Знаменитый проповедник, заслуживший название "апостола Германии", хотя он и не был первым благовестником в этих землях, известен в истории под своим иноческим именем Вонифатия.
Он родился в Англии и, с ранней молодости вступив в иночество, стремился к деятельности благовестника. Посетив Рим, Вонифатий там торжественно присягнул в верности папе и получил от него, со званием епископа, обещание покровительства. Из Рима он направился во Фризскую область на Рейне, где рядом с начинавшейся христианской Церковью язычество было сильнее. Возле главного города области стоял огромный вековой дуб, посвященный богу громовержцу, предмет суеверного поклонения народа. Вонифатий срубил священное дерево. Объятые ужасом язычники ожидали, что божество отмстит дерзновенному; но когда не воспоследовало ничего, они убедились в бессилии мнимых богов своих, и множество народа согласились принять Крещение; разрушенный дуб послужил на постройку малой церкви во имя святого апостола Петра. С этого дня Вонифатий начал служение свое. Папа предоставил ему звание архиепископа всей Германии и право надзора над всей Церковью. Вонифатий деятельно заботился о просвещении вверенных ему людей и об уничтожении беспорядков и злоупотреблений, вкравшихся в Церковь. Он проповедовал, устраивал церкви, монастыри и епархии, назначая в них усердных деятелей, заботился об образовании юношества, заводил училища, из коих выходили впоследствии сотрудники его и помощники. Вся деятельность его была беспрерывной борьбой то с язычеством, то со светскими и духовными властями, но твердостью своей и неутомимой ревностью он сумел победить сопротивление. К исходу его жизни и деятельности Германская Церковь была уже вполне подчинена папскому престолу.
Славяне. Славянские племена к IX веку занимали почти всю восточную половину Европы.
Тогда как другие народы, жившие о них на юг и запад, были просвещены христианством, славяне оставались еще язычниками. Но в IX веке христианство стало распространяться и между ними. Замечательно, что все славянские племена приняли христианство из Византии, следовательно — от Восточной Православной Церкви. Двум братьям, святым Кириллу и Мефодию, суждено было сделаться орудием воли Божией в деле просвещения славян. Оба они были родом из города Солуни. Мефодий, старший, по окончании образования поступил на военную службу и был правителем одной славянской области, но скоро оставил мир и принял иночество в одной обители на горе Олимп. Константин с детства выказывал удивительные способности и получил превосходное образование при царском дворе вместе с малолетним императором Михаилом III, где пользовался уроками знаменитого Фотия, впоследствии патриарха Константинопольского. По окончании воспитания он некоторое время преподавал в главном константинопольском училище любимую свою науку — философию. Самая блестящая будущность открывалась перед ним, но к иному стремилась его молодая жизнь; в душе его горел огонь, возожженный рукою Божиею: кого Он предопределил, тех и призвал(Рим. 8: 30). Он, на 24 — м году, покинул шумную столицу Востока, удалился в тот монастырь, в котором уже давно жил брат его Мефодий и там, в тиши уединения, пребывал в посте и молитве, готовя себя на дело ему неведомое, но ведомое Господу.
Светильник Божий горел — оставалось только указать его ищущим света. Хозары, жившие между Доном, Волгою и Каспийским морем, обратились к императору Византии, прося его послать к ним человека книжного, ученого, который мог бы разъяснить все их сомнения о вере. Поручить такое дело было возможно только братьям солунским, и, по желанию императора, отплыли они на царском корабле в Корсунь*, город, сопредельный с областью Хозарскою, где останавливались на время, чтобы изучить язык хозаров.
Итак, благовестники Христовы еще раньше своего путешествия к западным славянам коснулись пределов России, и первая их проповедь раздалась именно в Корсуни, откуда должен был воссиять свет учения Христова на всю землю русскую. Умилительно, что пребывание их в Корсуни ознаменовалось обретением мощей святого Климента, о котором жива была память в этом месте, где он так много страдал страданием страждущих, где любовь его и молитва были отрадой и силой стольких несчастных.
Много потрудились святые братья в земле Хозарской, много успела проповедь их, и хозары проводили их с почестями и благодарностью. По возвращении на родину они снова удалились в монастырь, но скоро снова были вызваны волей Божией на великое служение: настало время, определенное Господом — славянские народы сами восхотели принять святое просвещение.
Болгарский царь Борис посылает в Царьград за благовестниками и священниками; приходят в Царьград и послы от чехов и моравов: "Мы слышали, — говорят они, — что от вас закон добрый исходит в другие страны, позаботьтесь же о спасении нашем и пришлите нам наставников".
