Немецкий орден помогал Ягайлу погубить Кейстута; но теперь, когда эта цель была достигнута, отношения рыцарей к своему союзнику изменились. Водворение в Литве единодержавия совсем не было в их интересах. Напротив, постоянной их целью было поддерживать в ней смуты и междоусобия. Вот почему они охотно взяли под свое покровительство Витовта, чтобы теперь противопоставить его Ягайлу. Точно так же они помогли деньгами Янушу Мазовецкому в войне с Ягайлом, который хотел воротить захваченные Янушем русские города по Бугу. В то же время возникла для юго-восточных литовско-русских владений новая опасность со стороны Золотой Орды, обновитель которой хан Тохтамыш сделал тогда удачное нашествие на Восточную Русь и сжег Москву. В таких затруднительных обстоятельствах Ягайло употреблял все усилия отвлечь орден от помощи Витовту. Но напрасно он заключал с ним новые договоры и устраивал свидания на островах реки Дубиссы; причем уступал рыцарям западную половину Жмуди, предлагал оборонительный и наступательный союз на четыре года и обещал в течение этого срока принять католическую веру со своим народом. Орден хотел, чтобы Ягайло отдал Витовту его отцовский удел, то есть Трокское княжество, и решил добиться оружием этой уступки. Витовт обязался принять это княжество от рыцарей на ленных правах, то есть заранее признавал себя в зависимости от ордена. Чтобы скрепить свою дружбу с немцами, он, по их убеждению, крестился в католическую веру. Ягайло обещал уступить ордену часть Жмуди, а Витовт уступал всю Жмудь.
Военные действия, открытые Витовтом с помощью рыцарей, сначала были удачны; союзники завоевали Троки и сожгли Вильну. Но на этот раз Ягайло обнаружил необычную для него воинскую деятельность. Вместе со своим братом Скиргеллом он вновь отнял Троки (в 1383 г.); а в следующем году они истребили значительный рыцарский отряд, неосторожно углубившийся в Литву и занявшийся опустошением края. Таким образом, война затянулась. Со своей стороны Ягайло, убедясь, что в своем бывшем друге он нашел деятельного и опасного врага, сторону которого приняли многие литвины и почти вся жмудь, решил помириться с ним и чрез тайных послов обязался возвратить ему отцовское княжество, если он отстанет от союза с орденом. Тяготившийся этим союзом и принятыми на себя обязательствами, особенно уступкой Жмуди, Витовт не долго колебался и покинул рыцарей. Мало того: еще не объявляя о своей измене союзу, он коварным образом захватил некоторые рыцарские замки и истребил их гарнизоны. Но и тут Ягайло не преминул хотя отчасти обмануть Витовта. Последний получил русские владения своего отца, то есть Брест, Дрогичин, Гродно, Мельник, Каменец и прочие, но не Троки, которыми владел теперь родной брат Ягайло Скиргелло. Витовт, однако, до времени скрыл свое неудовольствие и принялся усердно помогать Ягайлу как в продолжавшейся его войне с орденом, так и в открывшихся тогда его видах на польскую корону[36].
В 1370 году скончался король Казимир Великий, последний Пястович на польском престоле. Еще существовали мужские представители некоторых линий этого дома, например Силезской (Владислав Опольский), Мазовецкой (братья Януш и Семовит) и даже в старшей Куявской линии, к которой принадлежали Владислав Локетек и Казимир Великий, еще не угасло мужское потомство (Владислав Белый). Но то были родственники более или менее дальние, и Казимир, как известно, при жизни своей укрепил наследство за женской линией собственного рода, именно за сыном своей сестры Елизаветы, королем Венгерским Людовиком. В течение двенадцатилетнего обладания Польским королевством Людовик остался совершенно чужд польскому народу. Тотчас после коронования он уехал в Венгрию; причем имел предосторожность увезти с собой корону и другие королевские регалии, из опасения, чтобы поляки в его отсутствие не короновали кого-нибудь другого. Управление Польшей он поручил своей матери Елизавете, следовательно, природной польке. А затем все его заботы относительно этой страны ограничивались собиранием королевских доходов и старанием обеспечить ее корону за одной из своих дочерей, так как после него, подобно Казимиру, не оставалось детей мужского пола. Сначала он хлопотал о старшей своей дочери Екатерине. После многих переговоров, подкупов и разных уступок польской шляхте ловкая Елизавета склонила поляков на Кошицком сейме отменить заключенный (в 1355 г.) с Людовиком договор, по которому его дочери устранялись от наследства польской короны, и признать Екатерину наследницей. Но, как нарочно, Екатерина в это время умерла. У Людовика оставались еще две дочери: Мария и Ядвига. Пришлось вновь начать ту же работу.
Главным помощником правительницы Елизаветы был краковский канцлер и архидиакон (впоследствии епископ) Завиша, сын краковского воеводы Добеслава. Ему удалось склонить на сторону короля аристократическое сословие Малой Польши; но сопротивление оказывала демократически настроенная, мелкопоместная великопольская шляхта, крепче державшаяся старых обычаев и не расположенная к женскому правлению. Наконец и это препятствие было сломлено, и на новом сейме в Кошицах (1374) поляки согласились признать своей будущей королевой одну из дочерей Людовика, по выбору их отца, матери или бабки. Дорого обошлось Польскому государству это наследование. Уже и прежде польская шляхта мало-помалу освободилась от разных государственных податей и повинностей; а теперь король согласился избавить ее окончательно от всех податей, оставив только в самом незначительном размере королевскую или так называемую кролевщину, иначе Lanowe (по два гроша с каждого лапа земли); а военную повинность отныне она несла обязательно и на свой счет только в случае неприятельского вторжения; во внешних же походах должна была сопровождать только самого короля, и притом получать вознаграждение. Таким образом, ограничение королевской власти и шляхетские привилегии, ко вреду Польского государства, сделали большой шаг вперед в царствование Людовика.
