В некоторых городах меры средневековой полиции нравов распространялись также и на гигиену проституции. Хотя предписание полиции почти совершенно не касаются вопроса о распространении «венерических» болезней путем сношений с проститутками, тем не менее, явно пораженные болезнью проститутки удалялись из борделя, а здоровым девушкам вменялась в обязанность педантичная чистота. Такие предписание известны для Констанца, Ульма, Нюрнберга, Франкфурта-на-М. Дело идет здесь, конечно, не о настоящем и регулярном врачебном исследовании, которое вошло в обиход лишь со времени появление сифилиса, а только об общих указаниях хозяину или хозяйке борделя.
Так, в бордельном уставе г. Констанца сказано: «Женщину, пораженную болезнью или имеющую месячные очищения, мы должны отделить от здоровых, а в борделе будем оставлять только здоровых девушек». Ульмский устав предписывает хозяину, чтобы он держал в своем доме только «чистых и здоровых» женщин, а также, чтобы он не допускал туда беременных. Проститутки имели также свою собственную баню поблизости от собора. Нюренбергский бордельный устав содержит специальные гигиенические предписания, согласно которым хозяин обязан доставлять проституткам по крайней мере одну ванну в неделю, и притом в самом борделе, на свой счет: «Es sol auch fürbas der frawen wirt, vvirtin oder ir gewalt einiche weibsbilde in seinem hauss wonende sosieschwanger oder mit wei– blichen rechten beladen oder sunst, in annder weyse ungeschickt were und sich von den leiplichen werehen enthallen wolte, zu einichem mann seins wülens zu gestaten oder zu pflegen nicht notten, dringen oder hallten in kein weyse». Собственные бани в борделях упоминаются довольно часто, например, в Авиньоне и Монпелье (Пансье, Janus 1902, стр. 185), а из сочинений средневековых врачей, например, Генриха фон Жондевиля (14-ый век), и жительницы Салерно Троту ла (11-ый век) мы знаем, что проститутки уделяли вообще много внимание гигиенеполовых органов. Так, в хирургии Мондевилля сказано: «Половые органы (женщин) требуют двойного ухода: наружного и внутреннего. Внутренний уход необходим проституткам, испытанным в своем деле(antiquae), – в особенности тем, у которых от природы или вследствие частого coitus, вялая и мягкая вульва, – чтобы казаться девушками или по крайней мере не казаться публичными женщинами». Тротула дает очень детальные предписание относительно интимного туалета женщины перед coitus: «Quando mulier cum aliquo it dormitum, abluat pudenda interius, immissis digitis involutis lana siccida deinde diligenter abstergat cum panno aliquo mundissimo intus et exterius; debet tunc stringere cruta, ut tota humiditas ab interioribus defluat, deinde panno intromisso fortiter comprimendo dessiccet: tunc pulverem (quam diximus) in ore accipiat et masticet et manus et pectus Meet et mamillas, pectinem, pudibunda et omnia assinia et faciem aqua rosarum aspergat, et sic bene ornata ad virum accedat».
Всеобщий страх перед проказой заставлял в средние века прибегать к особым мерам предосторожности при посещении борделей, чтобы предупредить дальнейшее распространение болезни. Так, парижское предписание от 1268 года решительно запрещает допускать прокаженных мужчин или женщин в бани. В Лондоне городские чиновники обязаны были еженедельно посещать бордель, чтобы удалять оттуда прокаженных. В Провансе городская администрация, прежде всего, обязана была наблюдать в этом отношении за публичными домами. В 1445 году «аббатисса» борделя в Оранже заподозрена была в заболевании проказой. Городской совет поручил тогда четырем врачам (в том числе двум евреям), цирюльнику и хирургу осмотреть эту женщину «Alizona, habitatrix quod presens et abbatissa prostibuli hujus Auraice civitatis», с головы до ног, тщательно исследовав ее. Результат получился отрицательный. О таком же исследовании проститутки, подозрительной в смысле заболевание проказой, сообщают из Франкфурта в 1354 году, причем девушка действительно оказалась больной.
Мы должны, впрочем, оговориться: изданное в некоторых местах, например, в Авиньоне и каталонских городах, запрещение проституткам прикасаться к находящимся в продаже предметам или целовать честных лиц, имело в основе не страх заражения, а чувство отвращение к прикосновению таких презренных лиц, как проститутки. Это видно из того, что такое же запрещение существовало и для евреев.
Поразительный контраст с таким общественным презрением к проституткам составляет, с одной стороны, социальное признание их церковью и государством, как необходимого зла, а с другой – так называемое спасение несчастных падших женщин той же церковью, которая считала спасение их великой задачей христианской любви, а брак с обращенной проституткой по каноническому праву признавался даже благочестивым делом. Основание так называемых домов для кающихся грешниц или «домов Магдалинисток», связанное главным образом с именем Марии Магдалины; было результатом такого воззрения. История этих учреждений теряется еще в древней эпохе. Уже святой Василий, епископ Цезарии в Каппадокии, в числе крупных своих благотворительных учреждений, так называемых «Basilias», устроил также убежища для падших девушек. А потом аналогичное учреждение для приема 500 проституток основала византийская императрица Теодора, как мы уже говорили об этом подробнее выше (стр. 373–374).
