ИСТОРИЯ РИМСКИХ ИМПЕРАТОРОВ III
от Диоклетиана до Алариха
Зимний семестр 1885/86 и летний семестр 1886
По проработанному конспекту Себастьяна Хензеля (MH. III)
1. ОБЩАЯ ЧАСТЬ
[MH. III1] Эпоха Диоклетиана несет печать упадка и не вызывает у нас симпатии. Но и более значима она именно благодаря упадку и ограниченному умственному потенциалу. Доминат Диоклетиана—Константина более резко отличается от принципата, нежели последний от Республики. Восточный монарх — это пример для домината. При принципате властвует имперское единство, при доминате — раздел Империи. Национальности разделяются на греческую и латинскую части. Принципат — латинско-греческий, доминат — греческо-латинский. Столицы — разные. Италия утрачивает свое исключительное положение, орган управления полностью реорганизован. Военная система становится более эффективной и подвижной. Принципат имел в распоряжении лишь сформированные в гарнизоны пограничные отряды. Теперь в армию вступают иноземцы, прежде всего германцы. Образуется эффективная финансово-экономическая система. Константин снова вводит в обращение общепринятую золотую монету: солид (solidus). Возникает новая религия, не совсем христианская, но отличная от религии эпохи принципата.
[MH. III2] Прагматическое изложение истории лучше, чем в принципате.1 Евнапий и ему подобные ценятся не слишком высоко. Лучше обратиться к Аммиану Марцеллину из Антиохии, который был императорским protector. Хотя он, собственно, был греком, писал на латыни, поскольку латынь считалась языком образованных людей. По натуре — это честный и прямой человек. Географическо-архивные экскурсы представляют собой малую ценность, но собственно историческое содержание великолепно. Сочинение охватывает период с 353 по 378 г. О последующих годах мы осведомлены хуже, поскольку лучшие труды утрачены. Однако в Византии существовала хорошая историческая школа: Приск и другие. Прокоп вызывает возражения, скажем, в отношении его противоречивых суждений о Юстиниане в его опубликованных сочинениях и в «Historia Arcana». И все-таки он очень важен.2
Сохранились государственный календарь и собрания постановлений: «Notitia Dignitatum»3 и «Codex Theodosianus».4 Правда, в первом присутствуют добавления и исправления. В «Notitia» в разделе о Британии представлена ситуация прошлого столетия. В целом же там отображена ситуация времен Стилихона (умер в 408 г.). Зеек считает, что время написания относится к промежутку [MH. III3] между 413—416 гг. «Codex Theodosianus» тоже стоит отдельно. Более ранние собрания постановлений, «Codex Gregorianus» и «Codex Hermogenianus», содержат решения императорского суда. «Codex Theodosianus» — это собрание законов, опубликованное при Феодосии II в 438 г., оно охватывает период от эпохи Константина до правления Феодосия II. Сохранилось почти полностью, пробелы есть только в первых пяти книгах.
Религиозные полемические сочинения — важный источник, правда, далекий от собственно политической жизни. О нем будет упомянуто лишь вскользь. Единственное исключение составляет «De mortibus persecutorum» Лактанция, написано в 313 г.5 С другой стороны, важными являются сочинения Юлиана.
Новые обработки существуют, начиная с Тиллемона; его сочинение — подлинный фундаментальный труд. Тиллемон — прежде всего церковный историограф, фанатичный католик, но хороший собиратель. Гиббон же написал самый значительный труд, который когда-либо был написан об истории Рима. Он дает хорошие выводы и превосходные характеристики. В ученом отношении труд переоценивается, он односторонен и противопоставлен Тиллемону, поскольку Гиббон атеист. Хертцберг плох. «Константин» Якоба Буркгардта остроумен и увлекателен, но по представлениям, возможно, неверен. «История Восточноримской империи» X. Рихтера содержит информацию только о 373—388 гг., имеет хорошее Введение. [MH. III4] По вопросам управления и государственной конституции не существует никаких крупных трудов, ничего обобщающего. Для вступления великолепно подойдет «Гражданский процесс» Бетмана Холльвега.6
2. ВНУТРЕННИЕ ОТНОШЕНИЯ
[MH. III5] Принципиальный перелом наступает во времена монархии Константина.7 Принципат и Республика в основе своей были сходны: во главе государства стоял способный к управлению человек, власть находилась в руках аристократии. Италия господствовала над провинциями.
