Однако эти издания пробудили общественное мнение. Новые взгляды широко расходились по стране.
Предпринимая попытки либерализации политической жизни, Екатерина II одновременно усиливала центральную власть. Она вновь возвысила роль генерал-прокурора, таким образом, более действенным стал контроль над чиновниками. В прежних правах был восстановлен Правительствующий Сенат и некоторые другие петровские учреждения.
Важным шагом в деле централизации управления стала ликвидация в 1763 г. гетманства Левобережной Украины. Постепенно автономная со времен Богдана Хмельницкого Украина во всех отношениях превратилась в одну из губерний Российской империи — Малороссию. Во главе её встал генерал-губернатор. Им был назначен выдающийся полководец и энергичный государственный деятель П. А. Румянцев.
Усиливавшаяся централизация власти сочеталась со все нарастающей либерализацией в области экономики.
Правительство Екатерины прекрасно понимало, что стране необходимы экономические свободы, что сословные привилегии, монополии наносят вред, предоставляют выгоды узкому кругу лиц и подрывают прогресс страны в целом. Опять же здесь перед императрицей был пример Западной Европы, где передовые страны, освоившие принципы свободной рыночной экономики, систему конкуренции, свободного предпринимательства, быстрыми шагами шли вперед, преобразовывали жизнь своих граждан. В этом смысле Екатерина II стала продолжательницей разумных мер, которые предпринимались при Елизавете Петровне. Императрица объявила свободу на производство ситца — одной из самых популярных и модных в то время тканей — по всей стране. Был разрешен свободный вывоз хлеба за границу. Затем появились указы о полной свободе ремесленного производства в городах России и о возможности открывать ткацкие предприятия всем желающим.
В 70-е гг. правительство Екатерины II продолжило эту политику. Теперь любой человек в России, если у него имелись средства, мог свободно открыть предприятие в любой отрасли промышленности. Мелкие промыслы освобождались от всяких сборов. Получила поддержку местная легкая промышленность. Благоприятные условия создали для «мануфактур на дому» в сельской местности. Правительство делало все для того, чтобы заинтересовать людей в развитии производства, в насыщении рынка необходимыми товарами, увеличении выпуска продукции на экспорт.
Эти две взаимно дополнявшие друг друга линии — централизацию управления, превращение империи в единое и неделимое целое и расширение свободы в области экономической деятельности — Екатерина продолжала и далее. Она считала, что сильная власть в огромной стране при разумном и просвещенном правителе лучше всего будет содействовать прогрессу России.
К началу 70-х гг. XVIII в. правительству Екатерины II удалось сделать жизнь в стране стабильной и спокойной. Осторожные, постепенные, но постоянно улучшающие жизнь разных сословий России меры стали себя оправдывать.
При этом, конечно, екатерининское правительство опиралось прежде всего на широкие круги дворянства, вельмож, армейскую верхушку и офицерство, состоящее в основном из дворян. Они были основой трона, оплотом могущества и силы страны. И даже в области экономики дворянство с его огромными земельными владениями, крупным снабжением рынка сельскохозяйственными продуктами, сильными позициями в промышленности, в частности в винокурении, имело для страны большое значение.
Простой народ видел, как развиваются города: на базарах, в лавках становится больше нужных товаров, как все большее число людей улучшает условия своего труда и быта. Но старые законы, старые традиции не давали возможности всем идти в ногу со временем. Правительство здесь отставало от жизни. Вот с этим-то в первую очередь не мог примириться народ. Это проявилось в мощном народном восстании, предводителем которого стал донской казак Емельян Иванович Пугачев. Не случайно оно охватило страну именно в первой половине 70-х гг. XVIII в., когда, казалось, в России во всех отношениях стал ощущаться поворот к лучшему.
Восстание Пугачева. Мощным очагом недовольства политикой властей в 60-е гг. стал казачий Яик.
Со строительством Оренбурга и военной оборонительной полосы правительство начало стеснять казачьи вольности, подчинять казаков генерал-губернатору Оренбургского края, привлекать их к службе в войсках империи. Введение здесь монополии государства на ловлю рыбы и добычу соли больно ударило по материальным интересам яицких казаков. По жалобам казаков в край прибывают комиссии. Но положение не улучшается. Казаки, привыкшие к вольностям и свободам, не могли смириться с наступлением в их родных местах всевластия военных, чиновников и откупщиков, которые брали у государства на откуп рыбную ловлю и соледобычу.
В начале 70-х гг. здесь появилась ещё одна комиссия в сопровождении. военного отряда, которая подвергла суровым наказаниям недовольных казаков. Часть их была арестована. Начались допросы. Попытка казаков освободить своих товарищей кончилась расстрелом. В ответ яицкое казачье войско в 1772 г. подняло восстание. Присланный сюда отряд был уничтожен во главе с командиром. Начались расправы над казачьей верхушкой, вошедшей в сговор с властями, чиновниками.
