— Иногда хорошо быть мёртвым, — пробормотал я, садясь в машину через пассажирскую дверь, словно она была открыта. — Если бы я ещё дышал, здесь я бы чувствовал, что держу жизнь в своих руках. Эта штука как яйцо. И не замечательное, безопасное, крутое, а очень хрупкое яйцо.
— Это говорит парень, который водил раздолбанную машину больше десяти лет, — Морти вернул мне подколку.
— Господа, — сказал Стюарт, осторожно усаживаясь на крошечное заднее сиденье. — У вас есть причины для взаимной неприязни, или вы просто получаете детское удовольствие от невыносимой грубости?
Теперь, когда бой остался позади, манеры сэра Стюарта вернулись к более формальным. Я сделал себе мысленную пометку об этом факте. Колониальный морской пехотинец начинал не как член надлежащего общества, откуда бы он ни был. Довольно степенные, формальные, архаичные фразировки и обороты речи были тем, что он приобрёл в результате привыкания — и они, очевидно, покинули его под давлением битвы.
— Окей, Дрезден, — сказал Морт. — Куда едем?
Он открыл дверь гаража и вгляделся сквозь снег. Тот пошёл ещё гуще, чем в начале ночи. В Чикаго неплохо с чисткой улиц в зимнюю погоду, но это ведь был долбаный май.
Судя по глубоким грудам старого снега, который лежал там, по-видимому, уже несколько недель, я сделал вывод, что город всё больше осаждала несвойственная этому сезону погода. Улицы покрывало несколько дюймов снежной крупы. Никаких снегоочистителей мимо Мортова дома за последние часы не проезжало. Если мы попадём на ледяную полосу, этот тяжёлый, скрипучий маленький гибрид понесётся, как щенок по кафельному полу.
Задумавшись, я представил себе мысленную карту города. Мне было немного не по себе заставлять Морта выходить в подобную погоду, учитывая, что он не был мёртв и всё такое. Я буду чувствовать себя полным дерьмом, если с ним что-нибудь случится, и нехорошо будет просить его о большем, если только это не окажется совершенно необходимо. Кроме того, ухудшение погоды и всего час времени заметно снижали мои шансы на успех.
— К Мёрфи, — тихо сказал я. И дал ему адрес.
Морт хмыкнул.
— К экс-копу?
Я кивнул. Мёрфи слишком часто подставляла себя, пытаясь мне помочь. Она знала что делает, это был её выбор, но я всё равно чувствовал свою вину. Моя смерть этого не изменила.
— Она обаятельная и жёсткая леди, и она лучше многих в этом городе может присмотреть за тобой.
Морт снова хмыкнул и, выехав из снега, тронулся медленно и аккуратно. Он старался выглядеть как можно более спокойным.
— Морт! Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Едем отсюда, — ответил он.
Я издал грубый звук, затем через плечо посмотрел на сэра Стюарта.
— Ну?
Сэр Стюарт засунул руку в карман пальто и вытащил что-то, напоминающее курительную трубку. Он набил её чем-то из кисета, чиркнул старой деревянной спичкой и затянулся. Дым поднимался наверх, пока не коснулся потолка машины, где он превратился в тонкий слой мерцающей эктоплазмы — остаток призрачной энергии, когда она становится материальной.
— Если слушать его, — наконец, сказал он, указывая на Морта, — в последние несколько месяцев мир катится к чёрту. Но лично я не вижу никакой разницы. Всё перевернулось с ног на голову ещё в то время, когда появились компьютеры.
Я фыркнул.
— И что поменялось?
— Говорят, что ты убил всю Красную Коллегию вампиров, — сказал сэр Стюарт. — Насколько это верно?
— Они похитили мою дочь, — сказал я. Я попытался говорить нейтральным тоном, но вышло слишком резко и грубо. Я даже не знал о существовании Мэгги, пока Сьюзен Родригес не появилась из ниоткуда после нескольких лет, проведённых за границей, и не попросила меня о помощи в спасении нашей дочери. Я намеревался вернуть её любой ценой.
Я вздрогнул. Я... совершил нечто, чтобы спасти ребёнка из чудовищных рук Красной коллегии. Поступки, которыми я не горжусь. Поступки, которые мне не представлялось возможным совершить даже во сне.
Я до сих пор помнил горячие всплески красного под моими пальцами от перерезанного горла. И мне пришлось в напряжении склонить на мгновение голову, чтобы уберечь свою память от всех этих мыслей, бушующих во мне во всем своем отвратительном великолепии. Мэгги. Чичен-Ица. Красный Король. Сьюзен.
Кровь Сьюзен... повсюду.
Я заставил себя говорить с сэром Стюартом.
— Я не знаю, что ты слышал. Но я пришёл и забрал мою девочку назад, и отдал её в хорошие руки. Её мать и множество вампиров умерли, когда это закончилось.
— Все до одного? — спросил сэр Стюарт настойчиво.
Я немного помолчал перед тем, как кивнуть.
— Может быть. Да. Я имею в виду, я не могу произвести перепись. Заклинание могло пропустить самых молодых, в зависимости от деталей их превращения. Но каждая тварь вблизи меня умерла. И заклинание означало, что мир будет очищен от всех, на кого оно нацелено.
Морт издал задыхающийся звук.
— Невозможно... Я имею в виду, Белый Совет разве не будет расстроен по этому поводу? В смысле, из-за убийства с применением магии?
Я пожал плечами.
