Этой же ночью во дворец стали съезжаться представители знати с поздравлениями. Дворец засиял огнями.
На следующий день утром выстроенные на площади перед дворцом полки столичного гарнизона и гвардия присягнули новой императрице.
Елизавета Петровна пришла к власти под лозунгами ликвидации немецкого засилья, создания русского правительства, возрождения в стране петровских традиций, обращения к русским национальным ценностям. Однако эти начинания, как показали два десятилетия правления императрицы, касались лишь поверхностных сторон русской жизни. Положительно они сказались только на жизни русской элиты, гвардии, дворянства. Но ведь в России в это время жили на огромных пространствах более 18 миллионов человек, принадлежащих к разным национальностям, разным вероисповеданиям. Их интересы вовсе не принимались во внимание при очередном дворцовом перевороте, как и при предыдущих захватах власти придворными кликами.
Свое царствование Елизавета Петровна начала, как и другие правители, вступавшие на трон в последние годы, с небольшого сокращения подушной подати. Это была очень ограниченная дань народным страданиям. Но вместе с тем при принятии присяги новой императрице крепостные крестьяне не допускались к важному государственному акту. За них присягу давали их господа. Так сразу четко была определена внутриполитическая ориентация нового правительства: крепостничество по-прежнему оставалось незыблемой основой российской жизни. Правда, Елизавета Петровна несколько ограничила применение крепостного труда в промышленности, так как его невыгодность все больше давала себя знать. Было ограничено право купцов на покупку крестьян для мануфактур, предписывалось также сократить число «приписных» к заводам крестьян. Здесь жизнь диктовала некоторые перемены. И все же власть дворян над крестьянами не сократилась, а лишь возросла. В этом смысле Елизавета была истинной дочерью своего отца.
Новая власть тотчас же занялась переустройством. Елизавета объявила о ликвидации старого Кабинета и учреждении нового императорского Совета. В его состав вошли как её ближайшие сторонники, так и представители старой власти, поддержавшие новую императрицу. В новом правительственном Совете лидером стал опытный сановник, бывший соперник Остермана Алексей Петрович Бестужев-Рюмин (1693–1766), вернувшийся из ссылки незадолго перед переворотом. Засияли старые русские фамилии — Трубецкой, Нарышкин, Черкасский, Куракин.
Все, кто устремился вслед за Елизаветой к Зимнему дворцу, а в основном это рядовые соддаты-преображенцы, недворяне, представители разных сословий, в том числе крестьян, были возведены в дворянское звание и получили по 29 душ крепостных крестьян. Одновременно начались расправы с представителями старой власти.
Идя на Зимний дворец, Елизавета поклялась, что она никого в свое царствование не будет наказывать смертной казнью. Слово свое императрица сдержала. Однако участь поверженных «немцев» была тяжелой. Поначалу Остермана, Миниха и ещё нескольких человек после короткого следствия приговорили к смерти. Остермана даже возвели на эшафот, положили его голову на плаху и тут объявили о всемилостивейшем императорском прощении. Некогда всесильного вельможу отправили в тот же Березов, куда ранее он спровадил Mеншикова и Долгоруких. Там он и умер. В ссылке оказались и другие приговоренные.
Что касается «брауншвейгской семьи», то поначалу решили выслать их за границу и даже направили в Ригу для последующей отправки в Германию. Однако сторонники Елизаветы посчитали, что Иван Антонович, повзрослев, может заявить свои претензии на русский трон. Его имя могли бы также использовать и иностранные державы. Поэтому в Риге семейство арестовали и после некоторых пересылок отправили на север в Холмогоры, что близ Архангельска, где они и прожили свой век. Поначалу вместе с ними находился и малолетний свергнутый император. Однако позднее его перевели в Шлиссельбургскую крепость. Здесь он был в полной изоляции. Охранники даже не знали его имени. Они получили приказ убить узника при попытке к бегству.
Обратилась новая императрица и к возрождению и укреплению некоторых учреждений, созданных при Петре I. Так, Сенат снова стал правительствующим, т. е. главным после императрицы органом власти в стране. Он был пополнен русскими вельможами. Елизавета Петровна восстановила некоторые, петровские коллегии, упраздненные прежде, а также Главный магистрат — одно из первых управленческих детищ Петра I. Террор в отношении русской знати и дворянства прекратился. Но Тайная канцелярия продолжала действовать. Через её застенки во время правления Елизаветы Петровны прошло около 80 тысяч человек. Особенно свирепствовали тайные сыщики и доносчики против тех, кто допускал критические оценки в адрес императрицы или вспоминал о свергнутом императоре Иване Антоновиче. В общем добродушная и даже добрая Елизавета была беспощадна, жестока и мстительна в отношении своих личных врагов и тех, кто совершал против нее какие-либо выпады.