Принцип наследования актуален для каждой монархии, но никогда ему не придавали меньшего значения, чем во времена принципата; и это было не самое худшее из зол, если вспомнить императоров Гая (Калигулу), Домициана и Коммода, к которым правление перешло по наследству. Как правило, передача власти осуществлялась посредством выбора властителем своего преемника, эта процедура называлась усыновлением, и родные дети в результате часто бывали обойдены.8 Попытки основания династий заметны у Юлиев и у наследников Септимия Севера; в первом случае они были санкционированы народом, во втором — солдатней. О каком бы то ни было министерском правлении нам ничего неизвестно, за исключением первой половины правления Нерона. Правительственные действия могут быть расценены как действия императора.
Старая аристократия находилась у власти вплоть до правления Флавиев. С них начинается период господства среднего сословия, «муниципалов». Но и в течение этого, второго, периода власть остается в руках знати, что выражается в соучастии сената в управлении государством. Не следует думать, что это сенатское соправление соответствовало парламентскому. Оно заключалось в том, что все высокие чиновничьи и военные посты в соответствии со строгим порядком получения должностных званий сохранялись за представителями высших кругов. Парвеню здесь, как например и в Англии, фактически не было места. Но и эта система в течение III в. была разрушена. Перемены коснулись той части общества, которая избирала принцепса. Теоретически остается в силе положение, по которому выбор принадлежит сенату или солдатам, и это последнее добавление влечет за собой очень важные последствия. Речь не идет об узаконивании военного режима: окажется избрание государственной изменой или нет, зависит от успехов избранника, что стало ясно уже в «год четырех императоров» (68—69). Но в III в. утверждается тезис о предоставлении солдатам исключительных прав на избрание, и это знаменует собой [MH. III6] конец господства аристократии. Ведь однажды даже было сказано, что сенатор не способен быть солдатом.9 Так и солдаты выбирают ставленников из своих рядов.
В эпоху принципата подходит к концу господство Италии над провинциями. Если раньше все императоры были италийцами, а Траян переселился в Рим вместе со своей семьей, то среди солдатских императоров мы не находим ни одного родом из Италии, в основном они были иллирийцами.
В наступившую эпоху монархия становится династической. Диоклетиан и Максимиан по своему происхождению были императорами еще старого образца, но именно Диоклетиан заложил основы нового порядка: он основал наследственную монархию не с себя самого, а со своего соправителя Констанция I. Показательна здесь фиктивная генеалогия: в панегирике, адресованном Константину в 310 г., родословная Констанция возводится к императору Клавдию II. Но только его сын и внук, еще допуская колебания и ошибки, начинают именовать себя в надписях таким образом. Сам факт появления вымышленной родословной доказывает, что потребность в ней уже существовала.10
Диоклетиан и Максимиан носили родовые имена Аврелий и Валерий, которые перешли к цезарям, но впоследствии исчезли. Предпочтение отдается имени Флавиев; новая династия вступает в свои права как «род Флавиев». Мы обнаруживаем также имена Юлий и позднее Клавдий. Примечательно исчезновение преномена: последним императором, носившим его, был Максенций.11 Это обстоятельство также не лишено значения: греческая форма имени начинает преобладать над латинской. Максенций же является выразителем оппозиционных настроений «города Рима». Родовое имя становится настолько общим, что теряет уже всякое значение. На первый план выдвигается когномен.
Династическая идея сразу же приобретает огромную силу. В Константине видят полноправного наследника-властителя. [MH. III7] Катастрофа, разразившаяся после его смерти в 337 г., служит тому подтверждением. Офицеры требовали от трех сыновей Константина, чтобы ими правили они и никто другой,12 из-за чего и пришлось обратиться к услугам наследных принцев. Династия Валентиниана, если к ней, разумеется, причислять и Феодосия,13 продержалась еще целое столетие. С середины V в. все окончательно запутывается. Эти времена в римской истории можно сравнить только с эпохой правления династии Августа, императоры, по существу, не способны управлять государством, однако обладают неоспоримой властью. Конечно, и этой эпохе престолонаследие как развитая монархическая система, в нашем понимании этого слова, было незнакомо. Ведь старый закон передачи императорской власти по решению сената или солдат сохранял свою силу. Теперь всеми назначениями заправляли лишь одни солдаты, участие сената в этой процедуре было сведено к простой регистрации кандидатур. Его легко было обойти благодаря институту совместного правления; сыновья Константина были цезарями, но в силу одного лишь этого не становились уже и августами. Трон пустовал, и в течение полугода Империей упра