Домициан лишил проституток и пользующихся сомнительной славой женщин права употреблять носилки и вступать во владение наследством (Ceem. Domit. 8). Он установил также и другие карательные законы против проституции, чем и объясняется похвала Марциала (IX, 6, 8–9):
Qui nec cubili fuerat ante te quondam,
Pudor esse per te coepit et lupanari.
Александр Север пытался ограничить проституцию различными мерами, к которым относится, между прочим, и следующая: он приказал публиковать во всеобщее сведение имена проституток и сводниц (Ламприд. Al. Sev. 24 и 25; Лактанц. VI, гл. 2 и 3).
Император Тацит не желал допустить существование борделей в Риме, но не мог надолго сохранить свое запрещение (Vopiscus, Tacit. 10).
Константин издал закон, которым «ministrae» cauponae, т. е. кельнерши в кабачках с женской прислугой, признавались проститутками (Codex– IX, 9, 29; см. также Улпиан Dig. XXIII, 2, 43 и Cod. IV, 56, 3; Паул. Senentia II, 26, 11). Это не относилось, однако, к «dominae cauponae», хозяйкам, так что только первые были свободны от требований законов, последние же не могли безнаказанно предаваться прелюбодеянию.
Ограничением или даже искоренением проституции очень усердно занимались императорфеодосий младший и Валентиан. Они назначили суровые наказание для отцов и господ, которые продавали своих дочерей и рабынь для проституции, а затем, в 439 г. по Р. X. запретили вообще заниматься сводничеством под угрозой телесного наказания, изгнания, каторжных работ и высоких денежных штрафов (Cod. XI, 40, 6; Cod. I, 4, 12 и 14; Cod. Theod. XV, 8, 2). Несколько лет спустя, оба императора сделали попытку искоренить бордели и дома для проституции в обеих частях империи, причем они отменили налог на проституцию, запретили заниматься развратом в какой бы то ни было форме, а за нарушение этого постановление наказывали лиц низших сословий изгнанием и каторжными работами, а лиц высших сословий лишением имущества и сана. Кроме того, они разрешили всем желающим выкупать или освобождать рабынь из борделей. Начальство получило строгий приказ наблюдать за выполнением этого закона. За всякую небрежность в этом отношении грозило телесное наказание и денежный штраф в 20 фунт. золота. (Ницефорус Hist, eccles. XII, 22; Cod. Theod. XIII, 1,1; Ланиут, там же стр. 21).
Законодательство Юстиниана движется совершенно в том же направлении. Оно изложено главным образом в четырнадцатой новелле. Согласно законам, все lenones должны были покинуть город. Домовладельцы, которые терпели в своем доме учреждение сводников, наказывались конфискацией дома и штрафом в 10 фунтов золотом. Сами же сводники, которые хитростью и насилием привлекали девушек и проституировали их в борделях, расположенных в то время даже рядом с церквями и другими «venerabiles domos», должны были уплачивать «самые высокие штрафы».
Залоги, которые проститутки должны были выдавать на основании насильственно произведенных долговых записей, объявлялись недействительными и хозяева борделей должны были возвращать девушкам все, что им принадлежало по праву. Наконец, Юстиниан постановил, что предписание от 1 декабря 535 г. после Р. X. имеют силу во всех частях империи (Nov. XIV, § 1; Procop. de aedif. lustin. 1, 9).
Императрица Феодора ревностно поддерживала своего супруга в его стремлениях искоренить проституцию и велела освобожденных или выкупленных у купцов и сводников проституток, числом 500, поселить в расположенном на азиатском берегу Босфора старом монастыре, где они должны были вести созерцательную и благочестивую жизнь. Но уже этот «дом св. Магдалины», вероятно, один из самых старых, показал то же самое, что впоследствии постоянно приходилось наблюдать во всех остальных учреждениях такого рода: проститутки предпочитали смерть такой однообразной благочестивой жизни. Сообщают, что большинство обитательниц этого дома покаянияфеодоры бросились в море (I. Malalas, Chron. XVIII, стр. 440 и след. изд. Диндорфа-, Procop. de aedif. Iustin. I, 9).
Против распространения мужской проституции в Риме издан был относящийся, вероятно, к концу третьего века до Р. X. «Lex Scantinia» de nefanda Venere, который наказывал, главным образом, за соблазн и сводничество по отношению к свободным мальчикам, а именно штрафом в 10 тысяч сестерций (Квинтилиан VII, 4, 42). Судя по частому упоминанию о нем у писателей, закон этот, должно быть, применялся очень часто (Cicero ad div. 8, 12, 14; Phil. 3,6; Свет. Dom. 8; Ювен. II, 29 и дал., 44 и дал.; Тертулл. monog. 12; Авзан. epigr. 89). Нума Преториус справедливо замечает, что карательного закона против однополой любви, как таковой, у римлян никогда не было. Речь всегда идет у них только о «stuprum», т. е. насилии и насильственном соблазнении свободных мальчиков, о сводничестве и проституировании их, а не о гомосексуальных половых сношениях двух взрослых мужчин, хотя прежде наказанию подвергались и эти последние. По Нума Преториусу, «lех Julia de adulteriis» от 18 г. до Р. X. изменил, вероятно, наказание lex Scantinia. И этот закон также направлен был только против сводничества и проституирование свободных мальчиков. За совершение обесчещения он наказывал смертной казнью, за одну только попытку совершить его – ссылкой, а за соблазнение – конфискацией половины имущества и лишением права завещать вторую половину (Paul. Sentent. II, 26, 13).
