Россия во второй половине XVIII в
§ 1.Социально-экономическое развитие России во второй половине XVIII в
В середине XVIII в. в экономике России произошли заметные изменения. Их результатом стало складывание всероссийского рынка, открывшее перед российской торговлей, промышленностью и сельскохозяйственным производством новые перспективы, многие из которых не были использованы из-за сохраняющихся феодальных пережитков.
На дальнейшее развитие страны не могли не повлиять произошедшие в этот период значительное увеличение ее территории и заметный рост населения. В годы правления Екатерины II в результате частых победоносных войн к России были присоединены Северное Причерноморье, Крым, Правобережная Украина, Белоруссия, Литва, Картли-Кахетинское царство и официально Курляндия, фактически вошедшая в состав империи в царствование Анны Ивановны. Во второй половине ХVIII в. русские промышленные люди открыли и хорошо изучили острова Алеутского архипелага и часть побережья Аляски. Однако освоение этого далекого края началось лишь в самом конце столетия. Если в 1780 г. территория России равнялась 16 027 887 кв. км, то в 1791 г. – уже 16 449 931 кв. км, то есть увеличилась на 442 041 кв. км. Податное население страны по пятой ревизии 1795 г. насчитывало 34,5 млн человек, а с учетом привилегированных сословий – 37,5 млн человек.
Во второй половине XVIII в. крепостнический строй в России, на котором держалась тогда вся экономика страны, достиг своего наивысшего развития. В правление Екатерины II крепостное право и обязанность платить подушную подать распространились на крестьян Малороссии и Новороссии; крестьянам не разрешалось иметь недвижимость, торговать без особого дозволения помещика, а также отлучаться из имения без его письменного согласия. Указом от 22 августа 1767 г. крестьянам запретили подавать челобитные на злоупотребления своих помещиков. Виновным грозила ссылка на каторжные работы. Своим фаворитам и приближенным императрица раздарила огромные территории, населенные государственными крестьянами. С 1762 по 1796 г. частным лицам было передано 800 тысяч душ мужского пола. Число крепостных от общего количества крестьян в России достигло 53 %. Но число государственных крестьян не только не сократилось, а даже выросло – в результате проведенной правительством секуляризации церковных земель (указ от 26 февраля 1764 г.) около 2 млн архиерейских и монастырских крестьян перешло сначала в разряд экономических (в ведение Коллегии экономии), а затем, после упразднения Коллегии экономии в 1786 г., в разряд государственных крестьян. Сохранялась прослойка дворцовых (ок. 7 %) и ясачных крестьян, проживавших в Поволжье, на Урале и в Сибири. Сельским хозяйством на вновь присоединенных южных землях стали заниматься и привлеченные в страну колонисты – немецкие, греческие, сербские.
Основными сельскохозяйственными орудиями оставались многочисленные разновидности сохи – от примитивных («царапулька», «коловая соха», «черкуша», «соха-суковатка») до достаточно сложных по конструкции (двузубая («перовая») и двуральная («перекладная») сохи). На южных плодородных землях использовался мощный двухколесный деревянный плуг «сабан». К концу XVIII в. в передовых помещичьих хозяйствах появились железные плуги, бороны.
В земледелии продолжало господствовать трехполье, только в некоторых районах страны и очень ограниченно начиналось использование плодосменной системы. Удобрения применялись, как правило, в помещичьих хозяйствах.
Житницей страны являлось Черноземье (Южная Россия, Новороссия и Малороссия), но и там урожайность была невысока и достигала у различных культур от сам-6 до сам-10, только урожайность проса достигала сам-10. Главными сельскохозяйственными культурами оставались рожь, пшеница, ячмень, овес, горох, гречиха, овес и лен. Именно в это время на юге страны начинают появляться посевы подсолнечника. У части помещиков возник интерес к агрономическим знаниям, с целью его поощрения у земельных собственников в 1765 г. создали Вольное экономическое общество, круг деятельности которого был очень широк. Общество проводило экспедиции для изучения хлебопроизводящих районов страны, занималось распространением семян, особенно культур, не пользовавшихся популярностью у населения (картофель), тратило много усилий на подготовку специалистов в области земледелия, животноводства, пчеловодства, издавало свои печатные «Труды Императорского Вольного экономического общества» и даже распространяло противооспенную вакцину среди населения России.
Любые климатические аномалии вели к неурожаям, а те – к голодовкам. В XVIII в. отмечено более 30 неурожайных лет.
Денежный оброк, как правило, взимали со своих крестьян помещики центральных и верхневолжских губерний. Выплаты крестьян во второй половине XVIII в. выросли до 5—10 руб. с каждой ревизской души. В южных черноземных районах страны, где преобладала барщина, развитие товарного хозяйства привело к иным последствиям. Здесь землевладельцы не просто увеличили отработочную ренту (барщину), но начали переводить крестьян на «месячину», отбирая землю у крепостных (их наделы переходили в барскую запашку) и вынуждая своих людей работать только в помещичьем хозяйстве, выплачивая им за это месячное содержание натуральным продуктом. В 1780—90-х гг. 56 % всех крепостных крестьян выполняли барщинные работы, 44 % были на оброке.
Размер оброка и барщины у помещичьих крестьян, как правило, устанавливался самими землевладельцами. Из-за растущего спроса на продукцию сельскохозяйственного производства размер этих платежей и обязательных работ в господском хозяйстве непрерывно повышался – с 1–2 руб. в 1760-е гг. до 5 руб. на мужскую душу в 1790-х гг. У государственных и дворцовых крестьян денежный оброк был фиксированным, но также заметно вырос. Если в 1753 г. они платили 80 коп. с ревизской души, то в 1783 г. – уже 3 рубля. Росла и стоимость крестьян, которых продавали по всей территории империи, а на торг в Петербург привозили целыми барками. При продаже с землей за 1 крестьянина в 1760-х гг. давали 30 руб., в 1780-х гг. – уже 80, а в 1790-х гг. – около 200. Особенно ценились молодые парни, которых приобретали для сдачи в рекруты. В 1766 г. за рекрута давали 120 руб., в 1786 г. – 360, а в 1793 г. – 400.
Некоторые помещики сильно злоупотребляли властью над крепостными и даже истязали их. Нарицательным стало имя Салтычихи – Дарьи Николаевны Салтыковой (урожд. Иванова), погубившей более сотни своих дворовых людей; 38 из них она замучила собственноручно. По решению Сената, подтвержденному императрицей Екатериной II, помещица-мучительница была лишена звания столбовой дворянки и осуждена на пожизненное заключение в московском Ивановском монастыре, в особой «покаянной» камере.
Однако некоторые действия правительства по ужесточению крепостнического режима имели неожиданные последствия. В 1762 г. Екатерина II запретила всем, кто не принадлежал к дворянскому сословию, покупать крестьян для работы на мануфактурах. Владельцам заводов пришлось поневоле переходить к широкому использованию наемного труда. Число наемных рабочих быстро увеличилось – с 220 тысяч до 420 тысяч человек. Но рынок свободной рабочей силы в стране был очень узок. Как правило, для работы на заводах нанимались крестьяне-отходники, которым требовалось заработать необходимую сумму для выплаты денежного оброка помещику. Тем не менее, товарно-денежные отношения в стране стали развиваться более быстрыми темпами.
Изменилась структура российской промышленности. Как и прежде, ее развитие стимулировали прежде всего быстро растущие потребности армии и флота. На фоне резкого увеличения числа ткацких мануфактур (с 231 в середине XVIII в. до 1082 в 1799 г.) в Москве, Шуе, Иваново-Вознесенске, Костромской губернии, многие из которых были огромными предприятиями с числом рабочих до 3 500 человек, темпы развития русской металлургии кажутся замедленными, хотя и в тот период Россия продолжала опережать Англию по объемам выплавки чугуна. В 1760 г. в России выплавлялось 60 050 тонн чугуна, а в Англии – 27 000 тонн. К 1800 г. разрыв сократился, хотя наша страна еще опережала Великобританию (в этом году в России было выплавлено 162 427 тонн чугуна, в Англии – 156 000 тонн). Английские фабриканты, как и раньше, предпочитали закупать отличавшееся высоким качеством железо в России. В нашей стране в то время строились самые высокие в Европе домны. При средней их высоте в 10–12 аршин на Невьянском заводе действовала домна высотой 19 аршин.
Из 120 железоделательных предприятий 76 находились на Урале. Остальные работали в старых центрах металлообработки – Туле, Липецке, Кашире, Олонце. В числе владельцев уральских заводов значились как представители титулованной знати (Шуваловы, Воронцовы), так и купцы-заводчики (Яков и Иван Борисовичи Твердышевы, Иван Семенович Мясников, Никита Никитич, Прокофий и Григорий Акинфиевичи Демидовы).
Создается новый центр военного судостроения на Черном море – верфи в основанном в 1789 г. городе Николаеве, получившем название в честь взятия турецкой крепости Очаков в день Святого Николая Чудотворца в 1788 г.
Всего в 1799 г. в России было 2094 промышленных предприятия. Крупных мануфактур с учетом горных заводов было около 1200. Таким образом, численность их с середины XVIII столетия увеличилась почти в 2 раза.
Основные торговые операции внутри страны, как и раньше, осуществлялись через ярмарки и местные торги. Крупнейшие ярмарки для удобства купцов стали устраивать в разное время, чтобы обеспечить переезд их на новое торжище. Ирбитская ярмарка открывалась в январе и продолжалась до конца февраля, Тобольская шла с марта по май, Троицкая (в Оренбурге) – с июня по июль, Макарьевская – в июле-августе, Тамбовская – в январе и Свинская (в Орле) – с января по март включительно. Здесь перечислены лишь крупнейшие. Всего же во второй половине XVIII в. в России было 1637 ярмарок. Сборы с них давали в казну до 40 тысяч рублей чистого дохода ежегодно. Вокруг каждой ярмарки формировалась сеть небольших торгов (торжков и базаров), функционировавших не реже 1 раза в неделю. Сохранялась и развивалась развозная и разносная торговля. В городах существовала стационарная торговая сеть – лавки и магазины.
В 1766 г. был принят новый таможенный тариф, носивший протекционистский характер. Он запрещал импорт товаров, «коими в изобилии в собственном государстве довольствоваться можем», освобождая от пошлин те ввозимые в Россию товары, которых «произращение или заводы в государстве еще не начиналось».
Во внешней торговле России, как и прежде, преобладал сырьевой экспорт. Английские, голландские, немецкие, датские, французские, итальянские, греческие, персидские, турецкие и бухарские купцы вывозили хлеб, кожи, юфть, сало, воск, пеньку, лен, а также продукцию русских мануфактур – железо (чугун), веревки, канаты, полотняные ткани. В Россию импортировали сукно, хлопчатобумажные ткани, сахар, вина, фрукты, пряности, краски, парфюмерные изделия, мебель, произведения искусства, книги и др.
В эти годы начинает быстро развиваться торговля с Китаем. Большим спросом в России пользовались китайский шелк, чай и камка, фарфоровая посуда; в Китае – сибирские меха (74,3 % русского экспорта в эту страну).
В 1752 г. в обеспечении торговых операций участвовало 425 кораблей, из них только 5 русских и 180 английских. В 1787 г. в эскпортно-импортной торговле было задействовано уже 2015 кораблей, из них 141 ходил под российским флагом и 767 – под британским. Фрахт русских товаров обогащал английских судовладельцев. Главным портом страны оставался Петербург. Через него осуществлялось 60 % морских перевозок. Но после присоединения к России Новороссии и Крыма начала развиваться торговля и в причерноморских городах – Херсоне, Севастополе, Феодосии. Манифест об открытии в них торговых портов был обнародован в 1784 г. Через 10 лет в 1794 г. открытым портом объявили построенный недавно город Одессу. На 10 лет его жители освобождались от налогов, военных постоев, поселенцам на первое обзаведение выдавались ссуды из казны. При Павле I город едва не был заброшен, но одесситы догадались отправить императору 3000 апельсинов, добившись не только продолжения работ в Одесской гавани, но и продления своих привилегий еще на 14 лет. Для быстрого развития новых портов таможенные сборы были снижены и в других черноморских и азовских городах.
Расширялась дорожная сеть, включавшая как сухопутные, так и водные пути. Самой протяженной дорогой России был Сибирский тракт – от европейской части страны до Иркутска. Основные торговые перевозки осуществлялись по рекам и построенным в первой половине XVIII в. каналам (Ладожский, Вышневолоцкий и др.)
Частые войны екатерининского времени и рост бюрократического аппарата требовали больших денежных трат – налоги за 34 года правления Екатерины II выросли в 4 раза, но расходы увеличились в 5 раз. Чтобы исправить сложную финансовую ситуацию, правительство, начиная с 1769 г., выпускало бумажные деньги – ассигнации. 1 января 1769 г. и в Петербурге, и в Москве были учреждены Ассигнационные банки, каждый из которых обеспечили медной монетой на 500 тысяч рублей. Однако это обеспечение и правительственные обещания ограничить выпуск ассигнаций суммой в 1 млн рублей не были соблюдены. К 1796 г. бумажных денег выпустили на рекордную сумму в 156 683 335 руб. Ассигнации быстро обесценивались. В том же 1796 г. за 1 бумажный рубль давали 68 коп. серебром. Первоначально ассигнации выпускали крупных номиналов – в 25, 75 и 100 рублей (из-за белого цвета купюр получили название «беленькие»), а с 1797 г. начался выпуск 10-рублевых (красного цвета – «красненькие») и даже 5-рублевых (синего цвета – «синенькие») купюр.
