ались беспорядки. Чернь бросилась на дворы нелюбимых сановников, именно тысяцкого Путяты и некоторых сотских, и разграбила их; потом пограбила дворы жидов, которые купили себе разные льготы у Святополка II и, по обыкновению своему, многих повергли в нищету в качестве жадных ростовщиков. Тогда лучшие граждане послали сказать Владимиру: «Князь, иди скорее в Киев, а если не придешь, то знай, что поднимется большое зло: уже не сотских и не жидов только будут грабить, а пойдут на вдовую княгиню, на бояр и монастыри, и ты будешь отвечать перед Богом, если разграбят монастыри». Владимир после того не медлил более и поспешил в Киев. Его встретили митрополит и епископы со всем народом, и он торжественно сел на столе своего отца и деда. Мятеж утих; настало твердое, умное правление Мономаха. Он достиг уже шестидесятилетнего возраста, когда занял великокняжеский стол.
Владимир Мономах написал для своих детей знаменитое «Поучение», которое вместе с упомянутым письмом к Олегу служит наглядным памятником его ума, благочестия, начитанности и грамотности. Оно служит также ярким изображением его неутомимой деятельности. Судя по этому изображению, большую часть жизни своей он провел вне дома, значительную часть ночей спал на сырой земле; дома и в дороге все делал сам и за всем присматривал; до света поднимался с постели, ходил к обедне, потом думал с дружиною, судил людей, ездил на охоту и т. д. «Всех походов моих было 83, а других маловажных не упомню; с половцами заключал мир 19 раз; до сотни князей их отпустил на свободу, а более двухсот изрубил и потопил. На охоте в лесах я вязал диких коней зараз по 10 и 20; дважды тур метал меня на своих рогах вместе с конем; одна лось топтала меня, а другая бодала, вепрь сорвал меч с бедра, медведь схватил зубами подклад у колена, лютый зверь (барс?) вскочил ко мне на бедра и повалил коня вместе со мною; но Бог сохранил меня невредимым». Убеждая детей жить в мире и согласии, он дает им, между прочим, следующие наставления: «Больше всего имейте страх Божий, не поддавайтесь лени; на войне не полагайтесь на воевод, а за всем смотрите сами; жен своих любите, но не давайте им над собою власти; старого человека почитайте как отца, а молодого — как брата; строго наблюдайте правосудие и крестное целование; гостей и послов чтите если не дарами, то питием и брашном, ибо они распускают в чужих землях и добрую и худую славу. Что знаете, того не забывайте, а чего не знаете, тому учитесь; отец мой, и дома сидя, научился пяти языкам; в этом бывает честь от других земель».
Вообще летописец изображает нам Владимира Мономаха идеалом русского князя: он мирит враждующих, свято соблюдает крестное целование; подает пример набожности, правосудия, гостеприимства и превосходит всех воинскими доблестями. После Ярослава это был первый из его преемников, который на самом деле осуществил понятие о великокняжеской власти; младшие родичи повиновались ему, как отцу; а тех, которые пытались завести распри, он наказывал отнятием уделов. Внешние враги присмирели.
Однако при этом великом князе были две междоусобных войны, одна в Полоцкой земле, другая на Волыни. Какая была причина войны между Мономахом и старшим из полоцких князей, Глебом Всеславичем, в точности неизвестно. Летопись объясняет ее враждой, которую потомки Рогнеды питали к потомкам Ярослава. Очевидно, полоцкие князья, не получая доли в остальных русских землях, старались отделиться, не хотели признавать над собою старшинство киевского князя, слушаться его как отца, ездить к нему на поклон и по его требованию являться на помощь со своими дружинами. А Глеб Всеславич Минский, кроме того, подобно отцу своему, нападал еще на некоторые соседние волости, конечно с целью увеличить свой наследственный удел. Владимир два раза ходил на Глеба; во второй раз он взял минского князя в плен и привел в Киев, где тот и умер вскоре. Во Владимире-Волынском сидел сын Святополка-Михаила Ярослав, женатый на внучке Мономаха, на дочери его старшего сына Мстислава. Неизвестно также, из-за чего, собственно, Ярослав рассорился с Мономахом и отослал от себя свою супругу, а его внучку. Угрожаемый великим князем, Ярослав убежал к своему союзнику и родственнику, королю Польскому Болеславу Кривоустому, женатому на его сестре Сбыславе. Польские короли почти всегда охотно поддерживали междоусобия в Русской земле и помогали младшим князьям против старших, чтобы не дать усилиться последним. Кроме поляков, венгерский король Стефан II на просьбу Ярослава о помощи не только не отказал ему, но и лично привел свои полки. Таким образом, Ярослав с многочисленным ополчением из угров, поляков и русских явился под стенами Владимира-Волынского, в котором сидел один из сыновей Мономаха, мужественный Андрей Владимирович. Великий князь начал собирать войско, чтобы идти на помощь сыну; но помощь оказалась излишней. Однажды Ярослав подъехал близко к городским стенам и угрожал гражданам жестокой местью, если они не отворят ему ворота и не выйдут к нему с поклоном. Но в то время как он разъезжал около города, из последнего незаметно вышли два наемных ляха и спрятались в засаде; а когда Ярослав возвращался в лагерь, они внезапно бросились на него и нанесли ему смертельный удар копьем (1123). Тогда и все союзники его принуждены были разойтись по домам. В числе последних находились на этот раз известные братья Ростиславичи, Володарь и Василько. Причина, почему они пристали к врагам Мономаха, была следующая.
