История России. С древнейших времен до наших дней — страница 16 из 45

Россия в XIX веке

Россия в первой половине XIX века

Социально-экономическое развитие России в первой половине XIX века

Важнейшей чертой социально-экономического развития России первой половины XIX века стал кризис феодальных отношений: феодализм (прежде всего крепостное право) стал серьезным препятствием дальнейшему развитию капиталистических отношений в экономике. Россия все больше отстает от ведущих стран Запада по основным экономическим показателям, возрастает социальное напряжение в обществе.

Прежде чем начать рассмотрение основных направлений социально-экономического развития, необходимо обратиться к статистике. В первой половине XIX века Россия была одной из крупнейших европейских держав. Ее территория равнялась 18 миллионам квадратных километров, население к началу века составляло 37 миллионов человек, а к концу 50-х годов – около 74 миллионов, и по численности населения она была первой державой Европы. Население России делилось на сословия, которые складывались в две группы – привилегированные и непривилегированные (податные). Привилегированными были дворяне, духовенство и купечество. Мещане, ремесленники, крестьяне являлись непривилегированными, податными сословиями и обязаны были платить подушную подать и нести рекрутскую повинность. Полупривилегированным сословием были казаки.

Основой экономики России продолжало оставаться сельское хозяйство. Крестьянство делилось на крепостных, самую многочисленную категорию сельского населения, – государственных и удельных (принадлежавших непосредственно царской фамилии). Земля являлась собственностью помещиков или государства. Рента оставалась двух видов – барщина и оброк. В нечерноземных и промышленных регионах, где земли были не очень плодородными, наибольшее распространение получил оброк, выплачиваемый или натуральным продуктом, или деньгами (последняя форма получила особенно широкое распространение во второй четверти XIX века). Барщина – обработка помещичьей земли крестьянами – существовала преимущественно (три четверти всех хозяйств) в тех районах, где земли были плодородными (Украина, черноземные районы России). Оброк был более легкой формой ренты, поскольку позволял крестьянам заниматься «отходничеством» – уходить на заработки в город; кроме того, деньги для выплаты оброка можно было заработать ремеслом или торговлей.

Одним из наиболее ярких показателей упадка феодального хозяйства во второй четверти XIX века стало разложение помещичьего землевладения. Все большее количество крестьян (особенно в центрально-промышленных губерниях России) переводится на оброк (к середине XIX века такие крестьяне составляли на этих территориях уже 70 % всех крепостных), становится «отходниками», работающими на фабриках и заводах. К середине XIX века до 40 % взрослого мужского населения центральных губерний России уходило из деревни на заработки.

В связи с этим происходил закономерный процесс имущественного расслоения крестьян, которое стало быстро превращаться в социальное. Некогда единая крестьянская масса начинает распадаться на три группы – богатых («капиталистых»), середняков и бедных, едва сводивших концы с концами. Богатые крестьяне, имея деньги, получали возможность выкупиться у помещика и открыть свое дело. Такими были Савва Морозов, Прохоровы, Гарелины и другие. Расслоение вызвало эксплуатацию состоятельными крестьянами обедневших, что провоцировало конфликты уже в самой крестьянской среде. Подобного рода расслоение приводит к разрушению натурального хозяйства и способствует (со стороны помещиков) стремлению к приобретению сельскохозяйственной техники, активному внедрению в сельское хозяйство новых методов обработки земли, посадке новых культур. Так, кроме традиционных ржи, овса, ячменя, пшеницы, стали выращивать технические культуры: свеклу, табак, подсолнечник, виноград; увеличились посадки картофеля, вводился многопольный севооборот, разводился породистый скот. В России было налажено производство наиболее необходимых в помещичьем хозяйстве машин – молотилок и веялок. Постепенно получает распространение наемный труд. Кроме того, ни помещики, ни крестьяне не могли уже обойтись без промышленных товаров. Чтобы купить их, они должны были продавать свою продукцию на рынке.

Однако таких «прогрессивных» землевладельцев было очень мало. К середине столетия лишь в 3 % барских хозяйств применялись новые технические средства: сеялки, веялки, молотилки и прочее. В связи с этим урожайность продолжала оставаться невысокой. Ни техника, ни специалисты, приглашенные из-за границы, не могли при старых формах организации труда повысить эффективность помещичьих имений. Об этом свидетельствовал рост задолженности помещичьих хозяйств: к 1859 году в государственных кредитных учреждениях было заложено около 60 % всех крепостных.

Следует помнить, что далеко не все помещики стремились изменить существующий порядок вещей. Лично зависимые крестьяне были дешевой и бесправной рабочей силой, дававшей постоянную прибыль, пусть даже размеры этой прибыли стали существенно сокращаться. Поэтому параллельно с процессом «капитализации» сельскохозяйственной сферы идет процесс расширения барской запашки. Видя постоянное уменьшение доходов, убыточность имения, многие помещики стремились выжать из своих крепостных максимум возможного любыми способами. В одном случае крестьянам давали все большие и большие объемы работы, в другом – крестьян вовсе лишали своей земли; вся она становилась помещичьей, крестьянин обязан был работать на ней, а хозяин выдавал ему месячный паек продуктами и одеждой – месячину. Но, стремясь таким образом сохранить доходы, помещики способствовали дальнейшему разложению феодального хозяйства: крестьянина – непосредственного производителя – отрывали от своей земли, в результате чего в упадок приходило и крестьянское, и помещичье хозяйство. Таким образом, самым актуальным вопросом в середине XIX века стал вопрос об отмене крепостного права. Историки считают, что причинами его отмены были не только экономическая несостоятельность феодальных отношений, но и политические факторы, в первую очередь поражение в Крымской войне, которое показало неконкурентоспособность отечественной промышленной системы по сравнению с европейской.

Уровень промышленного развития России в первой половине XIX века, несмотря на общее увеличение количества предприятий в 10 раз, был невысоким. В основных производствах применялся труд крепостных крестьян, а для развития в промышленности капиталистических отношений прежде всего необходим рынок свободной рабочей силы. Кроме того, крестьяне, работавшие на этих предприятиях, и юридически, и по сути своей оставались сельскими жителями, стремившимися, заработав на оброк, вернуться к своим привычным обязанностям, к земле. Развитие производства затруднялось и относительно узким рынком сбыта, рост которого, в свою очередь, был скован крепостной системой.

Основу русской промышленности к середине XIX века составляли мелкотоварное производство и мануфактура. Крестьянские кустарные промыслы давали две трети всей русской промышленной продукции. В центральных промышленных губерниях существовали крупные торговые села – центры промысловых округов, которые постепенно превращались в города. Так, села Иваново и Шуя Владимирской губернии выросли в крупные центры хлопчатобумажной промышленности, жители села Кимры Тверской губернии специализировались на сапожном ремесле, село Павлово Нижегородской губернии славилось металлическими изделиями, ремесленники-кустари Костромской и Ярославской губерний ткали полотна. Сельским хозяйством в таких ремесленных центрах уже почти не занимались. Ремесленное мелкотоварное производство становится в это время важной предпосылкой для усиленного развития промышленных предприятий. Среди ремесленников начинается имущественное расслоение: с одной стороны, появлялись богатые люди, которые заводили крупные собственные предприятия, с другой – часть ремесленников беднела и, не имея возможности возвратиться к сельскому хозяйству, становилась наемными рабочими.

Активно продолжается процесс капитализации промышленности. В первой половине века еще существовали помещичьи мануфактуры, основанные на крепостном труде, однако их развитие, в отличие от предшествующего времени, начинает замедляться. Крепостной труд к этому времени становится крайне невыгодным: крепостные рабочие трудились на предприятиях главным образом зимой, а летом обрабатывали землю, так как основными источниками жизни для таких рабочих по-прежнему оставались земля и свое хозяйство. Гораздо быстрее развиваются предприятия, основанные на наемном труде, – капиталистические мануфактуры. За период с 1825 по 1860 год численность крепостных рабочих сократилась в 2,5 раза (с 46 до 18 %). Количество крупных предприятий быстро растет: если в 1800 году насчитывалось около 2000 крупных промышленных предприятий и на них было занято 225 тысяч рабочих, то в 1850 году было уже 2800 предприятий с числом рабочих свыше 700 тысяч.

В 30-40-х годах XIX века в России начался промышленный переворот, завершившийся к 70-80-м годам и заключавшийся в переходе от ручного труда к машинному, от мануфактуры к фабрике. Применение машин в русской промышленности началось еще в первые десятилетия XIX века, однако станков и машин было тогда еще немного. Только с 30-х годов началось более широкое внедрение машин в промышленное производство. Важное значение имело использование паровых двигателей, которые пришли на смену конной тяге и водяным двигателям. Применение этих сложных машин сразу же намного увеличило мощность и производительность самих предприятий. Самыми передовыми в техническом отношении были хлопчатобумажное производство и другие отрасли текстильной промышленности, которые быстро оснащались машинами. Новый метод обработки свеклы с помощью специальных аппаратов, приводимых в движение паровой машиной, привел к быстрому развитию свеклосахарной промышленности. Первоначально машины привозили из-за границы, но уже в конце 1840-х годов началось строительство отечественных машиностроительных заводов, главным образом в Петербурге и Москве. Внедрение машин способствовало увеличению производительности труда в десятки и сотни раз. В ходе промышленного переворота окончательно сформировались две основные социальные группы российского общества – буржуазия и наемные рабочие (пролетариат). Число последних к середине XIX века уже приближалось к 1 миллиону человек.

В это же время наряду со старыми промышленными предприятиями, основанными на крепостном труде и принадлежащими в основном государству, в России стали появляться предприятия нового типа – не связанные с государством и работающие только на рынок. Объемы производимого ими товара определяются не госзаказом, а рыночной потребностью, спросом; основой производства служит вольнонаемный труд. Подобные предприятия возникают прежде всего в легкой промышленности. Их владельцами, как правило, становятся разбогатевшие крестьяне-промысловики, работают же на них крестьяне-«отходники», добывающие таким образом деньги для уплаты оброка. В связи с активным развитием капиталистических отношений идет процесс первоначального накопления капитала. В руках буржуазии сосредоточиваются капиталы и средства производства. Активную роль в усилении процесса первоначального накопления капитала сыграло также распространение ростовщичества и «винные откупа». На закупку вина откупщикам выдавалось ежегодно до 35 миллионов рублей. В 1857–1858 годах его сбыт оценивался в 180–200 миллионов рублей. По официальным данным, чистая прибыль была значительно больше. В 1806 году правительство России выпустило первый внутренний государственный заем, и выплата процентов по нему способствовала обогащению дворянства и части купечества.

Естественным следствием капиталистических тенденций в развитии российской промышленности стали рост уже существовавших и возникновение новых городов. В первой половине XIX века значительно выросло количество промышленных центров: они уже составляли восьмую часть всех российских городов. Стремительными темпами стало расти городское население. Если в конце XVIII века в России было только 4 % горожан, то к началу 50-х годов XIX века – уже 16 %. Крупнейшими городами являлись Петербург (540 тысяч жителей), Москва (461 тысяча). Рост городов и углубление хозяйственной специализации отдельных районов страны ускорили развитие внутренней торговли. Так, промышленный центр России с его крупными городами, фабриками и заводами, количество которых непрерывно росло, обменивался товарами с земледельческими районами юга и юго-востока страны. В городах появлялось все больше и больше магазинов и лавок, становившихся основной формой торговли.

Нарастание капиталистических тенденций в экономике, ускоренное развитие добывающей, текстильной, тяжелой промышленности, углубление специализации отдельных регионов страны привели к быстрому росту внешней и внутренней торговли. В торговле этого периода преобладал внутренний оборот, но внутренний рынок был узок и тормозил промышленное производство. Расширялась торговля с национальными окраинами империи; русские купцы осваивали новые территории: Камчатку, Чукотку, Сахалин, Курильские и другие острова, Среднюю Азию.

Главными торговыми центрами страны оставались ярмарки, количество которых в России доходило до 4 тысяч. Самой крупной была Нижегородская ярмарка (Макарьевская), большую роль играли также Ирбитская, Ростовская, Харьковская, Контрактовая (в Киеве) и Коренная (в 30 километрах от Курска). Во многих городах Украины, Сибири и Закавказья возникли новые ярмарки местного значения. В течение всей зимы на ярмарки свозились товары со всей России и из-за границы – из Европы, с Востока, заключались сделки, определялись цены. В летние месяцы шла торговля. Товары на ярмарках продавались большими партиями, оптом, развозились по магазинам и лавкам разных городов, а цены, которые устанавливались на ярмарках, влияли на ценообразование по всей России. Основными предметами торговли были ткани, краски, хлопок, шелк, пряности. На рынках городов предлагали товары местного ремесленного производства. В деревнях регулярной торговли не было (лавки были в крупных селах), поэтому там работали офени – мелкие торговцы галантереей и мануфактурой. Небогатые офени (коробейники, или ходебщики) носили весь свой товар на себе (в коробе), более состоятельные имели подводы.

В первой половине XIX века возросли объемы внешней торговли, баланс которой в основном имел активный характер, то есть экспорт превышал импорт. Импорт в Россию с Запада состоял преимущественно из машин и инструментов, объем закупок которых все время возрастал: если в 1830-х годах было приобретено машин на 7 миллионов рублей, то в 1850-х годах – в 12 раз больше. Кроме того, ввозились предметы роскоши, шелк, пряности, сахар, фрукты, краски, чай. Предметом экспорта по большей части были сельскохозяйственные товары: лен, пенька, сало, хлеб. Промышленные товары, главным образом текстиль и изделия металлообрабатывающей промышленности, русские купцы поставляли лишь в менее развитые страны: в Среднюю Азию, Иран, Турцию. В целом объемы внешней торговли за 30 лет увеличились примерно в 2,5 раза.

