Я смотрел вниз, на тихую тьму реки. Я бы мог войти в неё, понял я. Проточная вода нарушит сверхъестественную энергию, смоет, уничтожит структуру, в которой она циркулирует.
Теперь я сделан из энергии.
Чёрная, шепчущая река могла заставить всё уйти.
Стикс. Лета. Забвение.
Моя ученица горевала, страдала. Мои друзья вели войну, и это терзало их души. Единственный человек, который, я был уверен, мог выручить меня, был схвачен, и я мало что мог сделать. Блин-тарарам, мне ещё просто повезло найти кого-то, кто мог меня услышать
Что я мог сделать?
Что ты сделаешь, чтобы восполнить провал в твоей жизни? Как ты сделаешь это правильно? Как принести извинения за чудовищные вещи, которых ты никогда не замышлял?
Я не помню, как встал на колени. Воспоминания, вызванные моими размышлениями, затопили меня, почти также остро и реально, как жизнь. Те воспоминания перемешались с другими и потащили их за собой, как галька, вызывающая оползень. Моя жизнь в Чикаго перевернулась, раздавила меня, вся чёрная боль и яркая радость удвоилась, высушивая слёзы в моих глазах.
Позднее, было тихо.
Это было трудно. Огромная, медленная инерция противилась моему желанию. Но я заставил себя встать на ноги.
Я отвернулся от реки.
Этот город был больше, чем бетон и сталь. Он был больше, чем отели, фирмы и бары. Больше, чем пабы, библиотеки и концерты. Больше, чем автомобиль и подвальная квартира.
Это был дом.
Мой дом.
Милый дом — Чикаго.
Все его люди были моей семьёй. И они были в опасности, и я тому причина. Всё стало довольно ясно.
Не имело значения, что я был мёртв. Не имело значения, что я был, буквально, тенью самого себя. Не имело значения, что мой убийца был всё ещё где-то там, в бегах, несмотря на неопределённое пророчество Капитана Мёрфи.
Моя работа не изменилась: когда демоны, ужасы и прочие существа ночи охотятся на людей в этом городе, я тот парень, кто решит проблему.
— Время действовать, — прошептал я.
Я сжал руки в кулаки, выпрямил спину и исчез.
Глава двадцать пятая
На встречу с Фитцем я опоздал на десять минут, но он был ещё там, скрываясь за неоновой вывеской, оглядываясь так невинно, как может только ребёнок рядом со свежим пятном от лимонада. У него была огромная спортивная сумка, свисающая с плеча. Господи боже. Парень с тем же успехом мог надеть спортивную вязаную шапку, чёрную маску, и в придачу к этому напечатать на сумке огромный знак доллара.
Я появился рядом с ним и сказал:
— Ты выглядишь таким расслабленным и спокойным. Спорю, что любой проезжающий мимо коп попросит у тебя совет по самоконтролю.
Фитц дёрнулся, явно подавляя мгновенное побуждение броситься бежать. Потом он сплюнул на мёрзлую землю и сказал:
— Ты опоздал, Харви.
— Забыл взглянуть на часы, — сказал я.
— И я начинаю думать, что мой мозг, в конце концов, переклинит. — Фитц посмотрел вверх и вниз по улице, покачав головой. — Но ничего никогда не бывает просто.
— Жизнь может быть ещё той шлюхой, — сказал я.
— Значит, ты реальный.
— Да, я реален.
Фитц кивнул.
— Ты сказал, что поможешь. Ты серьёзно?
— Да, — сказал я.
Порыв ветра развеял его длинные, вьющиеся рыжие волосы в одну сторону. Что соответствовало его кривой ухмылке.
— Прекрасно. Помощь.
— Ладно, — сказал я. — Поверни налево и иди.
Фитц прижал кулак к бедру и сказал:
— Ты собирался помочь мне с оружием.
— Никогда такого не говорил, — сказал я. — Тебе нужна помощь, малыш, а не инструменты. Пистолеты с этим не справятся.
Я подождал, пока он начал говорить, прежде чем прервать его.
— Кроме того. Если ты не один в игре, то я принял меры, чтобы по одному слову Мёрфи добралась до вас, и вашу шайку ловких плутов заметут.
— Ах, — прорычал он. — Ты... ты сукин сын.
— Прошу прощения? — сказал я.
— Ты можешь пойти и отыметь себя.
— Тебе нужна помощь. Я могу предложить её тебе. Но нет бесплатного обеда, парниша, — сказал я спокойным и бессердечным голосом. — Ты знаешь это.
— Ты можешь поцеловать меня в задницу, вот что ты можешь, — сказав это, он отвернулся.
— Пойдем, прогуляемся, — сказал я. — Ты не можешь выбросить свой единственный шанс вырвать свою команду из-под Лысого.
Он замер на середине шага.
— Если ты сейчас ошибёшься, то куда ты пойдёшь — обратно к Лысому? Он убьёт тебя, потому что ты не принёс оружие. После этого Мёрфи и Леди Оборванка вывернут весь дом. Лысый, вероятно, отыграется на твоих приятелях, а потом сделает то же самое с другой группкой детей.
Фитц повернул голову примерно в моём направлении, глядя убийственным взглядом. Но он слушал.
— Слушай, парень. Это не конец света. Если ты поработаешь со мной, всё будет замечательно.
