Как ни важны были эти уступки в сравнении со строгой замкнутостью круга римского гражданства, длившейся более 150 лет, все же они нисколько не были капитуляцией перед действительно восставшими общинами. Эти уступки преследовали цель удержать в повиновении те общины, которые колебались и угрожали отпадением, и привлечь на сторону Рима возможно больше перебежчиков из рядов неприятеля. Нельзя точно сказать, в каких масштабах применялись эти законы, особенно наиболее важный из них, закон Юлия, так как размеры восстания к моменту издания этого закона известны нам лишь в общих чертах. Во всяком случае, самое важное было то, что таким образом вступили в римский гражданский союз те общины, которые до сих пор были латинскими: остатки старого латинского союза, как Тибур и Пренесте, и особенно также латинские колонии, за исключением немногих, перешедших на сторону восставших. Кроме того, новый закон был применен к оставшимся верными Риму союзным городам в Этрурии, и особенно в южной Италии, как то: Нуцерия и Неаполь. Некоторые общины, которые до сих пор пользовались особыми привилегиями, колебались, принять ли право римского гражданства. Это понятно. Так например, Неаполь сомневался, отказываться ли ему от существующего договора с Римом, гарантировавшего его гражданам свободу от военной службы и их греческое городское устройство, а может быть, также пользование государственными землями, чтобы получить взамен этого лишь ограниченные права новых римских граждан. По-видимому, этими колебаниями объясняется тот факт, что с Неаполем, Регием, а может быть и с другими греческими городами в Италии, были заключены договоры, согласно которым эти города и после вступления в римский гражданский союз сохраняли свое прежнее греческое городское устройство и официальное употребление греческого языка. Так или иначе, эти законы чрезвычайно расширили круг римских граждан. В него вошло теперь много крупных городов от Сицилийского пролива до реки По. Кроме того, страна между По и Альпами получила наиболее полные союзнические права, что делало ее как бы законным кандидатом на получение полных прав римского гражданства.
Опираясь на эти уступки в пользу колебавшихся общин, римляне с новой силой ведут борьбу против мятежных районов. Из существующих политических установлений Рима было уничтожено ровно столько, сколько считалось необходимым для того, чтобы помешать распространению пожара. С тех пор восстание по крайней мере не расширялось.
В Этрурии и Умбрии, где восстание только начиналось, оно было подавлено поразительно скоро, причем не столько силой оружия, сколько благодаря закону Юлия. В бывших латинских колониях, в густонаселенных местностях по течению По открылся обильный источник новых воинских контингентов, на которые отныне можно было положиться. С их помощью и силами самих римлян можно было приступить к тушению пожара, оказавшегося теперь изолированным. Оба полководца, руководившие до сих пор военными действиями, вернулись в Рим; Цезарь был избран цензором, а Марий был отозван, потому что его руководство считали нерешительным и медлительным. 66-летний Марий был объявлен впавшим в старческий маразм. По всей вероятности, этот упрек был лишен основания. Марий ежедневно появлялся в Риме на гимнастических упражнениях и доказал, что он, во всяком случае, сохранил свои физические силы. Да и в качестве полководца он, кажется, проявил в последней кампании в общем свое прежнее искусство. Но ему не удалось добиться блестящих успехов, которые одни могли бы реабилитировать его в общественном мнении после его политического банкротства. Поэтому, к великому огорчению Мария, его прославленный меч пошел теперь в лом. Место Мария в армии, действовавшей против марсов, занял теперь консул этого года Луций Порций Катон, отличившийся в боях в Этрурии, а место Цезаря в кампанской армии — его помощник Луций Сулла, которому римляне были обязаны некоторыми из важнейших успехов в кампании прошлого года. Гней Страбон, который в прошлом году с таким большим успехом командовал армией, действовавшей в области пиценов, остался во главе этой армии теперь в качестве консула.
Так началась вторая кампания 665 г. [89 г.]. Повстанцы открыли ее еще зимой. Отряд марсов в 15 000 человек сделал смелую попытку, напоминавшую грандиозные эпизоды войн с самнитами: этот отряд должен был пойти в Этрурию на помощь начинавшемуся в северной Италии восстанию. Но Страбон — отряд этот должен был пройти через район его армии — преградил ему путь и разбил его наголову; лишь немногим марсам удалось вернуться на свою далекую родину. Когда время года позволило римлянам перейти в наступление, Катон вступил в область марсов и успешно продвигался вперед. Но в окрестностях Фуцинского озера он был убит при штурме неприятельского лагеря. Тогда руководство военными действиями в средней Италии перешло к Страбону.
