и казаки, крестьяне, рабочие. Осенью 1773 г. была создана повстанческая Военная коллегия. Она стала единственным и универсальным органом восстания. Коллегия являлась военным штабом, заведовала снабжением и вооружением армии, была высшей распорядительной и судебной властью. Управлял ею лично самозванец. При нем состояли «придворные» — «князья» и «графы» — его соратники по борьбе, казаки и разных чинов люди. Большинство из них — неграмотные.
Здесь же, в здании коллегии, Пугачев часто вершил свой суд над захваченными в плен офицерами, начальниками сдавшихся крепостей, чиновниками, помещиками. Повстанцы установили на подвластных им землях жестокий террор. Своим противникам из высших слоев населения они не давали пощады. Как правило, разговор был короткий — либо виселица, либо «в воду». Но своих сторонников самозванец всячески «ласкал», награждал. Военная коллегия присваивала отличившимся в боях воинские звания, представляла их к наградам: это могли быть введенные повстанцами ордена и медали, денежные суммы, дорогие предметы быта и одежда, захваченные в бою или конфискованные у господ.
Пугачевцы прекрасно понимали важность письменной и устной пропаганды в защиту своих действий и планов. В рамках Военной коллегии действовала специальная канцелярия, где трудились перешедшие на сторону Пугачева грамотные и смышленые люди: духовные лица, офицеры. Со слов повстанческих вождей они писали указы, манифесты, «прелестные» агитационные грамоты. Официальные документы имели подписи и печати.
Пугачевские указы, манифесты и грамоты были короткими, но яркими агитационными документами. Они призывали всех «черных» людей к расправам над дворянами и чиновниками, обещали народу «землю» и «волю», провозглашали равенство людей всех национальностей и вер — и православных, и мусульман, и язычников. В них говорилось об освобождении от налогов и рекрутской повинности.
В этих документах простые люди видели свои чаяния и мечты. Они уравнивали их в правах со всеми остальными, делали их людьми в полном смысле этого слова, а не «презренными рабами», лицами второго сорта. За это самоутверждение «чернь» была готова идти на бой и на смерть. В этом заключалась огромная сила движения.
Свою разношерстную армию Пугачев также пытался организовать по образцу регулярной. Она делилась на полки. Но одновременно её боевыми единицами, как и в казачьих войсках, являлись сотни и десятки. Они создавались по национальному и социальному признаку. Были полки, состоящие из казаков, работных людей, крестьян. Отдельно формировались башкирские и татарские отряды. Каждый имел командиров из своей среды.
Позднее, когда повстанцы овладели уральскими заводами и рабочие стали поставлять им пушки, в армии Пугачева появилась артиллерия.
Управление в захваченных городках, крепостях, селах было организовано по типу казачьего круга. Там всеми делами заправляли выборные местными низами атаманы и старшины. Все они подчинялись пугачевской Военной коллегии.
Вместе с тем повстанческая армия, несмотря на все усилия её вождей, так и не стала регулярной армией. Это были плохо организованные, слабо дисциплинированные отряды. Вооружение повстанцев являлось весьма примитивным — лук со стрелами, дубина, колья, рогатины, косы, вилы. Ружья были либо трофейные, либо те, что оказывались в руках у перешедших на сторону восставших. Конечно, лучше других были вооружены казаки — профессиональные воины — они имели ружья, сабли, пики.
Повстанцы основной упор в своих действиях и в своих программах делали на разрушение существующих порядков: ликвидацию крепостного права, всевластия чиновников, ненавистных налогов и насилий. Что они предлагали взамен? По существу, тот же строй, только с переменой лиц. Место «злой царицы» Екатерины должен был занять «добрый император» «Петр Федорович», на место «злых вельмож» должны встать народные «князья», «графы», «фельдмаршалы».
Пугачевцы не выступали против частной собственности, они не затрагивали частной торговли. Повстанцы не собирались создавать какое-то другие общество. Они знали только общество, разделенное на господ и подневольных людей. Их методы управления и расправы были вполне под стать их разрушительным настроениям. Порядки, которые они устанавливали, отличались жестокостью по отношению к тем, кто не принадлежал к «черни». Тысячи казненных, разоренных людей всех сословий, издевательства и насилия сопутствовали продвижению победоносных повстанческих полков. Они сеяли страх и панику. В результате остальная часть общества в негодовании и ненависти сплачивалась вокруг официальных властей и правительственных войск, которые одни могли дать защиту и спасение от разбушевавшейся народной стихии.
Опыт пугачевского управления и его порядков показал, что неграмотные и полуграмотные люди, ослепленные к тому же ненавистью к своим врагам, не способны создать жизнеспособную модель иного строя, чем тот, в котором они родились, жили и боролись.
Восстание охватывало все новые территории. Пугачев послал своих сподвижников поднимать против властей все новые и новые районы: Южный и Средний Урал, Западную Сибирь, Башкирию, Поволжье. Большинство работных людей уральских заводов организовали повстанческие отряды и направили под Оренбург к народному вождю пушки вместе с боеприпасами. На Среднем Урале отрядами командовал уральский рабочий, хорошо знавший артиллерийское дело, — Иван Белобородое. Под угрозой захвата оказалась столица Урала — Екатеринбург. Башкирские отряды во главе с Салаватом Юлаевым и направленные в Башкирию отряды Пугачева осадили Уфу. На Волге повстанцы овладели рядом городов и крепостей, в том числе Самарой.