— Красный король собирался использовать для заклинания восьмилетнюю девочку. Если Совету не нравится, каким образом я остановил это, они могут поцеловать мою нематериальную задницу, — я заметил, что хихикаю. —Кроме того, я убил магией не смертных, а вампиров. И, в любом случае, что они собираются делать? Отрубить мне голову? Так я уже мёртв.
Я увидел, как Морт и сэр Стюарт обменялись взглядами через зеркало заднего обзора.
— Почему ты так зол на них, Гарри? — спросил Морт.
Я нахмурился, глядя на него, а затем на Стюарта.
— Почему я чувствую, что сейчас должен лежать где-нибудь на кушетке?
— Тень появляется, когда что-то значительное остается незавершённым, — сказал сэр Стюарт. — Часть нашей работы состоит в том, чтобы выяснить, что так сильно заставляет тебя держаться за свою жизнь. Это означает задавать вопросы.
— Что? Тогда я смогу идти по своим делам? Или вроде того?
— Иначе говоря, оставить меня в покое, — пробормотал Морт.
— Что-то в этом духе, — быстро сказал сэр Стюарт, до того, как я успел подколоть Морта. — Мы просто хотим помочь.
Я бросил взгляд на сэра Стюарта, а потом на Морта.
— Вот чем вы занимаетесь? Отправляете призраков на покой?
Морт пожал плечами.
— Если этого не делать, то кладбищенские места в этом городе закончатся довольно быстро.
Я задумался об этом на мгновение и сказал:
— Тогда почему ты не упокоил сэра Стюарта?
Морт ничего не сказал. Его молчание было колючим и каменным.
Сэр Стюарт подался вперёд, чтобы положить руку на плечо Морта, показалось, слегка сжал его и отпустил. Затем сказал мне:
— Кое-что нельзя исправить, приятель. Ни всей королевской конницей, ни всей королевской ратью.
— Ты тут застрял, — спокойно сказал я.
— Если бы я застрял, это бы означало, что я настоящий сэр Стюарт. Я не он. Я всего лишь его тень. Некоторые, тем не менее, могут считать иначе, я полагаю, — сказал он. — Я предпочитаю воспринимать это по-другому. Я считаю себя кем-то, кто действительно был создан с конкретной целью своего существования. У меня есть причины быть тем и чем, кто я есть, и там, где я есть. Сколько народу из плоти и крови может сказать о себе то же самое?
Я нахмурился, словно вглядывался в заснеженную дорогу впереди нас.
— И в чём твоя цель? Приглядывать за этим неудачником?
— Эй, я сижу здесь, — возмутился Морт.
— Я помогаю другим потерянным духам, — сказал сэр Стюарт. — Помогаю им найти какое-то решение. Помогаю им научиться, как не сойти с ума, если их судьба стать Маном. Или, если они превращаются в лемуров, я помогаю им уйти в небытие.
Я повернулся к нахмуренному сэру Стюарту.
— Это... своего рода, сухой остаток.
— Что-то вроде того, — ответил он спокойно.
— Значит, ты Ман, да? Как старый римский родовой призрак?
— Всё не так просто, Дрезден. Ваш собственный Белый Совет — это целая куча знаменитых персонажей, — сказал он. — Я слышал, их история уходит корнями в древний Рим.
— Да, — сказал я.
Он кивнул.
— И, как и римляне, они любят давать имена, классифицировать факты и рисовать схемы для мельчайших, постоянных и неизменных деталей. Правда же в том, что мир оставшихся душ не может быть легко систематизирован и определён. — Он пожал плечами. — Я живу в Чикаго. Я защищаю дом Мортимера. Я есть то, что я есть.
Я хмыкнул и спросил через несколько мгновений:
— Ты обучаешь новых призраков?
— Конечно.
— В таком случае, я могу задать тебе несколько вопросов?
— Непременно.
— Поехали, — пробормотал Морт.
— Окей, — сказал я. — Я призрак и пока это всё. И я могу пройти почти через что угодно, как я прошёл через дверь этой машины, чтобы попасть внутрь.
— Да, — сказал сэр Стюарт, слегка улыбаясь.
— Так как же моя задница не проходит через сиденье, когда я сажусь на...
Я был грубо прерван ощущением покалывания, вызванным прохождением через плотную материю, сначала в моей заднице и далее быстро вверх по спине. Холодный снег захлопал по моей нижней половине, и я испустил вопль чистого удивления.
Сэр Стюарт, очевидно, знал, что произойдёт. Он протянул руку, схватил меня за перед моего кожаного плаща и бесцеремонно втащил обратно в машину, усадив на сиденье рядом с ним, назад в пассажирское отделение. Я схватился за дверную ручку и сиденье передо мной для стабилизации, однако мои руки прошли прямо сквозь них. Я упал вперёд, крутнувшись, словно был в воде. И на этот раз моё лицо устремилось навстречу ледяной улице.
Сэр Стюарт снова затащил меня обратно и сказал слегка раздраженным тоном:
— Мортимер.
Морт ничего не сказал, но когда я в очередной раз сел, я не упал прямо через нижнюю часть машины. Он ухмыльнулся мне в зеркало заднего вида.
— Ты не проваливаешься сквозь днище машины, потому что на каком-то глубинном, инстинктивном уровне, ты воспринимаешь это как данность существования здесь, — сказал сэр Стюарт. — Ты совершенно уверен, что иллюзии, такие, как гравитация и прочность, являются реальными.