Эволюция социально-политического устройства Золотой Орды протекала в том же направлении, что и эволюция других государств, созданных монгольскими завоевателями – в частности, иранского государства Хулагуидов. Это был обычный путь от социального синтеза к традиционалистской реакции. Описание процесса социального синтеза в Персии дано И. М. Петрушевским в классическом труде «Земледелие и аграрные отношения в Иране».[787] Поначалу завоеватели установили принесенные ими китайские порядки, в том числе китайскую налоговую систему, при которой сбор налогов повсюду – даже в улусах, отведенных эмирам, – осуществлялся государственными чиновниками. На деле, однако, налоги отдавались на откупа, и откупщики обирали население, как могли; кочевники грабили крестьян, и в государстве царила анархия. Но постепенно верх взяла персидская традиция; это нашло свое выражение в исламизации государства и знаменитых реформах Газан-хана (1295–1304). Газан-хан уничтожил откупа, прекратил грабежи кочевников и восстановил порядки Халифата. Как было принято до монголов, Газан-хан раздал воинам поместья-икта, причем эмирам давались в икта целые области; эмиры сами собирали налоги с этих областей, передавая в казну лишь небольшую часть этих налогов.
Реформы Газан-хана привели к усилению Персии, могущество которой заставило соседние государства, мамлюкский Египет и Делийский султанат, трансформироваться по хулагуидскому образцу. По-существу, эта трансформация была продолжением распространения монгольской диффузионной волны, которая, продвигаясь на запад, впитывала в себя новые, мусульманские культурные элементы – так же, как прежде она воспринимала китайскую культуру.[788] Волна трансформации по хулагуидскому образцу распространилась и на Золотую Орду.[789] Первая попытка исламизации Золотой Орды имела место еще при хане Берке (1257–1266), но она натолкнулась на сопротивление языческой кочевой знати. Правившие после Берке три золотоордынских хана были язычниками. После смерти хана Токты в 1312 году одним из претендентов на престол был его племянник Узбек, в то время командовавший армией, собранной для похода на Русь. Узбек еще в юности принял ислам, и монгольская языческая знать попыталась воспрепятствовать его воцарению – тогда Узбек вошел с войском в столицу и расправился со своими противниками. Взойдя на престол, он стал решительно насаждать новую религию; служители языческих культов подвергались преследованиям и казням.[790]
Узбек привлек к власти мусульманскую бюрократию и попытался создать мощное централизованное государство на основе исламских традиций. Один из арабских авторов этого времени, ал-Калькашанди, свидетельствует, что управление в Золотой Орде было организовано так же, как в Персии;[791] улусы ордынской знати фактически превратились в икта, нойоны и беки строго подчинялись хану, но вместе с тем полновластно распоряжались в своих владениях.[792] Политика централизации проводилась решительными методами: в 1318–1330 годах в Орде было казнено пять русских князей. «Кровавые репрессии достигли цели, – писал В. Л. Егоров, – и, по словам русской летописи, „наступила тишина великая на 40 лет и престаше погании воевать русскую землю“. Теперь на Руси не появлялись то и дело карательные золотоордынские отряды. Запуганные русские князья сами привозили дань в ханскую ставку».[793]
Таким образом, подражая Газан-хану, Узбек сумел навести в своем государстве самодержавный порядок: с одной стороны, он заставил подчиняться князей и эмиров, с другой стороны, прекратил грабежи и насилия кочевников над земледельческим населением. Как следствие прекращения угона пленных историки отмечают в XIV веке значительное сокращение работорговли в крымских портах.[794]
В культурном отношении принятие татарами ислама имело такое же значение, что принятие иудаизма хазарами и православия русскими. Из Ирана были приглашены известные проповедники и мусульманские ученые; получила распространение арабская письменность. Самым известным из поэтов тех времен был Котби, автор поэмы «Хосров и Ширин», которую он подарил сыну Узбека, Джанибеку.[795] Для строительства мечетей еще во времена Берке из Ирана и Хорезма приглашали строителей, ремесленников, керамистов. Города Золотой Орды постепенно приняли мусульманский облик; глинобитные мазанки заменили здания, построенные из кирпича; при Узбеке была построена новая великолепная столица, Сарай ал-Джедид.[796] Архитектура Золотой Орды, отчасти заимствованная Русью, питалась среднеазиатскими традициями, именно из Средней Азии ведут свое начало купола-«луковки», роднящие московские церкви и индийские мавзолеи. Другой характерной деталью облика Булгара были шатровые купола; еще до монгольского нашествия они были занесены сюда из Армении мастерами, спасавшимися от монголов на далеком севере. В золотоордынских городах строились монументальные здания общественных бань – эта мусульманская традиция восходит к византийским термам; позже, после взятия Казани, она пришла и на Русь.[797]