Правительство привело на Яик новые войсковые соединения. Они и подавили сопротивление казаков. Многих из них сослали в Сибирь, били кнутом. Казачий круг ликвидировали.
Общую неспокойную обстановку в среде народных масс дополняли постоянно распространявшиеся слухи о чудесном спасении императора Петра III и о том, что он вот-вот придет и даст народу избавление от неволи, от помещиков и чиновников. Самозванцев ловили, били плетьми, ссылали на каторжные работы. Но слухи не утихали. Народ ждал избавителя. И он явился в лице Пугачева.
В начале 70-х гг. Пугачеву было 30 с небольшим лет. Это уже опытный, бывалый человек. Он в составе казачьего отряда храбро сражался в Семилетней войне, потом участвовал в русско-турецкой кампании. Из армии ушел по болезни и в свою часть больше не вернулся. Началась вольная жизнь, скитание по России. Он побывал у терских и яицких казаков, в Поволжье. Его, как дезертира, ловили и сажали в тюрьму. Несколько раз он бежал из заключения.
В пору своих скитаний Пугачев окунулся в гущу народной жизни, почувствовал тяжкое положение крепостных крестьян, работных людей. На Яике он воочию видел противостояние местного рядового казачества и властей, карателей, преданных властям старшин.
Пугачев был прекрасно осведомлен о слухах по поводу спасения Петра III и якобы его появления в народе. Человек неграмотный, но рисковый, смелый, склонный к авантюрным действиям, Пугачев решил выдать себя за покойного императора. С этой мыслью он и появился вторично среди яицких казаков весной 1773 г.
На дальнем хуторе на реке Яик он «открылся» казакам, объявив себя императором Петром III, утверждал, что счастливо избежал расправы со стороны своей жены Екатерины. Конечно, пришедшие на встречу с ним казаки тут же признали в нем беглого донского казака. Но поразмыслив, решили, что с Пугачевым они смогут поднять яицкое казачество на большой бунт, увлечь за собой всех обиженных и гонимых, добиться своих вольнолюбивых целей. Так зародилось мощное народное восстание.
Сначала его ядром стали недовольные яицкие казаки, которые хотели отплатить властям за все и вернуть свои вольности. Прослышав о народном царе, они двинулись к Пугачеву. С отрядом в несколько десятков человек он поднялся вверх по реке Яик, попытался взять сходу здешний центр — Яицкий городок, но тот устоял, и тогда Пугачев направился в сторону Оренбурга — главного города здешнего края.
Уже там, на Яике, Пугачев выпустил свой первый «царский Манифест», написанный одним из грамотных казаков. В «Манифесте» Пугачев «жаловал» казакам земли, воды, денежное жалованье, всякое довольствие. Это привлекло к нему новые толпы повстанцев. На пути к Оренбургу его отряд вырос до 2,5 тысяч человек. Со всех сторон шли яицкие казаки. Сюда же стекались бежавшие от хозяев крепостные крестьяне, а также недовольные башкиры, калмыки, казаки, татары, представители народов Поволжья.
Высланные против Пугачева небольшие правительственные отряды переходили на сторону самозванца. Солдаты связывали своих офицеров и выдавали их повстанцам. Стоявшие на его пути небольшие городки и крепости сдавались без боя.
Когда Пугачев подошел к Оренбургу, в его распоряжении была уже настоящая повстанческая армия. Ядром её по-прежнему оставались казаки с их предводителями Иваном Чикой-Зарубиным, Андреем Овчинниковым и другими, но среди повстанцев появились и русские крестьяне. Позднее в пугачевскую армию влились отряды горнозаводских рабочих во главе с их представителями Хлопушей (Афанасием Соколовым) и Иваном Белобородовым. Вновь восстал башкирский край. На помощь Пугачеву подошла башкирская конница во главе с юным вождем Салаватом Юлаевым, появились под Оренбургом отряды татар, марийцев, калмыков. Войско Пугачева становилось многонациональным.
Первые попытки овладеть Оренбургом не удались. Пугачевцы приступили к осаде города. Высланные на выручку крепости правительственные части во главе с генералами один за другим были разбиты. Решающим моментом этих сражений стал переход солдат правительственных войск под знамена повстанцев.
Пугачев и его сподвижники хорошо выбрали время восстания, так как в разгаре была русско-турецкая война. Основная часть русских войск с наиболее талантливыми военачальниками находилась на турецком фронте: Россия прорывалась к черноморским берегам. Однако восставшим низам не было дела до большой российской политики. Они видели перед собой собственные жизненные интересы, которые вступили в противоречие с вековым стремлением России выйти к морям, разорвать международную экономическую изоляцию.
Под Оренбургом в период многомесячной осады повстанцы предприняли ряд мер по организации власти на захваченной территории и упорядочению своего войска.
Пугачев старался поставить дело по типу петербургского управления и петербургского двора. Но все это была пародия на столичные порядки, потому что действующими лицами был