К зиме 1773 г. царица и её правительство осознали всю глубину опасности. В район восстания посылаются серьезные воинские соединения. Их возглавляет генерал-аншеф Александр Иванович Бибиков. Позднее Россия в спешном порядке заключает мир с Турцией и правительство направляет против повстанцев дополнительные войска во главе с боевыми и уже прославившимися генералами, в числе которых был и генерал-поручик Александр Васильевич Суворов. За голову Пугачева назначается высокая награда в 10 тысяч рублей.
Уже к весне 1774 г. меры, предпринятые правительством, дали результат. В нескольких сражениях регулярные войска берут верх над повстанцами. От них освобождают Поволжье, Белобородов терпит поражение под Екатеринбургом. В решающем сражении у крепости Татищевой основные силы Пугачева во главе с самим самозванцем были разгромлены наголову войсками Бибикова. Бой продолжался несколько часов.
Пугачев потерял только убитыми более тысячи человек. Многие попали в плен. Другие разбежались. С Пугачевым осталось повстанческое ядро — около 500 казаков. Собрав оставшиеся силы, Пугачев снимает осаду Оренбурга, но его вновь настигают правительственные войска и вновь побеждают.
Армия Пугачева перестает существовать. Одновременно полковник Михельсон громит под Уфой отряды Чики-Зарубина и освобождает от осады Уфу. Другие части вызволяют столицу яицкого казачества Яицкий городок. Многие сподвижники Пугачева попадают в плен, среди них — Чика-Зарубин.
С отрядом оставшихся с ним казаков Пугачев появляется на Урале. Здесь он объединяет свои силы с конницей Салавата Юлаева.
Уральские заводы и башкирские селения с восторгом встречают народного царя. Его войско снова пополняется людьми. Он захватывает несколько заводов и селений, восстанавливает артиллерию. Но правительственные войска следуют за Пугачевым по пятам. Все стычки с ними заканчиваются поражениями повстанцев. Михельсон не дает Пугачеву где-либо остановиться, закрепиться, отдышаться. Он выживает его с Южного Урала и из Башкирии. Пугачев вновь теряет людей и артиллерию.
Теперь Пугачев стремится выйти на Волгу, в Казанский край, в районы помещичьего землевладения, рассчитывая на помощь местного крестьянства. Его появление на Волге вновь подняло волну повстанческого движения. Теперь его главной силой стало поволжское крепостное крестьянство, народы Поволжья. Его войско вырастает до 20 тысяч человек. Но качество новой армии уже не то: кое-как вооруженные крестьяне, никогда и нигде не воевавшие, были ненадежной опорой, все меньше остается профессиональных воинов-казаков, разгромлены отряды уральских рабочих. В плен попал Белобородое и другие вожаки уральских отрядов.
При появлении Пугачева на Волге начались повсеместные восстания крепостного крестьянства. В эти дни манифесты Пугачева меняют свой тон. Они адресуются в основном крепостным крестьянам, зовут их на борьбу с помещиками. Крестьянство с восторгом откликается на эти призывы.
Неспособные противостоять регулярным войскам крестьяне обрушиваются на местных помещиков, начинают полыхать дворянские усадьбы. Крестьяне жестоко расправляются со своими господами и членами их семей, делят между собой их имущество, убивают чиновников. По данным историков, только в Поволжье крестьяне казнили до 3 тысяч местных дворян. В поволжских землях рушится десятилетиями устоявшаяся жизнь. Хаос, разрушение, пожарища сопровождают расправы.
В знак солидарности с поволжскими дворянами Екатерина II объявила себя «казанской помещицей», показав, что власть в борьбе с восстанием не отступит и пойдет до конца.
К Волге подтягиваются все новые войска. А в это время Пугачеву сдаются без боя многие поволжские города. Дворяне в страхе ожидают похода Пугачева на Москву, его появления в центре помещичьего землевладения России. Однако он поворачивает на юг.
В июле 1774 г. Пугачев врывается в Казань. Местное дворянство и гарнизон запираются в Казанском кремле. Но на выручку городу уже подходят полки Михельсона. В ожесточенном сражении за Казань, которое длится несколько дней, царские войска вновь берут верх.
Пугачев отошел от столицы края и продолжил движение к югу. Поволжские города продолжают открывать ему ворота. Его стремительное продвижение почти не встречает сопротивления: взяты Саранск, Саратов, Камышин, пала Пенза. Повсюду пугачевцы и местное население устраивают расправы над дворянами и администрацией, делят имущество, организуют местное казацкое управление. Но Пугачев не задерживается в этих городах. Михельсон идет за ним следом. Наконец он вновь настигает Пугачева под Царицыным. Здесь, на берегу Волги под Черным Яром в конце августа 1774 г. царские войска наголову разбивают казацко-крестьянскую рать. Огнем из пушек и ружей они буквально сметают с лица земли в ярости бросающихся на них почти безоружных повстанцев.