В год, когда был начат выпуск ассигнаций (1769), Россия впервые прибегла к внешним заимствованиям. У голландских банкиров для покрытия расходов на начавшуюся русско-турецкую войну взяли 7,5 тысяч гульденов. В следующем 1770 г. заем на 1 млн пиастров был размещен у генуэзских банкиров. В 1780—90-х гг. получили еще 22 займа. К концу века внешний долг России составлял 76 млн гульденов. Займы заключались под сравнительно небольшой процент (как правило, 5 % годовых), однако выплата их, а также и основной суммы долга, стала тяжелым бременем для казны.
§ 2. Политическое развитие России во второй половине XVIII в
После смерти императрицы Елизаветы Петровны 25 декабря 1761 г. новым государем стал ее племянник, голштинский принц Карл-Петр-Ульрих, в 14 лет привезенный в Россию и провозглашенный наследником престола под именем великого князя Петра Федоровича. Однако его переход в православие был вынужденным и неискренним. Впоследствии Петр неоднократно заявлял в тесном кругу приближенных, что сердце его осталось с религией Лютера. Его женой стала ангальт-цербстская принцесса Софья-Фредерика-Августа, в православном крещении – великая княгиня Екатерина Алексеевна. Свадьба состоялась 21 августа 1745 г. несмотря на достаточно близкое родство (мать невесты, Иоганна-Елизавета, была двоюродной теткой жениха). Отец Софьи-Фредерики, принц Христиан-Август Ангальт-Цербский, начал службу в прусской армии в чине капитана, дослужившись до генерал-фельдмаршала (1742). В бытность его губернатором города Штеттина в 1729 г. в семье и родилась старшая дочь Софья-Фредерика-Августа (будущая Екатерина II).
Известный русский историк В.О. Ключевский дал новому российскому императору убийственную характеристику: «Это было самое неприятное из всего неприятного, что только оставила после себя императрица Елизавета». Далее он писал о Петре III, что «его образ мыслей и действий производил впечатление чего-то удивительно недодуманного и недоделанного. На серьезные вещи он смотрел детским взглядом, а к детским затеям относился с серьезностью зрелого мужа. Он походил на ребенка, вообразившего себя взрослым; на самом деле это был взрослый человек, навсегда оставшийся ребенком».
В то же самое время необходимо отметить, что именно этот император осуществил ряд мероприятий, на которые его предшественники не решались. Так Петр III издал Манифест о вольности дворянства (полное название документа – «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству») – законодательный акт, утвержденный императором 18 февраля 1762 г. Главной его особенностью было изменение отношения к службе российских дворян государству. Вместо прежней обязательности отныне дворянская служба Отечеству рассматривалась как почетный долг людей благородного сословия. Дворяне могли незамедлительно выходить в отставку (за исключением военных, которым требовалось получить офицерский чин, либо иметь 12-летнюю выслугу). Каждый имел право ездить за границу и поступать на иностранную службу. Единственной обязанностью дворян оставалось получение образования.
Антропов А.П.
Портрет императора Петра III
Еще одним заметным мероприятием нового императора была ликвидация Тайной канцелярии, в царствование Елизаветы Петровны ставшей почти незаметной, но все же своим названием напоминавшей мрачные времена Анны Ивановны. В мае 1762 г. объявили об учреждении Государственного банка для предстоящей эмиссии ассигнаций (это начинание не было реализовано из-за произошедшего через 34 дня дворцового переворота). И, наконец, именно при Петре Федоровиче последовал указ о запрещении преследования старообрядцев и сектантов.
Однако многие действия Петра III возмущали и раздражали современников. По Петербургу ползли слухи о намерении царя заменить православие протестантизмом, а также о желании в угоду прусскому королю Фридриху II начать войну с Данией. Особенно негодовали гвардейские офицеры, исключительное положение которых при императорском дворе было поколеблено появлением при государе новой охранной стражи из верных ему голштинцев. Симпатии русских гвардейцев и других недовольных правлением Петра III людей обращались к его жене Екатерине Алексеевне. Отношения между супругами, никогда не питавшими друг к другу добрых чувств, к этому времени испортились окончательно. Император приблизил к себе фаворитку Елизавету Романовну Воронцову, а Екатерину собирался заточить в одном из монастырей. Очень неприязненно относился он и к их сыну Павлу[24].
Душой возникшего против Петра III заговора были гвардейские офицеры братья Орловы – Григорий (новый фаворит Екатерины Алексеевны), Алексей и Федор Григорьевичи. Мятежный дух был у них в крови: по преданию, их деда, мятежного стрельца, Петр I помиловал за бесстрашие. В заговоре также приняли участие воспитатель великого князя Павла Петровича Н.И. Панин, гетман Украины и полковник Измайловского полка К.Г. Разумовский, подруга императрицы Е.Р. Дашкова. Сочувствовали заговорщикам генерал-прокурор А.И. Глебов, начальник столичной полиции Н.А. Корф, генерал-фельдцехмейстер Н. П. Вильбоа, князь М. Н. Волконский. В планы руководителей заговора было посвящено около 40 гвардейских офицеров и сержантов.
27 июня 1762 г. арестовали одного из заговорщиков, поручика П.С. Пассека. Орловы решили выступать, боясь, что заговор раскроют. Император был со двором в Ораниенбауме, но собирался выехать в Петергоф, где уже находилась Екатерина Алексеевна. В ночь на 28 июня 1762 г. Алексей Орлов увез ее, переодевшуюся в мундир преображенского офицера, в Петербург. Гвардия устроила Екатерине и ее сыну восторженную встречу и в 9 час. утра во главе с ней вышла к Казанскому собору. Сюда были доставлены все находившиеся в городе сановники, которые провозгласили Екатерину Алексеевну самодержавной императрицей, а семилетнего Павла – наследником престола. Из собора теперь уже Екатерина II отправилась в Зимний дворец, где ей присягнули члены Сената и Синода.
Тем временем Петр III приехал из Ораниенбаума в Петергоф и обнаружил исчезновение супруги. Вскоре до него стали доходить слухи о происходивших в Петербурге событиях. Император растерялся и сдался на милость жены, хотя возможности для спасения до прибытия в Кронштадт сторонников новой власти у него еще были. За границей находились войска генерала П.А. Румянцева, который до последнего сохранял верность свергнутому императору.
Петр III безропотно отрекся от престола и был помещен под арест в загородном дворце в Ропше. Там, неделю спустя, 6 июля 1762 г., во время загадочной ссоры с караулом, он был убит одним из охранявших его гвардейских офицеров, князем Ф.С. Барятинским.
Время правления Екатерины II получило в нашей исторической литературе два нарицательных обозначения – «Эпоха просвещенного абсолютизма» и «Золотой век российского дворянства». Как и в иных случаях, такие обобщения излишне категоричны, но они позволяют выделить ряд важнейших и характерных особенностей этого царствования.
Новая императрица была очень начитанной и умной женщиной, не чуждой некоторого свободомыслия. Она переписывалась с известными французскими философами Вольтером и Д. Дидро, узнав о бедственном финансовом положении последнего, купила его библиотеку с единственным условием, что эти книги передадут ей только после смерти ученого. Так Дидро стал библиотекарем Екатерины II, о чем ее эмиссары не преминули оповестить всю Европу. В 1785 г. 3000 томов библиотеки знаменитого француза были доставлены в Россию, существенно пополнив личную библиотеку Екатерины II, насчитывающую к тому времени 1000 книг. Императрица оказывала и другие знаки внимания Дидро. Еще при его жизни в 1767 г. типография Московского университета с одобрения Екатерины II приступила к изданию знаменитой «Энциклопедии искусств и ремесел» Дидро и Д’Аламбера. Неизбалованные вниманием монархов французские мыслители с симпатией относились к стремящейся постичь их идеи российской государыне, дав ей характерное прозвище «Северная Семирамида».
Она и сама была не чужда литературе, вела дневник, писала пьесы (среди пяти комедий Екатерины II лучшими считаются «О, время» и «Именины госпожи Ворчалкиной»), сказки для детей («О царевиче Хлоре» и «О царевиче Февее»), издавала журнал «Всякая всячина», скрываясь за спиной официального его редактора, своего секретаря Г.В. Козицкого.
Левицкий Д.
Портрет императрицы Екатерины II
Решению созвать новую Комиссию по составлению Уложения, которая должна была продолжить дело аналогичной Комиссии, заседавшей еще в правление Елизаветы Петровны, предшествовало событие, до глубины души потрясшее императрицу. Она узнала о вопиющем факте должностного произвола, царившего в ее стране, – чиновники Новгородской губернии брали с крестьян деньги за приведение их к присяге на верность ей. Прежде чем собрать депутатов новой Комиссии, императрица решила подготовить им своеобразную инструкцию, где заранее оговаривались бы принципы, на которых должен был основываться необходимый стране свод законов («Уложение»). Работа над этой инструкцией – знаменитым «Наказом о сочинении проекта нового Уложения», а затем его доработка в соответствии с пожеланиями высших сановников империи продолжалась более двух лет. В окончательном виде «Наказ» состоял из 22 глав и 655 статей. Он был снабжен ссылками на работы Ш.-Л. Монтескье («Дух законов»), Ч. Беккария («О преступлениях и наказаниях») и других известных философов-просветителей, высказывания которых интерпретировались таким образом, что подводили читателя к закономерному выводу о необходимости сильной самодержавной власти в России и сохранения сословного деления общества. Не стоит забывать, что обманутым оказался не только знаменитый Вольтер, написавший Екатерине: «Ликург и Солон одобрили бы ваше творение, но не могли бы, конечно, сделать подобное. В нём всё ясно, кратко, справедливо, исполнено твёрдости и человеколюбия», но и французская цензура, уничтожавшая экземпляры «Наказа», попавшие во Францию.
В работе Уложенной Комиссии приняло участие 572 депутата от дворян, городов, государственных крестьян, «инородцев» и казачества. На первое свое заседание они собрались в Москве в июле 1767 г. под маршальством А.И. Бибикова, депутата от Костромы. Девизом Комиссии, по предложению Екатерины II, стали слова: «Блаженство каждого и всех». Однако вскоре оказалось, что депутаты-дворяне и депутаты-крестьяне понимают под своим блаженством нечто отличное от умозаключений французских мыслителей и русской императрицы. Впрочем, до поры до времени обстановка на заседаниях Комиссии была вполне спокойной. На пятом заседании Екатерине II преподнесли титул «Великой, премудрой матери Отечества». Обстановка резко изменилась, когда ряд депутатов поднял крестьянский вопрос. На заседаниях, шедших в Грановитой палате Московского Кремля, прозвучало немало дельных предложений. Так, белгородский однодворец А.Д. Маслов предложил передать всех крепостных крестьян в особую коллегию, а из получаемых от них податей определенную сумму выплачивать их бывшим помещикам в качестве жалованья. Казачий депутат А. Алейников резонно приводил в пример Европу, «которая в крепостных крестьянах никакой нужды не имеет». Ограничить помещичий произвол и наделить крестьян правами собственности предлагал дворянский депутат Г.С. Коробьин. Сократить барщину советовал еще один представитель благородного сословия Я.Н. Козловский. Но были противоположные мнения и предложения. Особенно отличился известный историк, князь М.М. Щербатов, требовавший передать помещикам вообще всех крестьян, в том числе и государственных. Договориться по этому, самому острому в то время в России, вопросу представителям сословий так и не удалось, и в 1768 г., после начала войны с Турцией, по предложению А.И. Бибикова, Комиссия была распущена. Часть подготовленных ею материалов позднее использовали при разработке «Учреждения о губерниях» 1775 г. и других екатерининских указов и рескриптов.
В отличие от Петра I Екатерина II, будучи сторонницей свободной торговой и промышленной деятельности, выступила как противник политики меркантилизма, боролась с торговыми монополиями, отменила откупа. Первые шаги новой императрицы были сделаны в полном соответствии с ее либеральными убеждениями. В 1763—1764 гг. была проведена секуляризация (обращение церковной и монастырской собственности в государственную) земель, а все монастырские крестьяне переведены в разряд государственных. После этой реформы из 881 монастыря, насчитывавшегося ранее в России, осталось 385. Пытавшийся протестовать против действий императрицы ростовский архиепископ Арсений Мацеевич был лишен сана, отправлен в Николо-Корельский монастырь, а затем показательно расстрижен и заточен пожизненно в Ревельском замке. При этом его лишили имени и фамилии, повелев называть Андреем Вралем.
В 1764 г. было упразднено гетманство на Украине. 10 ноября этого года издали манифест к «малороссийскому народу» об увольнении К.Г. Разумовского от гетманства. В качестве компенсации он получил пенсию в 60 тыс. руб. в год, огромные поместья и чин генерал-фельдмаршала. Упразднение казачьей автономии потребовало и других шагов. В 1765 г. слободско-украинские казачьи полки были преобразованы в пикинерные, в 1775 г. – ликвидирована Запорожская Сечь, в 1781 г. вместо старого полкового управления, последнего остатка местной автономии, созданы наместничества. Делами Украины стала ведать Малороссийская коллегия.
В 1773 г. введен принцип веротерпимости. При Екатерине II было осуществлено Генеральное межевание, зафиксировавшее границы земельных владений по всей стране. При этом правительство отказалось от проверки наличия и подлинности документов на 50 млн десятин земли, самовольно захваченных дворянами в прежние годы.