Необходимым условием нормального развития торговли является обеспеченность транспортом. К началу XIX столетия транспорт и система путей сообщения в России не менялись уже сотни лет: летом преобладал водный путь, зимой – санный. Основной тягловой силой оставалась лошадь, транспортным средством – подвода. Только после 1815 года в России появились первые пароходы (называвшиеся в то время «самолетами»). В начале 30-х годов XIX века замечательные изобретатели, крепостные мастера отец и сын Е. А. и М. Е. Черепановы построили на Нижнетагильском заводе первую железную дорогу (чугунку) с паровой тягой, что открыло в России эпоху железнодорожного строительства. Следующей стала ветка, соединившая Петербург с Царским Селом в 1837 году. Любопытно, что, когда началось строительство дороги, большинство людей волновала проблема: а не сойдет ли человек с ума при столь быстром передвижении? Многие всерьез считали, что поездка по железной дороге смертельно опасна и лучше не рисковать. Однако страх довольно быстро прошел, и, когда оказалось, что поездка в Царское Село – вещь безопасная и интересная, было решено связать железнодорожным путем Петербург и Москву. В 1843 году началось строительство Николаевской железной дороги, продолжавшееся до 1852 года.

Существует предание о том, как Николай I, созвав инженеров для того, чтобы изложить им свое представление о строительстве этой дороги, положил на стол карту, провел по линейке карандашом прямую черту между Москвой и Петербургом и сказал единственную фразу: «С линии не сбиваться – повешу».

Была выстроена прямая дорога, что и сейчас видно на карте. Она обошлась очень дорого из-за того, что пришлось засыпать массу оврагов, пробивать просеки, прорывать траншеи, строить мосты в очень неудобных местах. Однако в эксплуатации она оказалась дешевой и при этом удобной. После начала железнодорожного строительства многим российским промышленникам были выданы большие правительственные заказы на шпалы, рельсы, паровозы, технические масла, стройматериалы, металлоконструкции для мостов, станционное оборудование, средства связи и т. д. Это естественным образом вызывало спрос на продукцию строительной, легкой, пищевой промышленности, на сельхозпродукцию. Были созданы дополнительные рабочие места в строительстве, обслуживании и снабжении железных дорог. В первой половине XIX века развитие железнодорожной сети шло очень медленно, и к середине столетия Россия имела только 1,5 тысячи километров железнодорожных путей, тогда как в Англии их насчитывалось к тому времени более 15 тысяч.

По рекам страны ходило около 400 пароходов, что не соответствовало потребностям времени. Плохое состояние грунтовых дорог также отрицательно сказывалось на развитии экономики: поволжский хлеб, например, доставлялся в Петербург лишь на второй год после уборки. В 1808–1811 годах строится система каналов, соединивших внутренние районы страны с основными морскими путями (Балтийское море через каналы соединили с Волгой), появляются планы сооружения канала между реками Москва и Волга, которые, однако, так и не были воплощены. Выход к внешним рынкам осуществлялся через порты на Черном и Балтийском морях.

Таким образом, невзирая на то, что в России в начале XIX века продолжал формироваться капиталистический уклад, она оставалась аграрной страной. Занимая в XVIII веке первое место по производству и вывозу чугуна, Россия к середине XIX века переместилась на восьмое место, по выплавке металла отставала от Англии в 12 раз. Отрыв наблюдался и в других отраслях. В целом по размерам производства промышленной продукции Россия к середине XIX века уступала Франции в 7,2 раза, Великобритании – в 18 раз.

Россия в правление Александра I (1801–1825)

Внутренняя политика

В ночь с 11 на 12 марта 1801 года в результате заговора в только что построенном Михайловском замке был убит в своей спальне император Павел I. Так началось XIX столетие – один из самых сложных и ярких периодов отечественной истории. Заговор возглавил генерал-губернатор Петербурга граф Пален, кроме него среди заговорщиков были генерал Бенигсен, фаворит Екатерины II князь Зубов и гвардейские офицеры. При этом Пален понимал, что даже самый продуманный и точно исполненный заговор обречен на неудачу, если в его планы не будет посвящен наследник престола, старший сын императора Павла Александр. Разумеется, Александру нельзя было говорить о готовящемся убийстве, поэтому Пален стал внушать наследнику, что император душевно нездоров и его надо убедить отречься от престола. Впоследствии Пален вспоминал, что у него и в мыслях не было исполнять обещания, данные Александру, потому что он прекрасно понимал, что речь об отречении идти не будет, и сознательно обманывал наследника, «не желая отягощать его совесть».

В ночь покушения заговорщики после ужина несколькими группами пошли к Михайловскому замку, охранявшемуся караулом Семеновского полка, шефом которого был великий князь Александр Павлович. Поэтому воспрепятствовать заговорщикам никто не пытался, за исключением двух гайдуков, стоявших непосредственно у покоев императора, один из которых был тут же убит, а другой тяжело ранен. Император встретил заговорщиков резкими словами и наотрез отказался выполнять их требования, после чего один из братьев Зубовых, Николай, совершенно пьяный, ударил императора кулаком, в котором была зажата табакерка, в лицо. Это стало своеобразным сигналом к действию, остальные заговорщики бросились на императора, и через несколько минут драки император был задушен. Его сын Александр, находившийся своих покоях, всю жизнь будет помнить последний крик своего отца: «Господа, что вы делаете? Воздуху, дайте мне воздуху!» Узнав о том, что отца не стало, Александр разрыдался и совершенно потерял присутствие духа, после чего Пален схватил его за руку и, сказав: «Хватит плакать. Идите царствовать», заставил его выйти на балкон, под которым наследника уже дожидались народ и войска. Однако потрясение Александра было настолько сильным, что он не мог забыть об этих событиях до самой смерти и считал отсутствие у него наследника Божьим наказание за эту трагедию.

По официальному заявлению властей, император Павел Петрович скончался от апоплексического удара, но в это мало кто верил, так как слухи о возможности дворцового переворота и отстранении Павла от власти уже давно витали в обществе. Смерть императора вызвала всеобщую радость – в мемуарах современников можно встретить записи о том, что они испытывали состояние, которое бывает только на Пасху. К вечеру 12 марта в петербургских лавках уже не осталось ни одной бутылки шампанского. «За сутки вернулись запрещенные прежде круглые шляпы, – писал один из очевидцев, – незнакомые люди поздравляли друг друга». Началась эпоха Александра I.

Александр I был очень своеобразной политической фигурой, и без понимания некоторых сторон его личности подчас невозможно осознать события той эпохи. Он родился в декабре 1777 года, был старшим сыном императора Павла Петровича и наследником престола. Его бабушка, императрица Екатерина II, сразу же забрала его у родителей и стала воспитывать сама. Причем она решила воспитывать его с немецкой аккуратностью и системой: разработала для внука подробный план воспитания, определила его принципы, набрала штат воспитателей и сама контролировала этот процесс. Согласно этому плану Александру предоставили прекрасных воспитателей, которые следили за его физическим развитием и формированием личности. Некоторые из них были иностранцами – первой нянюшкой была бонна-англичанка, поэтому на английском и русском он начал говорить одновременно. Самым любимым его учителем и воспитателем был швейцарец-республиканец Ф. Лагарп, и император впоследствии говорил, что всем хорошим в себе обязан именно ему. Лагарп был замечательный педагог, человек республиканских взглядов, но плохо представлял себе, что такое Россия. Именно поэтому Александр по воспитанию и взглядам получился настоящим европейцем – он свободно говорил на французском, немецком и английском языках, увлекался идеями просветителей: Монтескье, Руссо и Вольтера.

Однако детство и юность Александра вовсе не были столь безоблачны. С детства он оказался словно между двух огней: с одной стороны была его бабка Екатерина, которая даже желала, чтобы Александр, минуя своего отца Павла, сразу взошел на престол. С другой стороны был его отец, император Павел, резкий и несдержанный человек, ни к кому не относившийся с доверием, и с ним Александр привык вести себя совершенно иначе, нежели с бабушкой. Это выработало в нем привычку к сдержанности, сделало его «властителем слабым и лукавым», не случайно Наполеон называл его «лукавым византийцем». Современники подмечали в нем двойственность натуры: с одной стороны, он был чувствителен, склонен к задумчивости и меланхолии, с другой – это был неутомимый путешественник, привыкший ездить без всякой поклажи и комфорта в обычной открытой дорожной коляске даже без охраны. Как известно, он объехал всю Европу, без конца колесил по России, что, возможно, в сложных ситуациях помогало ему успокоиться.

В 16 лет он женился на баденской принцессе, которая, перейдя в православие, получила имя Елизаветы Алексеевны. Отношения, сложившиеся между супругами, не были безоблачными, но все трудности, ошибки и прегрешения они умели преодолевать, и о многом говорит тот факт, что они умерли в один год – сначала он сам, а буквально через несколько месяцев императрица. Как известно, смерть императора породила легенду о старце Федоре Кузьмиче, под именем которого Александр, уставший от правления, якобы ушел странничать по Святой Руси. Художественную версию этой легенды изложил в свое время Л. Н. Толстой, считавший ее реальностью (старец Федор Кузьмич существовал), но в действительности все было иначе. Император скончался в окружении своих приближенных, поэтому подмену тела (как считалось, в гроб был положен похожий на императора офицер, умерший почти в одно время с ним) нельзя было совершить так, чтобы не породить массу слухов. Существуют и другие факты, доказывающие, что император действительно скончался. А под именем Федора Кузьмича мог действительно скрываться кто-либо из русских аристократов.

Первые годы царствования Александра I – «дней александровых прекрасное начало», по словам А. С. Пушкина, – характеризовались целым рядом либеральных реформ. Молодой 24-летний император искренне желал многое изменить. И хотя он при восшествии на престол дал заверение, что будет править «по законам своей бабки», очень скоро стало ясно, что так не получится. Выработка основных идей преобразований происходила на заседаниях так называемого Негласного комитета (1801), в который вошли его молодые друзья-аристократы: П. А. Строганов, В. П. Кочубей, Н. Н. Новосильцев, А. А. Чарторыйский. Заседания комитета продолжались чуть больше года, и на них решались вопросы обороны государства, просвещения, международных отношений, положения крестьян.

Важнейшей проблемой оставалось крепостное право, и решать ее было необходимо. И в 1803 году был издан Указ о вольных хлебопашцах, согласно которому помещики получали право освобождать крестьян с землей за выкуп. Сумма выкупа была произвольной и зависела от договоренности крестьянина и помещика. Однако отпускать или не отпускать работника оставалось актом доброй воли помещика. Именно поэтому результаты реформы были не очень значительными, хотя на свободу было отпущено 43 тысячи крепостных (около 30 тысяч отпустил только один помещик). Однако освободить крестьян было только половиной дела. В 1818 году специальным указом крестьянам было разрешено заводить собственные фабрики и заводы. Именно в это время среди выходцев из крестьян зарождаются многие известные впоследствии в России основатели торговых домов, фабриканты и промышленники (об этом уже упоминалось выше). Так, с монастырского крестьянина Троице-Сергиевого посада И. П. Прохорова началась династия промышленников Прохоровых, которым принадлежала знаменитая «Трехгорная мануфактура» – одна из лучших текстильных фабрик России. Династия Морозовых, владевшая первой русской хлопчатобумажной фабрикой, Никольской мануфактурой и многими другими текстильными мануфактурами, была основана выходцем из крестьян Саввой Васильевичем Морозовым, купившим свободу за 17 тысяч рублей. Дед и прадед предпринимателей Рябушинских происходили из крестьян Калужской губернии. Основатель клана М. Я. Рябушинский служил приказчиком в холстяной лавке, затем купил ее у хозяина, скупал изделия у крестьян-ткачей, затем сам организовал кустарное производство, а в 1846 году уже построил первую ткацкую фабрику в Москве. Его сыновья продолжили дело отца.

В 1804–1805 годах была начата крестьянская реформа в прибалтийских землях. 20 февраля 1804 года были приняты «Правила для крестьян Лифляндской губернии». По этим правилам воспрещалось продавать и закладывать крестьян без земли, им предоставлялись личные гражданские права, вводились крестьянское самоуправление и крестьянский суд, крестьяне становились наследственными владельцами своих участков, вводилось ограничение барщины двумя днями в неделю, сумма оброка устанавливалась не помещиком, а специальной комиссией, помещик сохранял дисциплинарную власть только над дворовыми и батраками. Через год подобные «Правила» были введены и для крестьян Эстляндской губернии. Однако реформа имела локальный характер и не смогла оказать влияния на ситуацию в центральных районах страны.

В 1803 году было утверждено новое положение об устройстве учебных заведений. Вводилась преемственность программ между школами различных ступеней: приходскими, уездными училищами, гимназиями, университетами. Приходские одноклассные училища предназначались для детей «самых низших сословий», в них обучали Закону Божьему, грамоте и арифметике. Уездные трехклассные училища создавались для детей «купцов, ремесленников и других городских обывателей», в их программе были русский язык, арифметика, начала геометрии, история и география. В гимназиях, которые имели семь классов, получали образование главным образом дети дворян, чиновников, богатых купцов.

Было введено шесть учебных округов, в каждом из которых центром был город с университетом: Санкт-Петербург, Москва, Вильно (Вильнюс – центр, объединявший всю Литву, Белоруссию и Юго-Западный край), Казань, Харьков и Дерпт (Тарту). Причем сначала было устроено только четыре округа (в дополнение к Московскому университету), но вскоре добавился шестой, потому что харьковское дворянство собрало 450 тысяч рублей и учредило у себя университет. Санкт-Петербургский университет, один из главных центров науки и культуры России, был основан в 1819 году на базе Главного педагогического института. Официальное открытие университета состоялось в 1820 году. Он разместился в бывшем здании Двенадцати коллегий, построенном на Васильевском острове еще при Петре I. Первоначально в университете было три факультета, а в 1854–1914 годах – четыре: историко-филологический, философско-юридический, физико-математический и восточный. С 1860 года в университете действовали курсы для подготовки учителей средней школы. За первые 50 лет существования университета полный его курс окончили свыше двух тысяч человек.