Из императоров Домициан первый приказал строго исполнять lех Scantinia (Свет Dom. 8), старался искоренить проституцию мальчиков и, как нам известно из Марциала, IX, 6 и IX, 8, стремился положить конец возмутительному сводничеству по отношению малых детей. О мерах позднейших императоров, от Александра Севера до Тацита, см. выше, стр. 333. Император Филипп Аравитянин (244–249 по Р. X.) уничтожил бордели для мальчиков и запретил разврат с мальчиками. «Тем не менее», говорит Аврелий Виктор, «порок продолжает существовать и если места, где он практикуется, теперь другие, то он сопровождается за то еще большими ужасами». Христианские императоры запрещали не только сводничество и проституцию, но и вообще всякие гомосексуальные отношение между мужчинами, которые карались смертной казнью. (Cod. IX, 9, 30; lust. IV, 18, 4; Nov. 77 и 141; Cod. Theod. IX, 7, 3).
Граждански-правовые последствия проституции стоят у римлян в тесной связи с понятием «infamia», которое мы рассмотрим в следующей главе, а потому мы считаем целесообразным там же привести относящиеся сюда предписание закона.
11. Роль проституции в обществе и в общественной жизни древних. (Значение двойственной морали, обесчещение и его правовые последствия, отношение к обществу, общественному мнению, к литературе и искусству). – Взгляды того времени на проституцию и значение ее в общественной жизни всецело покоятся на неверном, ложном принципе «двойственной морали», как это ясно и тонко определяет Плавт (Mercator действ. Ии. сц. 10):
Die Weiber haben doch, fürwahr, ein hartes Loos
Und sind um Vieles schlimmer, als die Manner, dran.
Denn wenn ein Mann sich hinterm Rucken seiner Frau
Eine Dime halt, so gehts ihm, wenns die Frau erfahrt.
Stets ungestraft hin. Aber wenn die Frau einmal
Zum Haus hinausgeht, ohne dass der Mann es weiss,
Gleich gibt es einen Klagpunkt für ihn ab, die Eh
Zu trennen. Gabs doch ein Gesetz fur Mann und Weib!
Ein Weib, das brav ist, hat an einem Mann genug;
Warum nicht ebenso der Mann an einem Weib?
Beim Castor, würden Manner, die sich hinterrücks
Der Frau an Huren hangen, ebenso gestraft,
Wie Fraun, die aus dem Haus man stosst, wenn sie sich was
Zuschuiden kommen lassen: man würde ungleich mehr
Geschiedne Manner, als geschiedne Frauen sehn.
(Перев. W. Binder).
(У женщин поистине суровая судьба и им во многих отношениях хуже в этом случае, чем мужчинам. В самом деле, если муж содержит за спиной жены проститутку, ему это сходит с рук безнаказанно, даже если жена узнает об этом. Но если жена когда-нибудь уйдет из дома без ведома мужа, это сейчас же может послужить ему поводом для жалобы и расторжение брака. Пусть бы был один закон для мужа и жены! Честной женщине достаточно одного мужа; почему же и мужу не достаточно одной жены? Клянусь, если бы мужей, бросающихся в объятие проституток за спиною жен, наказывали так же, как жен, которых выгоняют из дома, когда они в чем-нибудь провинятся – мы увидали бы гораздо больше разведенных мужей, чем жен!)
В свете этой двойственной морали древняя проституция обнаруживает двойственное лицо, которое она сохранила и до сих пор и которое метко характеризуется выражением «необходимое зло». С одной стороны подчеркивают необходимость и целесообразность проституции для социального урегулирование половой жизни и проституция, соответственно этому, играет значительную роль в обществе и государстве – роль, которая нередко сопровождается глубоко захватывающим влиянием на жизненные условия, так что по отношению к известным эпохам (вспомните эллинизм) можно говорить о превалировании и апофеозе проституции. С другой стороны проституция стоит на низшей ступени общественной лестницы и ее клеймят печатью позора и бесчестия, которая имеет для своей носительницы самые тяжелые правовые и социальные последствия. Это противоречие – продукт двойственной морали; древний мир не разрешил его, так же мало и новейшее время. Но если мы хотим преодолеть и разрешить это противоречие, мы должны его выяснить себе, иметь его всегда в виду, исследовать его причины. В своей резкой формулировке и в своем влиянии на двойственный уклад половой жизни-с браком на одной и проституцией на другой стороне – противоречие это, безусловно, имеет античный характер, хотя нельзя не признать, что именно древний мир делал попытки найти такие переходные формы половых отношений между обеими крайностями, которые способны были бы заменить проституцию более благородными, хотя бы и временными связями между мужчиной и женщиной, в справедливом сознании того, что постоянный брак на всю жизнь возможен и пригоден не для всех, а для многих представляет недостижимый идеал.