[MH. I115] Образ Августа запечатлелся в памяти потомков так ярко, как, пожалуй, ничей иной. С Тиберием396 дело обстоит иначе. Во времена его правления внезапно проявились все слабые моральные стороны власти; из-за этого стоило бы исследовать все причины обожествления Августа во всех слоях общества, главным образом в среднем сословии. Эпоха правления Тиберия намного лучше описана в «Анналах» Тацита. Однако труд Тацита и источники, на которые он опирается, — превосходнейшие, но пристрастные труды, поскольку политическая и личностная враждебность самого автора сильна и заразительна. Его пером часто правила ненависть. Тацит хорошо передал факты, но, основываясь на них, зачастую можно опровергнуть его самого. Однако о том, чтобы проверять его по другим источникам, не может быть и речи.
Все достижения Тиберия как личности и полководца в первую эпоху его правления напрочь перечеркнуты его пребыванием на Capraea (Капри); в воспоминаниях сохранилось только одно это, и оно же определило все представления о нем как о личности. Тиберий принадлежал к высшим кругам аристократии, к Клавдиям Неронам, роду, правда, не слишком прославленному. Конечно, он был так же знатен, как Октавии и Юлии. В нем не было ни одной из черт, характерных для Клавдиев.397 С 4 лет он жил при дворе императора; его отец умер вскоре после расторжения своего брака с Ливией. Таким образом, Тиберий вырос под опекой Августа и всегда воспринимался как наследник императора, принадлежавший к императорскому двору (palatium). Он рано начал заниматься общественной деятельностью.
Был он высок, статен, широкоплеч, с густыми волосами на затылке. Уже сама его внешность выдавала в нем солдата. [MH. I116] Он был абсолютно здоров, и начиная с 30-летнего возраста никогда не брал с собой в походы врача;398 эта сила оставалась в нем до самого последнего часа. Но он не был красивым мужчиной; его лицо с большими темными глазами казалось зловещим и безрадостным, позднее из-за язв — почти отталкивающим. Тиберий рано лишился волос и не в последнюю очередь по этой причине избегал общения с людьми.
Что касается его склонностей, то прежде всего он был исключительно ревностным офицером. Он, казалось, был создан для этой должности, особенно если учесть его отвагу и военный талант. Искушенный в солдатской службе, с неизменной тщательностью и вниманием Тиберий следил за экипировкой и оружием солдат. Он запретил офицерам везти с собой ненужную поклажу. Его не заботило мнение военного совета, к чьей помощи он прибегнул, опять же примечательно, только после поражения Вара, вероятно, в качестве примера (exempli causa).399 Тиберий не был блистательным офицером, но хорошо знал службу и большее значение придавал делу, нежели блеску. В сражениях он стремился не к победе, но к достижению конечной цели, к умиротворению. В его войнах хорошей политикой считалось уклонение от сражений.
Тиберий больше подходил для лагеря, чем для форума. Он говорил неохотно и медленно. Речи его были неискусны, по крайней мере, не на высоте.400 Он был совершенно не остроумен, скорее даже угрюм. Его появление отбивало всякую охоту шутить даже у Августа. Он не подходил для придворной жизни. Женщины не любили его, а править Римом без женской благосклонности было невозможно. Отчасти из-за этого он и потерпел неудачу. Возможно, что предаваться своим позднейшим порокам он стал много раньше, главным образом на Родосе. Однако всякие свидетельства тому отсутствуют, [MH. I117] поэтому от подобного предположения относительно его молодости нам решительно следует отказаться. Его ненормальные пристрастия в последние десятилетия жизни омерзительны и отталкивающи.401 Он всегда был большим гулякой, что, в принципе, соответствовало его натуре как солдата. Еще в молодости его прозвали Biberius Caldius Меrо.*402 Однако и тот Тиберий не подходил для изысканного салона Августа.