Во главе каждого учебного округа стоял попечитель, который находился в Петербурге и представлял там интересы округа. Попечителями были назначены люди, принадлежавшие к самым высшим слоям общества. Достаточно сказать, что попечителем Петербургского округа был Н. Н. Новосильцев (личный друг Александра и участник Негласного комитета); Московского – М. Н. Муравьев, учитель императора Александра; Виленского – А. А. Чарторыйский. На нужды просвещения в 1804 году была ассигнована огромная сумма – 2 миллиона 800 тысяч рублей. (Как известно, самая большая сумма, выделенная до этого на просвещение Екатериной, была 780 тысяч рублей.) По уставу, введенному в 1804 году, университеты получили значительную автономию: право выбирать ректора и профессоров, самостоятельно решать свои дела. Ученый совет университета становился высшей инстанцией для всех уездных гимназий и училищ. Важно отметить, что теперь в учебные заведения могли быть приняты представители всех сословий, на низших ступенях обучение было бесплатным, то есть оплачивалось из государственного бюджета.

8 сентября 1802 года началась реформа управления: созданные Петром I коллегии были заменены министерствами, в которых вводилось строгое единовластие министра. Указом императора были учреждены министерства иностранных дел, военное, морское, внутренних дел, финансов, народного просвещения и юстиции, а впоследствии – Министерство коммерции, то есть торговли (вскоре оно было ликвидировано). Отчитывался министр непосредственно перед императором и от него получал распоряжения по важнейшим вопросам. Для совместного обсуждения министрами второстепенных дел был учрежден административный орган – Комитет министров. Более четко структура и функции министерств были определены в 1811 году. Вместе с этим были предприняты и некоторые меры по борьбе с бюрократией. Так, в 1809 году был принят указ царя о введении экзамена на чин. От экзамена освобождались те чиновники, которые окончили университет в России. К остальным предъявлялись следующие требования: знание русского языка и одного из иностранных, владение основами естественного, римского и гражданского права, уголовного права, знания по истории России и всемирной истории, владение основами естествознания, математики, географии и физики.

Изменения в системе государственного управления затронули и Русскую дравославную церковь. При Александре обер-прокурор Синода, который в XVIII веке лишь наблюдал за законностью решений этого органа, становится фактически единовластным начальником, главой Синода. В целом правление Александра I стало временем самой широкой веротерпимости: впервые за долгие десятилетия в России свободно можно было исповедовать любую религию. Именно в это время в Москве и Петербурге активно строятся протестантские кирхи, католические костелы, мусульманские мечети, еврейские синагоги.

В 1810 году при императоре по инициативе М. М. Сперанского был учрежден высший законосовещательный орган – Государственный совет, который назначался императором из представителей высшей дворянской аристократии. По идее Сперанского, он должен был стать верхней палатой будущего российского парламента, но этого не произошло. Госсовет централизовал законодательное дело, обеспечил единообразие юридических норм. Отныне законы, издаваемые императором, должны были обсуждаться в Государственном совете. Однако на деле это положение часто нарушалось и император утверждал законы, минуя Государственный совет.

Однако, невзирая на все изменения, произошедшие в системе государственной власти, необходимость во всеобъемлющей государственной реформе продолжала оставаться. Разработку проекта этой реформы царь поручил упомянутому выше М. М. Сперанскому (1772–1839), одному из талантливейших людей своего времени. В 1807 году он был ближайшим советником императора. Именно по проектам Сперанского было завершено преобразование в 1811 году министерской системы. Кроме того, в своем проекте коренной государственной реформы – «Введение к уложению государственных законов» – Сперанский предложил ввести разделение властей и привлечь общество к государственному управлению. Суть его предложений сводилась к следующему.

1. Внести в закон понятие политических и гражданских прав, но не для всех. Крепостным крестьянам, помещичьим рабочим по найму, домашним слугам не предполагалось предоставить гражданские права. Но в то время и на Западе еще было далеко до всеобщности гражданских прав, а в Америке существовало рабство. Важно то, что возможность влиять на систему власти получили бы не только высшие, но и средние слои.

2. Обеспечить разделение властей и общества, обладающего гражданскими правами, к управлению. Судебная власть признавалась полностью независимой и подчинялась Сенату. Законодательную власть должны были представлять выборные местные думы и центральная Государственная Дума. Исполнительная же власть подчинялась законодательной. Она была представлена министерствами в центре и местными органами управления внизу. Средоточием всех властей являлся император.

3. Провозгласить правовое государство, в котором правит закон, а не люди.

4. Ввести выборность чиновников, из чего следовала их ответственность перед обществом.

Вся система государственного управления, по этому проекту, строилась снизу вверх. Доказывая необходимость подобной реформы, Сперанский утверждал, что Россия движется к неминуемой общественной катастрофе, о чем свидетельствует падение престижа власти в народе. Но характерно то, что он не добивался отмены крепостного права, однако взаимоотношения крестьян с помещиком предполагал регламентировать законом. Этот проект Сперанского остался только на бумаге, хотя во многом предвосхищал известный Манифест 17 октября 1905 года и оказал огромное влияние на развитие российской общественной мысли.

Однако в жизнь большинство из этих проектов так и не было проведено. Замыслы Сперанского очень не понравились многим представителям верхов общества. Среди этих представителей оказался и Н. М. Карамзин. Он подготовил и подал царю «Записку о древней и новой России», в которой, ссылаясь на исторический опыт, доказывал, что любое ограничение самодержавия приведет Россию к серьезным потрясениям, а также что благополучие России зависит не от административных реформ, а от подбора достойных людей на руководящие посты. В итоге противники Сперанского добились своего: в марте 1812 года он был отстранен от своих постов, сослан и вернулся к государственной деятельности только после смерти императора Александра.

Война 1812 года оказала сильнейшее влияние на все русское общество. Прервав процесс реформ, она в то же время породила ожидания дальнейших реформ практически во всех слоях общества. Сначала эти ожидания оправдывались. В 1815 году Царству Польскому, вошедшему в состав Российской империи после разгрома Наполеона, была дарована конституция. Согласно ей законодательной властью обладал парламент (сейм), а исполнительной – император, представленный в Польше наместником. Принципы польской конституции использовались в государственной Уставной грамоте – конституционном проекте, предназначенном для России. По поручению Александра этот документ разрабатывал министр юстиции Н. Н. Новосильцев.

По указанию царя начали разрабатываться и проекты отмены крепостного права. Однако в это же самое время в характере Александра, очевидно, происходит какой-то перелом. Создается впечатление, что бремя власти все более тяготило его, он устал и от своего положения императора, и от закулисной борьбы, ведущейся вокруг престола. Он стал очень религиозен и проводил много времени за чтением священных книг. Во многом именно в связи с последним обстоятельством в 1817 году было создано Министерство духовных дел и народного просвещения, сосредоточившее в своих руках контроль за образованием, воспитанием и, главное, религиозной жизнью российских подданных. В 1819 году во всех российских университетах учреждались кафедры «богопознания и христианского учения» и вводился курс богословия, в то время как уже в XVIII веке отсутствие богословия в учебном плане Московского университета отличало его от других европейских университетов. Целый ряд предметов стал приводиться в соответствие с духом Священного Писания. В связи с этим часть профессоров была изгнана, а многие уволились сами. Все это настроило значительную часть студенчества и преподавателей против императора.

В это же время создается Библейское общество, которое колоссальными тиражами начинает издавать религиозную литературу, заниматься переводами священных книг. Однако попытки Библейского общества выступать в роли верховного арбитра в вопросах веры, вмешаться в дела дравославной церкви вызывали недовольство и протест со стороны и церковных иерархов, и некоторых государственных деятелей, в частности А. А. Аракчеева, архимандрита Фотия, А. С. Шишкова и других. В 1826 году Библейское общество прекратило свое существование. Несколькими годами ранее была запрещена деятельность иезуитов в России (1820), по распоряжению правительства закрыты масонские ложи (1822).

Серьезно подорвало авторитет императора решение о введении военных поселений, принятое в 1816 году. Таким образом правительство хотело уменьшить затраты на содержание армии. Военные поселяне должны были заниматься одновременно и земледелием, и военной службой. Они обязаны были жить в одинаковых домах, по команде вставать, выходить на работу и возвращаться домой, по приказу начальства вступать в брак. Военные поселения были созданы на казенных землях Петербургской, Новгородской, Могилевской, Харьковской губерний. Начальником военных поселений стал А. А. Аракчеев (1769–1839) – преданный царю жесткий администратор, который считается автором идеи создания военных поселений. Их появление вызвало рост сопротивления крестьян: в 1817 году крупное восстание военных поселян произошло в Новгороде, в 1819 году – в Чугуеве. К тому же необходимо отметить, что военные поселения оказались экономически невыгодными, солдаты прокормить себя самостоятельно так и не смогли. Кроме того, устройство этих поселений потребовало значительных финансовых затрат.

Разочаровавшись в императоре, в его способности проводить реформы, дворянство начинает говорить о необходимости заставить императора продолжить прежний курс либо взять власть в свои руки. Среди гвардейского офицерства возникают тайные антиправительственные общества, слухи о которых доходят даже до императора. Не видя выхода из создавшейся ситуации, находясь под сильным влиянием небольшого круга людей, император двинулся по самому простому пути – пути реакции. В 1821 году были ужесточены порядки в Московском и Казанском университетах, а ряд профессоров был уволен и отдан под суд. Все это время царь постоянно колесит по России, нигде не задерживаясь подолгу и словно убегая от самого себя. Все меньше людей находят доступ в покои императора, охладевшего к государственным делам и тем, кто с ними ассоциировался.

В результате с 1822 года фактически единственным докладчиком царю по всем вопросам стал Аракчеев, которого ненавидело окружение императора и считало, что он сознательно держит Александра в неведении относительно истинного положения дел в России. Жизнь императора прервалась неожиданно в Таганроге (ему было всего 48 лет), когда он путешествовал по югу России. Его вдова, Елизавета Алексеевна, подарила ближайшему сподвижнику императора, княю П. М. Волконскому, для его подмосковной усадьбы Суханово мебель из комнаты, в которой умер Александр I, среди которой был диван, на котором император скончался.

Внешняя политика

Основными направлениями во внешней политике России первой четверти XIX века по-прежнему были западное и восточное. Упадок Оттоманской империи вызвал к жизни борьбу за ее огромное наследство среди европейских государств, которые стремятся закрепиться на Балканах и в Турции. Россия также принимает участие в разделе Оттоманской империи, чтобы обеспечить безопасность границ и поддержание российского авторитета на Балканах.

1806 год стал началом Нусско-турецкой войны (1806–1812). Поводом к ней явилось закрытие (по настоянию французской дипломатии) турецким султаном черноморских проливов для российских судов и смещение прорусских господарей Молдавии и Валахии (вопреки Ясскому мирному договору 1791 года). На их место были назначены ставленники французского императора Наполеона Бонапарта. Протест Петербурга остался без ответа, и Александр I ввел в Молдавию и Валахию войска. В ответ Турция объявила войну Российской империи.

Война с Турцией существенно осложнялась для России тем, что в это же время русская армия воевала еще на два фронта – с французами и персами. Поэтому русско-турецкая кампания сразу приобрела затяжной характер. Однако уже в 1807 году России удалось одержать ряд серьезных побед над Турцией на суше (взятие крепостей Бендеры, Аккерман, Галац, Бухарест) и на море, когда адмирал Д. Н. Сенявин разгромил турецкий флот в Дарданелльском и Афонском сражениях. Таким образом, в 1807 году, потерпев поражение на сухопутных фронтах и на море, Турция пошла на заключение перемирия. Согласно условиям перемирия, русские войска покидали Дунайские княжества, а турецкая армия отходила в район Адрианополя. Однако Александр I остался недоволен этими условиями и велел приостановить отход русских войск из Молдавии и Валахии.

1808 год прошел в переговорах. В сентябре этого года, добившись ряда уступок от французского императора Наполеона, Александр I принял решение возобновить военные действия против Турции, что и произошло в 1809 году. В мае 1810 года под Базарджиком (Пазарджиком) русские войска одержали победу над турецкой армией, однако дальше их ждала неудача – занять хорошо укрепленные крепости Шумла и Рущук не удалось. Попытавшиеся взять реванш турки были разгромлены у Батына и прекратили наступательные действия. Батынская победа решила и участь Рущука – ее гарнизон капитулировал.

С 1811 года боевыми действиями России против Турции руководил М. И. Кутузов. Чтобы не распылять силы, Кутузов оставил ряд захваченных ранее крепостей, предварительно их разрушив. Основные войска он сосредоточил на важнейшем стратегическом направлении у Рущука, через который шла главная дорога на Бухарест. К концу 1811 года в результате удачных Рущукской и Слободзейской операций турецкая армия сократилась до 12 тысяч человек и фактически перестала существовать. Турция вступила в переговоры, которые завершились подписанием Бухарестского мирного договора в 1812 году. По его условиям к России отходило междуречье Прута и Днестра (Бессарабия), ряд областей Закавказья. Кроме того, были подтверждены привилегии Молдавии, Валахии, Сербии, а также право России на покровительство христиан – подданных Турции. Южные границы России отныне были в безопасности, и это дало возможность перевести часть войск на западное направление. Своевременное завершение войны с Турцией облегчило отражение наполеоновского нашествия.

В 1801–1804 годах к России была присоединена бо`льшая часть Грузии. После этого влияние России на Кавказе и в Закавказье серьезно усилилось, что заставило английское правительство, также стремившееся утвердить позиции своего государства в этом регионе, столкнуть Россию с Ираном (Персией). Это должно было задержать Россию в дальнейшем продвижении на Кавказ. Провоцируемый Англией, персидский шах в 1804 году предъявил России ультиматум с требованием вывести русские войска из Закавказья и сразу же начал военные действия против Грузии. Русское правительство, отклонив ультиматум, встало на защиту Грузии. Началась Русско-иранская война (1804–1813).