Так как поляки не были довольны управлением Елизаветы, то она уехала в Венгрию, и на ее место король назначил галицкого наместника Владислава, князя Опольского. Но он принадлежал к линии Силезских Пястов, которая успела уже онемечиться и была поэтому нелюбима в коренной Польше. Вскоре Владислав был также отозван и заменен триумвиратом Добеслава, его сына Завиши и калишского воеводы Сендзивоя. При сих правителях дела пошли еще хуже; беспорядки увеличились, вельможи обижали людей бедных и незнатных; правосудия, за отсутствием короля, искать было негде. В это время умирает король Людовик (1382). Перед смертью он завещал польскую корону дочери Марии, обрученной с бранденбургским маркграфом Сигизмундом, сыном императора Карла IV; а венгерскую корону отказал младшей дочери Ядвиге, помолвленной с Вильгельмом, герцогом Австрийским.
Молодой Сигизмунд явился было в Польшу в качестве наместника и будущего короля; но своим гордым поведением он вооружил против себя многих поляков, которые уже не любили его, как немца. Он должен был удалиться. В то же время венгры не признали распоряжения покойного короля и, находя двенадцатилетнюю Ядвигу слишком молодой, провозгласили своей королевой Марию. Тогда поляки, не желавшие составлять провинцию Мадьярского королевства, на сейме Вислицком объявили послам королевы-матери (по имени также Елизаветы), что они признают своей королевой ту из ее дочерей, которая обяжется жить в Польше. Часть великополян, с генеральным старостой Домаратом во главе, продолжала стоять за Сигизмунда и Марию. Мазуры выставили кандидатуру своего князя Семка, то есть Семовита. Между этими партиями начались кровавые столкновения; особенно свирепствовал Домарат, с наемными немецкими отрядами разорявший земли его противников.
Королева-мать Елизавета наконец назначила наследницей своего мужа на польском престоле младшую дочь Ядвигу. Общее желание прекратить наставшее смутное время было так сильно, что большинство поляков единодушно признали это назначение (1383). Однако смуты продолжались почти до конца следующего года, когда Елизавета решилась наконец расстаться со своей дочерью и отпустила ее в Польшу. 15 октября в Кракове совершилось коронование четырнадцатилетней Ядвиги. Но тут возник новый и весьма важный вопрос: кому быть супругом польской королевы?
Еще в детстве Ядвига сделалась невестой ровесника своего, австрийского принца Вильгельма. Их отцы решили этот брак, чтобы соединить Венгрию и Австрию в одно могущественное государство. В 1378 году, когда жених и невеста достигли семилетнего возраста, над ними совершен был брачный обряд в австрийском городе Гамбурге. Затем их разлучили с тем, чтобы по прошествии пяти лет соединить уже действительным браком. В течение этого срока Ядвига воспитывалась в Вене, а Вильгельм в Вудах, чтобы заранее привыкнуть к местному языку, обычаям и знатным лицам. Но Людовик Венгерский умер до истечения срока; а его вдова королева Елизавета, как славянская (сербская) принцесса, не расположенная к австрийскому дому и вообще к немцам, медлила с заключением действительного брака. Меж тем обстоятельства изменились: венгерскую корону получила старшая дочь Мария, а младшая Ядвига, как мы видели, избрана на польский престол.
Юная, прекрасная королева, отличавшаяся благочестием, считала себя законной супругой принца Вильгельма; так как союз с ним был освящен церковным обрядом, хотя и совершенным в детстве. Но иначе смотрели на этот брак польские паны. Вильгельм, как немец, с его отдаленным от них и небольшим государством, им положительно не нравился, и они желали для своей королевы более выгодного брака. По этому поводу возникло несколько партий, каждая со своим кандидатом. Часть великопольской шляхты стояла за Семовита Мазовецкого, как природного Пяста; но вельможи Малой Польши выставили своим претендентом Ягайла Литовского, и его сторона оказалась самая сильная и влиятельная.
С тех пор как Западная Русь объединилась под властью Гедиминова дома, Русско-Литовское государство сделалось сильным и опасным соседом для Польши. При всяком столкновении предприимчивые литовские князья производили вторжения и варварские опустошения в польских землях. Столкновения эти особенно ожесточились с той поры, когда возник вопрос о галицко-волынском наследстве. Мы видели, что он повлек за собой ряд упорных войн при Казимире Великом и Людовике Венгерском; в конце концов Галиция осталась за польскою короной, Волынь за Литвой. Людовик Венгерский сначала управление Галицией предоставил Владиславу Опольскому на правах удельного князя. Но Владислав не поладил с русскими боярами и духовенством: будучи ревностным католиком, он хотел продолжать дело Казимира Великого и всеми средствами пытался распространять в Галиции католицизм, склоняя туземцев к перемене религии разными льготами и оказывая во всем предпочтение католикам, которыми себя окружал. Видя, что Владислав не умел успокоить Червонную Русь, ни защитить ее от соседних литовских князей, на сторону которых стало тянуть русское население, Людовик вознаградил Владислава Опольского другими владениями, а Червонную Русь присоединил непосредственно к Венгрии и занял галицкие города угорскими гарнизонами. Разумеется, такое распоряжение сильно не понравил