Л. Б. Каменев, который как старый, опытный двойной агент, не всегда мог припомнить, на спецслужбу какой страны он в действительности работает, проворонил[1484] заявление оппозиционера Е. Н. Игнатова, без достаточных на то оснований сделанное от лица МК РКП(б): «Необходимо, чтобы партия направляла всю работу наших государственных аппаратов и чтобы наши советские товарищи, ведающие определенной работой, были бы более или менее под контролем и чувствовали бы руководство партии»[1485]. Соответственно следовало перенести «центр тяжести»[1486] на партийные ячейки. От лица Московского комитета Х съезду РКП(б) предлагалось «…поручить ЦК выработать инструкцию для усиления работы ячеек: чтобы, действительно, все члены ячеек учитывались, несли бы в известной области определенную партийную работу и в то же самое время были обязаны отчетностью и ответственностью»[1487].
Однако, если Л. Б. Каменев сплоховал, то на высоте положения оказались кандидат в члены ЦК РКП(б) И. Т. Смилга и старый большевик Д. Б. Рязанов, высказавшиеся за резолюцию об ограничении влияния ячеек «коммунистическим воспитанием» (прежде всего своих собственных членов) и пропагандой коммунизма[1488]. Аргумент сам по себе показателен: «Очень часто наши коммунистические ячейки бывали бессильны проводить то, что […] считали нужным; и именно потому мы имеем дело с таким падением влияния Коммунистической партии на беспартийные массы»[1489]. Усиление коммунистических ячеек и, соответственно, усиление контроля большевистской партии над государственным аппаратом, тем не менее, не заставили себя ждать особенно долго.
В 1922 г. заместитель председателя Государственного политического управления (ГПУ) И. С. Уншлихт в рамках чистки советских учреждений от меньшевиков едва не изобрел простейший способ по организации партийного контроля над советско-хозяйственным аппаратом – правда, не над его руководящими органами. 20 марта Политбюро ЦК РКП(б) утвердило представленный Уншлихтом «Проект постановления о “Бюро содействия”»[1490] следующего содержания:
«В целях отстранения эсеров и меньшевиков из органов НКТ[руда], кооперативов и хозяйственных органов необходимы следующие основные мероприятия: 1. Организовать при вышеуказанных учреждениях как в центре, так и при областных и губернских органах особые бюро содействия ГПУ и ее местных органов. 2. “Бюро содействия” должны быть организованы исключительно из коммунистов, из руководителей и состава бюро ячеек данного учреждения в числе трех лиц, партийный стаж которых должен быть менее двух лет. Примечание: Членами “Бюро содействия” не могут стать коммунисты, состоящие после 1917 г. в партии с.-р. или меньшевиков. 3. В задачи “Бюро содействия” должны входить: а) изучение личного состава всех категорий работников данного учреждения в смысле политической их благонадежности и партийной принадлежности, и распределения их как коммунистов, так и антисоветских элементов по отделам и отделениям данного учреждения; б) взятие на учет с.-р. и меньшевиков, работающих в данном учреждении, по форме, выработанной секретным отделом ГПУ; в) наблюдение за притоком и распределением внутри учреждения с.-р. и меньшевистских элементов в вышеуказанных учреждениях; г) оказание полного содействия органам ГПУ в даче им нужных справок, указаний и т. д. по всем их запросам (здесь и далее в цитате курсив наш. – С.В.); д) содействие поступлению на службу секретных сотрудников органов ГПУ в учреждения и предприятия и т. п.; е) организация по указанию и под руководством органов ГПУ наблюдения за подозрительными эсерствующими и меньшевиствующими элементами в вышеуказанных учреждениях; ж) представление в установленном Секретным отделом ГПУ порядке систематической информации органам ГПУ об эсеро-меньшевистских проявлениях в вышеуказанных учреждениях за определенный период времени. […] 9. Наркомтруд, Центросоюз и центр[альные] хозяйственные органы (по списку ГПУ) должны разработать в недельный срок совместно с ГПУ инструкции по проведению в жизнь вышеозначенных постановлений. 10. ЦК РКП(б) по вышеуказанным учреждениям издает специальный циркуляр по существу вышеизложенных положений»[1491].
Как известно, главное – начать! Тем более что сотрудничество с органами могло и выйти, как это следует из текста представленного И. С. Уншлихтом в Политбюро проекта, за рамки чистки учреждений от меньшевиков, Московский комитет партии которых, как доложил Уншлихт в ЦК РКП(б) 30 марта, «систематически» вел «преступную, демагогическую, контрреволюционную работу среди московских пролетариев, печатников, химиков и пр.»[1492] Из обращения председателя ВСНХ П. А. Богданова от 7 июля 1922 г. к Л. Б. Каменеву, пересланного последним И. В. Сталину для Политбюро ЦК РКП(б) [1493] следует, что во вверенном ему подразделении активно арестовывали меньшевистские кадры. Богданов просил об освобождении из-под ареста двух его сотрудников. Политбюро предписало все дальнейшие ходатайства «относительно меньшевиков направлять на предварительное рассмотрение НКЮста и ГПУ»[1494].
