Первые годы правления нового царя, когда всеми делами, по существу, ведал его воспитатель боярин Морозов, ознаменовались расцветом всяческих злоупотреблений власти: взятками, судебной волокитой, вымогательствами, произволом чиновников. Налаженная при Михаиле государственная машина начала давать сбои. Это вызывало возмущение простых людей, становящихся жертвами приказного «лихоимства». Царь избегал просителей, перестал рассматривать челобитья. Недовольство людей нарастало, как снежный ком.
Помещики требовали от правительства решительной борьбы с побегами крестьян и жаждали полного и вечного прикрепления их к земле. Одновременно они выступали за расширение своего земельного фонда, жаловались на бояр и церковь за их наступление на помещичьи земли, протестовали против засилья взяточников в приказах.
Крестьянство, напротив, ратовало за большие свободы, право передвижения, ухода от своих господ, протестовало — часто с оружием в руках — когда карательные отряды пытались водворить беглецов на прежнее место жительства.
Посадский люд протестовал против увеличивавшихся налогов, выражал недовольство тем, что в стране продолжали существовать «белые» слободы, где такие же, как они, люди, укрываясь за спины могучих князей, бояр, церковников — владельцев этих слобод, были освобождены от многих налогов и повинностей.
Купечество возмущалось льготами, которые имели в России английские, голландские и другие иностранные купцы, выступавшие их конкурентами на русском рынке.
Кажется, довольны были своим положением лишь представители элиты общества — князья, бояре, видные дьяки, в руках которых сосредотачивалась реальная власть при молодом, не занимающемся государственными делами царе.
Чувствуя возрастающее напряжение, правительство, руководимое Морозовым, попыталось провести некоторые реформы. Делалось это в основном за счет народа, в интересах широкого слоя феодалов, служилых людей, чиновников. В ответ на требования помещиков началась подворная перепись всего крестьянского населения с тем, чтобы помещики платили налоги не с земли, а с наличного количества принадлежащих им крестьянских дворов. Эта мера была подготовкой к последующему, более основательному закрепощению крестьян.
Некоторые налоги с населения были снижены, а некоторые вообще ликвидированы, но взамен для пополнения казны введены косвенные налоги на товары первостепенной важности. Так, в первую очередь оказались повышены пошлины на соль, что повлекло за собой увеличение её продажной цены.
Возмущение росло, люди начали собираться толпами, среди них появились лидеры. Обеспокоенное правительство отменило ненавистную соляную пошлину, но вместо этого решило взыскать за два года старые, уже отмененные налоги. Это была большая ошибка.
По Москве и другим близлежащим городам и селениям поползли слухи, что это все проделки Морозова и его ставленников. Неудачная налоговая политика оказалась последней каплей, переполнившей чашу народного недовольства. Народ вспомнил и о судебной волоките, взятках, вымогательствах, сокращении жалованья стрельцам и пушкарям близкими к Морозову людьми — начальниками приказов: Земского — Л. С. Плещеевым, Пушкарского — П. Т. Траханиотовым, а также дьяком Н. И. Чистым. Взрыв народного недовольства произошел в погожий июньский день 1648 г.
В это время царь возвращался с богомолья из Троице-Сергиевой Лавры. На въезде в Москву, его, как обычно, встречали толпы народа. Но случилось неожиданное: от толпы, приветствовавшей монарха, внезапно отделились люди, они прорвались к кортежу царя и попытались вручить ему челобитную о всех прегрешениях его помощников. Просители жаловались на руководителей приказов, ведавших московским населением. В сопровождавших царя бояр полетели камни. В их адрес зазвучали угрозы и проклятия.
Однако царь отказался принять грамоту, и тут же охранники начали избивать просителей нагайками, топтать лошадьми. «Крамольников» разогнали, зачинщиков бунта схватили.
На следующий день во время крестного хода в Кремле, к царю снова подступили возмущенные люди. На этот раз число недовольных значительно возросло. Они требовали отставки Морозова, Плещеева, Траханиотова и Чистого. Бояре снова попытались разогнать недовольных, но перевес сил был уже на стороне толпы. Следуя за царем, сотни москвичей ворвались в Кремль. Брошенные против них стрельцы отказались стрелять в народ. Тогда к толпе вышел сам царь, который, держа в руках икону, пытался утихомирить толпу, уговаривал людей разойтись, обещал разобраться в их требованиях. Но его уже не слушали. Бунт захлестнул столицу. В городе начались погромы хоромов ненавистных бояр и дьяков. Восставшие взяли штурмом дворы Морозова, Траханиотова и других вельмож, а те спрятались в Кремле. Но народ требовал их выдачи.
Одного за другим Алексей отдавал на растерзание народа своих помощников. Плещеева казнили на Красной площади. Там же на Лобном месте расправились с Траханиотовым. Дьяка Чистого обнаружили в чулане собственного дома и тут же убили. Со слезами на глазах вышел Алексей к восставшим, прося у них милости для своего любимца Морозова. Увидев царя в роли просителя, народ смутился, замолчал. Так царю удалось спасти незадачливого государственного деятеля. Он был отослан из Москвы.