Велика была радость императора и патриарха; тотчас был созван собор для необходимых совещаний, и снова взоры всех устремились на солунских братьев, и им было предложено взять на себя подвиг благовествовать народам славянским. Они согласились с радостью, но одно смущало и опечаливало их: у славян не было своего языка письменного — а учить без помощи письмен, говорил святой Кирилл, то же, что писать на воде… Необходимо было найти буквы, составить азбуку, соответствующую славянской речи. Молитвой и сорокадневным постом готовился святой Кирилл к предпринятию этого труда. Он верил, что в немощи сила Божия совершается — и дано ему было по вере его: он выполнил великую задачу свою, азбука была составлена…
Первые слова, написанные на языке славянском, были начальные слова Евангелия от Иоанна: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1:1). Этот великий труд святого Кирилла был радостно приветствован в Константинополе, и в присутствии императора был отслужен благодарственный молебен.
В 863 году святые Кирилл и Мефодий отправились в славянские земли, неся славянам дар бесценный — Слово Божие на их родном языке.
"Услышите, славяне все, — говорил им святой Кирилл, — слово, еже от Бога прииде, слово, еже кормит души человеческие, слово, еже крепит сердца и умы… Душа не имеет жизни, если словес Божиих не слышит. Без света нет радости оку видеть творение Божие — так и всякой душе безсловесной, не ведущей Божия закона. Отверзите прилежно уму двери, оружие приимите твердое, еже куют книги Господни: в буквах мудрость Христова является, она души ваши укрепит!"
XXII. Падение Западной Римской империи
Начало V века застало на престоле двух сыновей Феодосия Великого: Аркадия на Востоке и Гонория на Западе. Оба были равно неспособны управлять Империей в такое трудное время, когда ей со всех сторон угрожали сильные и многочисленные враги.
Аркадий, слабый и бесхарактерный, совершенно подпал под влияние недостойных своих любимцев, которые, овладев им, возбуждали его к покровительству ересям и к гонению на Церковь, сами же угнетали и грабили его подданных, меду тем как готы и другие племена опустошали северные области Империи. Ему наследовал восьмилетний сын его, Феодосии Младший. Вскоре шестнадцатилетняя сестра царя, Пульхерия, была призвана разделить престол брата и показала себя достойной дочерью Феодосия Великого: она мудро управляла внутренними делами, а в сношениях с внешними врагами умела поддержать честь Восточной Римской империи. Имя ее чествуется и Церковью, и историей. Феодосии Младший, воспитанный под ее надзором, действовал разумно лишь дотоле, пока слушал сестру свою. Положение Империи становилось все труднее, и в последние годы своего царствования Феодосии был принужден платить дань дикому народу гуннов, которые тревожили области его частыми нападениями. По смерти Феодосия Пульхерия избрала себе в супруги и соправители Маркиана, который с мужеством отстаивал достоинство империи. Когда царь гуннов, Аттила, потребовал у него дани, Маркиан твердо отвечал: "У меня золото для друзей, железо для врагов", и Аттила, оставив в покое Восток, обратил силы свои на Запад. Наследники Маркиана также отстаивали Империю против врагов, и блестящее царствование Юстиниана (527 — 565) напомнило миру древнюю славу римского оружия.
Бедственнее была судьба западной части Империи, и уже в V веке совершилось падение Рима. При слабом Гонории варвары беспрестанно нападали на Италию и соседние области Империи, слабевшей с каждым днем. В первых годах V века Аларих, король вестготов, опустошив северную Италию, явился к стенам Рима. Изумление и негодование овладели гордыми римлянами при вести, что варвары дерзают угрожать Вечному Городу; но опасность отечества не возбудила их к благородному мужеству. Когда голод начался в городе, окруженном со всех сторон врагами, — тогда сенат вступил в переговоры с Аларихом. Видя отчаянное положение римлян, Аларих предъявил чрезмерные требования. "Что же оставишь ты нам, царь, если таковы твои требования?" — говорили присланные из сената. — "Жизнь", — отвечал гордый варвар. Переговоры, однако, привели к соглашению, и Аларих удалился, взяв с Рима огромный выкуп.
Это было ненадолго. На следующий же год он был опять у стен Рима; Рим сдался и признал императора, назначенного Аларихом; но вскоре же, в 410 году, Аларих, в третий раз осадив Рим, вступил в город победителем.
Аларих исповедовал христианство, искаженное арианскими заблуждениями; он велел воинам своим щадить церкви и жизнь тех, кто найдет убежище в церквях; но город был предан грабительству варваров, которым помогали 40 000 освобожденных рабов. Готы сожгли множество зданий, разграбили пышные дворцы римских богачей, увели в плен и предали смерти огромное число римлян; но щадили церкви и церковное имущество.
Великие бедствия перенес Рим в это ужасное время. Множество богатых римлян, потеряв все имущество, были проданы в рабство; иные скитались нищими в чужих странах; те из римлян, которые сохранили еще поместья в других областях — в Африке, Испании — бежали туда. Вскоре все соседние страны, а затем и отдаленные, как Египет, Палестина, Малая Азия, приняли беглецов из Рима и услышали весть о разгроме Вечного Города. Эта весть потрясла вселенную и наполнила ужасом все сердца. Старец Иероним писал из убогой вифлеемской кельи своей: "Нет в сем мире ничего, что бы мог