Сидхе отнюдь не дураки. Информация всегда была куда более ценным товаром, нежели золото.
Так что я вернулся к своему предыдущему вопросу. Что для меня является приоритетом? Что было для меня важнее: выкапывать тайны из тёмной части моего прошлого? Получить информацию, которая мне нужна, чтобы перейти к своему будущему? Или помочь моим друзьям и близким прямо сейчас?
Да уж. Нелёгкая задачка.
— Что ты можешь рассказать мне о Собирателе Трупов, средствах, которыми она располагает, и её целях? — спросил я.
Леа мгновение обдумывала ответ, прежде чем кивнуть.
— Существо, о котором ты спрашиваешь, преследует только свои собственные цели. После того, как её тело было уничтожено дерзким, импульсивным и опасным юным чародеем, её дух остался. Ей потребовалось много лун, чтобы определить последовательность действий, но и после этого у неё было слишком мало силы, чтобы влиять на мир смертных.
Она была ограничена общением с несколькими смертными, которые могли чувствовать подобные вещи. Поэтому она нашла их, и начала манипулировать ими, собрала их вместе в группу, с которой ты уже встретился. Её целью было собрать последователей, духов и смертных, и затем завладеть телом соответствующей силы.
— Уточнение, — вставил я. — Ты имеешь в виду тело с магическими способностями?
— С выдающимися способностями, — сказала Леа, подчеркивая фразу. — Когда дух Собирателя Трупов находился в смертной оболочке, любого тела со скрытым талантом было достаточно для неё, чтобы использовать всю свою силу. Но, благодаря тебе, мой дорогой крестник, она перешла порог жизни и смерти. Теперь она нуждается в теле с гораздо большим врождённым талантом, чтобы использовать свои способности, когда она внутри.
Я постучал пальцами по губам, размышляя.
— Значит, ты говоришь, что у Морта выдающийся талант.
— В некотором отношении, он даже более могущественный, чем был ты, крестник. И он гораздо более практичный — он почти избежал внимания Белого Совета, и довольно ловко спрятал от них свои способности. Собиратель Трупов хочет его. Она, несомненно, намерена использовать городских мертвецов и провозгласить себя главным городским практиком.
Я моргнул.
— Почему? Я имею в виду... она же просто привлечёт внимание Совета, если сделает это, и она всё ещё в их списке «Разыскиваются живыми или мёртвыми, но предпочтительнее мёртвыми».
— Нет, если она будет выглядеть, как маленький эктомант, — парировала Леа. — Она будет просто скрывать способности, обнаруживая их только в момент крайней нужды.
— Но почему она рискует именно здесь? Почему Чикаго?
Леа нахмурилась, золотисто-красные брови встретились. Фомор
— Я не знаю. Но Фоморы опасный народ, для того, кто заключает с ними сделки.
Я поднял брови. Учитывая источник, это действительно кое-что объясняло.
— На мой взгляд, — продолжила Леа, — единственная причина, по которой Собиратель Трупов ведет дела с Фоморами, это установление её власти здесь — вероятно как свободного, преданного вассала их нобиля.
Я обнаружил, что я рассержен.
— Ну что ж. Она этого не сделает. Это мой город.
Моя крёстная издала ещё один звенящий серебром смешок.
— Неужели? Даже сейчас?
— Порядок, — сказал я. Я потер челюсть.
— Что произойдёт, если она получит Морти?
Мгновение Леа выглядела сбитой с толку.
— Она победит?
Я помахал рукой.
— Нет, нет. Как мне изгнать её из него?
Она немного прищурила глаза.
— Ты уже использовал единственный метод, который я знаю.
— То есть я должен разобраться с ней до того, как она получит Морти, — тихо произнёс я.
— Да, если хочешь его спасти.
— А из сути переговоров с Жутким Слугой следует, что я должен разрушить альянс Собирателя Трупов с Фоморами прежде, чем он наберёт силу.
— Выглядит достаточно разумным, — сказала Леа.
— Почему Фоморы? — спросил я, — В смысле, я едва их знаю. Почему все они сейчас находятся в Чикаго? Кто они?
— Когда-то они были врагами моего народа, как Зимних, так и Летних, — сказала она, подняв подбородок так, что её изумрудные глаза отдалились. — Мы изгнали их в море. Теперь они изгои из мифов и легенд, изгнанники богов и демоны в каждой стране, граничащей с морем. Побеждённые гиганты, павшие боги, тёмные отражения светлых существ. Это множество рас, объединившихся вместе под знаменем Фомора ради общего дела.
— Месть, — догадался я.
— Именно. Их главной целью был захват власти, который стал особенно привлекательным после падения Красной Коллегии. Я дала более чем щедрый ответ на твой вопрос.
— Дала. Я благодарен, крёстная.
Она улыбнулась мне.
— Такое очаровательное дитя. Был дан ответ на два вопроса. Какой третий?
Я думал недолго. Так или иначе, я сомневался что вопрос: «Скажи, кто убил меня?» даст какие-либо понятные результаты.
С другой стороны, какого чёрта? Никогда не узнаешь, если не попробуешь.
— Скажи, — спросил я, — кто убил меня?