Своеобразным рубежом в государственной деятельности Екатерины II стало восстание Емельяна Ивановича Пугачева, начавшееся в 1773 г. на р. Яик, но затем охватившее Урал и Среднее Поволжье.
Во главе мятежа яицких казаков встал беглый донской казак Емельян Иванович Пугачев, назвавший себя чудом спасшимся от своих убийц императором Петром III. Это был уроженец станицы Зимовейской, родины другого знаменитого атамана-бунтаря Степана Разина. Пугачев участвовал в Семилетней войне 1756–1763 гг. и русско-турецкой войне 1768–1774 гг., дослужившись до чина хорунжего. В 1771 г. его по болезни отпустили домой на Дон, но там задержали за кражу лошади и попытку бежать в Турцию. Пугачеву удалось уйти из-под караула, и он скрылся у живших в Литве русских старообрядцев. Видимо, там, в одном из раскольничьих скитов, ему и пришла в голову мысль принять имя очень популярного в среде простого народа императора Петра III и поднять на восстание яицких казаков, слухи о недовольстве которых политикой властей были широко распространены по всей стране.
Пугачеву удалось пробраться на Яик и найти там верных сторонников. 17 сентября 1773 г. во главе отряда из 80 казаков Пугачев выступил в поход на Яицкий городок. В этот же день от его имени был написан первый «манифест», в котором «император» объявлял о своем чудесном спасении, требовал признания государем и жаловал сохранивших ему верность «кафтанами, реками, озерами, морями, бородами и крестом», то есть теми правами вольности, которыми так дорожили казаки-старообрядцы.
Несмотря на массовый переход на их сторону яицких казаков, пугачевцам не удалось взять ни Яицкий городок, ни осажденный позднее Оренбург. Но восставшим удалось захватить почти все крепости, расположенные на пограничной линии. Пленных, которые отказывались ему служить, «Петр III» приказывал казнить – вешать, а в исключительных случаях «пятерить» – отрубать саблями руки, ноги, а затем голову. Обставлялись такие церемонии очень торжественно. «Не прикажете ли вешать?» – спрашивали у Пугачева его подручные.
Он в ответ лишь взмахивал платком, и казнь свершалась.
Признавшие Пугачева императором должны были произнести слова присяги и, поклонившись «царю-батюшке», поцеловать его руку, покрытую полотенцем и бережно поддерживаемую двумя казаками. В ответ Пугачев говорил: «Поди, поди, Бог и государь тебя прощают», после чего к «государевой» руке допускался следующий новообращенный пугачевец.
Зная лишь понаслышке об обычаях петербургского императорского двора, Пугачев, тем не менее, пытался им подражать. Находясь во время осады Оренбурга в слободе Берда, он приказал покрыть лучшую избу листами латуни, назвав ее своими «золотыми палатами», учредил при себе Военную коллегию и пожаловал своих ближайших сподвижников титулами и фамилиями екатерининских вельмож. Так Иван Зарубин (Чика) стал генерал-фельдмаршалом графом Чернышевым, Максим Шигаев – графом Румянцевым, Андрей Овчинников – графом Паниным, а Федор Чумаков – графом Орловым.
В то время Россия вела тяжелую войну с Турцией, и на помощь осажденному пугачевцами Оренбургу были направлены сравнительно немногочисленные отряды генерал-майора В.А. Кара, симбирского коменданта П.М. Чернышева, командующего войсками в Сибири де-Колонга и бригадира Корфа. Самым значительным войском располагал Василий Алексеевич Кар (1500 солдат и около 1200 башкир Салавата Юлаева), которому и поручили возглавить подавление восстания. Но из-за измены башкирского старшины Юлаева в 92 верстах от Оренбурга, в трехдневном сражении 7–9 ноября 1773 г. у деревни Юзеево (Юзеевка), отряд Кара был разбит. Потеряв в бою 123 человека, он вынужденно отступил. 13 ноября другой изменник, сотник Тимофей Падуров, завел в засаду на Маяцкой горе (в 4 верстах от Оренбурга) отряд полковника Петра Матвеевича Чернышева. Отряд был полностью разбит, Чернышев и все его офицеры попали в плен, отказались признать Пугачева императором, после чего их казнили. Однако среди пленных, взятых в бою под Юзеево, нашлись два офицера, согласившихся примкнуть к восставшим – поручик Семен Волжинский и знаменитый подпоручик Михаил Александрович Шваневич, приближенный Пугачевым из-за знания европейских языков.
Встревоженная успехами восставших, Екатерина II назначила новым главнокомандующим войсками, направленными против «маркиза Пугачева» (так в переписке она титуловала воскресшего «супруга»), генерал-аншефа Александра Ильича Бибикова, очень умного человека и опытного военачальника, осознававшего невозможность обычных мер борьбы с этим мятежом и потому тщательно подготовившего свою атаку на армию противника. За голову предводителя мятежа была объявлена награда в 10 тыс. рублей. Императрица вознамерилась сама выехать в охваченные восстанием земли. Приближенным с трудом удалось отговорить Екатерину Алексеевну от этого опасного предприятия.
Между тем Пугачев издал 1 декабря 1773 г. новый, самый знаменитый свой «манифест», имевший большое значение. В этом документе дворяне были названы преступниками и злодеями, которых надлежало «лишить всех жизни» и имущества. Однако на тот момент новый «манифест» не сыграл большого значения, тогда как над Пугачевым и его войском сгустились тучи. Он и сам медлил, отвлекшись на свадьбу. Новой женой Пугачева стала казачка Устинья Кузнецова. Впрочем, свадебные торжества были недолгими – с наступлением нового 1774 года войска Бибикова с разных сторон начали наступление. В феврале 1774 г. восставшие были разбиты, но самому Пугачеву с частью сил удалось прорваться на Южный Урал. Там его поредевшие отряды пополнились за счет работного люда уральских заводов. Поддержали мятежника и башкиры во главе с Салаватом Юлаевым. Летом 1774 г. 20-тысячное войско восставших вышло на Волгу. 11 июля Пугачев подошел к Казани и на следующий день начал штурм города. 12 июля 1774 г. Казань была взята, а немногочисленные ее защитники укрылись в Кремле.
Узнав о возобновлении восстания и появлении пугачевцев в Поволжье, Екатерина II стала действовать быстро и решительно. Она провозгласила себя «казанской помещицей» (тем самым продемонстрировав солидарность с истребляемыми дворянами), срочно заключила мир с Турцией и направила против мятежников освободившиеся войска во главе с А.В. Суворовым, своим лучшим полководцем.
Однако эти подкрепления не понадобились. 13 июля к Казани с отрядом из 800 кавалеристов подоспел подполковник Иван Иванович Михельсон. Несмотря на громадное превосходство в силах, Пугачев был разбит в двух боях под Казанью и бежал, потеряв ок. 3 тысяч человек убитыми, ок. 6 тысяч человек пленными, 15 орудий и весь обоз.
Вынужденный отступать, Пугачев переправился на Правобережье Волги и двинулся на Курмыш. Со всех сторон к нему продолжали стекаться многочисленные крестьянские отряды, вновь пополнившие его армию. Тем не менее в военном отношении крестьяне явно уступали хорошо обученным военному делу казакам и терпели все новые поражения от шедшего по следам Пугачева Михельсона. Последнее сражение между двумя противниками произошло 25 августа 1774 г. у Сальникова завода. Пугачев был окончательно разбит. 2 тыс. повстанцев убили, 6 тысяч попало в плен. И хотя самому «Петру III» вновь удалось бежать, 14 сентября 1774 г. он был выдан властям своими сообщниками. Пленного вождя восстания перевезли сначала в Яицкий городок, затем в Симбирск, а потом уже в Москву. По дороге долгую беседу с Пугачевым вел А.В. Суворов. После 4-х часового разговора с вождем самого крупного в истории России крестьянского восстания, содержание которого осталось неизвестным, прославленный русский полководец, известный своим гуманным отношением к побежденным, приказал изготовить для Пугачева железную клетку, в которой его и везли на суд и жестокое наказание.
Смертная казнь в то время в России была отменена, и судьбу Пугачева решил Сенат – верховный судебный орган империи, имевший право в исключительных случаях устанавливать более строгие меры наказания. Пугачев был приговорен к четвертованию и казнен 10 января 1775 г. на Болотной площади в Москве.
Гнев императрицы распространился не только на крестьянского «императора» и его ближайших соратников, но и на все Яицкое казачье войско, даже саму реку Яик. По указу Екатерины II, они были переименованы соответственно в реку Урал и Уральское казачье войско.
С трудом подавив развязанную Пугачевым крестьянскую войну, императрица начала серию реформ, призванных укрепить самодержавный строй.
В 1775 г. была проведена губернская реформа, которая упорядочила административное деление страны. Вся территория России делилась на 41 губернию (к 1775 г. в империи было 23 губернии), каждая из них – на соответствующее число уездов. В 1783 г. была учреждена 42-я Таврическая губерния, в 90-е годы, после 2-го и 3-го разделов Польши, в составе Российской империи появилось еще 8 губерний, их общее число достигло 50. В основу нового территориального деления было положено число проживавших в каждом административном образовании ревизских душ (300–400 тысяч в губернии, 20–30 тысяч – в уезде). В ряде случаев несколько губерний объединялись в наместничество.
Правительственную власть в губернии представлял губернатор, приравненный в чине и правах к генерал-майору в армии или президенту коллегии в гражданской службе. Значительным объемом полномочий наделялся губернский прокурор, которому подчинялись прокуроры других губернских учреждений – судов и магистрата. В уезде главой царской администрации был капитан-исправник, функции прокурора выполнял уездный стряпчий. Впервые в России губернские и уездные учреждения были разделены на административные, финансовые и судебные ведомства.
В 1782 г. введен в действие «Устав благочиния, или полицейский». В городах реорганизовывалась полицейская служба, учреждались полицейские управления, называвшиеся «управы благочиния», во главе с городничими; в столицах (Петербурге и Москве) во главе этой службы стояли обер-полицмейстеры. Им подчинялись назначаемые частные приставы, квартальные надзиратели и избираемые на 3 года самими гражданами квартальные поручики. Они осуществляли контроль за торговлей, занимались поимкой беглых, благоустройством, возведением и починкой дорог, мостов и переправ, воспитывали население в духе православной нравственности по образцу включенного в «Устав» «Зерцала Управы благочиния».
Был создан сословный суд. С правонарушениями дворян разбирался дворянский суд, состоявший из двух инстанций – уездного суда (низшая инстанция) и Верхнего земского суда (высшая). Горожане в уездах были подсудны городовому магистрату, в губерниях – губернскому магистрату. Для государственных крестьян (однодворцев, «служилых людей старых служб», черносошных и ясачных) создавались нижняя сельская и верхняя сельская расправы (суды).
В 1785 г. была издана жалованная «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» (в исторической литературе именуемая «Жалованной грамотой дворянству»), по которой дворяне получили 92 привилегии, в том числе монопольное право на владение крестьянами, землями и недрами, а также освобождение от налогов и телесных наказаний, особое сословное корпоративное устройство – губернские и уездные дворянские собрания. Раз в три года они избирали своих руководителей – губернских и уездных предводителей дворянства. Занимать эти должности в губернии или в уезде могли лишь лица, обладавшие доходом не менее, чем в 100 руб. В случае необходимости они теперь имели право обращаться с просьбами и пожеланиями непосредственно к государю.
Одновременно с «Жалованной грамотой дворянству» была издана жалованная «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» («Жалованная грамота городам»). Все городское население разделялось на 6 разрядов. К 1-му разряду относились так называемые «настоящие городовые обыватели», обладающие недвижимостью, ко 2-му – «гильдейские граждане» (купцы)[25], к 3-му – «цеховые граждане» (ремесленники, записанные в цехи), к 4-му – иногородние и иностранные «люди, которые в данном городе торгуют, работают или занимаются иными мещанскими упражнениями», к 5-му – «именитые граждане» (ученые, дипломированные художники, банкиры, оптовые торговцы, судовладельцы), к 6-му – «посадские» (все остальные городские жители, «которые промыслом рукодельем или работою кормятся в том городе»). Горожане 3 и 6 разряда составили новое сословие мещан. Каждые 3 года в городах проходили выборы Городской думы.
Она состояла из «гласных» (депутатов), выбранных ото всех 6 разрядов. Общая дума выбирала Шестигласную думу, работавшую постоянно и ведавшую городским хозяйством, торговлей и «благочинием». Права этого органа городского самоуправления, однако, были сильно урезаны постоянным контролем за его деятельностью со стороны городничего. Все же благодаря двум жалованным грамотам 1785 г. впервые в истории России все сословия, за исключением крестьянства, оказались наделены юридическими правами.
В начале царствования Екатерины II трагически решилась судьба свергнутого еще Елизаветой Петровной императора Ивана Антоновича. Он был заточен в Шлиссельбургской крепости. 5 июля 1764 г. подпоручик Смоленского полка Василий Мирович предпринял попытку освободить узника. Однако охранявшие его капитан Д. Власьев и поручик Л. Чекин, выполняя данную им секретную инструкцию, убили заключенного. Неудачливый заговорщик Мирович был арестован и казнен.
§ 3. Внешняя политика России во второй половине XVIII в
Годы правления Екатерины II стали временем успешных войн, благодаря которым границы Российской империи значительно расширились. Однако внешнеполитический курс русского правительства колебался в зависимости от личных пристрастий императрицы, часто вынуждавшей своих генералов и дипломатов выполнять ее волю.
