летённой из разных металлов, и болтающихся подвесок из амулетов в виде средневековых щитов.
— Ха! — пробормотал я и начал закачивать в него свою волю, чтобы поставить щит.
Мощный удар швырнул меня в сторону. Я упал в холодную воду и ушёл на дно.
Ярко-красная энергия, замаскированная под пули, пробилась сквозь воду в том месте, где я только что стоял. Ругаясь, я вылез из воды и увидел, как один из снарядов угодил в призрака-защитника, стоявшего позади меня. Пулевое ранение было таким же, как на живом теле, за исключением одной детали: крови не было. Вместо этого, пуля оторвала у духа часть руки и выбила струю прозрачной эктоплазмы, разлетевшейся вокруг него. Он почти не отреагировал, лишь задержал взгляд на своей руке так, будто был слегка озадачен.
Следующее ранение снесло ему большую часть головы, и дух просто превратился в прозрачное желе из эктоплазмы, которое поглотило море.
Тень сэра Стюарта помогла мне встать на ноги, в то время как второй поток пуль обстрелял привиденческую команду, заставив призраков нырять и драться за укрытие, которого не было. Ещё несколько были ранены, заработав жестокие, бескровные раны. Мы потеряли ещё одного духа, одного из Лектеров.
— За мной! — снова крикнул я, и направил свою волю через браслет-оберег, разворачивая её в четверть купола из бледно-голубой энергии, который возник впереди меня. Он сразу привлёк огонь — и отразил его, так что отлетающие рикошетом пули свистели в воздухе.
Я двинулся вперёд, в сторону пляжа, а тень сэра Стюарта держалась позади меня и чуть в стороне всю дорогу, поднимая меня, в то время как прибой всё пытался сбить меня с ног. Призрачная команда начала подтягиваться за мной, укрывались за щитом, и мы поспешили к берегу так быстро, как я мог идти, удерживая щит.
Это превратилось в тяжёлую работу за считанные секунды. Даже в магии есть некоторые законы, от которых никуда не денешься — как закон сохранения энергии. Псевдопули ударяли в мой щит с определённой силой. Я расходовал столько же энергии, чтобы остановить их. Я схитрил, сделав мой щит округлым, насколько это возможно, скорее отклоняющим, а не отражающим, но даже если и так, мне приходилось тратить чертовски много усилий и воли, чтобы защитить нас от обстрела.
Мой щит, действительно, не решит проблему. Мне будет слишком трудно управлять одновременной контратакой. Когда-нибудь, меньше чем через час, я не смогу удерживать его, и когда он исчезнет, мы все вскоре будем мертвы. Мертвее. Мне нужно придумать способ, чтобы заставить замолчать этих стрелков.
— Сэр Стюарт! — крикнул я. — У кого-нибудь из команды есть гранаты?
Рука сэра Стюарта возникла откуда-то позади меня. Он держал, я вам не заливаю, маленькую чёрную железную бомбу размером с бейсбольный мяч. В ней было отверстие, заткнутое пробкой, из которой торчал фитиль. Фиговина была прямо из мультика, за исключением размера.
Я оглянулся через плечо, и увидел, что несколько пехотинцев Первой Мировой воспроизвели в своих руках более современные на вид гранаты-лимонки. Они были и у пары теней, одетых в униформу времён Вьетнамской войны.
— Отлично, — сказал я. — Ладно, вот тебе план. Мы направляемся к базе, что в бункере прямо вон там, и твои ребятки её взрывают. Потом мы занимаем опорный пункт рядом с ней. Затем мы разносим доты на этом склоне между двумя бункерами и убираемся к чёрту с этого пляжа.
Сэр Стюарт посмотрел на участок земли впереди меня, пока огонь обрушивался на мой щит. Он внимательно вгляделся в него, затем кивнул. Он оглянулся через плечо на остальных, его лицо было полностью лишено выражения. Все они одновременно кивнули ему в ответ.
— Что-то стало чуток страшновато, — пробормотал я. — Ладно, оставайся за щитом!
И я снова попёрся вперёд, шагая по галечному пляжу в сторону утёса.
И тут начался артобстрел.
Над головой раздался пронзительный свист, затем что-то пронеслось. На мгновение у меня возникло впечатление черепа, пролетевшего под отвесным углом и светящегося такой же злобной алой энергией, как и приближающиеся снаряды. Он дерябнулся на пляж в тридцати футах от нас. Не было никакого шума, когда он взорвался. Вместо этого наступила внезапная и полная тишина, как будто череп втянул абсолютно любое движение вокруг него, в том числе звук, движущийся в воздухе — а потом была вспышка света, и мгновение спустя, рёв ветра и огня. Мои уши взвыли от боли, вызванной перепадом атмосферного давления. Камешки врезались в мой щит, заставив его запылать яркой синевой, когда от притока энергии начались перегрузки, с чем щит может справиться, преобразуя избыточную энергию в свет. Когда пыль осела, в земле зияла воронка, такая же глубокая, как моя могила, и двадцати футов в поперечнике.
Ещё больше пронзительно свистящих снарядов пронеслось над нами, и я почувствовал прилив охватившего меня панического страха, старающегося прогнать мысли из моего мозга. Адские колокола. Если один из этих черепов ударит ближе или позади нас, где мой щит не мог прикрыть, мы будем мертвы. Ещё одно попадание вблизи цели может снести мой щит полностью, а потом пулемёты разнесут нас. Было только одно место, которое могло бы защитить от свистящих черепов.
