[1025]. Это так же несомненно, как и то, что без ценных указаний высшего политического руководства финансовое положение Советского Союза могло быть значительно более устойчивым. Новый состав Политбюро, в котором стало больше сталинцев, 11 января 1926 г. дошел до принятия предложения председательствующего А. И. Рыкова о создании еще одной комиссии по сути по тому же самому вопросу – об экспортно-импортных операциях; правда, специально оговаривалось, что комиссия будет создана на краткий срок для решения конкретной задачи. Сложно сомневаться, что Совет труда и обороны мог бы вынести решение по докладу Наркомата финансов СССР о состоянии и перспективах валютных ресурсов и возможностей совершенно самостоятельно, не прибегая к созданию очередной комиссии Политбюро – на этот раз в составе восьми (!) человек[1026].
У скандала вокруг дезавуирования постановления СТО СССР от 28 ноября 1925 г. были не только долгосрочные политические последствия, но и ближайшие экономические. По итогам решения Политбюро ЦК РКП(б) от 2 ноября страна сразу потеряла сотни миллионов рублей[1027], и А. Д. Цюрупа 12 декабря напоминал партийным бонзам: «если […] чей-нибудь платеж не будет своевременно выполнен и [чей-нибудь] вексель не будет опротестован – все [наши планы] немедленно полет[я]т кувырком. [Я] не знаю», «что будет с нами внутри», «когда мы обанкротимся за границей»[1028], намекая на возможность социального взрыва. Однако подобного рода мелочи волновали А. И. Рыкова и Г. Я. Сокольникова, но не И. В. Сталина, который привык в годы Гражданской войны воевать с крестьянами, «выкачивая» хлеб из деревни. (А. Д. Цюрупа, будучи наркомом по продовольствию, выступал в качестве одного из организаторов того же самого благородного дела, однако в 1920-е гг., занимаясь экономическими вопросами, изжил в себе партийного радикала.) Кроме того, работа СТО СССР была на некоторое время дезорганизована, что постфактум позволило И. В. Сталину и его группировке дополнительно обосновать свое грубое вмешательство в дела государственного аппарата. 11 января 1926 г. Я. Э. Рудзутак вообще заявил, что у него «…создается такое впечатление, что Н[ар]к[ом]ат фин[ансов] работает сам по себе, Нарком[ат] внеш[ней] торг[овли] сам по себе, СТО сам по себе, хозяйствующие органы работают тоже сами по себе…»[1029]
Правда, в определенный момент Г. Е. Зиновьев и Л. Б. Каменев, достав из рукава джокер – т. н. в историографии ленинское Политическое завещание[1030], едва ли не сумели «оторвать» от генсека часть его группировки, включая К. Е. Ворошилова. Л. Б. Каменев, которого Сталин со товарищи довели до точки кипения, считал необходимым «Нажимать, нажимать, нажимать!!!»[1031] с тем, чтобы статью опубликовали, а генсека осудили, «при провале осуждения или статьи хлопнуть дверью. Я предложу резолюцию дополнительно: “Считая необходимым скорейшее изд[ание] собр[ания] соч[инений] Ленина и приведение в порядок лит[ературного] наследства Вл[адимира] Ил[ьича] – освободить для этой работы т. Кам[енева] от работы в СТО”. Пусть-ка голоснут»[1032]. Это был реальный шанс, но на этот раз неоправданно побоялся пойти ва-банк Г. Е. Зиновьев: «Такая “мотивировка” не годится. Лучше давай вдвоем потребуем еще: 1) публикации осуждения; 2) решения по вопросу о СТО. Затем в речах перенести центр тяжести на вопрос, что же дальше: резко, кратко»[1033]. Л. Б. Каменев частично согласился: «“Мотивировка” годится как доказательство искренности. В остальном согласен»[1034].
Последний бой сталинско-бухаринскому большинству ЦК председатель СТО СССР дал на XIV съезде РКП(б) – ВКП(б) 1925 г., тем более что, в отличие от своего ближайшего соратника в Политбюро Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменев, видимо, еще не осознал, что переиграть партаппаратную верхушку уже невозможно. Если председатель Ленинградского совета попытался лишь обратить внимание руководящего ядра партии на важнейшие проблемы социалистического строительства, то председатель Моссовета – изменить судьбу партии. Для этого, по его мнению, следовало выполнить единственное практические предложение из т. н. «характеристик» – последней и главной части ленинского т. н. Политического завещания.