Однако преуспевание Золотой Орды закончилось внезапной катастрофой. Э. С. Кульпин ищет объяснение этой катастрофы в закономерностях демографического цикла, в перенаселенности татарских степей, в резком увеличении численности скота и в стравливании пастбищ, которое должно было привести к экологическому кризису.[798] Как отмечалось выше, экологическая ниша кочевого скотоводства не только очень узка, но и неустойчива: снежный буран, «джут», может привести к массовому падежу скота и страшному голоду – к ситуации, когда единственная возможность спастись заключается в набеге на соседнее племя. Но централизованное государство Узбека запретило не только кочевые усобицы, но и набеги на земледельцев – это ставило кочевников в безвыходное положение. Ал-Омари сообщает, что после двадцати лет правления Узбека, к 1338 году, кочевники обнищали до такой степени, что были вынуждены продавать в рабство своих детей.[799] Как известно, чума в первую очередь поражает регионы, в которых люди страдают от хронического недоедания. В 1346 году разразилась катастрофа: пришла Черная Смерть. «Бысть мор силен на Бесермены и на Татарове… – говорит руская летопись, – яко не бе кому их погребати».[800] Из-за чумы «в землях Узбековых… опустели города и деревни», – свидетельствует арабский автор.[801] «Только в Крыму тогда погибло от чумы 85 тыс. человек, – писал М. Г. Сафаргалиев. – От последствий чумы Золотая Орда долго не могла оправиться».[802]
Таким образом, в 1346–1348 году в Золотой Орде разразилась полномасштабная катастрофа, завершающая демографический цикл. Но могущественная монархия, созданная Узбеком, выдержала этот первый удар. Второй удар был нанесен резким сокращением торговых доходов: в Китае началось всеобщее восстание против монголов, и торговля по Шелковому пути почти прекратилась.[803] Сокращение торговых доходов означало оскудение ордынской знати, что должно было привести к конкуренции за ресурсы, к борьбе группировок и кланов – между собой и против монархии. Естественным лозунгом в этой борьбе было возвращение к кочевым традициям – в ксенократических государствах на смену периоду господства самодержавия всегда приходит время традиционалистской реакции.
Традиционалистская реакция уже наступила в Персии. В 1330-х годах в государстве Хулагуидов к власти пришли кочевые ханы, страна распалась на воюющие между собой ханства, и кочевники снова принялись грабить райатов. Эмиры и воины, получившие икта, считали их своей собственностью и не желали служить ханам; чтобы привлечь их на службу, пришлось обещать им полный судебный и налоговый иммунитет – так появился союргал. Появление союргала означало победу монгольских кочевых традиций над традициями персидской бюрократии – но также и победу феодализации, характерной для следующего этапа халдуновского цикла (см. п. 1.9). Союргал был маленьким государством в государстве, он был порождением децентрализации и в свою очередь порождал еще большую децентрализацию – вплоть до полной анархии и распада государства.[804]
В Золотой Орде в середине XIV века тоже появились союргалы – отчасти как результат подражания Персии, отчасти в результате развития феодализации на местной почве. Г. А. Федоров-Давыдов прямо пишет, что смуты и междоусобицы 1360-х годов были следствием распространения союргалов[805] – однако имелась и более общая подоплека событий. Процессы социального синтеза в обеих странах шли в одном направлении, и вслед за победой персидских традиций централизации должно было наступить время традиционалистской реакции – как в Персии, так и в Золотой Орде. Привыкшие к кочевой свободе нойоны и беки с трудом терпели самодержавие Узбека – и вскоре после его смерти начались мятежи на окраинах.[806] Кочевая реакция видела пример в соседней Персии, находила поддержку в распространении союргала – но и сама по себе она была достаточно сильна. Именно стремлением степняков вернуться к своей племенной свободе, стремлением сбросить власть персидской бюрократии и объясняется столь внезапный крах двух могущественных империй – государства Хулагуидов и Золотой Орды.