Основание средневековых домов св. Магдалины можно проследить до начала 12 века, но систематически их стали вводить лишь с первой четверти 13-го столетия.
В первые годы 12-го века Роберт фон Арбрисеел, великий проповедник, основал в Фонтевро в Пуатье орден, поставивший себе целью обращение незамужних женщин, а, следовательно, и проституток. Своими покаянными проповедями он подымал целые бордели и наставлял их обитательниц в «духовном соревновании». В 1198 г. два священника, Фулкон и Пьер де Россиак, имели своими проповедями в Париже такой успех что проститутки обращались толпами, так что можно было открыть для них монастырь Св. Антония близ Парижа.
В широких кругах заметное движение с целью обращение проституток и основание домов св. Магдалины началось лишь около 1220 г. в Германии и Франции; впоследствии оно перешло и в другие христианские страны. По Ульгорну, оно стояло в связи с пробуждением, вызванным св. Франциском. Тогда возник орден с кающихся грешниц св. Марии Магдалины» или «Магдалинисток», первоначально заседавший в Германии и имевший там многочисленные монастыри.
Старейший документ, относящийся к этому ордену, относится к 1220-му году. Это указ кардинала Otto von St Hicolai. in carcere Tulliano в пользу кающихся грешниц, в «Chronicon coenobü montins Francorum Goslarial Francfurti 1698, c. 8. Тем не менее, орден этот, по-видимому, возник в 1215 году, потому что франкенбергский монастырь в Госларе, которому принадлежит этот старый документ, основан на несколько лет раньше. Но монастыри ордена часто упоминаются лишь с 1220 до 1230 года, На Рейне ревностно агитировал за основание домов св. Магдалины священник Рудольф. Основав такой дом в Вормсе, он отправился в 1225 году в Страсбург, чтобы и там обращать проституток на путь истинный. «Господин», ответили они ему, «мы бедны и слабы, мы не можем прокормить себя никаким другим способом; дайте нам только хлеба и воды и мы охотно последуем за вами». Он поместил 5 из них в одну келью перед еврейскими воротами, из которой затем вырос монастырь св. Марии Магдалины. Но когда Рудольф хотел устроить такое же убежище в Кельне на земле аббатства св. Пантелеймона; аббатство помешало ему в этом и намерение его не могло осуществиться. Напротив, в Шпейере в это время основан был такой дом. Булла Григория IX от 1246 года чрезвычайно способствовала открытию домов магдалинисток в Германии, в том отношении, что она всюду давала право кающимся Магдалинам строить монастыри и дала ордену многочисленные привилегии. Согласно этой булле сестры следовали правилам Августина. Каждый монастырь состоял под началом пробста, которого утверждал генеральный пробст всего ордена. В деле учреждение монастырей для кающихся магдалин приняли участие также епископы, которые устраивали в своих епископствах собрания, чтобы снабдить сестер необходимыми средствами к жизни (например, епископ Фридрих из Вормса). Иннокентий IV утвердил за ними в 1247 году право собирать милостыню и еще раз увещевал епископов, чтобы, они устраивали в своих епископствах монастыри для кающихся грешниц. Таким образом мы в средине 13 века находим дома магдалинисток, известные также под именем домов бедных женщин, во всей Германии: в Эрфурте, Малхове (Мекленбург), Рюдесгейме, Пренцлее, Регенсбурге, Вене, Праге, Нейенкирхе, Люцерне.
Из конституций ордена видно, что правила его не были чрезмерное строги. Правила поста были особенно мягки, но всюду большое значение придавалось труду и строго соблюдалось отшельничество. Работали от Prim’ы до compietoriuma, летом с перерывом от prandiuma до попа. Преподавали только чтение и пение, грамматику же не изучали. Сестры старше 24-х лет, не знавшие псалтыря, не обязаны были изучать его. Если существовала опасность для спасения души, то можно было отказаться во время приема монахини даже от обычных вообще требований. Года испытание не было. Монастырь очевидно должен был предлагать падшим приют, чтобы обезопасить их от дальнейших искушений и чтобы они искупили совершенные грехи покаянием, но он не имел в виду воспитать проституток для честной жизни в миру. Поступавшие в монастырь становились и оставались монахинями. Впоследствии монастыри магдалинисток принимали также честных девушек и быстро погибли. Магдалинистки в Вормсе, в 1254 г. носившие еще название «бедных кающихся сестер», в 1285 назывались «dominae penitentes». Уже в 1251 году папский легат Иоанн, епископ из Тускулума, поручил провинциалу доминиканцев посетить все монастыри магдалинисток, вследствие происходивших в них многочисленных неурядиц. Едва ли также в другом каком-нибудь ордене так часто менялись правила монастыря. В Страсбурге магдалинистки в 1252 г. стали уже членами доминиканского ордена, в Майнце, Эрфурте, Малхове – бернардинками, в Регенсбурге – клариссами. Но и там, где они остались верными старым правилам, название кающихся магдалин уступило место употребительному впоследствии имени «белых женщин».