Страбон занялся, с одной стороны, продолжением осады Аскула, с другой — покорением земель марсов, сабеллов и апулийцев. Юдацилий с пиценским ополчением отправился на выручку своего родного города и появился у стен Аскула. Юдацилий атаковал армию, осаждавшую город, а осажденные одновременно сделали вылазку и бросились на римские линии. В этот день, как утверждают, сражалось 75 000 римлян против 60 000 италиков. Победа осталась за римлянами, но Юдацилию с частью приведенных им войск удалось укрыться в городе. Осада возобновилась. Она была очень продолжительна67, так как город был хорошо укреплен, а жители сражались с мужеством отчаяния; они помнили трагические события в их городе, которыми началась война. После нескольких месяцев мужественной обороны Юдацилий, предвидя неизбежность капитуляции, приказал предать пыткам и умертвить вождей преданной Риму партии и сам лишил себя жизни.
Городские ворота раскрылись перед римлянами, и римские экзекуции заменили италийские. Все офицеры и все видные граждане города были казнены, остальные были изгнаны из города и обречены на нищенство, все их имущество было конфисковано в пользу государства.
Во время осады Аскула и после его падения сильные римские отряды обходили восставшие соседние области и склоняли одну за другой к изъявлению покорности. Марруцины покорились после решительного поражения, нанесенного им Сервием Сульпицием под Теате (Chieti). В Апулию вторгся претор Гай Косконий, взял Салапию и Канны и осадил Канусий. Самнитский отряд под начальством Мария Эгнатия пришел на помощь этой маловоинственной области; ему удалось оттеснить римлян. Но римский полководец разбил самнитов во время переправы через реку Ауфид. Эгнатий был убит, а остатки его войска заперлись в Канусии. Римляне двинулись дальше, достигли Венусии и Руби и завладели всей Апулией. Они восстановили свою власть также в главных центрах восстания, у Фуцинского озера и в Майелльских горах. Марсы сдались помощникам Страбона Квинту Метеллу Пию и Гаю Цинне, а вестины и пелигны в следующем, 666, году [88 г.] — самому Страбону. Столица повстанцев «Италия» снова превратилась в Корфиний, скромный город пелигнов. Остатки италийского сената бежали в Самнитскую область.
Южная римская армия, находившаяся теперь под начальством Луция Суллы, начала наступление одновременно с армией Страбона и проникла в занятую повстанцами южную Кампанию. Стабии были взяты и разрушены самим Суллой (30 апреля 665) [89 г.], Геркулан — Титом Дидием, который, по-видимому, погиб при штурме этого города (11 июня). Помпеи сопротивлялись дольше. Самнитский полководец Луций Клуентий явился на выручку города, но был отражен Суллой. Когда Клуентию пришли на помощь кельты, он повторил свою попытку, но потерпел решительное поражение, главным образом, вследствие ненадежности этих помощников. Самнитский лагерь был взят, а сам Клуентий погиб вместе с большинством своих воинов во время бегства по направлению к Ноле. Благодарное римское войско поднесло своему главнокомандующему венок из трав; по римскому солдатскому обычаю это скромное отличие давалось воину, спасшему своей доблестью отряд своих товарищей по оружию.
Не тратя времени на осаду Нолы и других кампанских городов, занятых еще самнитами, Сулла немедленно двинулся в глубь страны к главному очагу восстания. Быстрое падение Эклана и страшная кара, постигшая этот город, навели страх на всю Гирпинскую область. Она покорилась, не выжидая подкреплений из Лукании, шедших к ней на помощь, и Сулла получил возможность беспрепятственно проникнуть во владения самнитского союза. Он обошел горный перевал, где его поджидало самнитское ополчение под начальством Мутила, атаковал врага с тыла и разбил его. Лагерь неприятеля был взят, раненый самнитский полководец спасся бегством в Эзернию. Сулла подошел к главному городу самнитов Бовиану и после второй победы, одержанной под стенами этого города, заставил его сдаться. Лишь наступившее холодное время года прекратило здесь военные действия.
Положение совершенно изменилось. В начале кампании 665 г. [89 г.] восстание было грозно, победоносно и расширялось; к концу этого года оно оказалось подавленным, повсюду разбитым и совершенно безнадежным. Вся северная Италия была замирена. В средней Италии оба берега были в полной власти Рима, Абруццы почти полностью, Апулия до Венусии, а Кампания до Нолы. Заняв Гирпинскую область, римляне перерезали сообщение между Самнитской и Лукано-Бреттийской областями, которые только и продолжали еще открытое сопротивление. Территория восстания походила на громадное потухавшее пожарище: всюду пепел, развалины и тлевшие головни, то там, то здесь между руинами вспыхивало пламя, но везде с пожаром уже справились, и опасность миновала. К сожалению, по дошедшим до нас поверхностным преданиям нет возможности установить в достаточной мере причину этого резкого поворота. Несомненно, успеху римлян много содействовало искусное руководство Страбона, а еще более — Суллы, а именно более энергичная концентрация римских сил и более быстрое наступление. Но кроме военных причин этому беспримерно быстрому крушению мощи восстания должны были содействовать также политические. Возможно, что закон Сильвана и Карбона дос