и подвергались оледенению. Обычно насчитывают четыре наступления и отступления ледника и соответственно четыре ледниковые и три межледниковые эпохи. Для обозначения эпох наступления ледника на Европу употребляют термины: гюнц, миндель, рисс, вюрм (по названию четырех альпийских рек, где было хорошо прослежено чередование межледниковых и ледниковых отложений). Первые два оледенения относятся к нижнему плейстоцену, предпоследнее межледниковье и оледенение — к среднему плейстоцену и последнее межледниковье и оледенение — к верхнему плейстоцену. В археологической периодизации плейстоцен соответствует эпохам палеолита и в значительной части, а может быть и полностью, — мезолита. Неолит относится уже к послеледниковой эпохе — голоцену.
В то же время археологическая периодизация обладает тем недостатком, что она не универсальна. Вначале, с развертыванием археологических работ за пределами Европы, выяснилась невозможность взаимной увязки выделенных на различных континентах и территориях стадий и фаз, т. е. региональных периодизаций. Затем это коснулось более крупных эпох и даже веков: было установлено, что из-за различий в природной среде однотипные по уровню развития общества могут пользоваться или не пользоваться железом, бронзой, а в отдельных случаях и камнем. Археологическая периодизация лишилась общего признания. Некоторые западные археологи начали различным образом комбинировать в своих схемах периодизации фазы геологического развития Земли и хозяйственной эволюции человечества. Другие археологи, и, прежде всего, советские, критически и даже юмористически относятся к таким эклектическим сочетаниям и продолжают совершенствовать археологические схемы, однако по большей части ограничивая их определенными региональными рамками. В целом археологическая периодизация превратилась из глобальной в совокупность региональных, но и она сохраняет немалое значение.
Еще более специальна основанная на критерии физической эволюции человека антропологическая периодизация: выделение эпох существования древнейшего, древнего и ископаемого современного человека, т. е. архантропа, палеоантропа и человека разумного. Систематизация семейства человечьих (гоминид[14]) и их подсемейства людей (гоминин), их родов и видов, а также их наименований у разных исследователей не единообразна. Особенно спорно определение периодизационного места так называемого homo habilis («человека умелого»), в котором некоторые исследователи видят человека, большинство же — предчеловека. Этому есть серьезные причины, и дальше мы увидим, какие.
Специфический, как бы неявный аспект периодизации первобытной истории — распространенное на Западе ее членение на праисторию, изучаемую преимущественно археологически, и прото-, пара- или этноисторию[15], изучаемую как археологически, так и с помощью письменных источников, возникших по соседству с первобытными классовых обществ. Рациональное зерно этого подразделения становится заметным только в том случае, если подойти к нему не с формально-источниковедческой, а с содержательно-исторической точки зрения. В первобытной истории могут быть различены общества, существовавшие на Земле еще до возникновения первых цивилизаций, и общества, развивавшиеся на периферии этих и последующих цивилизаций. Они принадлежат к одной формации, так как критерием выделения формации является способ производства, а не эпоха его существования. Но они не тождественны по степени самостоятельности своего развития: как правило, первые развивались самостоятельнее, чем вторые. Поэтому они могут быть различены как общества апополитейные (АПО) и общества синполитейные (СПО)[16].
С учетом важнейших из имеющихся расхождений во взглядах в истории первобытного общества могут быть выделены, сопоставлены с традиционными звеньями археологической и антропологической периодизаций и приблизительно датированы следующие основные эпохи (см. табл.).
Эпоха праобщины, или первобытного человеческого стада, открывается появлением целеполагающей орудийной деятельности и, следовательно, возникновением древнейших людей — архантропов, образующих первые, пока еще слабо спаянные производственные коллективы.
Основным содержанием эпохи является преодоление в процессе трудовой деятельности остатков животного состояния, унаследованных от стада человекообразных обезьян и предлюдей, упрочение социальных связей, а вместе с тем и завершение биологического развития самого человека. Нижняя граница эпохи праобщины остается спорной из-за расхождений в изометрической датировке, верхняя — из-за расхождений во взглядах на социальную организацию времени среднего палеолита и палеоантропов. Еще лет двадцать назад подавляющее большинство советских ученых рассматривало это время как время первобытного человеческого стада, но новые находки показали, что уже тогда начался сдвиг в технике обработки камня, появились искусственные коллективные жилища и явные свидетельства заботы о членах коллектива, т. е. все те явления, которые раньше связывались только с наступлением верхнего палеолита и родового строя. Все это делает правомерным вывод, что верхний рубеж эпохи праобщины должен быть опущен в средний палеолит и время палеоантропов. Правомерным, но не обязательным: физический облик палеоантропов продолжал меняться, следовательно, биологическое развитие еще не было снято социальным. Вопрос поэтому пока остается открытым.