27 марта 1922 г. В. И. Ленин заявил в Политическом отчете ЦК на XI съезде РКП(б), что политической власти у большевистской партии в конкретных советско-хозяйственных органах вполне достаточно. Более того, у «пролетарского государства России» имевшейся «экономической силы» будто бы было вдосталь и для обеспечения перехода «к социализму». Для такового, по разъяснению вождя, не хватало «культурности тому слою коммунистов, который управляет». По официальным данным, в столице насчитывалось около 4700 ответственных коммунистов, однако вождь сильно сомневался, что эти партийцы ведут за собой государственную машину: «Если правду говорить, то не они (ответственные партийцы. – С.В.) ведут, а их ведут»[1495] на поводу старые чиновники. Вождь в очередной раз ставил перед партийцами масштабную задачу по обучению управленческому искусству, причем подчеркивал: учиться следует всем. Для коммунистических ячеек государственных органов эта задача была ничуть не менее актуальна, чем для ячеек крупных предприятий, которым, собственно, и предстояло строить социализм в Советской России.
В. И. Ленин ставил в пример весьегонского (Тверская губерния) большевика А. И. Тодорского, ставшего впоследствии видным военным деятелем и биографом маршала М. Н. Тухачевского. Книжечка А. И. Тодорского «Год с винтовкой и плугом» была издана к первой годовщине Октябрьской революции – 7 ноября 1918 г. Автор рассказал в ней о привлечении буржуазии к воссозданию местного завода и сделал вывод: «Это еще полдела – мало буржуазию победить, доконать, надо ее заставить на нас работать»[1496]. Вождь наставлял делегатов съезда: «Даже в 1918 г., когда это было сказано весьегонским товарищем, это было полдела, а теперь – это даже меньше, чем четверть дела. Мы должны заставить [буржуазию] сделать так, чтобы [ее] руками работать на нас, а не так, чтобы ответственные коммунары стояли во главе, имели чины, а плыли по течению с буржуазией. Вот в этом – вся суть. Построить коммунистическое общество руками коммунистов, это – ребячья, совершенно ребячья идея. Коммунисты – это капля в море, капля в народном море»[1497]. Поскольку вопрос построения социализма был тесно связан с вопросом о нэпе, В. И. Ленин увязал в задачах партийцам экономическую выгоду от советско-хозяйственных органов с оздоровлением большевистского ядра этих органов: «финансовый кризис […] надвигается. […] Если он будет слишком силен и тяжел, нам придется многое опять перестраивать и все силы бросить на одно. Если он будет не слишком тяжел, он может быть даже полезным: он почистит коммунистов из всяких гос[ударственных] трестов. Только надо будет не забыть это сделать. Финансовый кризис перетряхивает учреждения и предприятия, и негодные […] лопаются прежде всего. Надо будет только не забыть, чтобы не свалили все это на то, что виноваты спецы, а что ответственные коммунисты очень хороши, [поскольку] боролись на фронтах и всегда хорошо работали. Так что если финансовый кризис не будет непомерно тяжел, то из него можно будет извлечь пользу и почистить не так, как чистит ЦКК или Центр[альная] провер[очная] ком[иссия], а прочистить, как следует, всех ответственных коммунистов в хоз[яйственных] учреждениях»[1498].
Кроме того, в резолюции XI съезда «Об укреплении и новых задачах партии» организациям РКП(б) предписали «обеспечивать устойчивое руководство советскими учреждениями», а хозорганам – осуществлять подбор и расстановку руководящих работников и воспитывать «всю массу членов партии, работающих в этих органах»[1499].
Обострение внутрипартийной борьбы в последний год биологического существования В. И. Ленина показало, что наркоматы и правительственный аппарат, за исключением настроенного про-троцкистски Наркомата внешней торговли СССР[1500], были в большинстве лояльны «тройке» Сталина – Зиновьева – Каменева.
30 ноября 1923 г. на заседании Бюро Коммунистической ячейки при Управлении делами СНК в составе А. Злобина, Саврасова, Л. А. Фотиевой, Н. П. Горбунова и кандидатов Морозова и И. И. Мирошникова, от месткома присутствовали Беляев и Захарина, по докладу Ивана Ивановича Мирошникова (партстаж с марта 1917 г.) «О слиянии ячеек СНК и ВЦИК» было решено «поставить вопрос о слиянии ячеек СНК и ВЦИК на закрытом собрании ячейки на следующей неделе» и «считать желательным проведение этого вопроса в дискуссионном порядке через собрание активных работников»