— Мы должны подойти ближе, — зарычал я. — Вперёд!
И я рванул на максимальной скорости по направлению к пулемётам.
Глава сорок третья
Положение между кромкой воды и скалами было почти отчаянным. Было много беготни, и выстрелов, и разлетающейся грязи и гальки. Ещё несколько теней были уничтожены свистящей черепушечной шрапнелью. Мой щит отражал чертовски сильные удары, и, когда мы приблизились к пулемётам, угол обстрела с обеих сторон означал, что щит может защитить всё меньше и меньше теней.
Некуда было бежать, негде спрятаться, некуда деться, кроме как идти вперёд. Или это, или умереть, и я был в таком ужасе, как никогда в своей жизни. Честно говоря, я рад, что мои воспоминания не стали гораздо яснее, чем были.
Когда я пробегал между двумя припавшими к земле колючими зверюгами, где-то в середине их стада раздался противный звук удара. Я припомнил соображение, что у этих тварей такая тяжёлая броня из слоёв и слоёв костных пластин, что они не могут встать. Пулемётный огонь и свистящие черепа, по-видимому, причиняли им лишь незначительный дискомфорт. Я уловил, как обе рептилии быстро взглянули на меня, а затем десятки коротких шипов высунулись из жирных туш, выросли в щупальца и начали хлестать вокруг, как поливочный шланг под высоким давлением, выпущенный из рук. Один из них обернулся вокруг моей руки, и только рукав заговорённого плаща не дал удлинившемуся шипу рассечь мою плоть до кости. Топор сэра Стюарта сверкнул, и щупальце, отделённое от туловища, распалось в эктоплазму.
Я приказал теням использовать клинки, и появились десятки мечей, топоров, боевых ножей и штыков. Мы прорубали себе путь через шипастых зверюг, и терпели всё более интенсивный огонь. Мы потеряли нескольких теней-защитников во время наступления — они были утащены щупальцами или разорваны на куски пулемётным огнем.
Миномётный обстрел черепами перестал лупить по нам ярдов за двадцать от скалы, и мы, наконец, достигли основания первой башни. И тени, и я столпились впритык к её подножию, где пулемётчики не могли стрелять по нам не высовываясь, или не наклонившись над бруствером или чем там ещё. Я изменил конфигурацию щита, так что его купол защищал нас в каждом направлении, будь то со скал или с земли, хотя огонь по нам уже значительно уменьшился.
— Гранаты! — приказал я, твёрдым и мужественным тоном, который не звучал совсем уж как у четырнадцатилетнего паникёра.
Сэр Стюарт держал пару своих черных мини-бомб из гангстерской эпохи Капоне, который изобрёл запал и запустил его в производство. Сэр Стюарт поднялся, поджёг концы фитилей маленькими вспышками, отошёл от башни на несколько шагов, и быстро швырнул гранаты вверх, по одной за раз.
Было немного рискованно опускать щит на время, позволяющее гранате пролететь мимо, а потом поднимать его снова, этакий чародейский эквивалент перерыва на чих, но я справился. Обе маленькие бомбы звонко брякнули, отскакивая от внутренней кромки стрелковой щели, и над нами секунду или две раздавались рычащие звуки.
Затем раздался громкий бум взрыва, и нечеловеческие вопли от того, что может быть только болью. Секундой позже прозвучал ещё один бум, и прозрачная жидкость брызнула из стрелковой щели бункера, барабаня по моему щиту.
— Бинго! — заорал я.
Тень Сэра Стюарта свирепо усмехнулась мне.
— Приготовьтесь двигаться к следующему! — скомандовал я.
Я спустился вниз к обрыву утёса, где камень уступил место песку и сланцу, и крутому склону, который протягивался от берега и дальше. Мы разнесли бункер с одной стороны склона. Мы должны захватить ещё один бункер на другой стороне, или будем изрешечены огнём с нескольких направлений, когда будем подниматься.
Я включил щит и повернул его под наиболее выгодным углом, прежде чем вышел на открытое пространство. Огневые точки в верхней части склона сразу атаковали, неотрывно, и мой щит снова вспыхнул, потому что больше вражеской мощи сосредоточилось на нём с позиций на верхнем склоне. Я пересёк тридцатифутовый участок до основания следующей башни, поддерживая щит свирепым желанием, и призрачный отряд шёл за мной.
По пути я получил представление о вражеском сопротивлении. Они носили чёрно-серые мундиры как старые Ваффен СС, но людьми они не были. Их лица были вытянуты и деформированы в морды и челюсти волков, которые выглядели странно необычно без меха, покрывающего их. Их глаза были чёрными пустыми дырами — и это никакая не метафора, когда я так говорю. Там просто не было никаких глаз. Просто пустые впадины. Пулемётная команда и стрелки — или, может быть, стрелкоиды — буквально поливали нас огнём, с выражением страстной, нестерпимой жажды кровопролития на чудовищных лицах.
Я остановился за следующим углом, удерживая щит, пока все призраки не перебежали под него, затем перебрался в укрытие сам. Как и в прошлый раз, я переставлял щит так, чтобы он разом укрывал всех.