Военная ситуация осложнялась тем, что за спиной Ирана стояли Франция (в 1807 году она заключила мирный договор с Ираном и обязалась поставлять ему оружие) и Англия. Однако, несмотря на это, начало войны ознаменовалось рядом побед русских войск в Закавказье. Одни из наиболее ярких эпизодов войны связаны с именем генерала П. С. Котляревского. В 1805 году его батальон егерей количеством 150 человек принял бой с персидской армией, насчитывавшей до 40 000 солдат! Батальон засел на кладбище и продержался на нем до наступления ночи, когда Котляревский вывел отряд из осады вместе с пушками (к тому моменту егерей осталась только половина) и сразу же атаковал соседний Шах-Булатский замок, выбил оттуда гарнизон персов, укрепился в замке и продержался там со своими солдатами несколько дней.

Персы были вынуждены вступить в переговоры. Выторговав четыре дня на раздумье о сдаче крепости, остатки батальона в последнюю ночь тайком покинули замок (опять же вместе с пушками) и двинулись в сторону вооруженной крепости Мухрат. Персы бросились за ними в погоню и настигли остатки батальона Котляревского в горах в пяти верстах от крепости. Часть егерей осталась в качестве прикрытия, остальные пошли на приступ крепости, окружённой выкопанным рвом. Передние солдаты своими телами заполнили ров, чтобы по ним прошли остальные и даже перетащили пушки. Захватив Мухрат, егеря Котляревского продержались в осаде ещё восемь дней, пока из Тифлиса не подошла подмога.

Особенно ярко Котляревский проявил себя во время штурма крепости Ленкорань. Мощной атакой Котляревский атаковал персидскую армию, которая была больше в десять раз, разгромил ее, вышел к Каспийскому морю и атаковал крепость Ленкорань, в которой было 4000 человек. В отчаянном бою крепость была взята, в живых из всего гарнизона крепости остался один человек. Солдаты нашли пробитое пулями тело Котляревского в горе трупов. «Вот и сподобился», – сказал один из солдат и перекрестился. Генерал открыл уцелевший глаз и сказал: «Я умер, но я всё слышу и уже извещён о победе нашей». Ранения Котляревского, казалось, были несовместимы с жизнью – лицо его было сведено на сторону, правого глаза не было, челюсть раздроблена, из уха торчали разбитые кости черепа (он потом всю жизнь хранил 40 костей, вынутых из его головы). Однако полковой врач сумел поставить его на ноги. Но все же ранения были настолько тяжелы, что Котляревский был вынужден выйти в отставку.

Война закончилась присоединением к России нескольких ханств: Ганджийского, Карабахского, Текинского, Ширванского, Дербентского, Кубинского, Бакинского и Талышского. Продвинуться вглубь Грузии иранский шах так и не смог, и в 1813 году подписанием мирного договора в Гюлистане война была закончена. За Россией остались все завоеванные ею земли, которые были преобразованы в две губернии: Бакинскую и Елизаветпольскую, что означало окончательное вхождение Грузии и Азербайджана в состав России. Кроме того, Россия получила право иметь флот на Каспийском море.

На западном направлении главными для России оставались взаимоотношения с Францией и Англией. С Францией Россия подписала в начале XIX века ряд договоров (среди них был и мирный договор от 1801 года), в то время как с Англией Россия находилась фактически в состоянии войны (английский флот был введен в Балтийское море). Однако вскоре отношения между Россией и Францией в результате целого ряда разногласий начинают обостряться и разрываются в 1804 году. На следующий год по инициативе Англии создается третья антинаполеоновская коалиция (первая была в 1792-м, а вторая в 1798 году), в которую вошли Россия, Англия, Австрия, Швеция и Неаполитанское королевство. Создание коалиции необходимо было прежде всего Англии. Находясь фактически в состоянии войны с Францией, она не имела регулярной армии (хотя у нее был самый большой в мире флот) и готова была финансировать любые армии континентальных стран, которые смогли бы взять огонь на себя и отвлечь Наполеона от готовящегося вторжения в Англию.

Известие о создании антифранцузской коалиции изменило планы Наполеона по вторжению в Англию, тем более что в начале осени 1805 года Австрия начинает боевые действия против французской армии в Центральной Европе, а на помощь Австрии начинают двигаться русские армии. Передовая австрийская армия сосредоточилась в крепости Ульм в Баварии. Австрийские военачальники рассчитывали на то, что основные силы французской армии будут сосредоточены на берегах Ла-Манша и, следовательно, Наполеону не удастся быстро развернуть свою армию для отражения нападения австрийцев.

Разобщенность действий союзников оказала неоценимую помощь Наполеону, который сумел в течение месяца перебросить всю свою армию на австрийский фронт и в сражении под Ульмом окружить и заставить капитулировать 30-тысячную австрийскую дунайскую армию. После Ульмского поражения русская армия под командованием М. И. Кутузова попала в сложное положение. Кутузов был вынужден срочно разворачивать свои войска для совершения обхода по горным дорогам, в то время как французы уже обходили русскую армию, прижимая ее к Дунаю. Однако полководческий талант Кутузова позволил ему осуществить переход через Дунай и почти оторваться от французов. Через некоторое время опасность окружения повторилась. И тогда 6-тысячный отряд под командованием генерала Багратиона был послан задержать французов у Шенграбена. В течение суток солдаты Багратиона сражались с авангардом французской армии и позволили Кутузову вывести армию из-под удара.

После этого у российской армии появилась возможность изменить ситуацию в свою пользу. К местечку Ольмюц были стянуты русские и австрийские подкрепления, составившие около 120 тысяч человек. Теперь силы союзников и Наполеона были примерно равны. Русский и австрийский императоры настаивали на сражении, считая, что победа предопределена, и оно было дано 2 декабря 1805 года под Аустерлицем.

Через несколько часов оно было полностью проиграно русско-австрийской армией с очень большими потерями. Кутузов был ранен и чудом избежал пленения. Но его угнетало не это, а позор поражения, который он никогда не мог забыть. После Аустерлица австрийский император пошел на переговоры с Наполеоном и заключил с ним сепаратный мир на условиях Наполеона. Россия должна была отвести свои войска за границу. Поражение союзников привело к расколу коалиции и укреплению позиций Наполеона в Европе.

В 1806 году была образована четвертая антифранцузская коалиция, на этот раз из России, Англии, Пруссии и Швеции. Осенью 1806 года Пруссия начала военные действия против Наполеона, но была разбита в течение двух недель, и прусская армия прекратила свое существование. После этого все главные прусские крепости сдались без единого выстрела. В ноябре 1806 года французы заняли Берлин, что фактически означало полное уничтожение Пруссии и вывод ее из коалиции.

Россия не вела с Наполеоном переговоров о мире, поэтому начинаются боевые действия между Россией и Францией, вылившиеся в целый ряд кровопролитных сражений. В битве при Пултуске успеха не смогли добиться ни французы, ни русские, хотя в донесениях обеих сторон говорилось о победе. Следующее сражение разыгралось у города Прейсиш-Эйлау и также принесло многотысячные потери обеим сторонам. Впоследствии Наполеон говорил А. И. Чернышеву, одному из русских дипломатов: «Поскольку вы отвели свои войска после окончания сражения, то я его назвал своей победой». Однако на самом деле победы не было и в этот раз, и перелом наступил лишь в июне 1807 года в битве при городе Фридланде (недалеко от Кёнигсберга), когда Наполеон смог нанести решающее поражение русской армии.

Как известно, многие в окружении императора Александра предсказывали победу Наполеона и советовали императору срочно начать переговоры с французами. Брат царя, великий князь Константин Павлович, даже сказал за день до сражения, что проще дать каждому солдату заряженный пистолет и велеть застрелиться – результат будет тот же. После поражения Александр был вынужден вступить в переговоры о перемирии, которые перешли в переговоры о мире.

25 июня 1807 года в Тильзите произошла встреча двух императоров на плоту, укрепленном посредине реки Неман, на нейтральной территории. Результатом встречи было подписание двух договоров: договора о мире с Францией и секретного договора о союзе. Россия признавала все завоевания Франции в Европе, на границах России создавалось Варшавское герцогство. Наполеон готов был предложить России разделить Пруссию пополам между двумя государствами. Однако Александр ответил отказом на это предложение. Важнейшим результатом Тильзитского мира было присоединение России к континентальной блокаде Англии. Этим Наполеон стремился добиться экономического ослабления Англии и стимулирования развития французской промышленности, поскольку конкуренции со стороны английских товаров больше не существовало.

Однако этого не произошло. Не ввозя почти ничего из европейских стран, Англия продолжала импорт из колоний, хотя уровень жизни государства существенно понизился. Что же касается европейской торговли, то Наполеон своим решением нанес ей огромный ущерб, потому что как Франция, так и многие другие страны (в том числе и Россия) лишились своего важнейшего торгового партнера. Кроме того, Россия должна была вступить в войну против Англии на стороне Франции (в действительности Россия так и не вела военных действий против Британии). Кроме того, на границе с Россией было создано герцогство Варшавское, ставшее в союзе с Францией постоянной угрозой безопасности русских границ. Тильзитский мир нанес сильный удар по национальному самолюбию. И несмотря на то что отношения между двумя императорами внешне оставались неплохими, становилось понятно, что Тильзитский мир недолговечен. В 1810 году наступает серьезное ухудшение отношений: в России вводится новый, очень высокий таможенный тариф на все товары, ввозимые из-за границы. Таким образом правительство пыталось спасти финансовую ситуацию. Но поскольку в условиях блокады Англии ввозились только французские товары, то повышение пошлин ударило по интересам французских купцов.

Одновременно с этим было использовано отсутствие в Тильзитском договоре статьи о нейтральных государствах, и Россия открыла свои порты для всех кораблей под нейтральным флагом. Этим немедленно воспользовалась Англия, и теперь при заходе в русский порт английские капитаны поднимали на мачте флаги государства Тенериф (островок в Атлантическом океане) и спокойно приобретали товары, что позволило поддержать финансовую систему России. Однако с этого момента, с 1810 года, и Франция и Россия фактически вступают в подготовительный период войны.

Наполеон мобилизует армию и начинает ее переброску в Пруссию и Польшу. При этом он активно интересуется историей России, читает книги (в частности, его очень заинтересовала история Петра I), расспрашивает русских послов во Франции об их родине. Кроме того, русская разведка имела точные сведения о подготовке Наполеоном вторжения в Россию. Стремясь вступить в беспроигрышную кампанию, Наполеон стал создавать огромную коалицию против России, в которую должны были войти Швеция, Франция, Австрия и Турция, с которой Россия в то время воевала. Однако Швеция войны не желала, война с турками была окончена за 37 дней до наступления Наполеона, а Австрия отказалась от союза с Наполеоном. Таким образом, коалицию создать не удалось.

Что касается России, то, с одной стороны, она не стремилась к войне (против войны выступал ближайший советник Александра I М. М. Сперанский). С другой стороны, континентальная блокада против Англии, в которой Россия была вынуждена участвовать, с каждым годом все больше подрывала экономику страны. Уже в 1805 году последствия блокады стали для России весьма ощутимыми. Оборот внешней торговли сократился со 120 миллионов рублей в 1803 году до 83 миллионов рублей в 1808 году, ввоз товаров превышал вывоз, увеличивалась инфляция: при существовании бумажных и серебряных денег в России начинает расти разница курса между ними, сначала бумажный рубль стоил 70 копеек, а через несколько лет упал уже до 20 и даже 10 копеек. Спад экономики и непрочность мира с Наполеоном заставляли Александра I готовиться к войне. Для Наполеона же Россия была преградой к мировому господству: «Я буду господином мира, – заявлял он, – остается одна Россия, но я раздавлю ее».

Отечественная война 1812 года и Заграничные походы русской армии

Начало войны

12 июня 1812 года началась Отечественная война, или, как ее провозгласили в России, «Священная, Отечественная и народная». Великая армия Наполеона из почти 600 тысяч солдат, перейдя реку Неман, вторглась в Россию. Император Александр, находившийся в Вильно, попытался через своего адъютанта генерала А. И. Балашова предложить Наполеону мирный исход конфликта, если его армия покинет русскую территорию. Но Наполеон отклонил всяческие переговоры о мире. Вторжение в Россию армии «двунадесяти языков» было для огромного большинства русских людей неожиданностью. В Москве жители города толпами собирались к Казанскому собору: на Никольской, рядом с ним, находилась типография, в которой печатались военные известия. Генерал-губернатор Москвы граф В. В. Ростопчин, называвшийся московским главнокомандующим, принимал все меры для сохранения в народе духа бодрости. В выпущенной 1 июля афише он высмеивал как что-то невероятное намерение Наполеона Бонапарта идти на Москву. Он говорил, что русские морозы уничтожат солдат Наполеона, что их раздуют русские щи и каша и вообще сулил врагам полную погибель. Однако это не значит, что в России не понимали истинных масштабов опасности, грозящей стране. По многим городам собирались пожертвования, люди записывались в ополчение. Во многих домах кипела оживленная работа по изготовлению перевязочных средств для раненых. Усилились антифранцузские настроения, с городских улиц стали исчезать вывески французских магазинов, на их месте появлялись русские.

Кадровая русская армия насчитывала более 220 тысяч человек, но она была разделена на три части. Первая армия, генерала М. Б. Барклая де Толли, численностью около 100 тысяч человек, находилась в Литве (в районе Вильнюс – Каунас – Ковно); вторая, в 50 тысяч человек, генерала П. И. Багратиона, – в Белоруссии, третья, генерала А. П. Тормасова, – на Украине. План Наполеона состоял в том, чтобы не дать соединиться русским армиям и разгромить их по частям.

После вторжения Наполеона русские армии начали организованно отступать на восток, сохраняя свои силы и изматывая противника. 2 августа 1-я и 2-я русские армии соединились под Смоленском и дали двухдневный бой французским войскам, в результате Наполеон потерял 20 тысяч солдат и офицеров, а русская сторона – 6 тысяч. Несмотря на настроение русской армии не отдавать Смоленск, после сражения войска по приказу главнокомандующего Барклая де Толли отошли, а Смоленск был сожжен. Именно здесь Наполеон впервые столкнулся с тактикой «выжженной земли». Падение Смоленска, считавшегося воротами России, и прибытие транспортов с тысячами раненых, которых горожане и сельские жители окружали самыми теплыми заботами, сильно обеспокоило население.