Глава тридцать четвёртая
Леанансидхе смотрела на меня сверху вниз, и её миндалевидные зелёные глаза были отстранёнными, задумчивыми.
— О, дитя моё, — вздохнула она после паузы. — Ты задаёшь такие опасные вопросы.
Я склонил голову набок.
— Ты согласилась ответить.
— И я должна, — согласилась она. — Но я не должна.
Я нахмурился.
— Какая-то бессмыслица.
— Конечно, дитя. Ты не Сидхе. — Она скрестила ноги у щиколоток, хмурясь, и я заметил, как отчётливая искра раздражённого бунтарства зажглась в её глазах. — Я склоняюсь к тому, чтобы ответить тебе, и закончить эту шараду.
— ТЫ НЕ ДОЛЖНА.
Голос Вечного Безмолвия не был той же разрушающей ум артиллерией, обстреливающей его, как в первый раз, когда покрытая зеленоватой патиной статуя мысленно говорила со мной, возможно, это было защитной функцией моей лисьей норы. Его сила откинула длинные волосы Леа назад, и склонила её голову в сторону так резко, как будто она получила пощёчину. Тень упала на мою могилу, я поднял глаза и увидел смутное очертание статуи прямо над головой.
Средь бела дня.
Что означало... что означало, что независимо от того, чем оно было, это не было призраком, как я. Меня бы иссушило и разорвало в клочья, если бы я отважился высунуться из своей могилы. Затянувшийся рассвет хоть и не погубил бы меня, но это было бы больно, очень больно, искалечило и ослабило бы меня.
У Вечного Безмолвия, очевидно, не было никаких проблем с этим.
Леа повернула голову к статуе, её глаза и выражение лица источали холод.
— Я прекрасно осведомлена о сложившейся ситуации, — она сплюнула.
Потом она наклонила голову в сторону и сделала паузу, прислушиваясь к говорящему, которого я не мог слышать. Она вздохнула.
— Не бойся, Древний. У меня нет намерений уничтожить любого из вас.
Что? Что!?! Любой из кого?
Это был один из тех вопросов, ответ на которые, как я чертовски хорошо знал, мне никто не даст.
Ерунда.
Ясно, что я должен был сторговаться на семь вопросов.
— Дитя, — сказала Леа, — я дам тебе правильный ответ. Но это не тот ответ, который ты хочешь услышать.
— Три правильных ответа, — выпалил я в ответ. — Сделка была заключена добровольно.
Леа слегка вздохнула и сделала очень сдержанный и изящный жест, которому почему-то удалось передать то же самое значение, как будто она всплеснула руками.
— Ты никогда не прекратишь напирать на меня?
— Никогда-никогда, — сказал я.
— Невозможное дитя. Ну, ладно. Если это заполнит тот бездонный колодец, который ты называешь любопытством...
Она покачала головой, снова взглянула на Вечное Безмолвие, и сказала:
— Первая истина — ты знаком со своим убийцей.
Интересно. Единственное по-настоящему хорошее, что есть в Сидхе, и в Зимних, и в Летних — это то, что они не могут лгать преднамеренно. Они правда не могут. Это не значит, что они не могут врать вообще, ведь они, в конце концов, мастера обмана. Но у них не получится соврать, используя слова, не соответствующие действительности.
Значит, предположив, что информация Леа надёжна, я только что сократил список возможных подозреваемых на шесть биллионов — а информация у Леа всегда была надёжна.
Леа кивнула мне, настолько едва заметно, что я почти подумал, что это моё воображение.
— Вторая истина — твоё убийство всего лишь одно из тысяч на счету этого убийцы.
Я принял это к сведению, пытаясь рассмотреть со всех сторон. Я знал некоторых людей и существ, которые были хладнокровными убийцами, но мало кто из них убил более тысячи смертных. Известные снайперы в мировых войнах имели на своем счету несколько сотен убийств. Серийные убийцы работают десятилетиями и не добились ничего лучшего. Но сверхъестественные хищники, особенно долгоживущие, могут достигнуть такого счёта за пару веков.
О, я приложил все усилия, чтобы исключить практически каждого из них, кого я фактически знал. Список подозреваемых быстро сокращался.
— Последний факт, — сказала Леа.
Она вдруг стала очень уставшей.
— Твой убийца действовал от имени другого существа, более могущественного и опасного, чем он.
Он. Мужчина. Список сократился наполовину, более-менее.
Так...
Так, кроме мудака, который убил меня, мне нужно было побеспокоиться и о его боссе.
Супер.
— Я не могу сказать большего, крестник, — сказала Леа.
— ТЫ УЖЕ СКАЗАЛА СЛИШКОМ МНОГО.
Леа подняла руку, словно защищая лицо от внезапного ветра, и нахмурилась, глядя в направлении Вечного Безмолвия.
— Ваши знания о смертных довольно скудны. Дело сделано. Прекратите вопить.
Леа сделала паузу, чтобы снова посмотреть в его сторону, немного выпрямила спину и добавила нехотя и без энтузиазма:
— Если вам будет угодно.
Молчаливая фигура перевела взгляд с моей крёстной на меня, и, хотя у него не было лёгких, которыми можно вдохнуть, я почувствовал, что оно собиралось говорить.