Делиться своими впечатлениями я ни с кем не собиралась. Во-первых, один раз уже высказалась в том Мёртвом лесу, спасибо, хватит, я поняла с первого раза. Во-вторых, случись что после моих комментариев, точно обвинили бы во всех смертных грехах. А так… мысли о бестолковости всеобщей паники начали меня посещать с неделю назад, а за это время ничего особо не случилось. Ну, не считать же происками врага моё знакомство с местным миром духов! Просто нашла впечатлений на свою пятую точку, и всё. Много всего интересного успела; поучаствовала в переселении грифонов, познакомилась со сфинксами. Только, повторюсь, к Великой Миссии Спасения Мира всё это не имело никакого отношения. Я уже даже начала сомневаться, что конец света так уж угрожает местным в ближайшем будущем; но сомневалась осторожно, без фанатизма. Очень часто что-то рушится без видимых к тому предпосылок.
И вот сейчас мы с прогулочной скоростью пробирались к центру полуострова небольшой оперативной группой: я, Серж, Михаэль, Зойр, Стерх, Рем с шаманом и парой матросов. Прах решил остаться у лодок, и никто не возражал. Я, если честно, перестала понимать, а зачем с нами едет этот миу. Да он, кажется, и сам этого не знал.
Поэтому, когда вдруг на ровном месте под ногами поехал грунт, я даже немного обрадовалась. Правда, только сначала и ненадолго. Потом растерялась, испугалась, дёрнулась… и, вздрогнув, очнулась.
Тут же порадовавшись, что дёрнулась не очень сильно.
Глава 11. Туман забвения и системные ошибки реальности
"И с первого раза всё скомпилировалось!"
Я стояла на небольшом плоском камне, шершавом, сером; его размеров едва хватало под две моих стопы. А под ногами клубился туман, молочно-густой, непроницаемый. Присутствовало обманчивое ощущение, что, если спрыгнуть в него — не провалишься, но я быстро преодолела знакомое наваждение; точно такое посещало меня в самолёте, над слоем облаков.
Туман медленно перекатывался волнами у меня под ногами, облизывая камень, на котором я стояла, и — ещё множество таких же, вытянувшихся в две дорожки, разбегающиеся вправо и влево. Соседние камни располагались на расстоянии около метра — слишком широко для моего шага, но вполне досягаемо для прыжка. Одолело любопытство; стало интересно, камень просто висит в воздухе, или это вершина длинного острого зуба? Я опустилась на корточки, протянула руку… но какое-то странное ощущение остановило. Предчувствие? Почему-то очень не хотелось погружать руку в это клубящееся марево, хотя никакой угрозы или чего-то в этом роде я не ощущала.
Конечно, хорошо бы, чтобы это была всё-таки вершина скалы, так спокойнее. Но даже в таком случае в здравом уме я бы не попробовала спуститься: от одной мысли о том, чтобы оказаться в этой клубящейся мгле, без верха и низа, одинаковой во все стороны и не позволяющей разглядеть даже собственные руки, становилось гораздо жутче, чем от мысли о бездне под ногами.
В общем, я поняла, что вниз меня не тянет, даже не принимая в расчёт непонятное нежелание прикасаться к туману, и в сухом остатке есть два пути. Налево, и, соответственно, направо. Низко нависающее серое небо было темнее, чем туман под ногами, и вдали два серых цвета смешивались, делая горизонт зыбким, едва различимым. Сколько километров до горизонта? Не помню, кажется, около пяти. Я вновь посмотрела по сторонам. И слева, и справа, и даже сзади картина повторялась — всё та же серая мгла. Даже с учётом плохой видимости, до горизонта несколько километров, то есть — несколько тысяч метров и несколько тысяч прыжков. И это если я угадаю с направлением, и если там, сразу за границей видимости, есть цель моего грядущего путешествия. Знать бы ещё, какая?
Не удержалась от хихиканья, оценив своё положение со стороны. Тишина, туман, и я, как дура, торчу посередине на камушке. Особенно забавно будет, если потом окажется, что глубина тумана — несколько десятков сантиметров. С другой стороны… Даже если и так, где гарантии, что там не обнаружится какая-нибудь яма, или никто в этом тумане не ползает?
Представив, что в тумане может кто-то прятаться, я окончательно расхотела его щупать. В попытке отвлечься от неприятных мыслей ещё раз оценила предоставленный выбор, щурясь и вглядываясь в молчаливую дымку. Почудилось, что слева в тумане что-то темнеет. Рассудив, что лучше довериться галлюцинации и всё-таки определиться с направлением, чем так и торчать до одури на этом камне, повторяя судьбу небезызвестного буриданова осла, я запрыгала в нужном направлении.
Поначалу тщательно примеривалась, потом приноровилась, и скорость моего передвижения возросла до быстрого шага; я даже рисковала делать несколько прыжков, по два-три подряд.
Монотонность пейзажа, кромешная тишина и нудная повторяемость движений оказывали отупляющее воздействие. Поначалу я ещё пыталась рассуждать, куда и почему попала, почему только я, где остальные, есть ли вообще смысл у этого путешествия, а потом мысли постепенно расползлись, оставив по себе пустоту. Пришло необычное, завораживающее ощущение, будто я — всего лишь безразличный наблюдатель, со стороны смотрящий за шевелениями какого-то постороннего тела. Кажется, именно это состояние и называется медитацией. Или нет?
