В то время как юноша, одновременно под влиянием чувства целомудрия и радости, держа Сципиона за правую руку, призывал всех богов воздать ему за него, так как сам он отнюдь не в состоянии достаточно отблагодарить его сообразно со своими чувствами и с услугой, ему оказанной, приглашены были родители и родственники девицы. Так как им возвращалась даром девица, для выкупа которой они принесли достаточно большое количество золота, то они начали умолять Сципиона, чтобы тот принял его от них себе в подарок, уверяя, что за это они ему будут благодарны не менее, чем за возвращение девицы непорочною. Сципион, пообещав ввиду усиленных просьб взять золото, приказал положить его у ног своих и, призвав к себе Аллуция, сказал: «Сверх приданого, которое предстоит тебе получить от тестя, я добавлю тебе это как свадебный подарок». Вместе с тем он велел ему поднять золото и владеть им на правах собственности. Обрадованный этими подарками и почетом, юноша был отпущен домой и осыпал повсюду среди своих земляков Сципиона заслуженными им похвалами, говоря, что прибыл юноша, совершенно похожий на богов, который побеждает все, как силою оружия, так своей добротой и благодеяниями. Поэтому он, произведя набор между своими приближенными, с тысячей и четырьмя сотнями отборных всадников через несколько дней возвратился к Сципиону.
51. Сципион удерживал при себе Лелия, пока распределял по его совету пленников, заложников и добычу, а после того как все было достаточно устроено, дал ему пентеру из числа взятых у врага и, посадив на нее Магона и до пятнадцати сенаторов, взятых вместе с ним в плен, послал его в Рим вестником победы. Сам же те несколько дней, в течение которых решил оставаться в Карфагене, употребил на маневры морских и сухопутных войск. В первый день легионы в вооружении делали маневры на пространстве четырех римских миль; на второй день они получили приказание приводить в порядок и чистить перед палатками свое оружие; на третий день вступили в состязание друг с другом на рапирах наподобие настоящего сражения и перестреливались дротиками с шариками на концах их; на четвертый день дан был им отдых, на пятый же снова происходили маневры в полном вооружении. Такого порядка держались они в занятиях и отдыхе все время, пока оставались в Карфагене. Гребцы же и моряки в тихую погоду выезжали в открытое море и испытывали ходкость своих кораблей подобиями морского сражения. Эти упражнения, производившиеся вне города, как на суше, так и на море, закаляли для войны одновременно тело и дух воинов. В самом городе раздавался грохот от работ для военных надобностей, так как в городских мастерских были засажены всякого рода мастеровые. Вождь ходил повсюду, наблюдая за всем с одинаковой рачительностью: то он находился у флота и на верфи, то производил маневры с легионами, то отдавал свое время обозрению работ и тех сооружений, которые каждый день с большим рвением строило огромное количество мастеров в мастерских, в арсеналах и на верфях. Положив начало этим приготовлениям, починив стены в тех местах, где они были расшатаны, и разместив караулы для охраны города, Сципион отправился в Тарракон, и тотчас на дороге стали обращаться к нему многие посольства, которые частью он отпустил во время пути, дав им свои указания, частью же – отослал в Тарракон, куда предписал собраться всем новым и старым союзниками. Собрались туда не только почти все народы, живущие по сю сторону Ибера, но и многие из провинции, находившейся по ту сторону его.
Полководцы карфагенян сначала намеренно подавляли слух о взятии Нового Карфагена, но затем, когда факт стал слишком известен, чтобы можно было скрывать его или умалчивать о нем, они старались уменьшить его значение следующими речами: мол, неожиданным приступом и почти обманом в один день был захвачен один только испанский город, и такому ничтожному успеху в этом деле надменный юноша, возгордившись им, в избытке радости придал вид значительной победы. Но если он услышит о приближении трех вождей, трех победителей вражеского войска, то тотчас придет ему на ум воспоминание о бывших в его семье похоронах. Такие речи распускали они в народе, сами прекрасно зная, как много потеряли они с утратой Нового Карфагена.