В религиозном отношении Тиберий одновременно был и неверующим и суеверным. Вера Августа в собственную божественность отсутствовала у Тиберия, он не поддерживал культ властителя и был в большой степени рационалистичен.403 Наряду с тем он еще в походах стал ревностно заниматься астрологией. Он составлял для себя гороскоп (genitura) и считал, что всем правит судьба (omnia fato regi). Он верил во все предзнаменования и чудеса, что вполне соответствовало его угрюмому характеру. Примечательно его выступление как регента против прорицателей, так называемых халдеев.404
По понятиям своего времени Тиберий был высокообразован.405 Он восхищался александрийской поэзией, превозносил эту полуученую поэзию, в особенности Эвфориона.406 И для него большее значение имел смысл, нежели изначальная красота поэзии. Он хорошо говорил экспромтом, если же начинал раздумывать, речь его становилась замысловатой и до того ученой, что была непонятна. Он охотно беседовал с учеными и изводил их такими вопросами, как например — как звали Ахилла девушки между собой? Тиберий и сам занимался сочинительством и преподнес отчиму свое стихотворное послание к юному Ауцию Цезарю. Он достаточно хорошо знал греческий, но говорил на нем неохотно; в отношении латыни был пуристом в буквальном смысле слова. Он запретил употребление иностранных слов в официальных бумагах, так например monopolium.
Положение Тиберия при Августе кратко изложено выше. Ссылка на Родос его озлобила. Он никогда не умел устанавливать с Августом добрые отношения; был вынужден долго ждать, и, наконец, хоть и без участия со своей стороны, стал преемником Августа, но, без сомнения, и полностью от него зависимым до тех пор, пока тот был жив. [MH. I118] Сердце Августа лежало не к Тиберию, а к Германику. Естественно, это еще больше отравляло жизнь Тиберию. За несколько месяцев до смерти Августа на него были возложены полномочия, которыми располагал император и которые распространялись на управление всеми без исключения провинциями.407
Смена правителя произошла внезапно. Август скончался в Ноле на пути в Кампанию.408 Тиберий при этом не присутствовал, так оно нам, по крайней мере, представляется. Ливия велела ему немедленно вернуться из Верхней Италии; застал ли тот Августа в живых, неизвестно. Ошибки придворной политики сказались незамедлительно. Вместе с Тиберием Август усыновил Агриппу Постума, от которого он потом, впрочем, снова отказался. Однако Агриппа представлял собой большую опасность для порядка престолонаследия. Его намеревались похитить и переправить к солдатам, для того чтобы он возглавил мятеж. И это намерение не осталось бы без последствий, об этом свидетельствуют дальнейшие события (см. ниже).
Как Тиберий понимал свою власть? Это один из многих спорных моментов. Отчасти у него были прекрасные возможности для самодержавного правления: он был добросовестным офицером, прошел хорошую военную школу и при вступлении на престол был в намного более удачном положении, чем его отец. И тем не менее он потерпел фиаско. Ему 56-летнему прежде всего не доставало молодости. Он слишком долго оставался слугой своего господина, и властолюбивого господина, а золотые годы его юности остались далеко позади. Но ему мешало и многое другое. Тиберий прекрасно осознавал всю тяжесть своей задачи, но ему недоставало того, чем мы так восхищаемся у Августа и Цезаря, а именно юношеской [MH. I119] тяги к риску, которая в конце концов и была ему необходима в сложившейся ситуации. «Сначала рискуют, затем взвешивают», — так правильно это называется, но уделом Тиберия было только взвешивать и никогда не рисковать. Обычно он сетовал: «Что за зверь есть власть (Quanta belua imperium esset), то людям неизвестно».409 Поэтому идеалом Тиберия всегда был Август. Почему? Ведь Тиберий был лучшим офицером и руководителем. Однако как властителю ему недоставало веры в самого себя, потому и в делах внутренней и внешней политики он лишь опасливо следовал по пути, проложенному Августом.
Все это становится очевидным, как только происходит смена правителя. Положение второго правителя вообще более сложное. Точнее же сказать, смены правления как таковой вообще не было. В последнее время Тиберий обладал такой же властью, что и Август, так что это была не собственно смена монарха, а лишь формальный, но никак не фактический, процесс. Тиберий сразу же проявил себя как император тем, что дал пароль преторианским когортам. Мы не знаем, принимало ли участие народное собрание в избрании императора, но в сенате этот вопрос обсуждался. Правда, все так и осталось лишь пустыми словами. И все же Тиберий был тем монархом, который всегда стремился к конституционному правлению; он был самым конституционным из монархов, какие когда-либо правили Римом. Ничто не должно было происходить без участия сената, так и этот вопрос был вынесен на его обсуждение. Возможно, это было ошибкой. Скорее всего, Тиберий желал действительного участия сената в управлении государством,410 и в том, что это не привело к намеченной цели, виноват в основном сам Тиберий. Для обеих сторон положение было не из лучших, ведь дело было уже решенным. Отношение Тиберия ко всему проявилось в том, что он сразу же упразднил временное ограничение принципата.