В русской армии начался ропот недовольства. Многие считали, что отступать больше нельзя, а Багратион в письмах царю в Петербург прямо обвинял Барклая де Толли в измене. Отношение к Барклаю де Толли стремительно ухудшалось, и встал вопрос о замене главнокомандующего. Александр пожелал сам возглавить войска, но генералы предложили назначить на место Барклая де Толли М. И. Кутузова, пользовавшегося огромным авторитетом в армии. В этот момент Александр I показал себя как человек государственного мышления. Известно, что император Александр испытывал неприязнь к Кутузову, но он смог в интересах страны преодолеть и свое личное желание стать главнокомандующим, и свое отношение к полководцу. 19 августа соратник и ученик Суворова М. И. Кутузов возглавил русскую армию. Он получил титул князя Смоленского и приехал в Царево Займище – на позицию, где Барклай де Толли считал возможным дать генеральное сражение. Кутузов решил, что это сражение преждевременно, и приказал вновь начать отступление. Он полагал необходимым вести французов за собой как можно дальше на восток, но вместе с этим понимал, что отступать до бесконечности нельзя и нужно готовиться к генеральному сражению. Оставалось выбрать место.

Тем временем отступление продолжалось. Русская армия приближалась к Можайску, от которого оставалось чуть больше ста километров до Москвы. И здесь, в окрестностях Можайска, у села Бородино, Кутузов решил дать генеральное сражение. «Позиция, в которой я остановился… одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно… Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством», – писал он в своем донесении Александру I. С 22 августа 1812 года Кутузов начал разворачивать свою 120-тысячную армию на Бородинском поле, в то время как арьергард русской армии отчаянно сдерживал французов, находившихся менее чем в одном дне пути от этого места.

Бородинское сражение. Расположение русской армии на Бородинском поле было следующим. Правый фланг русской армии защищала естественная преграда – река Колоча, левый – искусственные земляные укрепления – флеши, которые заняла армия П. И. Багратиона. В центре была сооружена 18-орудийная батарея, где расположились войска генерала Н. Н. Раевского. При этом Кутузов свои главные силы – почти 80 тысяч человек – расположил на правом фланге, а слабую армию Багратиона – на левом. Накануне сражения Наполеон посвятил целый день осмотру позиций, уточнениям, распоряжениям и пришел к выводу, что русские войска расположились очень неудачно и их разгром – дело времени. Однако ближе к вечеру, проанализировав ситуацию еще раз, Наполеон понял, что расположением своих войск Кутузов сумел навязать ему стратегию будущего сражения. Настроение его испортилось, он не спал всю ночь, а беспрерывно говорил о предстоящей битве, о своей победе и ругал Кутузова. Кутузов, в свою очередь, считал, что когда начнется атака французов на русские позиции, то части войск правого фланга, который не будет атакован, потому что высокий берег реки Колочи закрывал его, будут переходить на левый фланг.

26 августа сражение началось. Перед русскими войсками стояла задача измотать противника, подорвать его военную мощь и боевой дух и, если будет возможно, перейти в наступление. Наполеон рассчитывал прорвать оборону русских, в центре и на левом фланге окружить армию Кутузова и разгромить ее.

Как только взошло солнце, начались атаки на флеши Багратиона, которые продолжались приблизительно до 12 часов дня. Всего их было восемь, и в них были вовлечены почти все лучшие части французской пехоты. Многочасовая, по большей части рукопашная схватка до предела истощила силы как той, так и другой стороны, и во время восьмой атаки Багратион лично повел в контратаку все имеющиеся в распоряжении пехотные части, чтобы отчаянным усилием удержать флеши, но был смертельно ранен – осколком гранаты ему раздробило бедро. Он был вынесен с поля боя, а Д. С. Дохтуров, которому было приказано принять командование, отвел войска за село Семеновское.

За эти два часа резервы правого фланга русской армии заняли позиции на левом фланге. В это время М. И. Кутузов уже понимал, что основные силы пехоты французов уже разгромлены и следует ждать кавалерийских атак. Поэтому он поставил за батареей Раевского кирасиров, или тяжелую кавалерию, которая обычно предназначалась для взламывания обороны противника или для нанесения контрударов. Место было выбрано с таким расчетом, чтобы врезаться в ряды французских кавалеристов, когда они возьмут батарею. В 2 часа дня началась массированная атака французов на батарею Раевского, и лишь к четырем часам дня она была захвачена. Против нее действовало 200 орудий и 25 тысяч войск, значительная часть которых осталась на Бородинском поле. В разгар сражения за батарею Раевского русская казачья конница атамана М. И. Платова и кавалерийский корпус генерала Ф. П. Уварова совершили рейд в тыл врага. Это посеяло панику, и Наполеон не решился ввести в сражение свой последний резерв – старую гвардию, чтобы переломить ход битвы. Сражение закончилась вечером, с наступлением темноты, и французские войска отошли на исходные позиции.

Поздним вечером М. И. Кутузов отдал приказ о контратаке французской армии на следующий день, но, после того как ночью получил сводку о потерях, понял, что это невозможно. Почти каждый третий был убит или ранен (всего погибло около 45 тысяч человек, среди погибших были генералы А. И. Кутайсов и А. А. Иучков, позднее от тяжелых ран скончались П. И. Багратион и Н. А. Тучков, были контужены или ранены 23 генерала). Тогда Кутузов приказал отступить. Потери Наполеона были около 35 тысяч солдат, были убиты или умерли от ран 12 генералов, ранены 38 генералов, контужен маршал Л. Даву. Пленных было по тысяче с обеих сторон. Невзирая на то что русские войска отступили, Бородино стало моральной и политической победой русских войск, предопределившей разгром Наполеона и его изгнание из России. Сам Наполеон позже писал: «Французы показали себя в нем [Бородинском сражении] достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми».

Пожар Москвы

После Бородинской битвы русская армия продолжила отступление к Москве. Французская армия вновь двигалась следом с разницей в день пути. В подмосковном имении Голицыных Большие Вяземы сохранился дом, в котором с разницей в один день в одной и той же комнате и на одной и той же кровати ночевали Кутузов и Наполеон. 13 сентября на совете в подмосковном селе Фили Кутузов принял решение оставить Москву. На многочисленные возражения он отвечал знаменитой фразой: «С потерей Москвы не потеряна Россия, а с потерей армии потеряна и Москва, и Россия». Однако это решение далось ему очень непросто.

Вместе с солдатами из Москвы уходили те, кто мог уйти, кто нашел в себе силы. В общей сложности более 300 тысяч человек в те дни покинули город. И не просто покинули – уходя, многие подожгли свои дома. Начало этому положил генерал-губернатор Москвы граф Ростопчин, вывезший из Москвы все пожарные обозы и приказавший полицейским поджечь винные склады, а на Москве-реке – барки с хлебом, ставшие плавучими очагами огня. Впоследствии об этом пожаре было сложено множество стихов, в которых говорилось:

У нас не было вдоволь свеч про вас,

Вдоволь не было воску ярого:

Мы зажгли за вас лишь одну свечу

И поставили в храме Божием,

Лишь одну свечу – Москву-матушку,

Вам, друзьям нашим, в упокой души,

А врагам лихим к посрамлению.

* * *

Гори, родная! Бог с тобою,

Я сам, перекрестясь, с мольбою,

Своею грешною рукою тебя зажег.

Враги в Москве, Москва в неволе.

Пусть гибнет все. Своей рукою

Свой дом зажег. Гори со мною…

Москва пылает, за отчизну

Кровавую готовьте тризну…

2 сентября французская армия вступила в Москву. Наполеона встретил пустой город, во многих местах которого уже появлялись очаги огня. Французский император, как и подобает, расположился в Кремле. Один из сопровождавших его людей, граф Сегюр, был свидетелем того глубокого потрясения, какое испытал Наполеон на другой день после своего первого ночлега во дворце русских царей. Утром Бонапарт стал было спокойно рассуждать со своим лейб-медиком о причинах московского пожара. Но вдруг в окна увидел жуткое зарево, вскочил с постели, так толкнул слугу, надевавшего ему сапоги, что тот упал навзничь, и стал всматриваться в бушевавшее по всему Замоскворечью море огня. «Первым его движением, – вспоминал далее Сегюр, – был гнев: он хотел властвовать даже над стихиями. Но скоро он должен был преклониться перед необходимостью. Удивленный тем, что, поразив в сердце Русскую империю, он встретил не изъявления покорности и страха, а совершенно иное, почувствовал он, что его победили и превзошли в решимости. Это завоевание, для которого он принес все в жертву, исчезало в его глазах в облаках страшного дыма и моря пламени. Им овладело сильное беспокойство; казалось, его самого пожирал огонь, который окружал его в Москве. Ежеминутно он вставал, ходил порывисто по дворцу, принимался за работу и бросал ее, чтобы посмотреть в окно на море огня. Из груди его вырывались короткие восклицания: „Какое ужасное зрелище: это они сами поджигают город; сколько прекрасных зданий, какая необычайная решимость! Что за люди! Это скифы!..“»

Наполеон действительно был потрясен. Хорошо знакомый с историей Петра I, он был убежден, что Петру действительно удалось сделать Россию европейской страной с европейским рачительным отношением к вещам и деньгам. И поэтому он не мог понять и принять тот факт, что люди сами уничтожают все, что было делом их жизни. В его письмах, в бюллетенях французской армии он изумляется: «Что делают русские? Они же уничтожают богатство очень многих людей на миллионы! Огромное количество людей осталось без домов. Как такое вообще может произойти? Россия никогда не восстановит упадок своей торговли». То есть он воспринимал происходящее именно как настоящий европеец и искренне не мог понять логику происходящего. Главный хирург французской армии Ларрей в своих письмах пытался объяснить пожар Москвы варварством русских – он искренне считал, что среди русских дворян много тех, кто любит заводить себе медведей и с этими медведями они не только развлекаются, но даже спят. И поэтому от этих варваров нельзя было ждать ничего иного. Однако одновременно его восхитил случай, который он видел в горящей Москве. Спасающееся от огня семейство заботливо везло на тележке какого-то старика, хотя могло бы использовать тележку для перевозки вещей.

С каждым часом пожар разгорался все больше. Из Китай-города, Замоскворечья, где горели громадные склады, на Кремль летели большие пылающие головни, окруженные вихрем искр, которые едва успевали тушить солдаты расположившейся в Кремле наполеоновской гвардии. Но Наполеон по-прежнему не покидал дворца. Вдруг раздались крики: «Горит Кремль!» – это загорелись Троицкая башня и Арсенал. Наполеон выбежал из дворца и сам, вместе с солдатами, стал тушить пожар, но маршалы буквально на коленях упросили его покинуть Кремль, из которого он с величайшим трудом выбрался подземным ходом и уехал в Петровский дворец. На пути он едва не погиб в огне, и его вывели из моря пламени повстречавшиеся французские солдаты. Добравшись до Петровского дворца, он долго молча смотрел на страшный пожар и сказал: «Это предвещает нам великие бедствия…» Впоследствии он считал московский пожар ключевым событием войны и главной причиной своей неудачи в кампании 1812 года.

Несмотря на то что через несколько дней от Москвы оставалось не более половины, Наполеон, вернувшись из Петровского дворца в Кремль, стал организовывать в Москве управление, суд и муниципальный совет. Но его управлению, с генерал-губернатором Мортье во главе и обер-полицеймейстером Вильером (бывшим преподавателем французского языка в Московском университете), нечего было делать, поскольку население города отсутствовало. Наполеоновский суд ознаменовал себя только тем, что захватил несколько десятков ни в чем не повинных москвичей, бродивших по пожарищам, обвинил их в поджогах и расстрелял. Напрасно Наполеон издавал прокламации, обещая скрывавшимся остаткам населения защиту управления и призывая к возвращению в Москву тех, кто ее покинул до вступления великой армии. Та же неудача постигла и попытки открыть торговлю на рынках и в лавках.

Москва стремительно погружалась в хаос. Началось мародерство, не знавшее никаких границ. Им занимались не только наполеоновские солдаты, но и генералы, которые грабили все и всех – покинутые подвалы богатых людей, магазины и лавки, отнимали последнюю одежду и снимали крест с тех бедняков, которые укрывались в землянках, обгорелых сараях и погребах. С женщин сдирали все до последней нитки и нередко отпускали совершенно нагими. Когда Наполеон выезжал из Кремля, он всюду встречал группы солдат, сидевших у костров, огороженных или великолепными, в золоченых рамах картинами, или громадными зеркалами. Ноги солдат были закутаны роскошными мехами, в костры подбрасывалось дорогое палисандровое дерево от разбитой мебели, на земле, в грязи, были разостланы богатые ковры.

Страшный размах приняло разграбление храмов, откуда уносили священные сосуды, церковные облачения, оклады с икон. Храмы осквернялись: захватчики выкалывали на иконах глаза, кололи иконы на лучину, выбрасывали мощи святых из ограбленных рак, обращали храмы в конюшни, на паникадилах вешали мясные туши. Наполеоновские маршалы обедали на престолах Чудова монастыря и кремлевских соборов, а сам Наполеон устроил свою кухню в Архангельском соборе Кремля. В Москве существовала легенда, что Наполеон решил привезти в Париж в качестве главного трофея семиметровый крест с колокольни Ивана Великого, который, по мнению французов, символизировал мощь Русского государства. Снять крест с колокольни значило окончательно покорить Москву. Однако, когда французские солдаты стали его снимать, откуда ни возьмись налетели огромные стаи совершенно черных воронов, которые кружились над людьми и колокольней, беспрерывно каркая. Наполеон, видевший это зрелище, решил, что даже птицы встали на защиту города и его святынь. С огромным трудом крест все-таки был снят. Позже, уже после поражения, Наполеон будто бы вспоминал кремлевских воронов и Ивановский крест и говорил, что это был «дурной знак», предвещавший ему беду.