В эти напряженные дни Алексей уже самостоятельно решал многие вопросы. Он запретил наказывать восставших. От имени царя вельможи выразили сожаление по поводу бесчинств Плещеева, Траханиотова и Чистого. Было обещано, что во главе приказов поставят людей честных и обходительных. Одновременно правительство обещало находившимся в Москве служилым людям новые земельные пожалования, шла раздача денег стрельцам.
Постепенно волна недовольства спала. Так закончился этот бунт, вошедший в историю под именем «Соляного». Царь осуществил перестановки в правительстве, начал широкую раздачу земель помещикам за счет опальных и убитых бояр, приостановил взыскание недоимок по старым налогам. Этим он частично стабилизировал обстановку в стране.
Но и широкие слои недовольного населения сделали свои выводы. Дворяне, купечество, посадские люди в своих челобитных грамотах требовали от царя созвать новый Земский собор, возродить традицию совета с «землей», чтобы обсудить и решить все наболевшие вопросы. Царь согласился. Это был компромисс, который мог бы окончательно успокоить Россию. Но в этом временном отступлении Алексей вовсе не предполагал возродить или укрепить демократические порядки в стране. Старое, уже утвердившееся понимание царской власти, жестко диктовало другой выбор.
Через полмесяца после бунта в Москве был созван Земский собор. Положение оставалось напряженным. Сильные волнения продолжались в южно-русских и северных городах. Не утихали они и в Сибири. Несколько позднее, в 1650-х гг., мощные восстания потрясли Псков и Новгород.
В этих условиях Собор принял решение разработать новый свод законов вместо устаревшего Судебника XVI в., а также противоречивших друг другу законов и указов периода Смуты и послесмутного времени. Каждый слой населения, представленный на Соборе (крепостное крестьянство, как и прежде, на Собор допущено не было), надеялся, что его интересы будут учтены в новом законодательном Уложении.
В свою очередь, царь и новое правительство стремились выйти из кризиса не только за счет разумных мер, ликвидации прежних злоупотреблений, а также некоторых уступок различным слоям населения, но прежде всего за счет усиления царской власти, консолидации правящей верхушки общества. Этот путь был выбран для России в середине XVII в.
Все это четко проявилось во время подготовки и принятия нового Уложения. Новый свод законов, состоявший из 25 глав, выработали за рекордно короткие сроки — всего за два с половиной месяца. В январе 1649 г. он уже был принят Земским собором.
В чем же исторический смысл нового русского свода законов, который действовал в стране более 200 лет?
Прежде всего, как и прежние русские судебники, это определенный шаг в цивилизационном развитии России.
В самом большом, центральном разделе Уложения, состоящем из 287 статей, и в другом крупном разделе, посвященном борьбе с разбоями и грабежами (104 статьи), говорилось о системе российского судопроизводства. Эти разделы Уложения защищали личность, собственность, права российского населения. Они устанавливали наказания вплоть до смертной казни за все нарушения сложившихся в стране порядков, уже укоренившихся традиций, имущественных отношений между людьми и нравственных устоев.
Жестокие наказания полагались за убийства, воровство, грабеж, разбой, поджог, незаконное присвоение чужого имущества, бесчестье, обиды, побои — любое оскорбление личности. Детализация преступлений и наказаний просто поражает. Статьи Уложения устанавливали кары даже за воровство яблонь в чужом саду, кражу овощей на огороде, за разжигание костра в лесу, ставшего причиной пожара, за нападение на человека науськанной собаки.
До сих пор актуально звучит для сельской местности статья о поджигателях: «А будет кто некия ради вражды или разграбления зажжет у кого двор, и после того он будет изымай (т. е. пойман), и сыщется про него допряма (т. е. вина будет доказана), что пожар он учинил нарочным делом: и такова зажигалыцика казнити, сжечь».
Смертная казнь ждала фальшивомонетчиков, подделывателей печати. Щедро назначалась она и за другие преступления. Причем подчеркивалось, что новые законы обязаны соблюдать все — «от большого и до меньшего чину вправду».
Наряду с общецивилизационными статьями, которые содействовали установлению в стране порядка, защиты жизни, собственности, чести и достоинства её жителей, Уложение выработало комплекс мер по возвышению и укреплению царской власти.
Представители сословий, в первую очередь феодальная верхушка русского общества, видели в усилении самодержавия гарантию стабилизации положения в стране, концентрации силы и роста международного престижа России. Глава 2 Уложения называется «О государевой чести, и как его государе кое здоровье оберегать». В ней говорится о смертной казни для тех, кто «попытается Русским государством завладети». Изменникам, перешедшим на сторону такого злоумышленника, также грозит смертная казнь.