н одобрил их. Был создан даже секретный комитет, занимавшийся этой проблемой. Но дело вновь окончилось ничем. Александр I никогда не забывал судьбы своего несчастного отца Павла I, убитого заговорщиками.
Продолжал император так же осторожно и скрытно продвигать свои конституционные идеи. Так, на исходе второго десятилетия XIX в. Александр I поручил группе своих советников во главе с бывшим членом Негласного комитета князем H. Н. Новосильцевым разработать проект конституции для России. Вскоре проект был готов. Разработанная Новосильцевым «Государственная Уставная грамота Российской империи» оказалась поразительным документом. По этому проекту Россия продолжала оставаться монархией, но одновременно приобретала совершенно новый парламентский облик. В стране предполагалось ввести выборный двухпалатный парламент — Государственную думу, местные выборные представительные органы — «сеймы». «Уставная грамота» провозглашала свободу слова, печати, вероисповеданий, равенство всех граждан империи перед законом, неприкосновенность личности. Собственность объявлялась священной и неприкосновенной. Александр I одобрил документ. Казалось, Россия вот-вот перейдет к конституционному устройству. Но царь вновь побоялся противников реформ.
В то же время, как до Отечественной войны 1812 г., так и после нее, вплоть до последних лет правления, Александр I поддерживал и продвигал конституционные идеи в Финляндии и Польше.
В 1818 г. Царству Польскому была высочайше дарована конституция, предоставлено самоуправление, право иметь собственную армию; получили поляки и свободу печати.
Конституционные реформы в Финляндии и Польше царь рассматривал как начало будущих политических перемен для всей России, о чем он и сказал при открытии Польского сейма.
Таким образом, во внутренней политике России противоречиво уживались конституционные, антикрепостнические начала и, напротив, реакционные, самодержавные, крепостнические тенденции, милые сердцу российского дворянства, российской бюрократии и духовенства и направленные на сохранение существующего режима на всей остальной территории страны.
Брожение в обществе, постоянное ожидание реформ, недовольство и вспышки неповиновения крепостного крестьянства, рабочих, возмущение режимом военных поселений затронули широкие слои жителей России. Но с особой остротой они отразились на просвещенной, молодой, а потому наиболее решительной и пылкой части российского офицерства. Многие из офицеров прошли в юном возрасте великое испытание Отечественной войны 1812 г., проделали заграничные походы, победителями вошли в Париж. Большинство из них были воспитаны на идеалах французских просветителей, с восторгом воспринимали Великую французскую революцию, сокрушившую отжившие свой век феодальные устои и абсолютизм Бурбонов, хотя они не принимали бунты «черни», якобинского террора. Их взгляды во многом совпадали с настроениями молодого Александра I, его друзей по Негласному комитету. Вот почему они с энтузиазмом встречали каждый конституционный шаг императора, каждое его решение в пользу гуманизации общества и напротив, с негодованием осуждали проявление реакционных черт российской жизни в послевоенные годы.
Первые тайные общества. Поначалу офицеры собирались в гвардейских казармах в так называемые артели. Молодые люди горячо обсуждали текущие события, читали газеты. Некоторые из них вскоре пришли к мысли о необходимости активно действовать в целях переустройства России.
В 1816 г. возникло первое тайное общество в России. Заговорщики назвали его «Союз спасения». Его организатором стал полковник Гвардейского Генерального штаба Александр Муравьев. Ему было 24 года. В шестерку основателей Союза вступили также князь Сергей Трубецкой, братья Матвей и Сергей Муравьевы-Апостолы, Никита Муравьев и Иван Якушкин. Все они были участниками войны, побывали с русской армией за границей. Позднее в общество вошли гвардейские офицеры: 23-летний поручик кавалергардского полка Павел Пестель, князь Евгений Оболенский и Иван Пущин, друг А. С. Пушкина. Всего в составе «Союза спасения» числилось 30 офицеров. Почти все они принадлежали к титулованным дворянским семьям; С. Трубецкой и Е. Оболенский были даже потомками Рюриковичей. Все они имели блестящее образование, владели несколькими языками.
Чего же хотели эти молодые дворяне, старшему из которых — Трубецкому — исполнилось всего 27 лет? Они выступали за введение в России конституции, ограничение самодержавной власти императора и провозглашение гражданских свобод. Члены Союза также требовали ликвидации военных поселений. Однако никто из них не ставил вопрос о ликвидации монархии как формы правления в России. Напротив, члены «Союза спасения» были убежденными монархистами. Поэтому наиболее полезными средствами для достижения своих целей они считали всяческую пропаганду своих идей, продвижение единомышленников на государственные посты. Народу заговорщики не доверяли и боялись его бунтарской стихии.
Однако время шло. Провозглашение конституции в России становилось все более нереальным. Большую часть времени царь проводил за границей. В России же консервативные силы набирали уверенность. Это приводило к тому, что офицеры-заговорщики становились все решительней и нетерпеливей.