Первой международной проблемой, которую предстояло разрешить Екатерине II, стала проблема польских диссидентов – так называли тогда представителей некатолических конфессий, подвергавшихся в Речи Посполитой всевозможным преследованиям. Традиционно православным диссидентам в Польше и Литве покровительствовала Россия, протестантам – Пруссия. Вскоре после вступления на престол Екатерина Алексеевна получила петицию православных жителей Белоруссии с просьбой защитить их от католического гнета. Проигнорировать это обращение императрица, нуждавшаяся тогда в поддержке православного духовенства, не могла.
Повод вмешаться в польские дела представился очень скоро. В 1763 г. умер польский король Август III. На выборах его преемника Екатерина II поддержала кандидатуру бывшего посла Речи Посполитой в Петербурге, одного из своих бывших фаворитов Станислава Понятовского, которого в 1764 г. и избрали новым польским королем под именем Станислав-Август. Вожди католической партии были арестованы, православные и протестанты уравнены в правах с католиками. Но абсолютное большинство польской шляхты выступило против ущемления прав католической церкви и прорусской политики своего короля. В 1768 г. противники Станислава-Августа собрались в городе Баре и составили конфедерацию, потребовавшую лишить диссидентов равных с католиками прав и переизбрать короля.
Екатерина II повелела своим генералам подавить этот мятеж. На территорию Литвы и Польши вступили русские войска, начавшие военные действия против отрядов конфедератов. Однако вмешательство России в польские дела чрезвычайно встревожило Турцию, опасавшуюся усиления своего северного соседа. Почти сразу же по получении сообщения о переходе русскими войсками польской границы турецкое правительство стало готовиться к войне с Россией.
Военные действия между Россией и Турцией начались в январе 1769 г. нападением Крымской орды во главе с ханом Каплан-Гиреем на Украину. Этот набег был отражен 2-й русской армией генерала П.А. Румянцева, блокировавшей Крым. Тогда же 1-я русская армия генерала А.М. Голицына (65 тысяч человек), переправившись через р. Днестр, попыталась овладеть турецкой крепостью Хотин. 29 августа 1769 г. турецкая армия под командованием сераскира Али Молдаванджи-паши атаковала войска генерала А.М. Голицына у Каменца, но вынуждена была отойти, понеся большие потери. 6 сентября 1769 г., перейдя в наступление, русские войска нанесли новое поражение турецкой армии, вынудив Али Молдаванджи-пашу начать отступление и очистить Хотин, вскоре после этого занятый русскими.
В июле 1769 г. в Средиземное море прибыла эскадра кораблей русского Балтийского флота адмирала Г.А. Спиридова, к которой впоследствии присоединилась 2-я русская эскадра адмирала Д. Эльфинстона. Боевые действия против турецкого флота и сухопутных войск эти эскадры начали в феврале-мае 1770 г., высадив десанты на побережье Мореи и захватив крепости Итилон и Наварин. 24 июня 1770 г. возглавивший русские эскадры генерал-аншеф А.Г. Орлов атаковал стоявший в Хиосском проливе турецкий флот. Обратив его в бегство, русские моряки вынудили противника укрыться в Чесменской бухте, где в ночь на 26 июня 1770 г. все турецкие корабли были уничтожены русскими брандерами и огнем русской корабельной артиллерии. Отличившегося в этом сражении лейтенанта Дмитрия Ильина, брандер которого зажег турецкие корабли, пожаловали чином капитана 2-го ранга и орденом Св. Георгия 4-й степени. Он стал первым георгиевским кавалером русского флота.
Уничтожение турецкого флота в Чесменской бухте
В 1770 г. в решающее наступление на Дунайском направлении перешла 1-я русская армия, которую возглавил генерал П.А. Румянцев. Ему удалось разгромить турецкие войска в сражениях у Рябой Могилы, на р. Ларге и р. Кагуле, после чего русские войска овладели крепостями Бендеры, Измаил, Килия, Браилов и Аккерман. В феврале 1771 г. 1-я армия под командованием П.А. Румянцева заняла крепость Журжу, а в марте блокировала крепости Тулча и Исакча.
Важнейшей из этих побед стала Кагульская. Кагул – название реки, левого притока Дуная, на которой 21 июля 1770 г произошло сражение между русской и турецкой армиями. Войска генерала П.А. Румянцева (38 тыс. человек, 149 орудий) были сосредоточены у дер. Гречены (Гризешти). Главная турецкая армия под командованием великого визиря Халиль-паши (50 тыс. пехоты, ок. 100 тыс. конницы) находилась у дер. Вулканешти и собиралась атаковать русские войска с фронта. Одновременно с ней удар в тыл армии Румянцева должно было нанести 80-тыс. татарское войско, стоявшее в районе оз. Ялпуг. Чтобы помешать планам противника, Румянцев в ночь на 21 июля начал выдвижение своих войск в направлении турецких позиций. С 6 до 8 час. утра наступающие русские войска подвергались непрерывным нападениям. В ходе последующей атаки лагеря Халиль-паши и контратаки 10-тысячного отряда янычар одно из русских каре (дивизия ген. П.Г. Племянникова) было расстроено. Бросив на выручку резервные части, Румянцев восстановил положение, а затем разгромил всю турецкую армию. Уже около 10 часов утра противник бежал в направлении Дуная, где был настигнут отрядом ген. Ф.В. Бауэра (Боура) и снова разбит. В ходе сражения турки потеряли ок. 20 тыс. человек убитыми, 2 тыс. человек пленными, 60 знамен, 130 орудий и обоз с казной Халиль-паши. Русские потеряли в этой битве ок. 1,5 тыс. человек. Крымская орда в сражении на р. Кагул участия не принимала, а после получения известия о поражении турецкой армии отошла к Аккерману.
Решающий перелом произошел и в войне с крымскими татарами. 2-я русская армия под командованием генерала Василия Михайловича Долгорукова, подступив к Перекопу, 14 июня 1771 г. овладела находившейся здесь турецкой крепостью Ор-Капи (Перекоп) и вступила в Крым. Силы Крымского ханства были подорваны, и русские войска в течение июня-июля 1771 г. заняли крупнейшие города полуострова – Кафу, Керчь, Еникале.
Кагульское сражение 1770 г.
1 ноября 1772 г. был подписан мирный договор представителей России с крымским ханом Сахиб-Гиреем. По условиям этого соглашения устанавливалось независимое положение Крыма от Турции и покровительство над ним Российской империи.
После форсирования в 1774 г. армией П.А. Румянцева р. Дунай и разгрома 9 июня 1774 г. 25-тысячным русским отрядом под командованием генерала А.В. Суворова и генерала М.Ф. Каменского 40-тысячного турецкого корпуса у Козлуджи турецкое правительство вынуждено было пойти на мирные переговоры.
10 июля 1774 г. русские и турецкие представители подписали в селе Кючюк-Кайнарджи у г. Силистрия, на территории современной Болгарии, мирный договор. Крымское ханство признавалось независимым от Турции. Россия получила часть Черноморского побережья с гг. Керчь, Еникале и Кинбурн. Турецкое правительство должно было выплатить контрибуцию России – 4 миллиона рублей.
Владения России увеличились и благодаря произошедшему за два года до этого, в 1772 г., Первому разделу Речи Посполитой. Разгромив войска Барской конфедерации, Пруссия, Австрия и Россия аннексировали ряд польских территорий. Австрия получила Западную Украину (Галицию) и южную часть Краковского и Сандомирского воеводств, Пруссия – Польское Поморье, но без городов Данциг (Гданьск) и Торн (Торунь), Россия – т. н. Инфлянтское воеводство[26] в Прибалтике и земли Восточной Белоруссии.
Годом важных перемен стал 1783 г. Тогда было осуществлено мирное присоединение к России Крыма, подписан Георгиевский трактат – договор между русским правительством и одним из грузинских царей Ираклием II, по которому его Картли-Кахетинское царство приняло протекторат России. В Петербурге под влиянием этих успехов родились смелые планы вытеснения Турции из Европы. Самым ярким из них был «греческий проект», предполагавший создать на Балканах независимую Греческую (Восточную) империю во главе с одним из внуков Екатерины II, Константином Павловичем. Между двумя империями, Российской и Греческой, должно было возникнуть зависимое от России буферное государство Дакия, созданное из бывших дунайских княжеств Валахии и Молдавии.
Встревоженное усилением России, ее превращением в черноморскую державу и особенно строительством в Крыму русской военной базы Севастополь, турецкое правительство решило готовиться к новой войне, сделав главную ставку на внезапность своего нападения.
Официально о начале военных действий турецкими представителями было объявлено 18 августа 1787 г., но еще до получения в Петербурге этого известия, 21 августа 1787 г., турецкий флот напал на русские сторожевые корабли у Кинбурна. 1 октября 1787 г., стремясь использовать внезапность нападения, 5-тысячный турецкий десант высадился на Кинбурнской косе. Но закрепиться здесь ему не удалось – неприятеля атаковал и уничтожил расквартированный на побережье корпус А.В. Суворова.
Кампания следующего 1788 года началась 16 мая вступлением в Молдавию Украинской армии под командованием Румянцева-Задунайского. Однако основные военные действия этого года сосредоточились вокруг крепости Очаков (тур. Ач-Кале). 6 декабря 1788 г. она была взята войсками генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина. Штурм продолжался всего 1 ч. 45 мин., несмотря на ожесточенное сопротивление противника. Из 13-тыс. турецкого гарнизона в плен сдалось лишь 4 тыс. человек во главе с комендантом, трехбунчужным пашой Хуссейном (в числе пленных было три двухбунчужных паши и 448 офицеров). Во время штурма погибло 8700 турок, в том числе 283 офицера. Еще 1140 человек из очаковского гарнизона, взятые в плен ранеными, умерли в госпиталях и лазаретах. В числе трофеев были 323 орудия и 180 знамен. Русские потеряли убитыми 1 генерала (ген. – майор С.А. Волконский), 1 бригадира (И.П. Горич), 3 штаб-офицера, 25 обер-офицеров, 936 солдат. Ранено было ок. 5 тыс. человек.
В награду за взятие Очакова Г.А. Потемкин получил орден Св. Георгия 1-й ст., осыпанную бриллиантами шпагу и 60 тыс. руб. Золотыми медалями были награждены офицеры его армии, солдаты, участвовавшие во взятии турецкой крепости, получили серебряные медали на георгиевской ленте для ношения в петлице.
В следующем 1789 г. блестяще проявил свои незаурядные полководческие способности Александр Васильевич Суворов. Дважды, под городом Фокшаны (21 июля 1789 г.) и на реке Рымник (11 сентября 1789 г.), он разбил турецкие армии, после чего русские войска заняли крепости Бендеры, Хаджибей и Аккерман.
Под Фокшанами 25-тыс. русско-австрийский корпус генерал-аншефа Суворова разбил и обратил в бегство 30 тысячный корпус Осман-паши. Показательно, что победители потеряли около 400 человек убитыми (из них русских – 15 человек), турки – 1 600 человек и 12 орудий.
В начале сентября 1789 г. турецкая армия под командованием вел. визиря Юсуф-паши (ок. 100 тыс. человек, при 80 орудиях) развернула наступление на австрийский корпус принца Фридриха Иосии Саксен-Кобургского (18 тыс. человек, при 43 орудиях), располагавшийся в районе Фокшан. Узнав об этом, находившийся в Бырладе ген. – аншеф А.В. Суворов с отрядом в 7 тыс. человек совершил быстрый марш и, пройдя за 2,5 суток 100 км, соединился с союзниками накануне подхода турецких войск. На рассвете 11 сентября 1789 г. русско-австрийская армия атаковала турок, многократно превосходивших противника численностью, и по частям разгромила армию Юсуф-паши (у сел. Каята, в лесу Крынгу-Мейлор, у сел. Мортинешти и у сел. Одая). В сражении при Рымнике турецкие войска потеряли ок. 15–20 тыс. человек (10 тыс. человек убитыми), всю артиллерию и обоз. Русские и австрийские войска потеряли ок. 700 человек.
Успешно действовал русский Черноморский флот под командованием контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова. В Керченском морском сражении 8 июля 1790 г. и в сражении у острова Тендра 28–29 августа 1790 г. русский флотоводец нанес поражение турецкому флоту капудан-паши Хусейна, вынужденному уступить господство на Черном море России. В этом же, победном для нашего оружия, 1790 году русские полки вышли к турецкой крепости Измаил.
Это была мощная цитадель, укрепленная французскими военными инженерами в соответствии с новейшими достижениями фортификационного дела. Внутреннее пространство крепости было спланировано с учетом долговременной обороны каждого каменного строения. Турецкий гарнизон насчитывал 35 тысяч человек, при 265 орудий. Командовал им сераскир Айдос Мехмет-паша.
В ноябре 1790 г. Измаил осадили русские войска под началом генерал-поручика И.В. Гудовича (31 тысяч человек, св. 500 орудий). На военном совете, созванном 26 ноября 1790 г. генерал-поручиком А.Н. Самойловым, сменившим Гудовича, было принято решение снять осаду и отойти на зимние квартиры. Еще до этого, 25 ноября 1790 г., главнокомандующий объединенной Южной армией Г.А. Потемкин послал находившемуся под Галацем генерал-аншефу Суворову приказ немедленно выехать к Измаилу и принять командование находящимися там войсками.