Книга XXVII
Взятие римлянами Мармореи и Мелеса и поражение их при Гердонии (1). Битва при Нумистроне; отступление Ганнибала (2). События в Кампании (3). Отношения с Сифаком; посольство в Александрию; предзнаменования (4). Прибытие в Рим консула Валерия; набег римлян на Утику; тревожные известия из Карфагена; отъезд консула в Сицилию; назначение диктатора для выборных компаний (5). Выборы (6). Доклад Лелия в сенат о событиях в Испании; распределение провинций и армий на 545 год от основания Рима [209 г. до н. э.] (7). Замещение жреческих должностей; положение Сицилии (8). Недовольство плебеев; отказ двенадцати колоний от военной службы; верность остальных колоний; устранение денежных затруднений (9-10). Предзнаменования; выбор цензоров и главы сената; распоряжения цензоров (11). Отъезд консулов из Рима; поражение Марцелла близ Канузия (12). Речь Марцелла к воинам (13). Поражение Ганнибала (14). Итальянские племена покидают Ганнибала; взятие римлянами Тарента (15–16). Неудавшийся план Ганнибала относительно Фабия (16). Сципион приобретает в Испании новых союзников (17). Поражение Газдрубала (18). Сципион отказывается от предложенного ему испанцами титула царя; освобождает нумидийца Массиву (19). Газдрубал решается идти в Испанию; нападки в Риме на Марцелла (20). Оправдание его; выборы в Риме; волнения в Этрурии (21). Распределение провинций и армий на 546 год от основания Рима [208 г. до н. э.] (22). Предзнаменования; чума в Риме (23). Занятие римлянами Арретия (24). Суд над тарентинцами и Ливием; построение храма Храбрости; неудачная осада Локр римлянами (25). Гибель Марцелла (26–27). Неудавшаяся попытка Ганнибала хитростью взять Салапию; освобождение Локр от новой осады римлянами (28). Тревога в Риме; удачный набег римлян на Африку (29). Появление Филиппа в Греции; неудачи этолийцев; переговоры о мире (29–30). Неудачная высадка римлян в Греции; торжество Филиппа и раздражение против него греков (31). Неудача царя у Элиды; взятие им Пирга; удаление его в Фессалию (32). Отступление царя в Македонию; выборы консулов на 547 год от основания Рима [207 г. до н. э.] (33–34). Заботы о делах в Греции; примирение новых кореулов (35). Слухи о движении Газдрубала в Италию; события в Риме (36). Предзнаменования; праздник в честь Юноны (37). Пополнение армий новыми наборами (38). Переход Газдрубала через Альпы (39). Тревога в Риме; неудачи Ганнибала (40). Поражение его у Гадрумента; отступление в Апулию; консул Нерон преследует его (41–42). Вестники Газдрубала перехвачены римлянами; план Нерона (43). Тревога в Риме (44). Быстрое движение Нерона на соединение с другим консулом (45). Соединение их и решение дать немедленно битву Газдрубалу (46). Попытка Газдрубала избежать битвы (47). Решительное поражение его (48–49). Возвращение Нерона; радость в Риме; опечаленный Ганнибал удалился в землю бруттийцев (50–51).
1. Таково было положение дел в Испании. Между тем в Италии консул Марцелл, отняв благодаря измене Салапию, штурмом взял у самнитян Марморею и Мелес; здесь погибло до 3000 воинов Ганнибала, оставленных им в качестве гарнизона, а добыча – ее было весьма значительное количество – была предоставлена воинам; оказалось там также 240 000 модиев пшеницы и 110 000 модиев ячменя. Впрочем, радость по случаю этой победы не так была велика, как сильна была печаль, вызванная поражением римлян несколько дней спустя недалеко от города Гердонии. Здесь расположился лагерем проконсул Гней Фульвий в надежде взять обратно этот город, отпавший от римлян после поражения при Каннах, но лагерь его не был расположен на достаточно прочной позиции и не был защищен гарнизоном. Врожденную беспечность римского полководца усиливала еще надежда, что, по его соображениям, верность жителей карфагенянам поколеблена, после того как стало известно, что Ганнибал, потеряв Салапию, ушел из тех мест в землю бруттийцев. Все сообщения об этом, доходившие секретно до Ганнибала из Гердонии при посредстве вестников, побуждали его приложить старание удержать в своей власти союзный город и подавали надежду врасплох напасть на неприятеля. Ввиду этого Ганнибал ускоренным маршем устремляется к Гердонии, так что его прибытие почти предупредило слухи о его выступлении, и, с целью внушить неприятелю еще больший страх, подступает к лагерю римлян с войском, выстроенным в боевой порядок. Фульвий, не уступавший Ганнибалу в отваге, но в то же время и не обладавший расчетливостью и силами последнего, быстро вывел войска из лагеря и вступил в сражение. Храбро вступили в бой пятый легион и левое крыло. Между тем Ганнибал отдал приказание коннице: в то время как все внимание неприятеля в предстоящем сражении будет сосредоточено на пехоте, одной части объехать кругом и напасть на лагерь, а другой – в тыл врагов, уже пришедших в замешательство. Сам он, издеваясь над сходством имени «Фульвий» (два года тому назад на этом же самом месте он разбил наголову претора Гнея Фульвия), уверял, что подобный исход будет и этой битвы. Надежда его оправдалась вполне. Хотя много римлян пало в рукопашном бою и конной схватке, однако их ряды и знамена остались бы на прежних позициях, – но смятение, произведенное неприятельской конницей с тыла, вместе с тем раздавшийся воинский крик врагов со стороны лагеря принудили отступить прежде всего шестой легион (он стоял первым во второй боевой линии и раньше других был приведен в замешательство нумидийскими всадниками), а затем пятый легион и затем тех, которые стояли впереди: часть обратилась в бегство, а часть, окруженная неприятелем, была перебита; здесь же пал и сам Гней Фульвий с одиннадцатью военными трибунами. Сколько тысяч пало в этом сражении римлян и их союзников, едва ли кто может утвердительно сказать, когда у одних писателей я нахожу 13 000, а у других не более 7000. Лагерь и вся добыча достались победителям; Гердонию Ганнибал сжег, переселив наперед из нее всех жителей в Метапонт и Фурии, так как ему стало известно, что этот город собирался перейти на сторону римлян и изменить ему, лишь только он уйдет из этой местности; знатнейшие лица, уличенные в тайных сношениях с Фульвием, были казнены. Те из римлян, которые ускользнули из такой страшной резни, полувооруженные разными дорогами прибыли к консулу Марцеллу в Самний.