Я так прыгала и прыгала, пока вдруг очередной прыжок не привёл меня на большую площадку. Ноги, непривычные к подобным нагрузкам и давно уже уставшие нести тело вперёд, подкосились, и я рухнула на вымощенную каменными блоками поверхность, наслаждаясь возможностью вытянуть и расслабить ноги. Сколько-то пролежала вот так, на спине, бездумно разглядывая камни и туман. Здесь, кажется, не существовало времени; только туман, серое небо, серые камни и тишина. С начала мира и до скончания веков.
Сознание возвращалось медленно и неохотно. Сначала я с некоторым недоумением осознала, что добралась, похоже, до финиша. Потом обрадовалась этому, но без фанатизма: где гарантии, что дальше не будет хуже?
Медленно поднялась в сидячее положение, оглядывая своё пристанище. Надеюсь, не последнее.
Площадка была своеобразным крыльцом остова какого-то здания. Не знаю, как оно выглядело прежде, но теперь это было нагромождением унылых серых блоков, пронизанным всё тем же туманом, только более редким, чем в пропасти под ногами. Наверное, Серёга бы заинтересовался, и даже смог бы с достаточной долей вероятности предположить, каким целям когда-то служило это сооружение. По мне, так это была просто куча камней, когда-то давно поставленных друг на друга. Кое-где сохранились куски стены в мой рост, кое-где зияли провалы. Вот только не было никаких следов разрушившихся частей: ни отдельно лежащих рухнувших блоков, ни мелкой каменной крошки. Будто кто-то следил за этим местом и по непонятным мне соображениям лишь уносил то, что упало, тщательно подметая, но не предпринимая попыток предотвратить дальнейшее разрушение.
Я осторожно поднялась на четвереньки, потом — на ноги. Тяжёлое болезненное онемение в одеревеневших от усталости мышцах было расплатой за пренебрежение спортивными занятиями там, в далёком-далёком доме, где меня уже похоронили. Однако стоять и ходить я вполне могла, чем тут же и воспользовалась, сунув нос в здание.
Почему-то я ожидала большего. С порога казалось, что это целый огромный лабиринт переходов и комнат, а когда я вошла в проход между двумя кучами камней, выяснилось, что в наличии имеется всего две "комнаты" — первая, своеобразная прихожая пяти метров в ширину и трёх в длину, и вторая, отделённая остатками колонн, гораздо большей площади.
Надеялась увидеть там нечто интересное, символичное. Алтарь, или какое-нибудь сооружение, или предмет, способный ответить хотя бы на один из моих вопросов, но внутри было совершенно пусто. Я двинулась вокруг залы, пытаясь найти хоть что-то, кроме камней и тумана, но ни внутри, ни снаружи никаких достойных внимания элементов пейзажа не наблюдалось.
А примерно на середине пути я поймала себя на странном ощущении. Не было страха. Страха, волнения, тревоги, даже удивления не было, лишь вялое любопытство и лёгкое недоумение от царящей вокруг пустоты.
— Добро пожаловать на новую ступень, — тишину разорвало бесстрастное многоголосье. Я отпрянула к стене, затравленно озираясь. Впрочем, паника была недолгой; я опознала говорящего и чуть успокоилась. Посреди зала стоял сфинкс — тот ли, с которым я общалась у них в гостях, или другой, не знаю. Кажется, всё-таки другой.
— Ступень чего? — мрачно поинтересовалась я. Сфинкс со своим странным голосом и подвижностью статуи настолько гармонично вписывался в царящее вокруг запустение, что становилось жутко.
— Развития, познания и жизни, — откликнулся он, всё так же не двигаясь с места и неотрывно глядя на меня.
— Хрень какая-то, — поморщилась я. — Какая ещё ступень? Что это за мир? Или я просто сплю?
— Иные сны куда реальней яви, — задумчиво качнул головой сфинкс. — Ступень познанья же… Присядь, наш разговор надолго, — и он двинулся в мою сторону. Оглядевшись в поисках чудом возникшей мебели и не обнаружив таковой, я со вздохом сползла на каменный пол — благо, он был не холодный. Крылатый опустился рядом со мной на колени в классической восточной позе; видимо, сидеть как-то иначе этим существам было неудобно.
— А нам совсем не нужно поторопиться? — уточнила я, хмуро оглядываясь и разглядывая своего нежданного собеседника.
— Нет. Здесь нам точно некуда спешить. Но слушай. Мир неоднозначен. Он многогранен множеством имён и отражений, слитых воедино. Ступень познанья — встреча с новой гранью, в конце пути — все знания Творца. Но путь тернист; да и тебе не нужно идти им вплоть до самого конца. Сейчас ты видишь отраженье, где мы жили, когда был бог и в нашей жизни цель. Его почти сожрал туман забвенья, и смерть его — лишь времени вопрос.
— И как же меня сюда занесло? — растерянно хмыкнула я.
— Не знаю. Я лишь стражник, несущий вахту в этой тишине. Но ты здесь, как я вижу, во плоти, а это мне казалось невозможным. В каких краях была ты перед тем, как