2 декабря 1790 г. Суворов прибыл и начал деятельную подготовку к штурму. 7 декабря 1790 г. он отправил письмо командиру гарнизона Измаила с требованием немедленной капитуляции, к которому была приложена записка русского генерала: «Сераскиру, старшинам и всему обществу: я с войсками сюда прибыл. 24 часа на размышление для сдачи и воля; первые мои выстрелы уже неволя, штурм – смерть, чего оставляю вам на рассмотрение». Но русскому офицеру, доставившему эти предложения, был передан гордый ответ Айдоса Мехмет-паши: «Скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил».
На военном совете 9 декабря 1790 г. Суворов объявил, что штурм он назначил на 11 декабря. Готовясь к атаке, прославленный генерал разделил свои войска на 3 отряда по 3 колонны в каждом. В тот же день началась 2-х дневная бомбардировка Измаила. 11 декабря 1790 г. в 5 ч. 30 мин. русские войска пошли на приступ и после ожесточенного штурма овладели крепостью. Первым русским комендантом Измаила был назначен отличившийся при штурме генерал-майор М.И. Кутузов.
Последний год войны был ознаменован еще тремя громкими победами. 4 июня 1791 г. отряд под командованием генерала М.И. Голенищева-Кутузова, форсировав Дунай, разбил 23-тысячный турецкий корпус при Бабадаге. 28 июня 1791 г. произошло Мачинское сражение. 30-тысячная русская армия под командованием генерала Н.В. Репнина, сосредоточившись у г. Мачин (соврем. Мэчин в Румынии), наголову разгромила 80-тысячную турецкую армию великого визиря Юсуф-паши. А 31 июля 1791 г. была одержана полная победа Черноморской эскадры русского флота под флагом контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова в сражении с турецким флотом у мыса Калиакрия (соврем. Калиакра. Северная Болгария). Атакуя неприятеля, русский флотоводец применил искусный маневр, проведя свои корабли между турецкими кораблями и береговыми батареями, расположенными на мысе Калиакрия. За эту победу Ф.Ф. Ушаков был награжден орденом Св. Александра Невского.
Верейский О.Г.
А.В. Суворов и М.И. Кутузов. Перед штурмом Измаила в 1790 г.
Разбитая и на суше, и на море Турция поспешила начать мирные переговоры. 29 декабря 1791 г. был подписан Ясский договор. В соответствии с его статьями к Российской империи отошли земли между реками Южный Буг и Днестр. Турция признала присоединение Крымаи Кубани к России и отказалась от претензий на Грузию.
Победа в этой войне знаменательна и потому, что нашей стране пришлось вести ее на два фронта. В 1788 г., в тот момент, когда Россия вынуждена была участвовать в боевых действиях на южных границах, войну русскому правительству объявила Швеция (русско-шведская война 1788–1790 гг.). Но, несмотря на внезапность шведского нападения, в целом военные действия в Финляндии и на Балтийском море проходили успешно для России, и 3 августа 1790 г. между противниками был заключен Верельский мирный договор[27], по которому возобновлялась старая русско-шведская граница.
В 90-е годы XVIII в. событием, определившим дальнейшие внешнеполитические акции России, стала Французская революция 1789 г. и последующий приход к власти во Франции якобинцев. Именно с этими грозными для монархов Европы событиями следует связать произошедшие Второй и Третий разделы Речи Посполитой.
Сражение у мыса Калиакрия
3 мая 1791 г. польский сейм принял конституцию, которая ликвидировала право «вето» и провозгласила королевскую власть наследственной. Часть магнатов и шляхтичей, недовольных посягательством на свои вельможные права, создала в Тарговицах конфедерацию и призвала на помощь русские и прусские войска. Польша была оккупирована, сейм распущен, а конституция отменена. В 1793 г. произведен Второй раздел Польши. Пруссия получила Данциг (Гданьск) и Торн (Торунь), а также западные воеводства Польши. К России отошли центральная часть Белоруссии с городом Минском и Правобережная Украина (Подолия, Волынь, восточная часть Полесья).
Поводом для Третьего и окончательного раздела Речи Посполитой стало восстание Тадеуша Костюшко, начавшееся в марте 1794 г. в Кракове. Сперва восставшие одерживали победы и смогли занять Варшаву, но затем с новыми войсками в Польшу был направлен А.В. Суворов. Опасаясь его соединения с корпусами генералов Ф.П. Денисова и И.Е. Ферзена, Костюшко у селения Мацеевицы атаковал русские корпуса, но был разбит и взят в плен (29 сентября 1794 г.). Подошедший вскоре после этого к Варшаве Суворов 24 октября в ходе кровопролитного штурма взял Прагу – предместье польской столицы. Это предопределило сдачу города. Началось бегство мятежников. Восстание подавили. Польский король Станислав-Август уехал в Петербург, а земли Речи Посполитой в 1795 г. разделили между Австрией, Пруссией и Россией. Австрии досталась Южная Польша с Люблиным, Пруссии отошла Центральная Польша с Варшавой, к России были присоединены Западная Белоруссия, Волынь и Литва.
После смерти Екатерины II 6 ноября 1796 г. ее сын и наследник Павел I на первых порах продолжал начатую матерью политику противостояния революционной Франции. Это отвечало солидарной политике европейских монархов. Особенно возмутили российского императора захват генералом Бонапартом 12 июня 1798 г., во время его Египетской экспедиции, острова Мальта и изгнание оттуда мальтийских рыцарей (Павел I с 1797 г. был почетным рыцарем Мальтийского ордена, а после оккупации острова французами принял звание гроссмейстера ордена). Он немедленно направил на войну с Францией лучшего российского полководца Суворова и лучшего из российских адмиралов Ушакова. Им сопутствовал оглушительный успех – в 1799 г. Суворов освободил от французов Италию, а Ушаков – Ионические острова. Об этих кампаниях следует сказать особо.
3 апреля 1799 г. Суворов прибыл к отданным под его командование войскам и уже через 5 дней начал свой поход. Во время этой кампании он в нескольких важнейших сражениях разгромил неприятельские войска, которыми командовали лучшие генералы Франции.
15—17 апреля 1799 г. произошло сражение на реке Адде, в котором Суворов выказал себя выдающимся военачальником. После выступления в поход его войска 10 (21) апреля овладели крепостью Брешиа, а 14 (25) апреля вышли к реке Адда, на западном берегу которой была сосредоточена французская армия генерала Б.Л.-Ж Шредера (28 тыс. человек). На следующий день прибывший к войскам французский генерал Ж.В. Моро принял командование на себя, но к этому времени русский отряд генерала Петра Ивановича Багратиона уже занял находящийся на левом фланге французов г. Лекко (на берегу оз. Комо). Другие русские и австрийские части навели переправы и овладели селениями Бривио, Кассано и Лоди. 16 (27) апреля главные силы Суворова скрытно форсировали реку Адду, атаковав французов у Сан-Джервазио. Тогда же две австрийские дивизии фельдмаршал-лейтенанта М.Ф.Б. Меласа, разгромив противника у Кассано, вышли в тыл всей французской армии. После этого прорыва началось общее отступление войск Моро. 17 (28) мая были разгромлены немногочисленные французские отряды, продолжавшие сопротивление у Бривио и Вердерио. В сражении на р. Адда французы потеряли убитыми и ранеными 2,5 тысяч человек. В плен было взято около 5 тысяч французских солдат и офицеров. Русско-австрийские войска потеряли убитыми и ранеными около 2,5 тысяч человек. Среди взятых союзниками трофеев оказалось 27 французских орудий.
Еще одно столкновение армии Суворова с неприятелем произошло 6—8 (17–19) июня 1799 г. на реке Треббии[28]. Русский фельдмаршал, узнав о начавшемся наступлении французских войск под командованием ген. Ж. Макдональда, который 1 (12) июня 1799 г. разбил австрийские войска фельдмаршал-лейтенанта Ф.К. Гогенцоллерна у г. Модены, выступил навстречу новой французской армии. Против блокированных в районе Генуи остатков армии Ж. Моро, разбитых в сражении на р. Адда, он оставил лишь небольшой заслон – австрийский корпус фельдмаршал-лейтенанта Г. Бельгарда (4,5 тыс. человек). Несмотря на численное превосходство противника – у командующего ген. Ж. Макдональда было ок. 35 тыс. человек, у А.В. Суворова – 22 тыс. человек, войска союзников уже 6 (17) июня 1799 г. разбили передовые отряды французов на р. Тидоне, вынудив их отойти к р. Треббии. Преследуя неприятеля в тяжелых двухдневных боях, русские и австрийские дивизии сломили сопротивление французской армии и вынудили ее 8 (19) июня 1799 г. отступить к Парме. В ходе сражения на рр. Тидон и Треббия противник потерял ок. 16 тыс. человек убитыми и ранеными, русские и австрийцы – 6 тыс. человек.
Получив подкрепление и оправившись от этих поражений, французская армия, блокированная в районе Генуи, предприняла попытку перейти в наступление на г. Алессандрия. 1 (12) августа 1799 г. навстречу противнику выдвинулся русский авангард под командованием генерала П.И. Багратиона с задачей выманить французов на равнину. К этому времени русско-австрийские войска (65 тыс. человек) преднамеренно отвели от г. Нови, куда должны были выйти войска Жубера (38 тыс. человек). Спустившись с Генуэзских гор, французский генерал увидел сосредотачивающиеся русские и австрийские войска, но, рассчитывая на выгодную позицию (его части заняли господствующие высоты с крутыми спусками), принял навязанное ему Суворовым сражение при Нови (4 (15) августа 1799 г.). Авангардом вновь командовал Петр Багратион. Во главе 10 батальонов он дошел до города, но здесь путь ему преградила каменная стена, не поддававшаяся ядрам легких русских пушек. Тогда Багратион сделал попытку с 4 батальонами пехоты обойти Нови с востока. Навстречу ему выдвинулась дивизия генерала П.Ж. Ватрена, которая штыковой атакой отбросила поредевшие батальоны русских. Не имела успеха и вторая атака Багратиона, несмотря на поддержку со стороны отряда Милорадовича. Видя бесплодность этих атак, Суворов сам встал во главе дивизии генерала Дерфельдена и выступил на помощь авангарду. Но и третья атака русских была отбита. Лишь своевременный ввод в бой резервов переломил исход битвы. Воспользовавшись этим, войска Багратиона и Дерфельдена ворвались в город и обратили французов в паническое бегство. Генерал Моро, заменивший убитого Жубера, отвел остатки армии к Генуе. В ходе сражения при Нови французы потеряли убитыми и ранеными ок. 13 тыс. человек. Русские и австрийские войска – 8 тыс. человек.
Деятельный участник этих битв, крепко битый Александром Васильевичем французский генерал Жан Виктор Моро, дал следующую комплиментарную оценку русскому полководцу: «Суворов есть один из величайших генералов. Никто лучше его не умел воодушевить войска, никто не соединял в себе в высшей степени качеств военачальника».
Одновременно с отправкой армии Суворова в Италию к берегам Греции была послана эскадра адмирала Федора Федоровича Ушакова. Ему, действуя вместе с союзной турецкой эскадрой[29], предстояло освободить захваченные французами Ионические острова. Ключом обороны этого небольшого архипелага у западного побережья Балканского полуострова являлся остров Керкира (итал. Корфу), овладеть которым нужно было русским и турецким морякам.
На Керкире сосредотачивались значительные силы противника. Командовал французскими войсками на Ионических островах дивизионный генерал Луи Франсуа Шабо. Под его началом находилось 4 тысячи солдат и небольшая эскадра – 2 линейных корабля, фрегат, бомбардирский корабль и несколько вспомогательных судов. Генерал Шабо укрепил оборону главной крепости на Корфу, прикрыв передовой форт на острове Видо 5 береговыми батареями, но допустил роковую и непоправимую ошибку, разбросав вверенные ему силы по другим островам архипелага. Тем не менее, только на Керкире французы располагали 650 артиллерийскими орудиями, способными серьезно затруднить действия нападающих. Русско-турецкие эскадры адмиралов Ушакова и Кадыр-бея, сосредоточенные у Корфу, насчитывали 12 линейных кораблей, 11 фрегатов и 2 корвета, экипажи этих кораблей —13 500 человек.
Штурм начался 18 февраля 1799 г. После бомбардировки Видо на этот небольшой остров был высажен десант (ок. 2 тысяч человек), овладевший французскими укреплениями «в исходе первого часа пополудни». Во время штурма союзники потеряли 17 человек убитыми и 35 ранеными, французы – 200 человек убитыми (большей частью во время начатой турками, но прекращенной по приказу русского адмирала резни).
Сразу же после захвата Видо началась решительная атака главных укреплений Корфу. Бой за эту хорошо крепость закончился лишь утром 19 февраля, когда командовавший французскими войсками генерал Шабо вынужден был согласиться на почетную капитуляцию всех французских гарнизонов на Ионических островах.
В ходе битвы за Корфу убили 80 и ранили более 100 русских и турецких моряков.
В гавани Корфу было взято в качестве приза два неприятельских линейных корабля (один из них – это ранее захваченный французами у англичан 54-пушечный «Леандр», второй – 74-пушечный «Женере»), фрегат «Ла-Брюн», бомбардирский корабль «Ля Фример», бриг и четыре вспомогательных судна. Некоторые из этих кораблей получили значительные повреждения во время бомбардировки острова и рейда.
В благодарность за освобождение жители острова Корфу преподнесли Ушакову золотой меч, осыпанный алмазами, Кефалонии и Итаки – золотую медаль, острова Занте – золотой меч и серебряный щит. Неаполитанский король Фердинанд IV пожаловал российскому адмиралу орден Св. Януария, султан Селим III – высшую награду Османской империи «Челенг» (алмазное перо из своей чалмы), соболиную шубу и 1000 червонцев. Свои поздравления прислали Федору Федоровичу А.В. Суворов и адмирал Горацио Нельсон.