Я лгал, конечно. Последнее, что я сейчас хотел, так это дать Мёрфи хорошую мишень, в её-то нынешнем состоянии. И я действительно хотел помочь парню, но я был для него психом. Он не верил в спасителя на белом коне. В его мире никто никому ничего не давал бесплатно, кроме боли. Лучшее, на что вы могли рассчитывать, был обмен, услуга за услугу, и даже тогда, когда вы конкретно облажались. Мне нужно было его сотрудничество. Показать ему знакомую проблему было лучшим способом заполучить его.
— Я не монстр, Фитц. И если честно, меня не заботит, что там происходит с тобой или твоими головорезами. Но я думаю, что ты можешь помочь мне, а я помогу тебе в ответ, если ты согласишься.
Молодой человек поморщился и склонил голову.
— Это не так, но у меня ведь небольшой выбор, да?
— У нас у всех есть выбор, — сказал я спокойно. — В данный момент — твой ограничен. Будешь сотрудничать?
— Хорошо, — сплюнул Фитц. — Хорошо. Чтоб тебя.
— Отлично, — сказал я. — Повернись налево и вперёд. Нам нужно пройти некоторое расстояние.
Он засунул руки в карманы, с угрюмым взглядом, и пошёл.
— Я даже не знаю, кто ты, чёрт тебя дери.
— Меня зовут Гарри Дрезден, — сказал я.
Фитц споткнулся.
— Чёрт возьми, — сказал он. — Как... тот Гарри Дрезден? Профессиональный чародей?
— Единственный и неповторимый.
Он пошёл дальше, и покачал головой.
— Я слышал, что ты мёртв.
— Ну да, — сказал я, — но я принимаю это как должное.
— Они говорят, что ты псих, — сказал Фитц.
— Да неужели?
Фитц кивнул.
— Они также... — Он нахмурился. Я видел, как он перебирает мысли. — Они также говорят, что ты помогаешь людям.
— Ну и что?
— Что ну и что?
— У тебя только половина ответа, Фитц, — сказал я. — Ты знаешь, что этот разговор пустой. Есть только один способ узнать.
Фитц склонил голову набок и кивнул.
— Да. Итак. Куда мы идём?
— Навестить старого друга.
Мы направились на улицу у северной оконечности Саут-Сайд. Бедный — было нечестным описанием этого места, потому что бедой может быть гроза, ураган или какая-нибудь катастрофа. Некоторые районы Чикаго — дивная ярмарка, некоторые выглядят как после катастрофы. Этот квартал выглядел так, будто пережил апокалипсис, хмыкнул и сказал: «Плевать». Во всем квартале не было стёкол в окнах — только цельные доски, большинство из которых были укреплены железными прутьями, и зияющие дырами.
У зданий имелись защитные ограждения за пределами подъездов, буквально увешанные колючей проволокой. Вам понадобится паяльная лампа, чтобы пройти через них. По крайней мере, один из заборов передо мной был вскрыт паяльной лампой. Уличные фонари тоже были затянуты проволочной сеткой — но все они всё равно были разбиты. Тяжеловато из дешёвого металла сделать сетку, которая остановит пулю.
Любое доступное плоское пространство было покрыто граффити, которое теперь называют уличным искусством. Хотя искусство предполагает создание красоты. Эти надписи были территориальными метками, такими же, как моча на дереве. Я видел некоторые «незаконные» искусства, но это не из их числа. Глухие басы до абсурда мощного сабвуфера разносили грохочущий ритм вверх и вниз по кварталу, громкие настолько, что заставляли свежевыпавший снег подрагивать и слегка утрамбовываться.
В поле зрения не было никого. Никого. Конечно, было уже поздно, но это всё же странно для Чикаго.
Я наблюдал, как Фитц осмотрелся и пришёл к такому же выводу, как и я в первый раз — очевидная нищета, отсутствие безопасности, громкая, нарушающая порядок музыка, без единой попытки её прекратить.
— Это чужая территория, — сказал он, резко останавливаясь. — Я один, я безоружен, и я туда идти не собираюсь.
— Территория Вице-Лордов, — сказал я. — Вернее, они здесь обосновались несколько лет назад. Это долгоживущая банда, так что, полагаю, они всё ещё здесь.
— По-прежнему не собираюсь туда соваться, — сказал Фитц.
— Ну, давай же, Фитц, сказал я. — Они не так уж плохи. Для банды. Они почти всегда имеют хороший повод убить тех, кого убивают. И потом, они поддерживают мир на этих улицах, если вы, конечно, не слишком запоздали со своими платежами.
— Да. Они звучат круто.
Я пожал плечами, хотя он не мог видеть этого.
— Полиция едет сюда на вызов так долго, словно это дорога в ад, и приезжает как раз после того, как всё уже закончилось. Люди, находящиеся здесь, если попадут в беду, с большей вероятностью получат помощь от члена банды, чем от копа.
— Ты прикалываешься?
— Нет, — сказал я. — Так не должно быть. Банды криминально опасны. Они правят, опираясь на силу и страх. Но, по крайней мере, они не претендуют на что-либо другое.
Фитц скривился и опустил глаза, уставившись на мгновение на открытые ладони. Потом он сказал:
— Полагаю, я не в том месте, где я могу бросать камни.
— Ты не смог бы разбить что-либо, даже если бы сделал это, — сказал я. — Мёртвым ты мне не нужен, парень. Мы не собираемся увязнуть здесь. Первый дом справа. Если ты не пройдёшь мимо, ты не пересечешь никакую черту.