Именно тогда около царя формируется кружок «ревнителей истинного благочестия». К ним принадлежал духовник царя Стефан Вонифатьев, выходец из священников Нижегородского уезда, ставший в Москве протопопом Аввакумом, просвещенный человек, близкий к царю окольничий Федор Михайлович Ртищев и некоторые другие. Все они были людьми высокообразованными, яркими, прекрасными ораторами. Недаром их проповеди собирали огромное количество прихожан. Именно в этом кружке и появились идеи очищения церкви от старой скверны.
Особенно активно реформирование церкви пошло, когда патриархом стал энергичный целеустремленный Никон. При нем кроме уже предпринятых нововведений стали внедряться новые: поклоны в храмах только в пояс, а не до полу, двоеперстное крещение было заменено трехперстным. Началось широкое и повсеместное исправление книг, с которых теперь делали уже печатные оттиски. Книгу исправляли в соответствии с нормами современного языка, что было вполне естественно и более понятно людям. Написанные не по древним канонам иконы убирали из церквей и заменяли новыми.
По сути, все эти изменения были чисто обрядовыми, формальными. Они нисколько не затрагивали сущности религии. Напротив, они очищали церковь от вековых неверных, в том числе языческих, наслоений, делали её более ясной, понятной народу. Кроме того, Никон развернул широкую кампанию за усиление нравственности церковнослужителей, боролся против пьянства в церковной и монастырской среде, требовал истового исполнения служб и обрядов.
Но произошло неожиданное: если часть духовенства, понимая необходимость перемен, поддержала усилия «ревнителей» и самого Никона, то большинство церковников встретило новшества в штыки.
Малограмотные, давно погрязшие в мирских делах и расчетах священники, монахи враждебно отнеслись к дисциплинарным мерам Никона. К тому же им было привычно произносить пусть и невразумительные, но давно заученные священные тексты. И старые книги для них были также привычными, им не хотелось участвовать в их переработке и обновлении. Это требовало знаний, усилий.
Но главное, с чем столкнулись церковные реформаторы, оказалось сопротивление самих прихожан. Объяснялось это весьма просто. По этим книгам велись службы десятилетиями, если не веками. Старые лики икон срослись с жизнью верующих: ежедневно они приходили в церкви, видели их, молились им. Эти «намоленные», ставшие святыми для них иконы были частью их веры, их жизни. Такое же значение имели для них и книги. И вдруг оказалось, что все это у них, простых людей, отнимают, переделывают. Многие верующие начинают прятать книги, скрывать в подполе и на чердаках иконы. Больше того, их стали заставлять креститься тремя перстами, между тем как столетиями их отцы и деды знали лишь двоеперстное крещение. Все эти перемены потрясли верующих до глубины души. Казалось, происходит страшное: кто-то подменяет их вековую старую религию.
Несогласные объявили себя приверженцами старой веры, или староверами. Так начался раскол в русской церкви, раскол в обществе. Он имел большое значение в жизни страны, порой принимал формы отчаянной и даже вооруженной борьбы. Среди староверов оказались люди самых различных социальных слоев. Были там и бояре (например, знаменитая боярыня Морозова), и купцы. Но в основном к староверам относились крестьяне, посадские люди.
Против таких методов реформирования церкви выступили прежние союзники Никона — «ревнители истинного благочестия», в том числе неистовый протопоп Аввакум. В своих страстных проповедях он стал обличать Никона за богоотступничество, насилие над людьми. В ответ Никон отправил Аввакума и других ревнителей в ссылку. В глазах староверов они обрели облик мучеников.
Царь поначалу занимал в этих спорах нейтральную позицию, полагая, что обновление церкви, совершенствование её нравственности для устраивающегося государства совершенно необходимо. Но деятельность Никона стала выходить за рамки чисто церковных дел. Пользуясь расположением царя, он сосредоточил в своих руках огромную власть. Когда Алексей Михайлович выезжал к действующим войскам на польскую границу, в Москве во главе правительства он оставлял патриарха. Никон стал активно вмешиваться в сферу управления страной, а вскоре начал обличать действия властей, направленные на ограничение прав церковного землевладения. В своих проповедях в Успенском соборе Кремля он стал рассуждать о преимуществе духовной власти над светской, «священства» над «царством», явно стремясь стать при обходительном и богомольном Алексее Михайловиче «московским папой». Назревала открытая борьба между царем и патриархом.
Окончательный разрыв между царем и Никоном произошел в 1658 г. Никон уехал в свой подмосковный Воскресенский монастырь, который гордо называл Новым Иерусалимом. Однако сан патриарха он с себя не сложил и ждал, что царь опомнится и призовет его в Москву. Но не тут-то было. Все высшее общество ополчилось против Никона за его властность и государственные амбиции, за то, что его резкие действия ввергли страну в раскол.