Наполеон понял ошибочность захвата Москвы и сам стал предлагать императору Александру I заключить мир. Однако М. И. Кутузов объяснил французским парламентерам, что ни он, ни император Александр ничего изменить уже не могут, поскольку война стала народной и будет вестись до победного конца. Глубоко взволнованный этим, Наполеон старался скрыть от окружающих свою тревогу разговорами о том, что предпримет поход на Петербург, что разделит Россию на прежние удельные княжества и раздаст их своим маршалам и русским боярам. Для демонстрации своего спокойствия он даже устраивал в Кремлевском дворце концерты, а на Никитской – французские спектакли. Однако он понимал, что оставаться дальше в Москве – значит обрекать себя и остатки армии на гибель, и в начале октября из города вышел авангард маршала Мюрата, что стало началом освобождения Москвы.

Изгнание французов из России

Отступление французской армии из Москвы началось 6 октября 1812 года. Уходя, Наполеон отдал приказание взорвать Кремль с его соборами, дворцами, стенами и башнями, чтобы не оставить в нем камня на камне. В Кремле всюду были выкопаны траншеи и в них заложены пороховые бочки с фитилями. На уничтожение был обречен и Новодевичий монастырь.

Три дня продолжалось отступление французов из Москвы. Вид многих был ужасен. «Они навьючили на себя всякого тряпья, – вспоминал очевидец, – кто в женском капоте или капоре, кто подвязал уши полотенцем, кто в поповской ризе, а у самого губы посинели от холода, у иного одна нога босая, а другая в сапоге…» Обоз французов, вывозивший богатства Москвы, составил 40 000 повозок, карет, телег и растянулся на много километров. Однако во время отступления большая часть трофеев была брошена и пропала, что-то разошлось по рукам, что-то отбили русские войска.

Некоторые французские солдаты предупреждали москвичей, что следует уходить подальше от Кремля, а один гвардеец прямо сказал городскому голове: «Спасайтесь, если можете. Кремль будет взорван. Все приготовлено…» Страшная тревога распространилась среди оставшихся в Москве жителей. Наконец последний солдат Наполеона вышел за заставу города. Наступила ночь, и разразился сильный дождь. Вдруг ночную тишь прорезали один за другим три пушечных выстрела – это из-за Калужской заставы подавал сигналы маршал Мортье. И тотчас в Кремле раздался потрясший всю Москву первый взрыв, за которым один за другим последовали еще шесть взрывов. Охваченные страхом люди выбегали из своих домов и под проливным дождем стояли на площадях и улицах, успокоившись лишь тогда, когда стало светать. Со всех сторон стал раздаваться колокольный звон, возвещавший всем, что Москва свободна.

Центр Москвы, несмотря на то что не все заряды взорвались, носил страшные следы погрома. Были разрушены Никольская башня, Арсенал, здание Сената сильно изуродовано, Филаретовская пристройка колокольни Ивана Великого представляла собой груду развалин, а сама колокольня была покрыта трещинами. Взорваны были Грановитая палата, дворец, комендантский дом, в кремлевских стенах зияло пять больших проломов. Буквально на следующий день в Москву стало возвращаться население, которое деятельно принялось за восстановление своего города, а уже через месяц после изгнания Наполеона из Москвы в городе был поставлен памятник из отбитых вражеских орудий. В целом сожженная Москва восстанавливалась с удивительной энергией. «Московские ведомости» писали о Москве в декабре 1812 года: «Нет места, годного для жилья, которое не было бы уже занято. Торговля и промышленность распространяются с удивительной быстротой». Быстрота, с которой воскресала Москва, свидетельствовала о жизнеспособности ее и лишний раз подчеркивала отношение к ней всех жителей России. «Она, – писал один из современников, – именно и есть то море, в котором сливаются ручьи всех чувств и стремлений русского народа – может быть, бессознательно, но все же мощно и неудержимо». Меньше чем через год после войны в Москве уже почти не было заметно следов пожара.

Пока Наполеон находился в Москве, Кутузов с толком использовал отпущенное ему время. Он отступал из Москвы по Рязанской дороге, а затем в районе Красной Пахры свернул на Калужскую дорогу и расположился у Тарутина, совершив «тарутинский маневр». Этим достигалось несколько целей. Во-первых, Наполеон на некоторое время потерял русскую армию из виду. Во-вторых, теперь она прикрывала собой дорогу на Тулу, где были основные оружейные склады. И в-третьих, Кутузов стремился заставить Наполеона отступать из Москвы не по нетронутой Калужской дороге (а в том, что это будет так, Кутузов не сомневался), а по разграбленной Смоленской. Кроме того, за месяц пребывания в Тарутина армия Кутузова отдохнула, пополнилась до 120 тысяч человек, увеличила артиллерию и конницу.

Как известно, Наполеон отступил из Москвы именно по Калужской дороге в надежде добраться до Калуги и пополнить запасы. Однако под Малоярославцем дорогу ему перегородили русские части. 12 октября началось сражение, продолжавшееся целый день. Восемь раз город переходил из рук в руки, и наконец цель была достигнута: французы повернули на Смоленскую дорогу и вышли на нее между Москвой и Бородина, символично еще раз пройдя через Бородинское поле. Разоренная дорога заставляла французскую армию двигаться все быстрее.

Кутузов решил больше не навязывать французам сражения, а избрал тактику «параллельного преследования», когда русская армия шла параллельно французской и уничтожала все отряды, отправлявшиеся за продовольствием. Сильно усугубили положение французской армии начавшиеся морозы и голод, заставившие французов в массовом порядке сдаваться в плен, поскольку это была хоть какая-то надежда выжить. Серьезной проблемой для французов стало и партизанское движение. Среди руководителей партизанского движения был поэт, гусарский подполковник Д. В. Давыдов, но многие партизанские отряды возглавляли крестьяне: Герасим Курин, Федор Потапов, Ермолай Четвертаков, Василиса Кожина.

Наконец остатки армии Наполеона приблизились к реке Березине. Наполеон имитировал начало переправы в одном месте, но, как только там сосредоточились передовые отряды, начал переправу в другом. Ценой невероятных усилий в ледяной воде французские саперы сумели построить свайный мост, по которому боеспособные части и были переведены на другой берег. Как только старая гвардия и еще несколько полков перешли Березину, Наполеон приказал поджечь мосты, и огромная часть его армии оказалась брошена на произвол судьбы. Спасая свою жизнь, французские солдаты стали отступать к Вильно, добиваемые партизанами и сильным морозом. Очевидцы свидетельствовали, что на каждом километре дороги вдоль обочины насчитывали до сотни мертвых тел.

В конце декабря у Вильно через Неман переправились последние остатки некогда Великой армии – всего 30 тысяч человек. 25 декабря, в день Рождества Христова, когда ни одного боеспособного французского солдата в России не оставалось, царь издал манифест, в котором поздравил страну с победой. Затем эта дата отмечалась в России как день победы над Наполеоном. «Наполеон рассчитывал встретить в самой России, среди русских же, сторонников и даже пособников своему вторжению в Россию. Он надеялся, что все почему-либо недовольные русским правительством, все опальные из дворян примут сторону французов, он рассчитывал на недовольство крестьян, которых думал склонить на свою сторону обещанием освобождения. Но опасность, предстоявшая всему государству, сплотила все умы в пользу национального дела, а честное поведение Императора Александра, его твердость, великодушие и доброта приковали к нему сердца всех его подданных», – очень точно отмечал французский генерал Газо.

Когда Наполеон был изгнан, М. И. Кутузов, по некоторым сведениям, предложил императору Александру прекратить преследование французов, чтобы не проливать русскую кровь и не тратить российские деньги на европейские интересы. Однако Александру все виделось иначе, и он ответил: «Михаил Илларионович, вы спасли не Россию, вы спасли Европу!» После этого начался Заграничный поход русской армии, продолжавшийся в 1813–1814 годах, в результате которого русская армия вместе с союзниками (Англия, Швеция, Пруссия, Португалия и Испания) начала освобождение Европы. В самом крупном сражении эпохи Наполеоновских войн – Битве народов под Лейпцигом, произошедшей в октябре 1813 года, – французы потерпели сокрушительное поражение. В начале 1814 г. союзники вступили на территорию Франции и приблизились к Парижу. Наполеон вышел из Парижа для того, чтобы совершить маневр. Он хотел повернуть на север, увлекая за собой врага, и тем самым отвести его от столицы. Но его подвела мелочь. Наполеон решил посвятить в свои планы супругу и отправил ей письмо с подробным описанием своего замысла. Не позаботившись зашифровать письмо, Наполеон передал его просто с посыльным, который попал в плен.

31 марта 1814 года впервые со времен Столетней войны Париж был сдан. Капитуляцию принял русский полковник М. Ф. Орлов. Однако М. И. Кутузов уже не увидел этого торжества. Он умер в начале 1813 года в местечке Бунцлау и был похоронен в Казанском соборе Санкт-Петербурга. Перед смертью он примирился с императором Александром. Русские войска, находясь в Париже, поразили население города своей культурой и обходительностью. Когда роялисты решили снести Вандомскую колонну – памятник побед Наполеона – именно русские солдаты не дали этого сделать. Командующий русскими войсками в Париже граф М. С. Воронцов перед уходом из города справился о долгах своих подчиненных (они составили 1,5 миллиона рублей), продал своё имение Круглое и выплатил долг своих солдат и офицеров французским кредиторам.

Итоги войны

Итогом любой войны становятся прежде всего потери. И невзирая на то что Россия вышла из войны победительницей, потери были очень значительными. По переписи 1811 года в стране было 18 миллионов 740 тысяч душ мужского пола, а общее население страны приближалось к 40 миллионам. За четыре года (от переписи до переписи) естественный прирост населения составлял обычно от 1 миллиона до 1,5 миллиона. Но по переписи 1815 года в стране оказалось 18 миллионов 880 тысяч душ мужского пола, то есть прирост составил всего 140 тысяч человек.

Что касается материального ущерба, то полностью были разорены Ковельская, Гродненская, Витебская, Могилевская, Виленская, Смоленская и Московская губернии, а частично Псковская, Курляндская, Тверская и Калужская. Убытки от войны только Московской губернии составили 270 миллионов рублей – в полтора раза больше государственного бюджета России.

Однако нельзя не сказать и о положительных итогах войны. Победа над Наполеоном принесла России ряд территориальных приобретений (центральная часть Польши) и укрепила ее международное положение как сильнейшей европейской державы. Влияние России на политику в Европе усилилось; кроме того, русская армия совершила благородную миссию, освободив Европу от французского господства. Отечественная война сыграла огромную роль в изменении мировоззрения, став своеобразным рубежом между XVIII и XIX столетиями. Патриотический подъем, массовый героизм в ходе войны вызвали интерес к своему прошлому, к отечественной истории («Историей государства Российского» Н. М. Карамзина зачитывались все слои общества, выхода очередного тома ждали как огромного события, и он раскупался в один день), к национальным героям. Не случайно первый памятник в Москве – Минину и Пожарскому, освободившим Москву от поляков, – был поставлен вскоре после победы над французами, в 1818 году на Красной площади.

В 1814–1815 годах состоялся Венский конгресс европейских государств, на котором были удовлетворены территориальные притязания стран-победительниц. Решалось несколько проблем: как поступить со странами, которые поддерживали Наполеона (это касалось ряда немецких государств, в первую очередь Саксонии), а также что делать с герцогством Варшавским, которое было создано Наполеоном из польских земель, отобранных им у Пруссии. Император Александр претендовал на эти земли, стремясь присоединить их к России. Претензии России были удовлетворены, и теперь польские земли в составе России стали называться Царством Польским. Часть Саксонии отошла Пруссии, Галиция осталась в руках Австрии.

В это же время императором Александром под влиянием религиозных настроений овладела очень своеобразная идея: он решил создать союз европейских государств, основанный на признании евангельских истин (ни более ни менее), и вскоре под названием Священный союз это объединение государств возникло. Русский император созданием этого союза стремился призвать не просто к порядку в Европе, а к порядку, основанному на нравственных идеалах Нового Завета. Однако представители Австрии, Пруссии, Англии, Франции смотрели на эти идеи с пренебрежением, поддерживая на словах, но на деле стараясь использовать Россию в качестве полицейского государства для подавления революционных и национальных движений. Во многом именно поэтому Священный союз санкционировал подавление революции в Неаполе (1820–1821), Пьемонте (1821), Испании (1820–1823). Поскольку Россия занимала в этом союзе ведущее место, ее внешняя политика после Отечественной войны приобрела реакционную направленность.

Движение декабристов

Образование тайных обществ

Первая четверть XIX века стала временем становления революционной идеологии и революционного движения, подъем которого отмечается после 1812 года. Это было вполне закономерно: сотни молодых офицеров-дворян побывали за рубежом, где сумели близко познакомиться с бытом, обычаями, образом мыслей людей, с опытом Французской революции. Сравнение оказалось явно не в пользу России, так как нигде в Европе не было крепостного права, зато были свобода слова и многое другое, с чем обычно связывается прогрессивное развитие государства. Поэтому, вернувшись домой, многие дворяне надеялись на то, что политика реформ будет продолжена. Однако этого не произошло. Напротив, процесс реформ стал затормаживаться. Именно тогда начинают возникать тайные общества, в которых идут разговоры (пока только разговоры) о возможностях изменения политической ситуации в России. «Для того ль освободили мы Европу, чтобы наложить цепи на себя? Для того ль дали конституцию Франции, чтобы не сметь говорить о ней, и купили первенство между народами, чтобы нас унижали дома?!» – эти слова декабриста А. А. Бестужева выражали мысли многих людей того времени.

Большинство членов тайных обществ составляли военные – офицеры гвардии. Первым из таких тайных обществ была юношеская организация «Чока», основанная Н. Н. Муравьевым в 1811 году. Она просуществовала до войны 1812 года, состояла из семи человек и имела утопическую цель – основание республики на острове Сахалин.

