о войне с Персеем и распределить армии (30–31). Распределение провинций на 584 год от основания Рима [170 г. до н. э.]; набор (32). Претензия центурионов; дополнительный набор (32–35). Послы Персея в Риме; переправа римлян в Эпир (36). Римские послы у греческих государств (37–38). Переговоры Марция с Персеем (38–43). Настроение Беотии и Пелопоннеса (44). Римское посольство на Родосе (45). Послы Персея на Родосе и в Беотии (46). Мнение сената о действиях римских послов вМакедонии (47). Послы Персея в Риме; отправка флота к берегам Македонии (48). Проводы консула Лициния (49). Персей на совещании решает начать войну с римлянами (50). Вооруженные силы Персея (51). Его речь к воинам (52). Выступление и первые военные действия Персея (53–54). Первые действия консула; прибытие союзников из Греции (55). Движение римского флота; осада Галиарта; прибытие кораблей союзников; Персей опустошает область Фер (56). Стычка отрядов Персея и Евмена (57). Конница Персея разбила римлян (58–59). Отступление римлян в безопасное место за Пеней (60). Персей и его воины возгордились победой (61). Безуспешная попытка Персея заключить мир (62). Взятие Галиарта и занятие Фив (63). Неудачное нападение Персея на римский лагерь; римляне расположились у Краннона (64). Удачное нападение Персея на римских фуражиров; своевременная помощь консула (65–66). Персей удалился в Пеллу; римляне покорили Перребию и расположились на зимние квартиры (67).
1. Консулы Луций Постумий Альбин и Марк Попилий Ленат прежде всего сделали в сенате доклад о провинциях и об армиях. Сенат назначил им обоим провинцией Лигурию с тем, чтобы они набрали для этой области новые легионы, каждый по два, и по 10 000 пехотинцев и по 600 всадников из союзников латинского племени, а 3000 пехотинцев и 200 всадников из римлян для пополнения войск, находившихся в Испании; кроме того, им приказано было набрать 1500 пехотинцев и 100 всадников из римлян для того, чтобы претор, которому достанется провинция Сардиния, с этим войском переправился на остров Корсику и вел там войну; а пока управлять Сардинией должен был прежний претор, Марк Атилий. Затем преторы разделили между собой по жребию провинции: Авл Атилий Серран получил городскую претуру, Гай Клавдий Саксула – судопроизводство между гражданами и иноземцами, Нумерий Фабий Бутеон – Ближнюю Испанию, Марк Матиен – Дальнюю Испанию, Марк Фурий Крассипед – Сицилию, Гай Цицерей – Сардинию. До отъезда должностных лиц в провинции сенат велел консулу Авлу Постумию отправиться в Кампанию для разграничения государственных земель и владений частных лиц: было известно, что эти последние, понемногу отодвигая межи на своих участках, захватили в свои руки огромное количество земли. Консул был сердит на пренестинцев: незадолго до этого он приезжал к ним, как частный человек, для совершения жертвоприношений в храме Фортуны, и тогда ни их город, ни частные лица не оказали ему никаких почестей. Поэтому теперь, прежде чем выехать из Рима, он послал в Пренесту письмо, чтобы должностные лица вышли к нему навстречу, отвели на средства города казенное помещение, где бы он мог остановиться, и держали наготове вьючный скот на случай его отъезда. До сих пор никогда еще никто не был в тягость союзникам и не вызывал их ни на какие издержки. Должностным лицам давали обыкновенно мулов, палатки и другие необходимые для воина вещи с той именно целью, чтобы они ничего этого не требовали от союзников. У них были частные гостеприимные союзы; эти отношения они старались поддерживать радушием и ласковым обращением; дома их в Риме были всегда открыты для приезжих друзей, у которых обыкновенно они сами останавливались. Только послы, отправлявшиеся куда-либо неожиданно, требовали для себя по одному мулу в тех городах, через которые лежал путь. Никаких других издержек для римских должностных лиц союзники не делали. Итак, консулу при исполнении своих обязанностей не следовало вымещать свой, хотя бы и справедливый, гнев, и молчание слишком скромных или боязливых пренестинцев дало с этой поры римским должностным лицам право, точно пример Постумия был одобрен, предъявлять к союзникам с каждым днем все более тяжелые требования.
2. В начале этого года [173 г.] послы, отправленные в Этолию и Македонию, донесли, что им не удалось переговорить с царем Персеем, так как одни придворные уверяли, что царя нет дома, другие – что он болен, причем то и другое ложно. Зато вполне очевидно было, что он готовится к войне и не намерен долее откладывать ее начало. В Этолии каждый день может разразиться восстание, и зачинщиков его они, послы, не в силах сдержать своим авторитетом. В ожидании войны с македонянами сенат постановил до начала ее принести умилостивительные жертвы по случаю знамений и испросить милости у тех богов, которые будут указаны на основании книг судеб. Говорили, будто в Ланувии видели на небе изображение огромного флота, в Приверне из земли выросла шерсть темного цвета, в области Вей близ Ремента шел каменный дождь, тучи саранчи покрыли собой весь Помптинский округ; на полях Галльской области повсюду, где проводили плуг, из-под взрытых глыб появлялись рыбы. По случаю этих знамений обратились к книгам судеб, и децемвиры объявили, каким богам и какие жертвы следует принести; вместе с тем они велели совершить два молебствия – одно для отвращения знамений, а другое, обещанное еще в предыдущем году, за избавление римского народа от чумы и установить в эти дни праздники. Все было исполнено согласно с письменными указаниями жрецов.