Армия и флот вновь оказались в центре внимания правительства. Елизавета поощряла строительство новых кораблей на Балтике и восстановила количественный состав русской армии, каким он был при Петре I. Продолжалось и укрепление правительственного аппарата. Новое правительство частично сократило его состав, но усилило принцип единоначалия. Восстановило в прежнем объеме прокурорский надзор, усилило роль прокуроров, власть которых сознательно ослабляли Бирон и его сторонники, не желавшие над собой контроля со стороны государственных органов.
Время правления Елизаветы Петровны стало благоприятным для русского дворянства. Новая власть предоставила дворянам новые привилегии. Так, был сокращен срок государственной службы в армии, флоте, в системе управления. Дворяне получили право ссылать своих провинившихся крестьян в Сибирь — при этом они засчитывались в качестве отданных государству рекрутов. Теперь дворяне могли также продавать своих крепостных крестьян другим лицам для отдачи их в рекруты.
Среди других дворянских привилегий и льгот появилась передача казенных заводов (в частности, уральской металлургии) дворянам, между тем как Петр передавал их лишь купцам. Была введена монополия для дворян на винокурение, что приносило им колоссальные барыши. Вместе с тем правительство начало сокращать казенные торговые и промышленные монополии, справедливо считая, что свобода и конкуренция в этой области частных предпринимателей и торговцев лучше всего будет содействовать развитию экономики страны.
Сказанное выше позволило и современникам, и историкам охарактеризовать время Елизаветы Петровны как спокойное, но консервативное, как период определенной разрядки, отдыха страны от насилий и ужасов «бироновщины», хотя самодержавная власть в России по-прежнему оставалась незыблемой, все мощные рычаги её защиты и управления сохранялись.
Внутренняя политика. Благодаря усилиям елизаветинских сподвижников, которые являлись людьми весьма просвещенными (например, П. И. Шувалов), были проведены некоторые мероприятия в области экономики страны. Важным делом стала отмена внутренних таможен, непреодолимыми барьерами стоявших на пути торговли, где процветали взяточничество, поборы, другие должностные злоупотребления. Отныне дворяне, купцы, предприниматели, крестьяне свободно, без каких бы то ни было платежей, могли перевозить товары по стране. Это сразу же ощутимо сказалось на развитии промышленности и торговли. Кроме того, был ликвидирован внутренний аппарат таможен, где процветали коррупция, взяточничество. Потерю денежных поступлений правительство компенсировало за счет повышения обложения иностранных товаров. Был разработан новый таможенный протекционистский тариф, защищавший отечественных промышленников. Здесь Елизавета также пошла по пути отца.
По инициативе правительства в России появились первые коммерческие банки. Но они были не частными, как на Западе, а государственными. Денежное обращение в стране власть держала под своим жестким контролем. Стабильное состояние Российского государства к середине XVII в., определенные разумные реформы в области экономики привели к развитию промышленности, торговли. В стране возникли десятки новых металлургических заводов, а также суконных, парусно-полотняных, бумажных, текстильных мануфактур. Они строились не только в центре — в Петербурге и Москве, но и в Калуге, Воронеже, Ярославле, Серпухове, в городах Сибири. Некоторые бывшие села, где раньше практиковалось ремесленное производство тканей на дому, теперь обрели крупные производства и сразу перешли в статус городов — Иваново, Кинешма, Павлово. На новых предприятиях все чаще применяется труд вольнонаемных рабочих, хотя в уральской металлургии, на предприятиях заводчиков Демидовых, по-прежнему преобладает труд подневольных рабочих.
Постепенно более заметное место в создании заводов, мануфактур приобретает купеческий капитал. Большинство новых предприятий построено купцами. В 40–70-е гг. их появилось около 80 — вдвое больше, чем за первую половину века. Это означало, что в стране шел процесс формирования собственной национальной буржуазии, третьего сословия. Однако вольнонаемных рабочих для них не хватало. Поэтому расширялось применение посессионных и приписных крестьян. Крепостнический труд по-прежнему являлся основой развивающегося крупного производства в России. Это уникальное для тогдашней Европы состояние экономики рано или поздно должно было завести её в тупик.
Активно развивалась в этот период внешняя торговля. Главными поставщиками сельскохозяйственной продукции за рубеж оставались дворяне. В этом смысле дворянство играло положительную экономическую роль. Но и здесь крепостной труд крестьян лежал в основе полезных для страны торговых связей.
Внутренняя торговля в основном продвигалась вперед усилиями купцов и все увеличивающейся активностью крестьянства. Здесь все шире пробивает себе дорогу принцип свободной конкуренции, который поддерживало правительство Елизаветы Петровны.