С 1814 года количество тайных организаций начинает значительно увеличиваться. В 1814–1817 годах в Петербурге действовала «Священная артель», основанная А. Я. Муравьевым и стремящаяся к изменению существующего строя и введению представительного правления. «Орден русских рыцарей», созданный М. Ф. Орловым, во главу угла ставил «преобразование угнетенного Отечества». Однако все эти организации не имели четких целей, задач и программ и действовали в основном в рамках идей и представлений масонских лож, которых в то время в России было множество.

Первое уже политическое тайное общество было основано в феврале 1816 года в Петербурге и имело название «Союз спасения», а с 1817 года – «Общество истинных и верных сынов Отечества». В него вошли будущие декабристы А. М. Муравьев, Н. М. Муравьев, П. И. Пестель, С. П. Трубецкой и другие. Центральной фигурой этой организации, ее идеологом стал 24-летний П. И. Пестель. В качестве образца для данной организации Пестель избрал общество карбонариев – итальянскую тайную политическую организацию, которая в условиях жесткой конспирации боролась с австрийским влиянием в Италии. Однако немалое влияние на организацию оказали и масонские пристрастия Пестеля, в частности вступление в нее сопровождалось принесением клятв, списанных с масонских образцов. Все члены общества подразделялись на четыре группы. В первую («бояре») входили только немногочисленные руководители. Ко второй относились «мужи», которые вместе с «боярами» имели право знакомиться с уставом общества и знать его цели. Третью группу составляли рядовые члены («братья»), которые обязаны были слепо повиноваться распоряжениям более высоких групп. И наконец, четвертый разряд состоял из «друзей» – людей, которых предназначали в члены общества, хотя часто они сами об этом не знали. (Неудивительно, что, когда позднее в руки следствия попали списки членов организации, в них оказалось множество людей, которые о ней никогда не слышали.)

Цели организации были также сформулированы П. И. Пестелем: введение представительного правления, установление конституции, ликвидация крепостного права, ради чего он был готов пойти на цареубийство. В 1818 году Пестель получил назначение в штаб Южной армии, который находился в Тульчине, в Молдавии, и отбыл к новому месту службы. Общество осталось без своего руководителя. Руководство организацией принял на себя Н. М. Муравьев, который, ознакомившись с программными документами общества, решил их серьезно изменить. Тезис о цареубийстве был исключен, и были определены четыре основных направления: 1) филантропия (любовь к ближнему, взаимопомощь, облегчение участи крепостных); 2) просветительство; 3) исправление правосудия; 4) забота о хозяйстве и финансах России.

Новый устав общества, в составлении которого, помимо Н. М. Муравьева, принимали участие С. П. Трубецкой и П. И. Колошин, получил название по цвету обложки – «Зеленая книга». С изменением устава от старой организации фактически ничего не осталось, и в 1818 году было изменено и само название. Отныне она называлась «Союз благоденствия» (1818–1820). Костяк организации составляли Ф. Н. Глинка, Ф. П. Толстой, М. И. Муравьев-Апостол; в целом же общество насчитывало более 200 человек. Руководящими органами «Союза» стали Коренная управа и Дума, в состав которой вошли А. М. и Н. М. Муравьевы, С. И. и М. И. Муравьевы-Апостолы. Были созданы территориальные отделения – управы Московская, Петербургская, Южная, Тамбовская и Нижегородская. Цель общества, известная только учредителям, состояла в ликвидации крепостного права, самодержавия, введении представительного правления и конституции.

В 1820 году, после волнений в Семеновском полку, императору Александру стало известно о существовании «Союза благоденствия». Однако император не стал отдавать распоряжения о разгроме общества, напомнив, что он сам в начале царствования разделял подобные либеральные идеи. Понимая, что для «Союза благоденствия» сложилась очень неблагоприятная ситуация, его члены в 1821 году приняли решение о роспуске организации. Однако не менее важными причинами роспуска стали неверие в возможность теми мерами, о которых говорилось выше, преобразовать общество и вместе с тем растущая уверенность в необходимости вернуться на путь вооруженной борьбы.

Однако на юге России, в Тульчине, П. И. Пестель продолжал работу над совершенствованием общества, его структуры и целей. В 1822 году появилась возможность для возобновления работы «Союза благоденствия». Но поскольку фактически уже существовала организация Пестеля (Южное общество), то организация, созданная в Петербурге, получила название Северное общество. В 1825 году его возглавил чиновник Российско-американской компании К. Ф. Рылеев. Северным обществом управляла Дума из трех человек (в 1825 году это были Е. П. Оболенский, А. А. Бестужев, К. Ф. Рылеев), Южным – Директория. Оба общества были взаимосвязаны и рассматривались как единая организация.

Каждое общество имело свой программный документ: Северное – «Конституцию», написанную Н. М. Муравьевым, Южное – «Русскую правду», созданную П. И. Пестелем. В основу «Русской правды» легли многие принципы якобизма и масонства; что же касается «Конституции», то при ее создании Н.М. Муравьев активно использовал испанскую конституцию 1812 года, посчитав, что именно этот документ больше всего подходит для России.

Оба программных документа были едины в том, что уничтожение крепостного права и ликвидация самодержавия необходимы. По-разному авторы этих документов видели будущую организацию России. По «Конституции», Россия объявлялась конституционной монархией с предоставлением законодательной власти двухпалатному парламенту – Народному вече; кроме того, страна разделялась на 15 автономий, у каждой из которых должна была быть своя Дума, свой парламент, свои законодательные и исполнительные органы, но при этом оставалось центральное руководство. По «Русской правде», в России провозглашалась парламентская республика с президентской формой правления, где законодательным органом был парламент – Народное вече, а исполнительным – Державная дума, состоящая из пяти человек. При этом оговаривалось, что перед устройством республики необходимо совершить военный переворот, покончить с монархией, убив царя и всю царскую фамилию, а затем в течение 10 лет осуществлять диктатуру, цель которой была в подготовке республиканской формы правления. Россия должна была быть устроена по принципу жесткой централизации. Господствующим языком должен был стать русский, господствующей религией – православие.

Более радикально разрешала «Русская правда» и вопрос о наделении крестьян землей, и об избирательном праве. Если «Конституция» ограничивала избирательные права граждан 500-рублевым имущественным цензом, то, по «Русской правде», предусматривалось участие в выборах всего мужского населения с 20-летнего возраста. «Конституция» провозглашала право частной собственности на землю священным, что давало возможность помещикам сохранить свои усадьбы, крестьяне же получали только две десятины пахотной земли. По «Русской правде», крестьяне получали личную свободу, часть помещичьей земли конфисковывалась и крестьяне наделялись землей по очень своеобразному принципу: размер надела не оговаривался конкретно, а выносился на усмотрение властей.

Таким образом, «Конституция» выражала либеральный характер преобразований, «Русская правда» – радикальный, республиканский. Воплощение в жизнь любой из этих программ должно было, по мысли авторов, привести к переустройству общества по примеру буржуазно-демократических стран Европы.

Восстание 14 декабря 1825 года

Революционный переворот заговорщики планировали совершить летом 1826 года во время армейских учений, но неожиданно 19 ноября 1825 года умер Александр I, и это событие подтолкнуло их к активным действиям раньше намеченного срока. После вскрытия специальных конвертов, в которых хранились распоряжения государя на случай смерти, был обнаружен манифест от 1819 года, в котором он сообщал о том, что наследник престола, брат Александра Константин, отрекся и теперь наследником престола является другой брат императора, великий князь Николай Павлович (который об этом знал). Почему Александр не обнародовал свой манифест тогда же, в 1819 году, а решил сохранить до дня смерти, неизвестно.

Поскольку никто не знал о распоряжении Александра, Николай решил призвать своего брата Константина присягнуть ему как императору, чтобы избежать обвинений в государственном перевороте. За это время армия и государственный аппарат автоматически присягнули Константину. (В магазинах тем временем уже выставили портреты Константина, успели даже отчеканить несколько новых монет с его изображением.) Переговоры между Николаем и Константином заняли около десяти дней, так как Константин находился в Варшаве, и, когда день присяги Николаю был назначен на 14 декабря 1825 года, декабристы решили действовать. Накануне вечером на тайном заседании члены Северного общества решили на следующий день открыто выступить со своими требованиями, для чего вывести войска к зданию Сената и не дать сановникам присягнуть новому императору. Планировалось оглашение «Манифеста к русскому народу», по которому в России уничтожалось самодержавие, крепостное право, вводились гражданские свободы, равенство всех граждан перед законом, всеобщая воинская повинность. Вся полнота власти отдавалась временному правительству, которое должно было определить государственный строй России.

Было решено, что, как только восставшие войска блокируют Сенат, где его члены готовятся к присяге, в помещение Сената войдет делегация от восставших в составе Рылеева и Пущина и предъявит Сенату требование не присягать новому императору Николаю I, объявить царское правительство низложенным и издать манифест. Одновременно Гвардейский морской экипаж, Измайловский полк и конный эскадрон должны были с утра двинуться на Зимний дворец, захватить его и арестовать царскую семью. Было решено также захватить и Петропавловскую крепость. Затем будет созван Великий собор – Учредительное собрание. Диктатором (руководителем) восстания был назначен полковник Генерального штаба С. П. Трубецкой.

Стройный план восстания начал рушиться еще до рассвета. Рылеев просил Каховского рано утром 14 декабря проникнуть в Зимний дворец и убить Николая. Каховский согласился, но потом, обдумав положение, не захотел быть террористом-одиночкой, действующим якобы вне планов общества, и рано утром отказался от этого поручения. Буквально через час после отказа Каховского к Бестужеву приехал Якубович, назначенный руководителем захвата Зимнего дворца, и отказался вести матросов и измайловцев на дворец. Свой отказ он мотивировал тем, что в схватке матросы могут убить царя и его близких и вместо ареста царской семьи получится цареубийство, чего Якубович брать на себя не хотел. Медлить было нельзя и перестраивать планы было поздно: рассвет наступал…

14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь первым пришел Московский лейб-гвардии полк, который возглавляли члены Северного общества А. А. и М. А. Бестужевы и Д. А. Щепин-Ростовский. Полк встал у памятника Петру I. Время шло, а остальные части не подходили. Положение было критическим. О восстании стало известно императору Николаю, который приказал построить батальон Преображенского полка и пошел во главе батальона на Сенатскую площадь, куда вскоре стали подтягиваться другие верные ему подразделения: Измайловский полк, кавалергарды, конная гвардия и артиллерия.

Тем временем к месту восстания стали стекаться толпами праздные люди, голытьба, которая шумно выражала свое одобрение восставшим и метала в верные императору части поленья и камни, набранные на стройке Исаакиевского собора. «Весь Петербург стекался на площадь, – писал один из очевидцев, – и Первая адмиралтейская часть вмещала в себе 150 тысяч человек, знакомые и незнакомые, приятели и враги забывали свои личности и собирались в кружки, рассуждали о предмете, поразившем их взоры». Однако царь не терял надежды добиться капитуляции восставших. Для переговоров был отправлен генерал-губернатор Петербурга граф М. А. Милорадович, герой войны 1812 года. Его популярность среди солдат была очень высока, и, возможно, ему удалось бы убедить их разойтись. Однако этого не произошло: когда Милорадович обращался к восставшим, декабрист Оболенский штыком ранил графа в бедро, и в этот же момент к генерал-губернатору подошел один из участников мятежа, П. Каховский, и выстрелил в него в упор. Рана оказалась смертельной, и генерал-губернатор скончался через два часа. Очень ярко характеризует Милорадовича тот факт, что в последние часы своей жизни он очень волновался и все время пытался выяснить, кто в него стрелял. И только когда ему сообщили, что стрелял штатский человек, он успокоился и сказал, что счастлив оттого, что убит не солдатами. Он так их любил, что, очевидно, если бы выстрел был сделан солдатом, то перечеркнул бы всю его жизнь.

Поступок Каховского сделал события необратимыми – пролилась первая кровь, и по вине именно восставших, а не вверенных царю частей. После этого мирное разрешение конфликта было уже невозможно. После полудня к Московскому полку присоединилась еще рота лейб-гренадерского полка и Гвардейский морской экипаж. Таким образом, число восставших составило около трех тысяч человек.

Пошла вторая половина дня, скоро должно было начать смеркаться, а руководители восстания, еще не начав действовать, возможно, уже стали понимать, что продолжать выступление смысла нет. Во-первых, Сенат, присягнув рано утром императору Николаю, разошелся еще до начала событий на площади, и предъявить манифест было уже некому. Во-вторых, С. П. Трубецкой, диктатор восстания, на площадь не явился, и лишь ближе к вечеру был избран новый руководитель – Е. П. Оболенский. Время было упущено безнадежно.

Даже после убийства Милорадовича император продолжал попытки разрешить конфликт. К восставшим был отправлен митрополит Серафим, член Синода. Однако он так и не смог обратиться к солдатам, поскольку ему не дали говорить, угрожали расправой, кричали: «Какой ты митрополит, когда на двух неделях двум императорам присягнул… Не верим, пойди прочь!..» Тогда в ход были пущены кавалергардские конногвардейские полки, которые должны были врезаться в ряды декабристов и рассеять восставших лошадьми. Но сделать этого не удалось: Сенатская площадь была покрыта льдом, лошади не были специально подкованы и не смогли набрать нужного темпа, не говоря уже о том, что они просто начали скользить и падать. Восставшие отвечали выстрелами, несколько человек были ранены. В качестве решающего средства императору предложили стрелять картечью, на что Николай ответил: «Неужели вы думаете, что в первый день своего царствования я должен пролить кровь своих подданных?» В ответ он услышал: «Это необходимо, чтобы спасти империю». И император отдал приказ стрелять.

Из нескольких пушек были сделаны выстрелы, в рядах восставших упали убитые и раненые, и все начали разбегаться в разные стороны, а часть восставших даже попыталась перебраться по льду Невы на другой берег. Михаил Бестужев хотел на льду Невы вновь построить солдат в боевой порядок и идти в наступление. Войска построились. Но ядра ударялись о лед, он раскалывался, многие проваливались и тонули. Попытка Бестужева не удалась. Улицы города мгновенно опустели, люди боялись выходить из дома. Уже вечером этого же дня начались аресты участников восстания. Некоторые сдавались сами. Собравшиеся на квартире Рылеева декабристы, понимая, что дело проиграно, договорились лишь о том, как держать себя на допросах.