После побед в Италии Суворов планировал вместе с австрийской армией начать вторжение во Францию, но получил предписание выступить в Швейцарский поход для соединения с действующим там русским корпусом генерала Александра Михайловича Римского-Корсакова. Выполняя этот приказ, фельдмаршал двинулся со своими войсками в Швейцарию. Там он оказался в окружении превосходящих сил противника, разгромившего к тому времени под Цюрихом корпус Римского-Корсакова и стягивавшего кольцо вокруг его армии. Запертая в альпийских теснинах, она была обречена на неминуемый разгром, однако полководец сумел с минимальными потерями прорваться и вывести свои войска на территорию союзной Австрийской империи. Во время этого похода русские войска преодолели перевал Сен-Готард, сбили французские заслоны на Чертовом мосту и вышли к Люцернскому озеру в Австрии. 29 октября 1799 г. Суворову в ознаменование его заслуг был присвоен высший воинский чин – генералиссимус.
Вспоминая о трудностях этого похода, знаменитый полководец писал: «На каждом шагу в этом царстве ужаса зияющие пропасти представляли отверзтые и поглотить готовые гробы смерти… Там явилась зрению нашему гора Сен-Готард, этот величающийся колосс гор, ниже которых громоносные тучи и облака плавают, и другая, уподобляющаяся ей, Фогельсберг. Все опасности, все трудности были преодолены и, при такой борьбе со всем и стихиями, неприятель, согнездившийся в ущелинах и неприступных, выгоднейших местоположениях, не мог противостоять храбрости воинов, явившихся неожиданно на этом новом театре…» (Из донесения А.В. Суворова Павлу I).
Император, к этому времени окончательно разочаровался в Англии, освободившей остров Мальту от французов, но не вернувшей его рыцарям и превратившей в свою военную базу. Он приказал Суворову и Ушакову прекратить военные действия и вернуться на Родину. Вскоре после возвращения армии и флота из похода в Средиземноморье 6 мая 1800 г. прославленный генералиссимус скончался. Похоронили его в Санкт-Петербурге, в Александро-Невской лавре. На надгробии полководца была высечена простая надпись: «Здесь лежит Суворов».
После захвата Мальты английским адмиралом Нельсоном внешняя политика императора Павла I изменилась. Он разорвал отношения с Великобританией и заключил союз с Францией. Из России были высланы все французские роялисты-эмигранты. Тогда же 40 донских казачьих полков (22 500 человек) без необходимых карт, знания местности, фуража и достаточных запасов продовольствия получили повеление императора выступить в поход на принадлежавшую тогда англичанам Индию. Лишь смерть Павла I прекратила эту опасную авантюру и вернула Россию в русло привычной политики екатерининского времени.
Итальянский и Швейцарский походы Суворова
§ 4. Культура России второй половины XVIII в
В этот исторический период отечественная культура достигла новых высот. Ее отдельные представители начали получать признание на Западе, что неудивительно. И в литературе, и в искусстве наблюдалась тенденция к дальнейшему культурному сближению России и Европы. Архитектор Василий Иванович Баженов стал профессором Римской академии и членом Флорентийской и Болонской академий; скульптор Федот Иванович Шубин был избран членом Болонской Академии; художник Антон Павлович Лосенко получил от Парижской академии три медали.
Также под влиянием проникающих из-за рубежей страны либеральных идей во второй половине XVIII в. в России появлялись зачатки свободомыслия. По общественному резонансу очень заметной была деятельность двух радикалов – Николая Ивановича Новикова и Александра Ивановича Радищева.
В молодые годы Новиков служил секретарем в Комиссии по составлению нового «Уложения» и именно от депутатов ее почерпнул многие свои убеждения. В 1769 г. он вышел в отставку и стал издавать сатирические журналы: «Трутень», «Пустомеля», «Живописец» и «Кошелек», бичуя пороки современного ему общества, выступая против крепостнических порядков и едко высмеивая публикации издававшегося Екатериной II журнала «Всякая всячина» – не только за его приверженность «сатире в улыбательном духе», но и за плохой уровень русского языка. Мечтая воспитать новое поколение в духе гражданских добродетелей, Новиков стал создателем «Дружеского ученого общества» и «Типографической компании», которые занимались устройством типографий, первой в Москве общедоступной библиотеки, а затем целого ряда книжных магазинов и школ. Новиков выступил и как автор научных трудов, среди которых наиболее известен «Опыт исторического словаря о российских писателях» (СПб., 1772) – первая в нашей стране литературная энциклопедия, содержавшая сведения о 314 русских литераторах XI–XVIII веков. Кроме журналов, среди которых был и первый в России журнал для детей «Детское чтение для сердца и разума», Новиков издал около 940 книг по разным отраслям знания. По его инициативе на русском языке вышли произведения У. Шекспира и М. Сервантеса, Ж.Б. Мольера и П.О. Бомарше, Д. Дефо и К. Гольдони, работы выдающихся французских философов-просветителей – Вольтера и Д. Дидро, сочинения Д.И. Фонвизина, А.П. Сумарокова, Н.М. Карамзина. После Великой французской революции 1789 г. размах общественной деятельности Николая Ивановича, продолжавшего, по выражению В.Г. Белинского, «разливать свет образования в своем отечестве», вызвал неудовольствие Екатерины II. В 1792 г. Новиков был арестован и без суда, по повелению императрицы, приговорен к 15 годам заключения в Шлиссельбургской крепости. Только в 1796 г. он был освобожден Павлом I, но, выйдя из крепости разоренным и больным человеком, отказался от дальнейшей общественной деятельности и уединился в своем подмосковном имении.
Младший современник Новикова, начальник Петербургской таможни и литератор-любитель Александр Николаевич Радищев, пошел дальше предшественника. В 1790 г. тиражом в 650 экземпляров было напечатано его известное сочинение «Путешествие из Петербурга в Москву», в котором автор бичевал крепостнические порядки и довольно откровенно излагал свои республиканские взгляды. Эта книга попала в руки императрице Екатерине II, которая прочитала ее, пришла в ужас и, назвав Радищева «бунтовщиком хуже Пугачева», приказала наказать вольнодумца. Особенно возмутила императрицу напечатанная в книге часть радищевской оды «Вольность», в которой автор писал:
«Возникнет рать повсюду бранна,
Надежда всех вооружит;
В крови мучителя венчанна
Омыть свой стыд уж всяк спешит.
Меч остр, я зрю, везде сверкает;
В различных видах смерть летает
Над гордою главой паря.
Ликуйте, склепанны народы;
Се право мщенное природы
На плаху возвело царя…»
Тираж «Путешествия» был конфискован и уничтожен, а Радищев арестован, заключен в Петропавловскую крепость и приговорен к смертной казни, которую заменили ему 10 годами ссылки в сибирский острог Илимск. Только в 1796 г. Павел I разрешил Радищеву поселиться в его калужском имении Немцове под строжайшим полицейским надзором. Полную свободу опальный вольнодумец получил лишь в марте 1801, после воцарения Александра I. Его опыт попытались использовать в законотворческой деятельности, но смелые и радикальные проекты Радищева не нашли поддержки других чиновников, и тогда, по общепринятой легенде, в 1802 г. он покончил с собой, приняв яд (по другой версии Александр Николаевич отравился случайно, выпив кислоту (т. н. «царскую водку» – смесь азотной и соляной кислоты).
Среди других известных общественных деятелей екатерининского времени, не столь радикально настроенных, как Новиков и Радищев, выделялись Екатерина Романовна Дашкова[30], директор Петербургской Академии Наук и создательница Российской академии, и Иван Иванович Бецкой (Бецкий)[31], внебрачный сын фельдмаршала И.Ю. Трубецкого (отсюда и его усеченная фамилия), основатель Смольного института благородных девиц – первого в России женского учебного заведения, а затем такого же Екатерининского училища в Москве. Именно Бецкому принадлежала идея о воспитании людей нового, лучшего общества в интернатах, чтобы избавить их от дурного влияния семьи и общества. Эту идею он попытался воплотить в жизнь, создав при поддержке Екатерины II, у которой некогда был секретарем, воспитательные дома – сначала в Москве (1764), а затем в Петербурге (1770).
Заметную роль в развитии русского народного образования сыграл нашедший в России вторую родину известный педагог, серб Федор Иванович Янкович де Мириево (1741–1814). Он участвовал в работе созданной в 1782 г. «Комиссии об учреждении народных училищ». Результатом деятельности этого учреждения стал обнародованный в 1786 г. «Устав народным училищам в Российской империи». В каждом губернском городе создавалось 4-классное главное народное училище, а в каждом уездном городе – 2-классные малые народные училища. Обучение в них было бесплатным и доступным для всех сословий, кроме крепостных крестьян. Петербургское главное народное училище возглавил сам Ф.И. Янкович де Мириево. Не довольствуясь достигнутым, он стал инициатором создания при своем училище Учительской семинарии, где готовились преподаватели для других народных училищ. Им же была подготовлена новая методика преподавания школьных предметов, изложенная Федором Ивановичем в специальном «Руководстве учителям первого и второго классов народных училищ Российской империи» (СПб., 1783). Учителю при объяснении нового материала предписывалось сначала прочитать раздел вслух. Затем учащиеся должны были 8—12 раз повторить его. При ответе требовалось, чтобы все остальные в классе слушали и были готовы продолжить. Заученные правила необходимо было подкреплять решением конкретных задач практического содержания.
В русской литературе заблистали новые имена – Д.И. Фонвизина, Г.Р. Державина, В.В. Капниста, И.И. Хемницера, М.М. Хераскова, Н.А. Львова, Я.Б. Княжнина, В.И. Майкова, В.И. Лукина, М.Д. Чулкова, В.П. Петрова, С.Г. Домашнева и др. известных писателей и поэтов. Творчество некоторых из них заслуживает особого внимания Денис Иванович Фонвизин родился 3 апреля 1744 г. (по другим сведениям – 1745 г.) в богатой дворянской семье. В 1761–1762 гг. он учился на философском факультете Московского университета и уже тогда начал профессионально заниматься переводами сочинений иностранных авторов. Это позволило Денису Ивановичу в 1762 г. устроиться переводчиком в Коллегию иностранных дел. Вскоре он стал секретарем кабинет-министра И.П. Елагина, дружившего со многими петербургскими литераторами. Оказавшись в этой среде, Фонвизин тоже начал писать. В 1766–1769 гг. он работал над сатирической комедией «Бригадир». В ней очень реалистично представлены семьи двух помещиков, Бригадира и Советника, воплотившие в себе все пороки российского дворянства. Особенно же выделяет автор сына Бригадира Ивана, учившегося во Франции и ставшего там расчетливым циником и эгоистом, презирающим все русское.
В 1769 г. Фонвизина назначили секретарем Н.И. Панина, воспитателя наследника престола, великого князя Павла Петровича. К годам службы у этого сановника, ставшего кумиром Дениса Ивановича, относится его работа над комедией «Недоросль» (1781). В центре самого значительного произведения писателя показан конфликт «прогрессивных» передовых дворян Правдина и Стародума с ретроградами и крепостниками Простаковыми и Скотиниными. Положительные герои, действиями которых руководит автор, указывают на главный порок России – крепостное право, и не только указывают, но борются с ним.
После отстранения Панина от его обязанностей в марте 1782 г. Фонвизин также вышел в отставку и занялся сочинением сатирических произведений, направленных против императрицы Екатерины II, подготовил и анонимно издал биографию своего покровителя «Жизнь графа Никиты Ивановича Панина» (1784), в котором видел образ идеального государственного деятеля.
В последние годы жизни Денис Иванович был тяжело болен, но тем не менее не оставил литературного труда, упорно работая над автобиографической повестью «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях», оставшейся незавершенной и опубликованной только в 1830 г., через много лет после его кончины, последовавшей 1 декабря 1792 г.
В эпоху Екатерины II жил и творил поэт Гавриил Романович Державин. В 1762 г. он поступил на военную службу, став солдатом Преображенского гвардейского полка, и только в 1772 г. получил первый офицерский чин. Однако уже в 1768 г. он являлся секретарем Уложенной комиссии, а в 1773 г. был откомандирован в Секретную следственную комиссию, созданную при А.И. Бибикове для рассмотрения вин участников восстания Е.И. Пугачева. В 1777 г. Державина произвели в чин капитан-поручика и вскоре перевели в 1-й департамент Сената, дав статский чин коллежского советника. Впоследствии он служил в Экспедиции о государственных доходах, но в 1784 г. из-за конфликта с генерал-прокурором А.А. Вяземским подал в отставку. В том же году он был назначен олонецким, а в 1785 г. – тамбовским губернатором. Обладая неуживчивым и резким характером, Державин в 1788 г. рассорился с рязанским и тамбовским наместником И.В. Гудовичем, потребовавшим смещения своего недруга. Гаврила Романович был вызван в Москву, его дело разбирал Сенат и, хотя никакой вины за ним не обнаружилось, в Тамбов Державин не вернулся. Нового назначения ему пришлось ждать очень долго. Лишь в 1791 г. он стал статс-секретарем императрицы Екатерины II, надзирающим за законностью решений Сената. В 1794 г. он назначен президентом Коммерц-коллегии, в царствование Павла I – государственным казначеем и членом Совета при Высочайшем дворе. После переворота 1801 г. Державин потребовал рассмотрения всех обстоятельств гибели императора и был незамедлительно смещен со всех постов. В 1802 г. его назначили министром юстиции и членом Непременного совета при императоре Александре I, однако в октябре 1803 г. уволили в отставку. Став частным лицом, Гавриил Романович посвятил остаток дней изданию своих произведений и работе над мемуарами.