Воинственные Ростиславичи много зла сделали своим соседям ляхам, с которыми постоянно имели споры о границах. Володарь, князь Перемышля, нередко с наемными половцами разорял соседние польские области. Тщетно король Болеслав Кривоустый пытался смирить Володаря; последний особенно был страшен тем, что действовал против Польши в союзе с другими ее врагами, с языческими прусами и поморянами. Усердие и ловкость одного из вельмож польских помогли Болеславу освободиться от этого опасного неприятеля. Некто Петр Власть, родом датчанин, вызвался захватить Володаря хитростью. Этот новый Зопир с тридцатью верными слугами отправился в Перемышль, выдал себя за человека, обиженного польским королем, вступил в службу Володаря и вкрался в его доверие. Однажды на охоте в лесу, когда дружина Володаря рассеялась в погоне за зверем, Петр со своими слугами напал на князя, схватил его и умчал в Польшу. Сын Володаря Владимир и брат Василько вступили в переговоры с королем, и только за огромный выкуп удалось им освободить князя. Они собрали все, что могли, и отправили в Польшу на возах и на верблюдах множество золота и серебра, драгоценных сосудов и греческих тканей; так что, по выражению одного латинского летописца, от этого выкупа «обедняла вся Русь» (конечно, Червонная). Кроме выкупа Володарь принужден был дать обязательство не только отступиться от союза с врагами Польши, но и помогать против них полякам.
Прежними своими походами и подвигами Владимир Мономах настолько обезопасил пределы Руси, что во время своего княжения он уже не ходил лично на соседей, а посылал своих мужественных сыновей. Так, старший сын его Мстислав, княживший в Новгороде Великом, совершил с новгородцами и псковичами большой поход за озеро Пейпус в землю ливонской чуди и взял ее город Оденпе, или Медвежью Голову (1116). Другой его сын Юрий (Долгорукий), посаженный отцом в Ростовской земле, ходил на судах Волгою в землю камских болгар и возвратился с большим пленом и добычей (1120). Третий сын Мономаха Ярополк и один из сыновей черниговского князя Давида по следам своих отцов ходили с их войсками за Дон, где погромили половцев и ясов, или алан (1116). Ярополк в этом походе пленил одну красивую аланскую княжну, на которой и женился. Вероятно, не без связи с этим погромом часть хазар, а также некоторые орды печенегов и торков, порабощенные половцами, восстали против своих притеснителей; однако после кровопролитной борьбы были побеждены, бежали в русские пределы и поселены великим князем на свободных землях. Впрочем, часть печенегов и торков вместе с берендеями вскоре была изгнана из Руси, конечно, за свои мятежи и разбои.
Ко времени Владимира Мономаха относится еще одно столкновение Руси с греками.
По примеру отцов и дедов великие князья Киевские продолжали заключать родственные союзы с разными государями европейскими, именно польскими, угорскими, немецкими, скандинавскими и греческими. Мономах, как известно, был сын греческой царевны; сам он вступал в брак три раза, и первой супругой его была Гида, дочь английского короля Гарольда, павшего в битве при Гастингсе; а старший сын его Мстислав был женат на Христине, дочери шведского короля. Одна из дочерей Мономаха, Евфимия, сделалась супругою угорского короля Коломана (впрочем, старый и ревнивый муж потом отослал ее к отцу); а другая его дочь, Мария, находилась замужем за греческим царевичем Леоном. Этот царевич был сыном злополучного византийского императора Романа Диогена, который попал в плен к туркам и лишился престола. Леон в 1116 году появился на Дунае с войском, набранным, вероятно, из руси и половцев, и завладел некоторыми болгарскими городами. Знаменитый византийский император Алексей Комнин поспешил отделаться от соперника с обычным своим искусством. Он подослал двух сарацин, которые пришли в Дористол к Леону с предложением своих услуг и, улучив минуту, убили его. Тогда Владимир Мономах, желая отомстить за смерть зятя или, вернее, вступаясь за права его маленького сына, а своего внука Василия, отправил на Дунай войско под начальством Ивана Войтишича, который и разместил в дунайских городах русских посадников. Но Дористол вскоре был захвачен греками. Владимир послал для взятия этого города одного из своих сыновей, Вячеслава, с воеводою Фомою, сыном известного боярина Ратибора; но и они не могли взять Дористола. А потом и остальные дунайские города снова перешли в руки греков, вероятно, по мирному договору с Владимиром. Во всяком случае, под конец Мономахова княжения мы видим его опять в дружеских отношениях с Византией; в 1122 г., уже по смерти Алексея Комнина при его сыне Иоанне Комнине, он выдает свою внучку, дочь Мстислава, замуж за какого-то греческого царевича. А несчастный его внук Василий Леонович воспитывался при киевском дворе и впоследствии погиб в одной битве Мономаховичей с Ольговичами.