Пьемонта; он предложил папе помощь пьемонтской армии против Римской республики. (Тем самым он хотел упредить намерение папы обратиться за помощью к государствам, находящимся за пределами Италии.) Джоберти направил в Гаэту кардинала Росмини (тот стал кардиналом в 1847 г.), чтобы уговорить папу принять этот план. Однако в эмиграции Пий IX оказался полностью под влиянием своих реакционных сподвижников Ламбрускини и Антонелли, которые готовили окончательный разрыв папства с Италией.
Консерваторы и реакционеры, которых было немало в Курии, убедили Пия IX в том, что причиной революционных событий была его уступчивость по отношению к либерализму. Теперь папа в либерализме видел лишь воплощение революционной смуты, разрушений, безбожия. Поэтому он отклонил все попытки сближения, исходящие от либералов, от Джоберти, из Пьемонта, и решил призвать на помощь международную контрреволюцию. Поскольку австрийская армия была занята подавлением революции в Венгрии, на помощь папе поспешили войска нового президента Франции – Луи Наполеона Бонапарта. В марте 1849 г. французы осадили Рим, но республика под руководством Гарибальди героически сопротивлялась. Лишь после продолжительных боев французским войскам, обладавшим значительным преимуществом, удалось занять город. В Риме снова была восстановлена папская монархия. Однако Пий IX рискнул вернуться в Рим лишь 12 апреля 1850 г., убедившись, что революции во всей Европе потерпели поражение и гегемония международной реакции утвердилась.
Восстановленное абсолютистское правительство папы проводило еще более жесткий антилиберальный курс, чем прежде, что лишь усилило ненависть итальянских патриотов к Риму. Реакционность была возведена в принцип, конституционность мыслилась как нечто несовместимое с папством. Либерализм – независимо от его отношения к религии – преследовался и искоренялся. Наблюдая за событиями, уже и Джоберти пришел к выводу, что Церковное государство как главное препятствие на пути к национальному единству должно исчезнуть в интересах самой церкви, самого папства. Папа же каждого, кто осмеливался критиковать хотя бы условия жизни в его государстве, объявлял врагом церкви. Эта близорукая политика вскоре стала отождествляться с именем нового госсекретаря папы – порочного, властолюбивого и алчного кардинала Джакомо Антонелли.
Курия поощряла и укрепляла папу в его быстро прогрессирующем консерватизме. Папа, который всего несколько лет назад с юношеской горячностью и воодушевлением приступал к решению внутренних проблем своего государства, именно в этой области потерпел сокрушительное фиаско.
Подобно Пию VII, который занимался реставрацией старых порядков в посленаполеоновский период, папа Пий IX, дождавшись разгрома европейских и итальянской революций 1848–1849 гг., попытался сохранить свое влияние и даже распространить его, с помощью конкордатов, на всю вселенскую церковь. Еще в 1847 г. он заключил тайное соглашение с Россией по польскому вопросу; в 1856 г. это соглашение было предано гласности. (Правда, в 1866 г. русский царь его денонсировал.) В 1850 г. в Англии и Уэльсе, которые до этого считались миссионерской территорией, была восстановлена католическая иерархия во главе с архиепископом Вестминстерским. Английскую католическую церковь вскоре возглавил известный своими крайними ультрамонтанскими взглядами кардинал-архиепископ Мэннинг. В Голландии, где с 1848 г. католики получили свободу вероисповедания, папа реорганизовал церковную структуру, возглавил которую архиепископ Утрехтский. (Подобным же образом католическая церковь развивалась в Соединенных Штатах, о чем свидетельствует тот факт, что в 1875 г. Пий IX впервые назначил американского кардинала.)
В 1851 г. были заключены новые конкордаты с Испанией и Тосканой. В 1855 г. Пию IX удалось склонить к соглашению даже абсолютиста Франца Иосифа I, который, отказавшись от принципа автономии имперских церквей и от йозефинистских традиций в области церковной политики, вступил в союз с папской реакцией. (Австрийский конкордат обладал юридической силой и для венгерского епископата, но политические руководители Венгрии его не признавали, так как для его заключения отсутствовало конституционное обоснование. Ватикан, однако, со своей стороны распространял его действие и на Венгрию.) Соглашение между Францем Иосифом и Пием IX имело большое значение для обеих сторон, так как на огромной территории центральноевропейской империи, простиравшейся от Тибра до Вислы, это соглашение обеспечивало реализацию папской верховной власти, что укрепляло и позиции реакционной империи Габсбургов.
В 1857 г. папа заключил конкордат с Португалией, затем, в начале 1860-х гг. – с шестью латиноамериканскими странами. Конкордаты, на заключении которых так упорно настаивал Пий IX, играли чрезвычайно важную роль еще и потому, что государства в соответствии с соглашениями возлагали на церковь идейно-идеологическое и нравственное воспитание народа, передавали в руки духовенства образование, прежде всего народное образование. Разделение труда между властью и церковью, таким образом, действовало и здесь.
Если политический авторитет и светская власть папства рассеялись в прах, то папское верховенство внутри католической церкви при Пии IX стало абсолютным. В период его долгого правления Рим все более и более становился центром католицизма. Сложился такой новый церковный централизм, в котором папство достигло высшей точки своего влияния внутри церкви. Поскольку папство утратило земную опору своей власти, ему не оставалось ничего иного, кроме власти моральной и духовной. Условия для этого были созданы в результате буржуазных преобразований, секуляризации, религиозной индифферентности со стороны буржуазного государства. Во Франции место когда-то могущественной галликанской церкви заняло ультрамонтанское духовенство, высший слой которого враждебно относился к государству. Епископы германской имперской церкви, хранившей гибеллинские традиции, также потеряли свои политические и государственные функции. Место Просвещения и государственной церкви и здесь заняло ультрамонтанское католическое направление. Католическая иерархия Англии возникла сразу как ультрамонтанская, воспитанная в духе верности папе, не говоря уже о церквах за пределами Европы.
Пий IX широко использовал новые возможности папства внутри церкви, подкрепив свою возросшую юрисдикцию еще и теологическими аргументами. На протяжении трехсот лет после Тридентского собора казалось, что развитие католической догматики, в сущности, завершилось и к нему нечего добавить. Однако во времена понтификата Пия IX застой в догматике все же был преодолен по двум направлениям. Первое направление – мариология, второе – вопрос о папском верховенстве. Правомерность выдвижения на передний план вопроса о примате папы обосновывалась важностью единства церкви и в плане вероучения, и в организационной структуре: ведь только при таком условии можно было эффективно противостоять «лжеидеям» эпохи.
С 1849 г. Пий IX фанатически верил в свою миссию, в то, что именно он должен защитить католические догматы от всех нападок. Чтобы остановить лаицизацию и безбожие, культ Девы Марии он считал как нельзя более уместным. Еще из Гаэты он в феврале 1849 г. обратился к епископам всего мира с просьбой выразить свое мнение о непорочном зачатии (immaculata conceptio). (Непорочное зачатие означает, что на Деве Марии благодаря особой милости Бога с первого мгновения ее жизни не тяготел первородный грех, – он на нее просто не распространялся. Этот постулат нельзя смешивать с трактовкой вопроса о девственности Марии, согласно которому ей как Божьей Матери была дана привилегия сохранить девственность до рождения, во время рождения и после рождения божественного дитяти, Иисуса.) Когда были получены положительные ответы, началась разработка догмата.