Первый сборник стихов и переводов Г.Р. Державина «Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае 1774 г.» был опубликован без указания автора, места и года издания в 1776 г. Всероссийскую известность принесла поэту ода «Фелица» (1783), в которой он воспел просвещенную государыню Екатерину II, сатирически изобразив ее вельмож. Это польстило самолюбию императрицы, благосклонно отнесшейся к творчеству Державина. Европейскую славу принесла поэту другая ода, «Бог» (1784), в которой он впервые в русской литературе дерзко и на равных заговорил с Творцом:
«Ты есть – и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
……………………………..
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю
Я царь – я раб; я червь – я бог…»
Эти строки оказались востребованы людьми вольтерьянского склада мыслей. Только при жизни Державина ода «Бог» во Франции была издана 16, а в Германии – 8 раз.
Уже после отставки знаменитый поэт увлекся работой над литературными произведениями других жанров. Им были подготовлены оставшийся неопубликованным сборник афоризмов «Мысли мои», пьесы «Добрыня» (1804), «Пожарский, или освобождение Москвы» (1806), «Ирод и Мариамна» (1807), «Евпраксия» (1808), «Тёмный» (1808), либретто оперы «Грозный, или Покорение Казани» (1814). В эти же годы Державин работал над трактатом «Рассуждение о лирической поэзии или об оде». Скончался он 8 июля 1816 г. в своем новгородском имении Званка и был похоронен в Хутынском монастыре. Только в 1959 г. его прах перевезли в Новгород.
Другом Державина был поэт и собиратель русских песен Николай Александрович Львов (1751–1803), сочетавший литературный талант с увлечением архитектурой, в которой также достиг значительных высот. Ему принадлежит либретто оперы «Ямщики на подставе» (1787), в которой Николай Александрович широко использовал прекрасные народные песни. Интересовавшийся фольклорным творчеством Львов в 1790 г. издал «Собрание народных русских песен с их голосами» в музыкальной обработке И. Прача. Открывала сборник статья самого Львова «О русском народном пении». Он был также автором текста комических опер «Сильф, или Мечта молодой женщины» (1778) и «Милет и Милета» (1796), а также сатирической пьесы «Парисов суд» (1796).
Поэтом державинского круга был и Василий Васильевич Капнист. Он родился 12 февраля 1756 г. в семье бригадира Василия Петровича Капниста, выходца из Венеции, поступившего на русскую военную службу в 1711 г. Отец писателя погиб в Гросс-Егерсдорфском сражении, когда сыну было всего полтора года. Получив образование в одном из частных петербургских пансионов, В.В. Капнист в 1770 г. поступил в лейб-гвардии Измайловский полк, а в 1772 г. был переведен в лейб-гвардии Преображенский полк. К годам пребывания на службе (в 1775 г., получив офицерский чин, Василий Васильевич вышел в отставку) относится его тесное знакомство с Н.С. Львовым, Г.Р. Державиным и упоминаемым ниже И.И. Хемницером. Широкую известность принесли Капнисту его сатиры и оды, среди которых выделяется «Ода на истребление в России звания раба» (1786), которой он приветствовал указ императрицы Екатерины II о наименовании лица, адресовавшего ей свое прошение, словом «верноподданый», а не «раб», как ранее. К числу других его известных произведений относятся: комедия «Ябеда» (1798), опера «Клорида и Милон» (1800), трагедии «Гинерва» (1809) и «Антигона» (1814), а также перевод комедии Мольера «Сганарель, или Мнимый рогоносец» (1806). Последние годы жизни Капнист посвятил переводам произведений Горация.
Иван Иванович Хемницер (1745–1784) был сыном военного лекаря, выходца из Саксонии. В 1757 г. он поступил на службу рядовым в Нотебургский пехотный полк. После производства в офицерский чин состоял при генерал-аншефе А.М. Голицыне, тогда же вошел в круг столичных литераторов и вскоре оставил военную службу. В 1776 г. вместе со своим покровителем М.Ф. Соймоновым он совершил поездку по Голландии, Германии и Франции, оставив интересные дневниковые записи об этом путешествии. Литературную известность приобрел благодаря басням и сказкам в стихах, которые издавал под псевдонимом N.N. В 1779 г. И.И. Хемницер получил место генерального консула России в г. Смирне (Турция) и умер там 19 марта 1784 г. Незадолго до смерти написал эпитафию, опубликованную в посмертном издании его сочинений: «Жил честно, целый век трудился и умер наг, как наг родился». Наиболее известными были следующие сатиры Хемницера: «На худое состояние службы», «На худых судей», басни «Воин», «Побор львиный», «Чужая беда», «Дом», «Народ и идолы», «Земля хромоногих картавых», «Резчик и статуя», «Два волка», «Конь верховой», «Пес и львы». О популярности сатирических произведений этого автора свидетельствует удивительный факт – в XIX в. они переиздавались более сорока раз.
Выходец из семьи валашских бояр Михаил Матвеевич Херасков (1733–1807) вошел в историю русской литературы как видный представитель классицизма, в творчестве которого, однако, уже наметился переход к сентиментализму. Херасков был автором ряда эпических поэм: «Плоды наук» (1761), «Чесменский бой» (1771), «Россияда» (1779) – ее посвятил покорению московским царем Иваном IV Казанского царства, поэмы-сказки «Бахариана» (1803). Из-под пера Михаила Матвеевича вышло около 20 пьес. Дебютировал Херасков трагедией «Венецианская монахиня» (1757), героем которой был венецианский дворянин, задержанный на территории иностранного посольства. Он пошел на казнь, но не признался, что спешил на любовное свидание. Впоследствии Михаилом Матвеевичем были написаны трагедии «Пламена» (1765), «Борислав» (1774), комедия «Безбожник» (1761), а также так называемые «слезные драмы»: «Друг несчастных» (1774), «Гонимые» (1775) и др. Обращался Херасков и к художественной прозе – романы «Нума Помпилий, или Процветающий Рим» (1768), «Кадм и Гармония» (1786), «Полидор, сын Кадма и Гармонии» (1794), повесть «Золотой прут» (1782).
Наиболее заметным драматургом того времени являлся Яков Борисович Княжнин (1742–1791). После окончания Академической гимназии он с 1755 г. служил в Юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и финляндских дел, а в 1757–1762 гг. – переводчиком в Канцелярии от строений, затем был секретарем у К.Г. Разумовского, состоял при дежурных генерал-адъютантах. В 1773 г. Княжнина осудили за растрату казенных денег, лишили дворянского звания и разжаловали из капитанов в рядовые. Только в 1777 г. Княжнин был помилован императрицей Екатериной II, тогда же ему возвратили дворянство и офицерский чин. Яков Борисович стал личным секретарем И.И. Бецкого, начал преподавать русскую словесность в Сухопутном шляхетском корпусе, сотрудничать в различных петербургских периодических изданиях, являлся одним из составителей «Словаря Академии Российской».
Но главным делом жизни Княжнина стала драматургия. Его перу принадлежат комедии «Хвастун» (1784–1785), «Чудаки» (1790), «Траур, или Утешенная вдова» (1794), комические оперы «Несчастье от кареты» (1779), «Сбитенщик» (1783), трагедии «Дидона» (1769), «Росслав» (1784) и «Вадим Новгородский» (1785), появление которой стало важным событием. Она была написана в опровержение анонимно напечатанного драматического сочинения императрицы Екатерины II «Историческое представление, без сохранения театральных обыкновенных правил, из жизни Рюрика». В нем августейшая писательница изобразила новгородского князя Вадима ничтожным завистником, мечтающим свергнуть варяга-находника Рюрика и самому владеть Русским государством. Княжнин решительно отверг такую трактовку образа князя Вадима, сделав его главным героем своей трагедии. По его версии, Вадим – смелый и отважный герой, вставший на защиту новгородских вольностей, попранных варяжским князем. Дерзкий поступок Княжнина, опровергавшего исторические воззрения самой государыни, не остался безнаказанным. Подвергнутый наказанию розгами в Тайной канцелярии, он заболел «простудной горячкой» и умер 14 января 1791 г. Предпринятая вскоре после кончины Княжнина попытка Е.Р. Дашковой напечатать трагедию «Вадим Новгородский» в сборнике «Российский Феатр, или полное собрание всех российских феатральных сочинений» провалилась. Дашкова была сослана в деревню, а тираж издания уничтожен.
Обзор российской литературы второй половины XVIII столетия был бы не полон без упоминания имени Ивана Андреевича Крылова (1769–1844), в то время еще не получившего громкую славу первого в России баснописца. Уже в 14 лет он написал комическую оперу «Кофейница». Успехом пользовались комедии «Бешеная семья» (положенная на музыку Э.Е. Тевесом), «Сочинитель в прихожей», «Проказники».
В 1786 г. в журнале «Утренние часы» были опубликованы ода Крылова «Утро» и первые его басни: «Стыдливый игрок», «Судьба игроков», «Павлин и Соловей», «Недовольный гостьми стихотворец». Однако до поры до времени истинному своему призванию самый знаменитый русский баснописец уделял много меньше времени, чем издательской деятельности. Первым его опытом на этой стезе стал знаменитый журнал «Почта духов» (выходил в январе-августе 1789 г.), в котором Крылов был и издателем, и редактором, и единственным автором. Через два года вместе с И.А. Дмитревским, П.А. Плавильщиковым и А.И. Клушиным он основал типографию «Крылов с товарищи», в которой стал печататься журнал «Зритель». Именно в нем были опубликованы повести Ивана Андреевича «Ночи», «Каиб», а также его сатирические статьи. После того, как в 1792 г. «Зритель» оказался закрыт властями, Крылов и Клушин стали выпускать журнал «Санкт-Петербургский Меркурий». После продажи названного издания переводчику И.Н. Мартынову, писатель в 1794 г. переехал в Москву, где стал профессиональным карточным игроком и бросил литературные занятия. Вскоре ему было запрещено жить в Петербурге и Москве, и Крылову вынужденно пришлось обосноваться в провинции. В 1797 г. случай свел поэта и картежника с генералом от инфантерии князем Сергеем Федоровичем Голицыным. Став его секретарем, Иван Андреевич разделил со своим покровителем, прогневавшим Павла I, опалу, скрашивая досуг князя в его имениях сочинительством пьес для любительских спектаклей. Большая литературная слава пришла к Крылову уже в XIX в., о чем будет рассказано в следующей главе учебника.
Заметно изменилось русское музыкальное искусство. Лучшим композитором той эпохи был Дмитрий Степанович Бортнянский. Среди 200 написанных им произведений наиболее значительными стали оперы «Креонт» (1776), «Алкид» (1778), «Квинт Фабий» (1779). Долгие годы он возглавлял Придворную певческую капеллу, был композитором двора великого князя Павла Петровича, будущего императора Павла I. Аранжировка ямщицких песен, записанных Н.А. Львовым, прославила имя Евстигнея Ипатовича Фомина (1761–1800). На этом материале была создана опера «Ямщики на подставе» (1787). Позднее он написал музыку к другому оперному спектаклю «Американцы» (1788), мелодраме «Орфей» (1792) и другим популярным в свое время музыкальным произведениям.
В искусстве России тех лет выдающееся значение продолжала иметь основанная при Елизавете Петровне Академия Художеств. Екатерина II испытывала откровенную ревность к своей предшественнице и попыталась отобрать у нее лавры основательницы Академии «трех знатнейших художеств». 4 ноября 1764 г. ею были утверждены «Привилегия» и устав Академии, которую возглавил И.И. Бецкой, занимавший пост президента до конца XIX в. С этого момента она стала именоваться Императорской Академией художеств и превратилась в государственное учебное заведение, регламентировавшее художественную жизнь страны, раздававшее государственные заказы и присуждавшее почетные звания.
Для Академии по проекту Жана-Батиста Валлен-Деламота и Александра Филипповича Кокоринова в 1764–1789 гг. на Университетской набережной Петербурга было построено новое здание, представляющее собой замечательный образец раннего петербургского классицизма. Из стен его впоследствии вышла блестящая плеяда прославленных российских художников, скульпторов и архитекторов.
Основоположником исторического жанра в Академии художеств и русской живописи стал Антон Павлович Лосенко (1737–1773). В 1760 г. как пенсионер Академии он был направлен в Париж, а затем в Рим. Только в 1769 г. художник вернулся в Россию и написал принесшую ему славу, звание академика и назначение адъюнкт-профессором картину «Владимир и Рогнеда» (ГРМ, 1770), сюжет которой восходил к летописному рассказу о захвате князем Владимиром Святославичем Полоцка и его насильственной женитьбе на полоцкой княжне Рогнеде. Антон Павлович работал еще над одним историческим полотном – «Прощание Гектора с Андромахой» (1773, ГТГ), которое, к сожалению, осталось незавершенным из-за безвременной кончины художника. Известен был Лосенко и портретами, запечатлевшими образы известных современников – П.И. Шувалова, А.П. Сумарокова, Ф.Г. Волкова, Я.Д. Шумского.