В 1818 г. царский двор вместе с гвардией на некоторое время перебрался в Москву по случаю закладки на Воробьевых горах памятника в честь победы в Отечественной войне 1812 г. Здесь в московских казармах гвардейская молодежь во время бурных споров о судьбах России создала новое тайное общество взамен малочисленного и нерешительного прежнего. Оно было названо «Союз благоденствия». Его организаторами выступили те же офицеры, однако состав стал значительно шире, а цели масштабней и определенней.
Члены нового тайного общества на первый план в своей деятельности выдвинули задачу формировать общественное мнение и, опираясь на его силу, освободить Россию от крепостного права и самодержавия. Но они по-прежнему не принимали революционных методов и полагались в основном на средства пропаганды, сочетание тайной организации с легальными действиями, участие в разного рода научных, хозяйственных, литературных, женских обществах, продвижение через них своих взглядов, расстановку там своих людей, подготовку моральной почвы для будущего переустройства страны.
В «Союзе благоденствия» состояло более 200 человек. Его программе симпатизировали не только широкие круги просвещенных офицеров и нарождающейся русской интеллигенции, но и высокопоставленные молодые люди — придворные, чиновники. Среди приверженцев идей Союза были даже люди, близкие к царю, в том числе его молодые генерал-адъютанты. Когда через одного из них Александру I стало известно о создании тайного общества в России, о его программе и даже участниках, то император отнесся к этому сдержанно. «Не мне карать», — сказал он. А потом пояснил, что подобные взгляды он и сам исповедовал в молодости.
«Союз благоденствия» просуществовал чуть больше прежнего тайного общества. Время стремительно меняло настроения членов Союза. В Европе прогремели новые революции 1820–1821 гг. В России восстал Семеновский полк, и некоторые члены «Союза благоденствия», служившие там, были разосланы по обычным армейским частям. Двое из них, настроенные наиболее революционно, — Сергей Муравьев-Апостол и юный Михаил Бестужев-Рюмин — оказались в Черниговском полку, на Украине. Там же, на юге, появился и Павел Пестель, ставший командиром Вятского полка.
По существу, тайное общество оказалось в кризисе. Все большее количество его членов требовали решительных действий, склонялись к ликвидации в России монархии и объявлению страны республикой, а также к революционному военному перевороту по примеру испанских офицеров. Другие продолжали исповедовать умеренную линию переустройства страны. В 1821 г. «Союз благоденствия» объявил о самороспуске. Обе стороны решили идти своим путем.
Образование Северного и Южного тайных обществ. Несмотря на ликвидацию «Союза благоденствия», дело тайных заговоров не умерло. Напротив, оно набрало большую силу.
Вскоре на юге в расположении 2-й армии было организовано новое тайное общество. Оно возникло на основе деятельности Южной управы (отделения) «Союза благоденствия» и стало называть себя с 1821 г. «Южным обществом». Его руководителем стал уже полковник Павел Пестель.
Но «Южное общество» не считало себя отдельной организацией. Его деятели мыслили себя частью единой с «северянами» тайной организации. Они полагали, что революция должна была начаться в столице, в Петербурге. Лишь это могло решить исход дела. А задача провинции состояла в том, чтобы поддержать и развить успех переворота в столице. Поэтому в число его руководителей избрали и одного из лидеров северной управы — Никиту Муравьева.
Через год, в 1822 г., было организовано «Северное общество», во главе которого стояли уже знакомые лица — H. М. Муравьев, брат Александра Муравьева, основателя «Союза спасения», С. П. Трубецкой, Е. П. Оболенский, и другие члены «Союза спасения» и «Союза благоденствия», жившие в Петербурге. Они также сознавали себя единой с «южанами» организацией и поддерживали с ними тесные контакты.
Однако на первых порах программы действий у «южан» и «северян» были различными.
«Южное общество», представленное радикально настроенным Пестелем, а также высланными на юг бывшими офицерами Семеновского полка, стояло на более революционных, решительных позициях. Руководители «Северного общества», напротив, исповедовали конституционные, умеренные взгляды. Это нашло яркое отражение в программных документах обоих обществ.
«Южное общество» в качестве программы действий приняло разработанную П. И. Пестелем «Русскую правду». В соответствии с этим документом «ничего не остается делать, как разрушить общество прежде всякого действия». П. И. Пестель был уверен, что достигнуть этого можно лишь революционным, насильственным путем. При этом он делил людей на «повелевающих» и «повинующихся» и считал, что это деление «происходит от природы человеческой». После военного революционного переворота власть должна была перейти в руки Временного революционного правительства и представлять собой беспощадную революционную диктатуру. Именно с позиций диктатуры, централизма, репрессий по отношению к противникам мыслил Пестель будущее переустройство России. В числе мер, направленных на достижение общего блага, справедливости, всеобщего равенства, он предусматривал цареубийство, истребление всей царской семьи, включая детей.