«Говорят Ему ученики Его: Если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано; ибо есть скопцы, которые из чрева материного родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит».
Это удивительное слово является ответом на аподиктическое изречение учеников, что при трудности и редкости проведение построенного Иисусом брачного идеала лучше вообще не жениться, т. е. вообще не вступать в связь с женщиной. На это Иисус дает ответ, смысл которого такой: да, если бы это было доступно всякому мужчине! Но это могут лишь те, с кому это дано», а это всегда только отдельные и немногие лица, именно «скопцы от рождения», т. е. лица с врожденным недостатком полового инстинкта, затем люди, искусственно превращенные в евнухов, и в-третьих те, которые добровольно наложили на себя половое воздержание, даже путем самооскопления, потому что они предпочитают в уединении и без всякой помехи заниматься одним и только божественными вещами. Эти три категории постоянно воздерживающихся мужчин Иисус приводит ученикам, высказавшим мысль о всеобщем аскетизме, как исключения, и тем самым, на мой взгляд, высказывается именно против проведение всеобщего полового аскетизма, который Он ограничивает лишь приведенными исключительными случаями.
И если Мартин Раде думает, что изречение это «совершенно не иудейское» по своему характеру, то мне хотелось бы указать ему на просмотренное им место в старом завете (Исаия, 56, 4–5), где евнухам уже приписывается особенно тесная связь с Богом, что, разумеется, так же мало можно понимать как «проповедь» полового аскетизма. Место это гласит:
«Ибо Господь так говорит о евнухах: которые хранят Мои субботы и избирают угодное Мне и крепко держатся завета Моего, тем дам Я в доме Моем и в стенах Моих место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям: дам им речное имя, которое не истребится».
Слово Бен Азаи из талмуда также напоминает Матф., 19,12. Он оправдывается в своем безбрачии. «Что мне делать? Моя душа тяготеет к торе; пусть мир поддерживается другими!» Как и изречение Иисуса, талмудическое объяснение этого места сводится к тому, что такой постоянный аскетизм можно оправдать лишь у индивидуумов, половой инстинкт которых не дает знать о себе, т. е. у естественных или искусственных «скопцов». Что еврейство отвергало кастрацию, показывает строгое запрещение библии (Левит., 22–24) и изложение у Иосифа (Antiq. jud. IV, 8, 40). Кроме того, относительно выражения, приведенного у Матфея, «и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царствие Небесного», еще спорно, относится ли оно к действительным случаям самооскопления, как это принимали позднейшие отцы церкви с Оригеном во главе или же это скорее описательное выражение для добровольного постоянного воздержания. Я думаю, что употребленное Иисусом выражение «скопцы, родившиеся так из чрева матери», тоже ведь относящееся не к действительной кастрации, а к врожденной половой анафродизии и импотенции, служить очевидным доказательством, что Иисус под словами, «которые сделали сами себя скопцами», точно также имел в виду лишь добровольное постоянное воздержание без кастрации. Прежде это место толковали дословно, в смысле позднейшего монашеского аскетизма, и, подобно Оригену, делали из него соответственные практические выводы.
Быть может допустимо, что в заключительных словах своего замечательного изречение Иисус имел в виду самого Себя. Ибо Он несомненно принадлежал к тем людям, для которых половая жизнь сама по себе не имела никакого значения. (Он остался неженатым и об Его отношениях к женщинам ничего не известно). Высшим религиозным интересам Он принес в жертву любовь и семейную жизнь, как это указывают также Марк. 10, 29 и далее, Матф. 19, 29, Лук. 18, 29. А потому Он отвергает также всякое представление о том, что половая дифференциация будет продолжать существовать и за гробом. Так у Марк. 12, 25: «Ибо когда из мертвых воскреснут, тогда не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как ангелы на небесах». Это тоже чисто еврейское воззрение, в противоположность, например, учению Магомета, которое допускает, что в раю верующим будут прислуживать настоящие красивые женщины (Коран, сура Ш, 36; IV, 61), потому что и в талмуде сказано: «На том свете все земное отпадает, нет ни еды, ни питья, ни плодородие и размножения, а только праведные сидят и наслаждаются величием Господним, совершенно как ангелы».