Борьба с Никоном длилась долго. И лишь в 1666 г. на общем Соборе вселенских патриархов, съехавшихся в Москву, он был лишен патриаршего сана. На Соборе было четко сказано, что царь имеет преимущество в делах гражданских, а патриарх — в церковных. Это был компромисс. Никону определили жить простым монахом в дальнем Ферапонтовом монастыре. Позднее его сослали ещё дальше, в Кирилло-Белозерский монастырь, где он и умер.
В Москве выбрали нового патриарха. Однако правительство продолжало дело совершенствования и обновления церкви. Как следствие, ширился раскол в русском обществе. Создавались раскольничьи поселения, в лесной глухомани возникали раскольничьи скиты. А когда войска подходили вплотную к церковным ослушникам, те сжигали себя, поднимая в предсмертных муках руку с двумя перстами. Такие самосожжения называли «гари». Немало их в XVII–XVIII вв. полыхало на Руси.
Со временем лидером раскола стал протопоп Аввакум, который теперь обличал не только Никона и «никониан», но и царя за проводимые реформы. Его ждала мученическая смерть — сожжение за антиправительственные проповеди.
Теперь старообрядцы стали своеобразной частью русского православного населения со своими обрядами, традициями, старой церковной утварью, древними книгами. В их среде культивировался религиозный фанатизм, высокая нравственность, честность, трудолюбие. Из числа старообрядцев вышло немало известных купеческих династий, крепких хлебопашцев, искусных ремесленников.
Когда мы говорим о самодержавии, то должны ясно представлять себе, что это не только неограниченная власть одного человека в государстве, но и создание такой системы, при которой самодержец может осуществлять эту власть. И чем крепче, слаженней работает вся система на одного человека, тем сильнее, крепче самодержавие. К этой системе Россия пришла не сразу. Попытка её создания путем репрессий и страха была предпринята ещё Иваном Грозным. Смута опрокинула эти попытки. И теперь шаг за шагом, постепенно, но неумолимо в стране снова утверждалось самодержавное правление. Каковы же были причины этого?
Во второй половине XVII в. Россия не только стабилизировала свою экономику, наладила прочные международные связи с окружающими странами. Она прошла новые социальные испытания: одержала нелегкую победу в русско-польской войне, пережила испепеляющее разинское движение, подавление которого потребовало огромных материальных и военных сил. Наконец, Россия вступила в период церковного раскола, которому не было видно конца.
Все эти общественные явления в сильнейшей степени оказывали воздействие на саму государственную власть. Именно российской государственной системе, российской власти приходилось в первую очередь решать все возникшие в стране внешние и внутренние, в том числе социальные, проблемы. Поэтому ко второй половине XVII в. российское самодержавие, в течение длительного времени выдержав тяжелейшие испытания и закалившись в них, стало ещё более сильным.
Усиление царской власти в значительной степени происходило в ходе войны с Польшей. Многие вопросы должны были решаться быстро, разумно, без проволочек. Когда Алексей Михайлович был в действующей армии, его распоряжения, касающиеся и армии, и внутреннего устройства страны, также обязаны были исполняться тотчас и беспрекословно. Некогда было собирать Земские соборы. И не случайно именно в ходе войны они постепенно отмирают.
Ушло в прошлое время, когда Боярская дума долгими часами обсуждала какой-нибудь мелочный вопрос. Теперь решения требовались быстрые, но хорошо продуманные. На первый план все больше выдвигаются грамотные, способные люди, которые порой задвигают в тень родовитых престарелых долгодумов. Одновременно царь создал так называемую ближнюю, или тайную, Думу, где и решались по-государственному эффективно и без промедления все наиболее важные вопросы.
По-прежнему органами центрального управления в стране являлись приказы. Когда-то, зародившись при Иване III как органы централизации страны, борьбы с сепаратизмом отдельных земель, теперь, в новых условиях, приказы чаще порождали неразбериху и путаницу в управлении, множили злоупотребления, коррупцию, взяточничество.
Не случайно уже во второй половине царствования Алексея Михайловича началось объединение некоторых приказов. Появился своеобразный приказ над приказами — Приказ Тайных дел. Его функция заключалась в том, чтобы целиком служить воле великого государя, через его особо доверенных лиц осуществлять надзор за всеми гражданскими и военными делами в стране, иметь право вмешиваться в дела любого другого приказа и принимать там решение «волей великого государя». Кроме того, сотрудники этого приказа были соглядатаями и контролерами в армии, в дипломатических миссиях, что свидетельствовало уже о зарождении тайной царской полиции. В Приказ Тайных дел стекались разного рода доносы, сведения о настроениях людей. В этом приказе царь имел свое «рабочее место» — стол с письменными принадлежностями — и немалое время проводил там, работая над документами. Усилению царской власти способствовал и Счетный приказ, который осуществлял согласованность финансовых операций других приказов и контролировал поступление денег в государственную казну.