Глава 6. Лев Каменев против сталинского всевластия
25 ноября 1925 г. Политбюро ЦК РКП(б), рассмотрев отредактированный вариант[1035] «Тезисов т. Каменева о хозяйственном строительстве», которые были подготовлены к XIV съезду, постановило их «одобрить и опубликовать»[1036]. «Тезисы к докладу “Основные задачи хозяйственного года”»[1037] в отредактированном варианте были напечатаны в «Правде» через два дня под названием «Вопросы хозяйственного строительства. Тезисы доклада т. Л. Б. Каменева на XIV партсъезде, одобренные Политбюро ЦК РКП(б)»[1038]. 15 декабря пленум ЦК РКП(б) подтвердил решение Политбюро и официально внес тезисы на обсуждение XIV съезда[1039].
В тезисах подтверждалась правильность положений 1923 г. о «смычке» пролетариата и беднейшего и среднего крестьянства, однако в разделе «Трудности роста» уточнялось: «Сосредоточивая в своих руках большую часть всех капитальных фондов и опираясь на национализацию земли, Советское государство может» вовлечь в социалистическое хозяйство 22 млн раздробленных крестьянских хозяйств «лишь при условии систематического расширения крупной машинной индустрии, роста кооперирования, усиления своего планомерного воздействия на стихию рынка и умелого сочетания непосредственных интересов основной крестьянской массы с общими интересами советского строительства»[1040]. Средства на индустриализацию предлагалось добыть путем жесткого сокращения государственных расходов на «какие-либо иные цели»[1041]. Ставилась «грандиозная задача» по «систематической и планомерной реорганизации» всего крестьянского хозяйства, которая должна была растянуться на целый «ряд годов»[1042].
Тезисы Л. Б. Каменева вполне вписывались в сталинскую концепцию построения социализма в одной отдельно взятой стране: «Отсутствие возможности пользоваться в деле восстановления хозяйства в широком размере иностранным капиталом (финансовая блокада, займы), без которых не обошлась ни одна из капиталистических европейских держав, затронутых [Первой мировой] войной, замедляет желательный и возможный темп расширения народного хозяйства СССР. Но должно считать совершенно доказанным, что без иностранного капитала вышепоставленные цели вполне достижимы собственными средствами народного хозяйства СССР (курсив наш. – С.В.), располагающего неисчерпаемой энергией трудящихся масс, проникнутых твердой волей строить и построить социализм»[1043].
Л. Б. Каменев повторил милые сталинскому «сердцу» постановления предыдущих большевистских форумов об активном торговом балансе – впрочем, в ходе редактирования тезисов прежние положения были усилены (см. подстрочные примечания к цитатам): «Маневрирование экспортом и импортом является уже сейчас важным орудием Советского государства в целях дальнейшего развития хозяйства и усиления его социалистических элементов.
При осуществлении этой задачи система монополии внешней торговли единственно гарантирует как состав экспортно-импортных масс, так и благоприятный для нас баланс.
Экспортно-импортный план должен быть построен так, чтобы в наибольшей мере был обеспечен ввоз промышленного сырья и оборудования, а также предметов оборудования сельского хозяйства, а экспорт всячески увеличен за счет все большего вовлечения в экспорт отдельных отраслей хозяйства и приспособления их к потребностям мирового рынка (т. е. помимо хлеба, леса, нефти и т. д., также масла, яиц, бекона и пр.).
Проведение самого экспортно-импортного плана должно базироваться на расширении заграничных товарных и банковских кредитов и быть тщательно согласовано с валютными операциями[1044].
Важнейшей задачей текущего хозяйственного года является обеспечить активность[1045] нашего торгового баланса за год и поквартально[1046]. Активным же должен быть и расчетный баланс[1047]»[1048].
Л. Б. Каменевым была полностью учтена критика СТО СССР на Октябрьском 1925 г. пленуме ЦК РКП(б) и на заседании Политбюро ЦК РКП(б) 2 ноября 1925 г.: «Несмотря на то, что эти требования неизбежно ведут к сокращению импортного плана и этим известным образом влияют в отрицательном смысле и на темп разворачивания нашей промышленности, они должны быть проведены во что бы то ни стало как в целях укрепления нашей денежной системы – основы[1049] хозяйственного подъема, так и в целях повышения устойчивости всего советского хозяйства в целом.
В целях обеспечения реального проведения этих заданий план импорта должен в первую очередь опираться на действительно реальные, твердые возможности вывоза; лишь по мере успехов импорта, превышающих указанную твердую норму, возможно и расширение импортного плана.