Наконец, говоря о половой этике Иисуса, мы должны коснуться еще последнего пункта, особенно интересного для нашей темы. Мы имеем в виду Его взгляд и отношение к проституткам и внебрачным половым сношениям, как мы уже видели, весьма распространенным в то время и среди евреев. По мнению Раде, в Капернауме и по окружности его были для этого особенно благоприятные условия. Одна из прекраснейших сцен Евангелие (Лук. 7, 36–50) показывает нам истинно человечное, свободное воззрение Иисуса на проституцию.
«Некто из фарисеев просил его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фарисея, возлег. И вот, женщина того города, которая была грешница, узнавши, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром; и, ставши позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его и мазала миром. Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам себе: если бы Он был пророк, то знал бы кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница. Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе. Он говорит: скажи, Учитель. Иисус сказал: у одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят; но как они не имели чем заплатить, он простил обоим. Скажи же, который из них более возлюбит его? Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил. И обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды мне на ноги не дал, а она слезами облила мне ноги и волосами головы своей отерла. Ты целование мне не дал; а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать Меня в ноги. Ты головы мне маслом не помазал; а она миром помазала мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много; а кому мало прощается, тот мало любит. Ей же сказал: прощаются тебе грехи. И возлежавшие с ним начали говорить про себя: кто это, что й грехи прощает? Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя. Иди с миром».
А у Матф., 21, 31–32, он говорит фарисеям:
«Истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие; ибо пришел к вам Иоанн путем праведности, и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы же, и видевши это, не раскаялись после, чтобы поверить ему».
И, наконец, у Иоанна, 8, 3-11:
«Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставивши ее впереди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, он, отклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышавши то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, отклонившись и не видя никого кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? Никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи! Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя. Иди, и впредь не греши».
А разве христианство в борьбе с проституцией – справедливо спрашивает Мартин Раде – пошло по этому указанному Иисусом пути? И отвечает, что все мы либо идем в своем строгом осуждении по пути фарисеев или же из сожаления и сочувствие к слабости этих женщин, сами теряемся в грешном бессилии, и что оба эти типа судей можно проследить во всех работах, касающихся проституток. Что вызывает во мне особое изумление в словах Иисуса, – так это его глубокое понимание биологической основы проституции, понимание, что, в конечном счете, она объясняется присущим всем людям инстинктивным стремлением к половым излишествам, на которое Он и указывает фарисеям в своих удивительных словах. Иисус понимает и видит насквозь последние биологические причины проституции и знает, что сама проститутка является только жертвой таких обстоятельств, что она не более виновна, чем общество, без которого невозможно ее Существование.
Но если в этико-половых воззрениях Иисуса на проституцию и есть провидение истинного положение вещей, то мы все же не находим у Него понятие о двух вещах, без которых современная половая этика обойтись не может это, во-первых, понятие о труде, и во-вторых, в меньшей степени, понятие об ответственности.
Давид Фридрих Штраус рассматривает полное отсутствие понятие о труде в Евангелии, как нечто специфически христианское, и потому объявляет в этом отношении христианство принципом прямо враждебным культуре. Нужно, однако, заметить, что такое враждебное отношение к труду в Евангелии безусловно соответствует всему миросозерцанию греко-римской древней эпохи, хотя отношение это, под влиянием аскетического принципа (также происходящего из греческой философии), выступает здесь еще значительно резче, чем в обыденной жизни античного мира. Штраус справедливо подчеркивает, что познание этического, религиозного и социально-реформаторского значение труда, несомненно, составляет продукт современной культуры. Для современного человека телесообразный и разумный физический и умственный труд составляет существенную част его религии и ею отношение к космосу и мировому началу. Никто этого не проповедовал более убедительно, чем, например, Джон Реагин. Мне непонятно, как такой человек, как Адольф Иарпак, поразительная трудоспособность и громадная продуктивность которого вызывает изумление всего образованного мира и который – несмотря на его собственное противоположное заявление-несомненно испытал божественную сторону труда и его религиозное освящение на самом себе, мог написать следующие слова: