Царская власть являлась безусловно наследственной, передавалась от отца к сыну. Наследник (цесаревич) становился императором сразу же после смерти своего предшественника. Это было, так сказать, земное установление. Но существовал ещё ритуал церковного освящения царской власти. Необходимость его отоварив ал закон: «По вступлении на престол совершается священное коронование и миропомазание по чину православной Греко-Российской Церкви. Время для торжественного сего обряда назначается по Высочайшему благоусмотрению и возвещается предварительно во всенародное известие». Церемония всегда происходила в Успенском соборе Московского Кремля.
Любое законоположение становилось в России законом лишь после подписи монарха. Она могла быть поставлена на документе после обсуждения («экспертизы») в Государственном Совете, Комитете министров, в особых совещаниях лиц, приглашенных «по усмотрению государя» и без оного. Со второй половины XIX в. второе случалось крайне редко. Царь, оставаясь творцом права, вынужден был действовать в системе зафиксированных нормативных координат. После издания Свода законов впервые в истории русской государственности появились законоположения, очертившие социальные «правила игры», которые лишь в редчайших случаях переступал сам верховный инспиратор права.
С середины XIX в. за пределами частных интересов и вопросов (разрешение на брак родственникам, выдача наград и субсидий, изменение меры судебного или административного наказания, назначение на должность) в делах общегосударственных трудно найти примеры проявления монаршей воли, которые можно квалифицировать как личную прихоть правителя.
В России сохранялось сословно-иерархическое ранжирование. Люди не были юридически равны. Их положение (статус) был законодательно определен принадлежностью к конкретной общественной группе-сословию. Специальный том Свода законов (IX) включал «законы о состояниях», регулировавшие положение, права и обязанности каждого сословия. Закон гласил, что «в составе городского и сельского населения, по различию прав состояния, различаются четыре главные рода людей: дворянство, духовенство, городские обыватели, сельские обыватели».
Тождество между «родом людей» и собственно «сословием» существовало лишь в первых двух случаях. Далее начиналась дробность, и состав городских и сельских «обывателей» включал по несколько сословий. В числе наиболее значимых: купечество, потомственные почетные граждане, мещане (для горожан), крестьяне и казаки (для сельских жителей). Крупнейшие по численности и значению сословия (дворянство, купечество, мещанство, крестьянство, казачество) имели свои сословно-корпоративные органы управления, взаимопомощи и попечения.
Высший иерархический статус всегда имело дворянское сословие, делившееся на потомственное (передающееся по наследству) и личное (пожизненное). Первое («благородное») сословие традиционно считалось опорой трона и государства. Одна из статей Свода законов гласила: «Дворяне, первая опора престола, принадлежат к высшему и большей частью просвещеннейшему классу жителей и, посвящая почти всю жизнь свою государственной службе, составляют и вне оной одно из надежнейших орудий правительства». Дворянство в действительности долгое время являлось важнейшим элементом истеблишмента монархической России. К концу XIX в. в России насчитывалось около 2 миллионов дворян (примерно 1,5 % населения).
Каждый человек в России рождался в определенном юридическом «состоянии». Однако это не означало, что он на всю жизнь в нем и оставался. Сословия не являлись кастой, и к числу обособленной социальной корпорации (да и то с существенными оговорками) можно отнести лишь духовенство. Во всех прочих случаях безусловной, раз и навсегда данной привязки не существовало. В силу различных обстоятельств (образования, гражданской и военной службы, военных подвигов, выдающихся достижений в науке и культуре, крупных благотворительных пожертвований, личных услуг монархам) человек мог добиться перехода из низшего сословия в высшее.
Высшим законодательным органом империи оставался Государственный Совет, наделенный законосовещательными правами. Он состоял из лиц, назначенных царем, и министров.
Главным органом административной власти являлся Комитет министров. Его возглавлял председатель, функции которого были весьма ограничены. В состав Комитета министров входили не только министры, но и главы департаментов и государственных управлений. На рассмотрение Комитета выносились дела, требовавшие одобрения разных министров. Это не был консолидированный орган управления, координирующий деятельность отдельных ведомств. Комитет являлся собранием административно независимых друг от друга сановников. Каждый министр имел право прямого доклада императору и руководствовался его указаниями и распоряжениями.
К началу XX в. действовало 15 министерств и равнозначных им государственных установлений. Министерства иностранных дел и внутренних дел, военное, морское, юстиции, финансов, земледелия и государственных имуществ, путей сообщения, народного просвещения, а также Министерство императорского двора, Главное управление государственного коннозаводства, государственный контроль, Собственная Его Величества канцелярия, Собственная Его Величества канцелярия по учреждениям императрицы Марии, Собственная Его Величества канцелярия по принятию прошений на высочайшее имя.
Император считался главой суда и судебного управления, а весь суд осуществлялся от его имени. На конкретное судопроизводство компетенция монарха фактически не распространялась; ему принадлежала роль высшего и последнего арбитра. Надзор за судом и администрацией монарх осуществлял через Правительствующий Сенат, наблюдавший за тем, чтобы распоряжения верховной власти надлежащим образом исполнялись на местах, и разрешавший жалобы на действия и распоряжения всех властей и лиц до министров включительно.
В административном отношении Россия делилась на 78 губерний, 18 областей и остров Сахалин. Существовали административные единицы, включавшие несколько губерний — генерал-губернаторства, обычно учреждаемые на окраинах. «Глава губернии» (губернатор) обычно назначался царем по представлению министра внутренних дел.
В состав Российской империи с 1809 г. входила и Финляндия (Великое княжество Финляндское), главой которой являлся император и которая имела широкую внутреннюю автономию: собственное правительство (Сенат), таможню, полицию, денежную единицу.
На правах вассальных образований в состав России входили и два среднеазиатских государства: Бухарское ханство (эмират) и Хивинское ханство. Они находились в полной политической зависимости от России, однако во внутренних делах их правители имели автономные права.
В городах существовало самоуправление в виде городских дум и управ. На них были возложены административно-хозяйственные задачи: транспорт, освещение, отопление, канализация, водопровод, благоустройство мостовых, тротуаров, набережных и мостов, а также заведование учебными и благотворительными делами, как и делами местной торговли, промышленности и кредита.
Губернии делились на уезды, а области — на округа. Уезд являлся низшей общеадминистративной единицей, и дальнейшее деление имело уже специальное назначение: волость — для крестьянского самоуправления, участки земских начальников, участки судебных следователей и т. д.
К концу XIX в. земское самоуправление было введено в 34 губерниях европейской России, а в остальных районах делами ведали правительственные органы. Земские органы ведали главным образом хозяйственными делами: строительством и управлением местных дорог, школ, больниц, благотворительных заведений; статистикой, кустарной промышленностью, организацией поземельного кредита. Для выполнения своих задач земства имели право устанавливать особые земские сборы.
Глава 6. ОБЩЕСТВЕННАЯ МЫСЛЬ И ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ В РОССИИ XIX в.
Термин «культура» происходит от латинского слова «cultura», означающего возделывание, обрабатывание. В широком смысле под культурой подразумевается все, что создано физическим и умственным трудом людей. В более узком смысле культура — сумма достижений общества, его материальные, идейные и нравственные условия жизни, проявляющиеся в быте, идеологии, образовании, воспитании, в явлениях науки, искусства, литературы. Однако это понятие не следует отождествлять с понятием «цивилизация», хотя в некоторых философских школах (например, в марксизме) культура и цивилизация воспринимаются как синонимы.
Культура — сумма высших духовных устремлений и конкретных духовных, нравственных и интеллектуальных обретений людей вообще и в каждую историческую эпоху в частности. Культура отражает устремленность человека к Богу, к свету и те творческие плоды, которые такие порывы приносят. Цивилизация же — это в первую очередь мироустройство (жизнеустройство), это система социальных отношений между людьми и человека с природной средой. Несхожесть цивилизаций — это главным образом качественность системных различий. Несхожесть же культурных миров прагматическими характеристиками не определяется.
Культура и цивилизация существовали на всем протяжении истории человечества. Облики цивилизации («жизнеустройства») постоянно менялись, но порыв человека к свету («к лучшему») оставался неизменным. В этом отношении культура как философская и историософская категория выше, шире и значимее, чем цивилизация.
Россия, расположенная на перекрестке Востока и Запада, соприкасаясь с различными народами, верованиями, традициями, всегда находилась под воздействием различных, часто несхожих культурных влияний. Что-то приживалось на русской почве, а многое и отвергалось. То же, что оставалось в России (христианство, письменность, некоторые формы государственного управления, приемы организации научной деятельности и др.), адаптировалось к отечественным условиям и в конечном итоге приобретало свои, специфически национальные черты.