Эпоха первобытной, или родовой, общины открывается возникновением первых прочных форм социальной организации — рода и родовой общины. Именно в это время получает свое наивысшее выражение основная черта формации — последовательный коллективизм в производстве и потреблении, общая собственность и уравнительное распределение. Эти черты особенно ярко выражены на стадии раннепервобытной, или раннеродовой, общины и сохраняются, хотя уже и не господствуют безраздельно, после перехода от присваивающего хозяйства к производящему и превращения общины в позднепервобытную, или позднеродовую.
Эпоха первобытной соседской (протокрестьянской) общины во многих, хотя и не во всех, обществах открывается появлением на смену камню металла и повсюду — прогрессирующим развитием всех отраслей хозяйственной деятельности, ростом избыточного продукта, распространением грабительских войн из-за накопленных богатств. Уравнительное распределение в основном вытесняется трудовым, общая собственность общины начинает вытесняться обособленной собственностью отдельных домохозяйств, родовые связи постепенно рвутся и уступают место соседским. Появляются ранние формы эксплуатации и в соответствии с этим происходит зарождение частной собственности, прибавочного продукта, начинают складываться классы и государство. Нижняя граница эпохи первобытной соседской общины в наиболее продвинутых обществах приходится на время позднего неолита, в менее продвинутых — на время металлов. Верхняя граница — появление классовых обществ и крестьянской соседской общины — перейдена продвинутыми обществами около 5 тыс. лет назад, отставшими в своем развитии — не перейдена и сейчас.
Глава 1Историография и источники первобытной истории
§ 1. Историография первобытной истории
История первобытного общества — сравнительно молодая отрасль исторической науки: она возникла лишь во второй половине прошлого века. Это, однако, не означает, что и раньше люди не пытались составить себе представление о начальной поре истории человечества. Интерес к своему прошлому возник у людей на самых ранних этапах их развития. Во всяком случае у самых отсталых народов, изучавшихся этнографами, обнаружены устные предания об их далеком прошлом, о деяниях и подвигах предков, о происхождении родов и племен (так называемые генеалогические и этногонические легенды). К глубокой древности относятся и наблюдения за образом жизни соседей, попытки разобраться в том, откуда они появились, заглянуть в их прошлое.
С появлением классового общества первобытные легенды о древнейшем состоянии людей превратились в мифы о «полузверином прошлом» или, напротив, о «золотом веке», когда люди жили без труда и забот, не знали вражды и войн и т. д. Зародыши научной истории первобытности, не оторвавшейся, правда, окончательно от мифологии, наметились у античных греков и римлян, у которых мы вообще впервые встречаем систематическое изложение исторических фактов. Цивилизованный мир для античных историков был ограничен Средиземноморьем, а за его пределами лежали огромные пространства, населенные народами, которых они именовали варварами. У многих из этих народов сохранялся первобытный строй общества.
Варварский мир был плохо известен античным авторам, путешественники редко туда проникали, и их кратковременные и поверхностные наблюдения содержали немало преувеличений и фантастики. И все же именно в античное время появились первые описания первобытных народов, были сделаны ценные наблюдения, сыгравшие впоследствии немалую роль в создании системы представлений о первобытности. Таковы, например, описания скифов, пигмеев и множества других племен и народов у Геродота (484–425 гг. до н. э.), народов Малой Азии у Ксенофонта (430–350 гг. до н. э.), народов Европы и Азии у Страбона (ок. 63 г. до н. э. — 20 г. н. э.), германцев у Цезаря (100-44 гг. до н. э.) и Тацита (ок. 55-120 гг. н. э.) и т. д. Геродот и Страбон заметили, что у некоторых варварских народов существует коллективная собственность. Геродот писал о том, что ликийцы ведут родословную по материнской линии, что женщины у них сами выбирают себе мужей, что сарматские женщины воинственны и выходят замуж только после того, как убьют врага.
Описания этих обычаев, совокупность которых позже получила название матриархата[17]