3. В том же году была снята крыша с храма Юноны Лацинии. Цензор Квинт Фульвий Флакк строил храм Фортуны – покровительницы всадников, обещанный им в бытность его претором в Испании во время войны с кельтиберами; при этом он особенно старался о том, чтобы в Риме не было другого более обширного и роскошного храма. Полагая, что особенную красоту этому храму придаст крыша из мраморных плит, он отправился в Бруттию и там снял около половины крыши с храма Юноны, рассчитывая, что этого будет достаточно для того, чтобы покрыть сооруженный им храм. Были готовы и корабли, чтобы на них уложить и увезти эти плиты: союзники, из уважения к власти цензора, не осмелились помешать такому святотатству. Цензор вернулся в Рим, плиты выгрузили с кораблей и стали переносить к храму. Скрыть, откуда они взяты, было невозможно, хотя об этом все умалчивали. Поэтому в курии поднялся ропот; со всех сторон стали требовать, чтобы консулы сделали об этом доклад в сенате. Когда же цензор был приглашен и явился в курию, его стали поносить в лицо и отдельно каждый сенатор, и все собрание вместе еще с большим ожесточением: кричали, что ему мало было осквернить священнейший храм той страны, которого не тронули ни Пирр, ни Ганнибал; он снял с него крышу и этим обезобразил и почти разрушил его. Верхушка храма сорвана, крыша снята, и он открыт для дождей, которые сгноят его. Цензора избирают для надзора за чистотой нравов! Ему, по обычаю предков, поручают свидетельствовать ремонт зданий для общественных священнодействий и наблюдать за охраной их, а он рыскает по городам римских союзников, разрушая храмы, срывая крыши со священных зданий. Что могло бы показаться возмутительным, если бы было сделано с частными зданиями союзников, то он делает, разоряя храмы бессмертных богов; он навлекает проклятие на римский народ, строя один храм из обломков другого, как будто не везде одни и те же бессмертные боги, как будто следует почитать и украшать храмы одних богов теми вещами, что награблены из храмов других. Еще до доклада всем было ясно мнение отцов, а после доклада все стали на сторону одного мнения, что следует отправить эти плиты назад, покрыть ими крышу и принести искупительные жертвоприношения Юноне. Все религиозные обряды были исполнены в точности; плиты же, по донесению подрядчиков, взявшихся перевезти их обратно, остались на площади храма, так как ни один строитель не смог изыскать способа вернуть их на прежнее место.
4. Из преторов, отправившихся в свои провинции, Нумерий Фабий, ехавший в Ближнюю Испанию, умер в Массилии. Получив от массилийских послов известие о его смерти, сенат постановил, чтобы Публий Фурий и Гней Сервилий, ожидавшие себе преемников, бросили жребий, кому из них должна быть продлена власть и кто должен остаться правителем Ближней Испании. Жребий выпал удачно, и в провинции должен был остаться тот же Публий Фурий, под управлением которого она находилась и раньше.
Так как значительная часть лигурийских и галльских земель, после войны отошедших во власть римлян, оставалась незанятой, то сенат в том же году постановил разделить эти земли между отдельными лицами. Городской претор Авл Атилий на основании сенатского постановления выбрал для этой цели децемвирами Марка Эмилия Лепида, Гая Кассия, Тита Эбутия Парра, Гая Тремеллия, Публия Корнелия Цетега, Квинта и Луция Апулеев, Марка Цецилия, Га я Салония и Гая Мунация. При разделе римские граждане получили по десять югеров, союзники латинского племени – по три.
В то же время, когда происходили эти события, в Рим приехали послы из Этолии с целью донести о раздорах и мятежах, происходивших в их стране, и фессалийские послы – с известием о положении дел в Македонии.
5. Занятый мыслями о войне, задуманной еще при жизни отца, Персей старался привлечь к себе не только все племена, но и отдельные общины Греции: с этой целью он отправлял повсюду посольства и больше сулил, чем оказывал услуг; тем не менее он успел многих склонить на свою сторону и пользовался гораздо большим расположением, чем Евмен, хотя последнему за его благодеяния и услуги были обязаны почти все государства и очень многие влиятельные лица Греции; притом, будучи царем, он вел себя так, что подвластные ему города не пожелали бы поменяться своим положением ни с каким свободным государством. Наоборот, про Персея ходили слухи, будто он по смерти отца собственноручно убил свою жену; Апеллеса, который некогда привел в исполнение его злодейский умысел – погубить брата и находился в изгнании вследствие преследований Филиппа, желавшего наказать его за это, он вызвал к себе после смерти отца, обещая великие награды за исполнение такого важного дела, и тайно убил. Несмотря на то что Персей опозорил себя многими преступлениями как у себя на родине, так и вне своего государства, несмотря на то что за ним не знали никаких заслуг, все-таки большинство греческих государств отдавало ему предпочтение перед Евменом, который свято чтил узы родства, был как справедлив по отношению к подданным, так и щедр по отношению ко всем людям. Происходило это или потому, что все раньше наслышались о величии македонских царей и с пренебрежением смотрели на вновь возникающее царство, или потому, что жаждали переворота, или потому, что не желали попасть под власть римлян. Между тем не только в Этолии, но и в Фессалии огромные долги породили мятежи, и это зло, как заразительная болезнь, проникло тотчас по соседству и в Перребию. Получив известие о том, что фессалийцы взялись уже за оружие, сенат отправил посла Аппия Клавдия разобрать дело и успокоить волнения. Наказав главарей обеих партий, он, большею частью с согласия самих заимодавцев, облегчил долговые обязательства, возросшие от чрезмерно высоких процентов, и уплату действительного долга разложил на десять лет. Точно так же тот же Аппий