В портретном жанре работал и другой известный русский живописец – Федор Степанович Рокотов (1735(?)– 1808). Он был выдающимся мастером камерного портрета, то есть погрудного изображения модели, где все внимание художника сосредоточено на лице портретируемого. Главное для Рокотова – показ внутренних переживаний человека. Эмоциональный эффект его картинам придавал темный фон, на котором контрастно и ярко выделялись живые и одухотворенные лица: Н.А. Загряжского, В.И. Майкова, А.И. Воронцова, А.П. Струйской, Н.Е. Струйского (1760—70-е гг., все ГТГ). В поздних портретах Рокотова («Портрет В.Е. Новосильцевой» (1780, ГТГ), «Портрет Е.В. Санти» (1785, ГРМ)) фон становился более ярким, и художнику приходилось компенсировать потерю контрастности использованием сложных колористических сочетаний.
Блестящий талант Дмитрия Григорьевича Левицкого (1735–1822), ученика А.П. Антропова, был по достоинству оценен уже современниками. Он писал заказные портреты императрицы, высших сановников, друзей и близких, в каждом из них добиваясь не только внешнего сходства с моделью, но и внутренней выразительности. Самыми значительными работами Дмитрия Григорьевича были портреты Екатерины II и французского философа Дени Дидро. Портрет императрицы, названный художником «Законодательница» (1783, ГРМ), был выполнен по заказу канцлера А.А. Безбородко и представлял собой значительное полотно с большим подтекстом. Сохранилось описание картины, сделанное самим Левицким, которое как нельзя лучше передает его замысел. Автор подчеркнул, что изобразил императрицу Екатерину Великую в горностаевой мантии в храме богини Правосудия, сжигающей на алтаре маки, так как это должно было продемонстрировать, что она «жертвует драгоценным своим покоем для общего покоя», орден святого Владимира подчеркивает заслуги перед Отечеством, а виднеющееся вдали открытое море, российский флаг и жезл Меркурия на военном щите означают защищенную торговлю.
Несомненной удачей был и портрет Дидро (1773, Музей искусства и истории, Женева). Великий мыслитель изображен в халате, без парика, тщательно выписано усталое, уже старческое лицо. Но в лукавых, живых глазах светится великий разум, угадывается напряженность мысли. Портрет понравился Дидро, который увез его на родину и завещал своей сестре.
Младшим современником Левицкого и его учеником был Владимир Лукич Боровиковский (1757–1825), автор не только ряда блестящих парадных портретов (Г.Р. Державина (1795, ГТГ), Д.П. Трощинского (1790-е гг., ГРМ) и др.), но и т. н. «интимных» портретов – М.И. Лопухиной (1797, ГТГ).
Левицкий Д.Г.
Портрет Дени Дидро
Вторая половина XVIII в. – это время творчества известнейшего русского скульптора Федота Ивановича Шубина (1740–1805). Уроженец Холмогор, он еще в юности в совершенстве овладел искусством резьбы по кости и, подобно своему земляку Ломоносову, в 1759 г. перебрался в Петербург. Пользуясь покровительством Михаила Васильевича, Шубин поступил работать истопником в императорский дворец, а затем был вытребован в Академию художеств, где учился с 1761 по 1766 г. За свою выпускную работу – рельефную композицию «Убиение Аскольда и Дира» – Шубин был награжден большой золотой медалью и получил право на длительную заграничную поездку. Три года он жил и работал в Париже, а затем еще 2 года – в Риме. Одним из первых русских путешественников Федот Петрович посетил начатые тогда археологические раскопки в Помпеях и Геркулануме.
Федот Иванович стал признанным мастером скульптурного портрета. Им были изготовлены бюсты И.И. Шувалова, Ф.Н. Голицына (оба – 1771, ГТГ), А.М. Голицына (1773, ГРМ), З.Г. Чернышева (1774, ГТГ), П.А. Румянцева-Задунайского (1778, Государственный художественный музей Белоруссии), Павла I (1797, 1798, 1800, ГРМ, ГТГ) и др. В 1789 г. по заказу Г.А. Потемкина-Таврического Шубин создал скульптурный портрет Екатерины II (ГРМ).
Интересны барельефные работы Шубина. В 1774–1775 гг. он исполнил для Чесменского дворца в Петербурге 58 овальных мраморных изображений русских государей – великих князей, царей и императоров. Уже в 1801 г. Федот Иванович изготовил для Большого каскада в Петергофе бронзовую статую Пандоры.
Шубин Ф.П.
Екатерина II. Законодательница
Другими известными скульпторами того времени были Этьен-Морис Фальконе (1716–1791), создатель памятника Петру I на Сенатской площади в Петербурге (1782), и Михаил Иванович Козловский (1753–1802),изваявший большую мраморную статую Екатерины II в образе Минервы (1764–1785), памятник А.В. Суворову в Петербурге (1799–1801), а также статую «Самсон, разрывающий пасть льва» (1800–1801), установленную в Петергофе у подножия Большого каскада.
Русская архитектура второй половины XVIII в. представлена именем Василия Ивановича Баженова (1737 или 1738–1799). Из крупных его работ до наших дней сохранились Пашков дом в Москве (1784–1786; ныне одно из зданий Российской государственной библиотеки), а также Михайловский (Инженерный) замок Павла I в Петербурге (1792 – начало проектных работ, 1798–1800).
Алексеев Ф.Я.
Вид на Михайловский замок со стороны Фонтанки
Другой известный русский архитектор, Матвей Федорович Казаков (1738–1812), создал в Москве Петровский подъездной дворец (1775–1782), здание Сената в Кремле (1776–1787) и, наконец, Колонный зал Благородного собрания (в середине 1780-х – начале 1790-х гг.), перестроив особняк московского главнокомандующего В.И. Долгорукова-Крымского. Учениками Казакова были знаменитые впоследствии русские зодчие О.И. Бове, А.А. Бакарев, И.В. Еготов.
Петербургским «Казаковым» стал Иван Егорович Старов (1745–1808). По его проектам на берегах Невы возведены Троицкий собор Александро-Невской лавры (спроектирован в 1776, построен в 1778–1790), Таврический дворец (1783–1789), дошедший до нас, к сожалению, в сильно перестроенном виде, а также дворец в Пелле (совр. г. Отрадное) под Петербургом (1785–1789, строительство не было закончено; позднее здание разобрали, его материалы использовали при строительстве Михайловского замка). После присоединения к России Северного Причерноморья Старов много и плодотворно работал в новороссийских городах Екатеринославе и Николаеве.
Из иностранных архитекторов той эпохи самым значительным был итальянский зодчий Джакомо Кваренги (1744–1817), приехавший в Россию в 1779 г. Он настолько сроднился со своим новым Отечеством, что даже отказался возвращаться в родной Бергамо и властями этого города был приговорен к гражданской смерти и конфискации имущества. Среди многих творений Кваренги, украсивших площади и набережные Петербурга, следует выделить здания Академии Наук (1783–1789), Ассигнационного банка (1783–1790), Мальтийской капеллы во дворце М.И. Воронцова (1790-е гг.). Архитектор работал и в Москве (Гостиный двор (1790–1805), Странноприимный дом (1794–1807)), Калуге, Царском Селе, Петергофе. В начале XIX в. Кваренги возвел в Петербурге Смольный институт (1806–1808). В эти же годы в Петербурге творили другие известные архитекторы – шотландец Чарльз Камерон (1746–1812), приглашенный в 1779 г. в Россию как самый известный в Европе проектировщик терм, но впоследствии прославившийся созданием апартаментов Екатерины II, в том числе ее кабинета – знаменитой «Табакерки» (вторая половина 1780-х гг.), а также Викентий Францевич Бренна (1745 (?) —1819), руководивший строительством Михайловского замка по проекту В.И. Баженова.
Русская наука второй половины XVIII в. представлена именами продолжавшего еще творить М.В. Ломоносова (см. гл. 2), а также первого русского астронома С.Я. Румовского (1734–1812), известного и своими математическими работами, естествоиспытателя А.Т. Болотова (1738–1833), впервые обосновавшего необходимость использования севооборота в агротехнике, философа С.Е. Десницкого (1740–1789) и многих других заслуженных ученых. В 1768–1785 гг. Академия Наук организовала экспедиции по изучению Европейской части России, Кавказа, Урала, Приуралья, Алтая, Среднего и Нижнего Поволжья (во главе этих исследований стояли П.С. Паллас, И.И. Лепёхин, И.П. Фальк, С.Г. Гмелин, Н.Я. Озерецковский, И.А. Гильденштедт, В.Ф. Зуев и др.). Развивалась техническая мысль, с трудом, но пробивавшаяся через препоны косной российской бюрократии. Показательна судьба замечательного изобретателя-самоучки Ивана Петровича Кулибина (1735–1818). Долгие годы он возглавлял механические мастерские при Петербургской Академии Наук, руководил изготовлением точных устройств, разработал новые способы шлифовки стекол для оптически приборов, занимался конструированием прожекторов, подъемных механизмов, создал оригинальный по устройству оптический телеграф и ряд других изобретений, совершенных для своего времени.
В тени блестящей плеяды историков XIX столетия оказались их предшественники М.М. Щербатов и И.Н. Болтин.
Князь Михаил Михайлович Щербатов (1733–1790) был не только историком и публицистом, но и известным государственным деятелем, тайным советником, сенатором (1778). В 13-летнем возрасте родные[32] записали его на военную службу в лейб-гвардии Семеновский полк. В 1762 г., воспользовавшись привилегией, дарованной Манифестом о вольности дворянской, в чине капитана М.М. Щербатов вышел в отставку. Спустя 5 лет будущий историк проявил себя на другом поприще – будучи избран в Уложенную комиссию от ярославского дворянства, Михаил Михайлович стал среди депутатов комиссии одним из наиболее ярких защитников дворянских прав. В дальнейшем он занимал почетные должности при императорском дворе: 1771 г. был назначен герольдмейстером, а с 1773 г. – камергером. Однако известность и славу князю Щербатову принесли совсем иные занятия – научные изыскания на ниве российской истории. Неоценимую роль в его работе сыграло высокое положение в иерархии придворных чинов. В 1768 г., узнав об увлечении князя историей, императрица Екатерина I уполномочила его разобрать рукописные материалы Кабинета Петра I и даровала право пользоваться всеми документами государственных архивов. Открывшихся перед ним возможностей Щербатов не упустил. В 1769 г. им была издана «Царственная книга», в 1770–1772 гг. – «Журнал или поденная записка Петра Великого», в 1772 г. – «Царственный летописец». Одновременно с публикацией этих важнейших источников по отечественной истории он начал работать над собственным сочинением, получившим название «История Российская от древнейших времен». Первый том вышел в 1771 г., 3-я часть последнего, 7 тома – в 1791 г., уже после смерти автора 1 декабря 1790 г. «История» М.М. Щербатова обрывается на 1610 г., но из содержания последнего тома видно, что он хотел довести свою работу до царствования Петра I. К личности и делам императора князь-историк был особенно пристрастен. Признавая значимость успехов, достигнутых Россией при этом правителе, Щербатов осуждал его за отстранение от управления страной представителей родовитого боярства и выдвижение новой служилой знати, способной лишь породить очередную «смуту» в государстве. Деяниям Петра посвящен ряд полемических работ М.М. Щербатова, таких как: «Рассмотрение о пороках и самовластии Петра Великого» (1782) и «О повреждении нравов в России», увидевшая свет лишь в XIX в. Еще одна историческая работа Щербатова – «Краткая повесть о бывших в России самозванцах» (1774) – стала откликом на восстание Е.И. Пугачева.
Будучи масоном, М.М. Щербатов крайне отрицательно относился к православной церкви. В вопросах религии он был деистом и занимал позиции, близкие к взглядам французского философа Вольтера.
Современник Щербатова Иван Никитич Болтин (1735–1792) в 1751–1768 гг. служил в лейб-гвардии Конном полку, вышел в отставку в чине премьер-майора. В 1769–1779 гг. он был директором Васильковской таможни в Малороссии, затем переехал в Петербург, в 1781 г. стал прокурором Военной коллегии, с 1788 г. – ее членом, в 1786 г. произведен в чин генерал-майора. На взгляды и исторические представления И.Н. Болтина огромное влияние оказали труды В.Н. Татищева, разработанные им принципы научной критики источников. Основным его произведением стала работа «Примечания на Историю древния и нынешния России г. Леклерка». Живший в России французский врач и исследователь Никола-Габриэль Леклерк (лейб-медик великого князя Павла Петровича, директор наук в Сухопутном шляхетском корпусе, корреспондент Д. Дидро) по возвращении во Францию издал свою «Histoire de la Russie ancienne et moderne» (6 т., 1783–1794). В России первые два тома сочинения Леклерка были опубликованы при содействии Екатерины II и Г.А. Потемкина в 1788. Особый гнев у Болтина вызвало утверждение иностранного доктора о том, что история России – суть постоянное нарушение властью общественного договора и естественных прав народа. Возражая Леклерку, Болтин доказывал, что в условиях России самодержавная власть оказывает исключительно благотворное влияние на общество, а идеалом просвещенного правителя является императрица Екатерина II. С рядом возражений Болтину выступил другой русский историк М.М. Щербатов, помогавший Леклерку в работе над его книгой. Итогом этого стала интересная, хотя и достаточно резкая полемика между двумя видными историками, касавшаяся по преимуществу частных вопросов толкования спорных мест в источниках.
И.Н. Болтин участвовал в подготовке к изданию ряда важнейших памятников русской книжности, например, Пространной редакции Русской Правды с переводом и комментариями (1792), «Книги Большому Чертежу» (1792), а также, по-видимому, «Поучения Владимира Мономаха» (1793).