[550]. Печатные выпады Красина в адрес Политбюро ЦК РКП(б), и прежде всего Зиновьева с Троцким, были оскорбительны, однако вполне справедливы. Не лишним будет заметить, что на всем протяжении 1920-х гг. проходили периодические кампании по выдвижению новых людей в Советы всех уровней, но не в высший эшелон партийно-государственных деятелей[551].
Следует обратить внимание на важную деталь: ни о какой постановке на ключевые должности старых специалистов речи не шло, дискуссия велась именно вокруг назначения на ряд важнейших постов в партийном и правительственном аппарате видных деятелей РКП(б), зарекомендовавших себя на хозяйственной работе. Однако в любом случае развернувшаяся в печати полемика стала для высшего большевистского руководства настоящей оплеухой.
Отчасти (но, как установил Г. Л. Олех, именно отчасти[552]) поддержавший Л. Б. Красина В. В. Осинский дополнил его обвинения выпадом в адрес «…партийных работников, которые превращаются в генералов»[553]. С учетом процветавшего после прихода большевиков к власти «спецеедства», прежде всего связанного с недоверием к бывшим офицерам, следует заметить, что высказывание В. В. Осинского добавило красок в и без того яркую палитру тезисов Л. Б. Красина. Уж на что Л. Д. Троцкий, Г. Е. Зиновьев «и многие другие»[554] старые большевики из «партийного генералитета» иной раз не терпели друг друга, но тут они не могли не выступить единым фронтом.
Во избежание обвинений в оппортунизме Л. Б. Красин всячески подчеркивал: «Вплоть до победы мировой революции вся государственная работа должна стоять под строжайшим контролем партии», «только партия [и] Центральный комитет партии может быть тем последним решающим органом, который всякий вопрос, имеющий жизненное значение для нашего государства, должен решать»[555]. Однако такие добавления никаких дивидендов Красину и другим членам Совнаркома не сулили.
Что касается взглядов высших большевистских руководителей на данный вопрос, то И. В. Сталин был убежден: партия должна усилить свои позиции в советско-хозяйственном аппарате с помощью Учетно-распределительного отдела ЦК РКП(б), т. е. путем кадровых перестановок. Генсек упорно проводил соответствующую политику. Л. Д. Троцкий льстил себя надеждой стать плановым диктатором, возглавив Государственную плановую комиссию, предварительно наделив Госплан «административными правами»[556], однако, встретив резкую отповедь Л. Б. Каменева[557], чей политический вес становился нулевым в случае победы Л. Д. Троцкого в этом вопросе, и поддержку ленинского заместителя в правительстве со стороны большинства Политбюро, был вынужден на словах поддержать тезис о примате партийной составляющей государственного строительства. Приличия ради Троцкий на словах попытался представить себя сторонником распределения ответственных коммунистов по различным отраслям государственного управления, но при этом отрицал те принципы, в соответствии с которыми это распределение осуществлял на практике сталинский Секретариат: позиция, в действительности, как выразился бы Ленин, революционной «фразы». Троцкий был готов поддержать сотоварищей-«литераторов» из Политбюро, однако с ними ему было как всегда не по пути.
Взгляды Л. Б. Каменева на взаимоотношения партийных и советских органов вполне ясно выражены в тех поправках к тезисам Л. Д. Троцкого по вопросу о государственной промышленности, которые он провел четырьмя голосами против трех на заседании Политбюро 22 марта 1923 г.: «XII съезд подтверждает резолюцию XI съезда относительно необходимости разделения труда и разграничения партийной и советской (в частности, хозяйственной) работы и настаивает на более полном и систематическом проведении этой резолюции в центре и на местах. XII съезд в особенности напоминает, что, согласно решению XI съезда, парторганизации сами разрешают хозяйственные вопросы лишь в тех “случаях и в той части, когда вопросы действительно требуют принципиального решения партии”. / Не забывая ни на минуту своих постоянных революционно-воспитательных задач, партия должна отдать себе отчет, что в нынешний, строительный, хозяйственный, период революции, руководство работой хозорганов в основных пунктах советского строительства является и должно являться основным содержанием работы партии. Партия […] выполнит свою историческую миссию, если хозяйственный опыт всей партии будет расти вместе с ростом самого хозяйства. Поэтому XII съезд находит, что не только правильное распределение своих работников, но и руководство в основном самой работой хозорганов – особенно в постановке новой экономической политики, которая создает опасность внутреннего перерождения части кадрового состава хозяйственников и извращения пролетарской линии в экономическом строительстве – является обязанностью партии. Это руководство ни в коем случае не должно, конечно, превращаться […] в частое и несогласованное смещение и перемещение хозработников (курсив наш. – С.В.) или в подобное же несогласованное вмешательство в текущую нормальную работу хозорганов. Одной из важных задач партии является всемерно поддерживать такой порядок, при котором компетентные органы имели бы не только формальное право, но и фактическую возможность постепенного воспитания хозяйственных работников и их правильного [выдвижения], по мере накопления ими опыта и развития своих качеств. / С[о] своей стороны вся партия в целом и все ее организации, ввиду особо важной и особо ответственной работы, возлагаемой в данный момент на хозяйственников, должны оказывать им всемерную поддержку и систематически заботиться о создании такой обстановки, которая исключила бы возможность отрыва отдельных кругов хозяйственников от партии»[558] (поправка Л. Б. Каменева была проведена на съезде[559]). Таким образом, будучи одним из руководителей СНК и СТО СССР, Каменев не был столь ярым сторонником гегемонии партии над государством, как Сталин, но, с другой стороны, никак не сходился во взглядах на возможность предоставления «административных прав» Госплану – тем более во главе с Троцким.
Г. Е. Зиновьева, на первый взгляд, как его и обвинял Л. Б. Красин, вполне устраивало существовавшее в то время положение вещей: председатель Петросовета стремился законсервировать Политбюро в том виде, в котором его по сути и создал В. И. Ленин в марте 1919 года[560]. Однако и Г. Е. Зиновьев пояснил, что Учетно-распределительный отдел ЦК должен бороться с «ведомственным раздиранием партии»[561]. Причем – тут он, как и В. П. Ногин, оказался дальновиднее Л. Д. Троцкого – Г. Е. Зиновьев настаивал на постановке во главе этого важного отдела не технического работника, а члена ЦК[562]. Очевидно, он рассчитывал тем самым накинуть на И. В. Сталина «узду» в секретарской вотчине последнего.
Главный аргумент всех сторонников установления тотального контроля над советско-хозяйственным аппаратом сформулировал делегат Х Московской губернской конференции Г. Я. Беленький: «Если принять предложение т. Красина, то мы превратили бы нашу партию в […] просто[й] агитпункт»[563]. И это притом что В. И. Ленин (об этом вспомнил позднее, когда вопрос о Политбюро и Совнаркоме был в общем и целом решен, А. И. Рыков) «…как-то мечтал о том, что […] скоро будут на съездах Советов выступать не коммунистические ораторы [вроде основного противника Красина Григория Зиновьева. – С.В.], которые обо всем могут говорить сколько угодно, а агрономы, землемеры, организаторы кредита»[564]. Несмотря на то что в данном случае речь шла не о партийных, а о советских съездах, очевидно: В. И. Ленин, уделявший львиную долю своего времени рутинной работе в правительстве, ставил большевиков, которые находились на ответственной советско-хозяйственной работе, выше партийных бонз, способных лишь на «многоплановое» – из серии «обо всем и ни о чем» – духовное «окормление» вверенной их заботам «паствы».
После артиллерийской предсъездовской подготовки развернулось сражение на XII съезде РКП(б). Ленинские наркомы Л. Б. Красин и А. М. Лежава, а также В. В. Осинский продолжили атаку на Политбюро ЦК РКП(б), не оставляя его членам выбора. Трогательное единодушие пришлось проявить столь разным деятелям, какими были Г. Е. Зиновьев, Л. Д. Троцкий, К. Б. Радек, Е. А. Преображенский, И. В. Сталин, Л. Б. Каменев, А. И. Рыков, Н. И. Бухарин и даже отдельные члены Президиума ЦИК СССР, некстати припомнившие старый, как мир, конфликт ВЦИК с Совнаркомом.
Г. Е. Зиновьев 17 апреля 1923 г. уже в Политическом отчете ЦК РКП(б) заявил в ответ на претензии Л. Б. Красина: «Центр нашей партии, ЦК, действительно имеет ядро, которое примерно два десятка лет назад тоже стояло у партийного руля и ни на момент не отходило от нашей партии. Но разве это так уж плохо? – Я думаю, что это едва ли можно назвать ненормальным. И совершенно неверно выражение т. Красина: “газетчики, литераторы и пр.”. Само собой понятно, что мы должны иметь определенное количество хозяйственников, и мы с гордостью смотрели на последнее заседание нашего пленума ЦК, когда т. Томский подсчитал и сказал, что тут присутствует 18 рабочих» (заметьте: хозяйственники и рабочие – отнюдь не одно и то же. – С.В.)»[565]