Как только весть о восстании в Санкт-Петербурге дошла до Южного общества, было принято решение немедленно выступать. 29 декабря 1825 года С. И. Муравьев-Апостол и М. П. Бестужев-Рюмин подняли на восстание Черниговский полк, к которому по замыслу восставших должны были присоединиться другие части. Но правительству удалось изолировать взбунтовавшиеся части, и 3 января 1826 года восстание на юге было также подавлено.

Всего к следствию, которое шло полгода, было привлечено более 500 человек (456 военных, 72 гражданских служащих, 51 помещик). Более 200 солдат прогнали сквозь строй в 100 человек. 289 человек были признаны причастными к деятельности тайных революционных обществ, из них 131 признали виновным.

Когда по окончании следствия приговор был подан императору Николаю, в нем осуждено на смерть было 39 человек. Император утвердил только пять. Не следует забывать (вопреки тому, что обычно принято говорить о Николае в связи с этими событиями), что император почти всем осужденным изменил сроки наказания. Тем, кому полагалось пожизненное заключение на каторге, он утвердил 25 лет, 25 лет заменил на 20, 20 лет – на 15 и т. д. Ссылка на поселение заменялась ссылкой в имение. Таким образом, более 100 человек были сосланы в собственные имения под надзор полиции или в полки к дальнейшему прохождению службы.

Пять человек (К. Ф. Рылеев, П. И. Пестель, С. И. Муравьев-Апостол, М. П. Бестужев-Рюмин, П. Г. Каховский) были казнены через повешение, 88 человек сосланы на каторгу, 18 отправлены на поселение в Сибирь, четверо посланы в крепостные.

После восшествия на престол императора Александра II в 1856 году оставшиеся в живых были амнистированы, а некоторым по прямому приказанию царя были даже возвращены имения.

Причины поражения восстания нельзя свести к неспособности восставших действовать – все они были офицерами и многие имели боевой опыт. Очевидно, большинство декабристов не были сами уверены в правоте собственного дела. Кроме того, идеализируя и романтизируя собственные планы и программы, они изначально делали их нежизнеспособными. Однако опыт декабристского восстания (пусть даже отрицательный), их планы, представления о будущем России оказали сильное влияние на идеологов всех освободительных движений второй половины XIX века. Стремление осмыслить и понять идеи декабристов, принять или отвергнуть их способствовало активизации духовной жизни интеллектуальных слоев русского общества, появлению новых ориентиров в официальной идеологии. Оценивая значение декабристов, Ю. М. Лотман справедливо отмечал, что «декабристы проявили значительную творческую энергию в создании особого типа русского человека, резко отличного по своему поведению от всего, что знала предшествующая история. В этом смысле они выступили как подлинные новаторы… Весь облик декабриста был неотделим от чувства собственного достоинства. Оно базировалось на исключительно развитом чувстве чести и на вере каждого из участников движения в то, что он – великий человек… Это заставляло каждый поступок рассматривать как имеющий значение, достойный памяти потомков, внимания историков, имеющий высший смысл… Чувство политической значимости всего своего поведения заменилось в Сибири, в эпоху, когда историзм стал ведущей идеей времени, чувством значимости исторической… Декабристы внесли в поведение человека единство, но не путем реабилитации жизненной прозы, а тем, что, пропуская жизнь через фильтры героических текстов, просто отменили то, что не подлежало занесению на скрижали истории. Прозаическая ответственность перед начальниками заменялась ответственностью перед историей, а страх смерти – поэзией чести и свободы. „Мы дышим свободою“, – произнес Рылеев 14 декабря на площади. Перенесение свободы из области идей и теорий в „дыхание“ – в жизнь».

Россия в правление Николая I (1825–1855)

Внутренняя политика

Тридцатилетнее царствование Николая I (1825–1855) принято считать «апогеем самодержавия», и существующие мнения об императоре крайне различны. Его часто оценивают как солдафона, «душителя всего живого», человека, который представлял себе Россию большой казармой.

Необходимо отметить, что Николай Павлович не был наследником престола (императором должен был стать его брат Константин, который отрекся от престола) и поэтому получил обычное для великого князя военное образование. Учился он неровно: общественные науки казались ему скучными, и наоборот, к точным и естественным наукам он испытывал тяготение, а военно-инженерным делом по-настоящему увлекался. Даже немецкие офицеры удивлялись блестящему знанию Николаем прусского военного устава.

К концу 10-х годов XIX века, поднявшись по лестнице чинов, он был уже бригадным генералом, военным инженером и меньше всего думал о том, что ему предстоит царствовать. Когда же в конфиденциальной обстановке он был извещен императором Александром об отречении Константина и понял, что станет самодержцем, то, по собственному его признанию, был глубоко несчастен и попытался спешно чему-то научиться. Однако времени было мало, поэтому он стал императором, не получив достаточных знаний для управления государством. В связи с этим, вступая на престол, Николай не имел ясного и определенного представления о том, какой бы он хотел видеть Российскую империю. Принципы его системы управления складывались исподволь, постепенно. С другой стороны, это позволяло ему не находиться в плену у определенных стереотипов, которые неизбежно прививались тем великим князьям, кого готовили к императорской короне.

В любом случае военное воспитание не могло не сказаться на характере Николая I и, соответственно, на характере его действий. Он был реалистом и сторонником простых и ясных решений. Нельзя не сказать и о том, что серьезное влияние на него, как самодержца, смог оказать Н. М. Карамзин, который был фактически воспитателем, учителем и советником Николая I и в этом качестве сумел за очень небольшой срок сделать многое. Каждый вечер он вел беседы с императором в присутствии его матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и настолько беспощадно критиковал царствование Александра I, что однажды императрица не выдержала и воскликнула: «Николай Михайлович, пощадите сердце матери!» – на что Карамзин ответил: «Я говорю не только с матерью почившего государя, но и с матерью царствующего».

Также важным фактором, во многом определившим деятельность императора Николая I, было глубокое убеждение в том, что, подавив 14 декабря восстание декабристов, он спас страну, и ни разу за всю свою жизнь он в этом не усомнился. Для того чтобы понять, почему он так считал, нужно иметь в виду, что Николай I воспринимал самодержавие как божественный дар свыше, а себя, императора, как человека, главной обязанностью которого является сохранить этот дар и передать преемнику. Именно поэтому никогда и ни при каких обстоятельствах император Николай I не смог бы позволить себе отречься от престола. А если он не мог позволить этого себе, то любое покушение на самодержавие считал покушением на свой священный долг и беспощадно боролся с этими попытками. Как известно, эта борьба имела успех – в 1840-х годах из всех стран Священного союза только Россия не была охвачена революционным пожаром.

Вскоре после своего вступления на престол Николай сумел завоевать симпатии светского общества. Его благородная манера поведения производила сильное впечатление, импонировала обществу и внешность императора. Николай в молодости выделялся прекрасной фигурой, был высок ростом и красив, хотя красота его всегда отличалась какой-то холодностью. Николай не скрывал, что стремится подражать Петру I, с которым Николая сближала и полная неприхотливость в быту. Он предпочитал спать на простой походной кровати, укрываясь шинелью, был умерен в еде и, в отличие от предмета подражания, почти не употреблял спиртного (как и Александр I). Однако личная непритязательность Николая не помешала ему создать один из самых блистательных и роскошных дворов в Европе.

Николаю I от предшественника Россия досталась в очень непростом состоянии. Император Александр I в последние годы правления почти ни во что не вникал. Поэтому необходимость наведения порядка была очевидной. Однако правление Николая I, как и императора Александра I, нельзя оценивать однозначно. После смерти брата Николаю достался круг талантливых и ярких людей, среди которых можно назвать М. М. Сперанского, П. Д. Киселева, С. С. Уварова, М. С. Воронцова и других. Именно они и начинают проводить в жизнь реформаторские устремления императора.

Как и в начале царствования Александра I, первые шаги Николая I были направлены на переустройство государственного управления и разрешение крестьянского вопроса. Однако, в отличие от предшествующей эпохи, смысл управления государством был сведен к принципу самодовлеющей власти императора.

Серьезной проблемой для императора стал вопрос о том, на кого опереться в своих преобразованиях. После выступления декабристов доверие Николая I к дворянству пошатнулось. Видеть опору власти в совершенно аполитичных крестьянах было невозможно. И тогда император решил утвердить самодержавие на принципе централизации правления и рассчитывать на тех, кто этот принцип будет претворять в жизнь, – государственных чиновников, то есть бюрократию, которая набиралась в основном из разночинцев. Таким образом, именно правление императора Николая I является временем, когда произошло складывание очень своеобразной прослойки общества – бюрократии. Являясь сначала лишь средством в руках власти, она с течением времени становится самостоятельной силой, с которой самодержавию приходится считаться.

Таким образом, по известному выражению, именно в Николаевскую эпоху дворянский фрак был побежден чиновничьим мундиром. Численность чиновничества увеличилась в 4 раза и достигла к середине XIX века 100 тысяч человек. Неотъемлемой частью этой системы становится «круговая порука» коллективной безответственности, взяточничество, приписки, культ бумаг. Не случайно даже сам император с иронией признавал, что в России реально правит не он, а столоначальник.

В рамках концепции опоры на бюрократию в январе 1826 года была создана Собственная Его Императорского Величества канцелярия (орган личного управления императора), разделенная на пять отделений. Под контроль Второго отделения переходили все законодательные дела. Помощником начальника Второго отделения был М. М. Сперанский. Ему было поручено упорядочить, или кодифицировать, российское законодательство – огромная работа. Со времен Соборного уложения 1649 года было издано огромное количество указов, разобраться в которых уже не представлялось возможным, а единой законодательной системы так и не было создано. К 1832 году работа по кодификации российского законодательства, начиная с XVII века и до последних законов, была завершена. Впервые в российской истории все законы были систематизированы в «Полном собрании законов Российской империи» – 45 томах (30 тысяч актов) – по отдельным отраслям права: административное, гражданское, уголовное и т. д. Частью «Полного собрания законов Российской империи» стало пятнадцатитомное «Собрание законов Российской империи» – свод действующих законов. Николай в одном из своих выступлений специально подчеркнул, что устройство правосудия было главной его заботой после вступления на престол.

Спустя полгода, в конце июня 1826 года, указом императора было создано Третье отделение канцелярии, которое наделялось особыми правами «исправления умов» и выполняло функции политического надзора над всеми учреждениями и частными лицами. Функции Третьего отделения были следующими:

• Сбор информации: по вопросам государственного значения; о сектантах и раскольниках; о фальшивомонетчиках и о тех, кто подделывает документы; о поднадзорных лицах, то есть тех, кто был под гласным и негласным надзором полиции; об иностранцах; о происшествиях и полицейская статистика, то есть обычный контроль над уголовной и городской полицией.

• Высылка и размещение вредных и подозрительных лиц.

• Заведование тюремными учреждениями.

При Третьем отделении был создан занимавшийся политическим сыском специальный корпус жандармов. Его главой был поставлен А. Х. Бенкендорф. Страна была разделена на жандармские округа, в обществе стала насаждаться практика доносительства. Именно поэтому с правлением императора Николая связывают формирование полицейского режима в России, характеризующегося карательными законами, сочетанием полицейского надзора и бюрократического попечительства над обществом, введением жесткой цензуры печати, надзором над учебными заведениями, националистической политикой. Смысл и предназначение полицейского государства позднее были раскрыты в известных словах О. Бисмарка: «Каждый в Германии может говорить и делать что ему угодно, но пусть только попробует». В этом же 1826 году издается новый цензурный устав – отныне цензор мог по своему усмотрению сокращать текст, заменять слова и выражения.

Важнейшим вопросом, стоящим перед императором Николаем, было положение крестьян, и заниматься им начинают с 1837 года. Для его решения последовательно создаются девять секретных комитетов. Наиболее успешно проявил себя комитет 1839 года под руководством П. Д. Киселева. Его «Проект об обязанных крестьянах» предусматривал постепенное освобождение крепостных с земельным наделом, за который они должны были бы выполнять различные повинности, но могли договориться с помещиком и о полном выкупе. После двухлетнего обсуждения проекта он так и не был утвержден. Вместо него был выпущен указ 1842 года, который подтвердил предоставленные Александром I помещикам права отпускать крестьян на свободу без земли. Если же земля предоставлялась, то не в собственность (как в Указе о вольных хлебопашцах), а в пользование. В 1847 году последовала новая попытка разрешить крестьянский вопрос. Крестьяне получили право выкупаться целыми селениями в случаях, когда дворянские имения продавались на торгах за долги. Но даже такая полумера вызвала протесты помещиков. Киселев считал, что необходимо пойти дальше и провести личное освобождение крестьян от крепостной зависимости, выделив им небольшие земельные наделы и точно определив размеры барщины и оброка. Но Николай I понимал, что с началом отмены крепостного права придут в движение все сословия огромной страны и последствия этого движения могут быть непредсказуемыми. Поэтому в 1842 году на заседании Госсовета он сказал: «Нет сомнения, что крепостное право в нынешнем его положении у нас есть зло, для всех ощутимое и очевидное, но прикасаться к нему теперь было бы делом еще более губительным».

Изменения коснулись положения государственных крестьян. Создавалась новая система управления, подчинившая их Министерству государственных имуществ, была пересмотрена существующая форма ренты. Однако результаты реформы оказались противоречивыми. С одной стороны, крестьянам были предоставлены юридические права, окончательно узаконившие крестьянское общинное самоуправление, уменьшены их податные повинности, а в деревнях и селах стали строиться больницы и школы. Но при всем этом крестьяне оказались в полной зависимости от чиновничества. К тому же крестьянство рассматривало введенные налоги на «мирское» самоуправление в дополнение к основным как произвол властей.

Таким образом, в царствование императора Николая I крестьянский вопрос так и не был разрешен. Многие исследователи считали это роковой ошибкой императора; другие полагали, что вопрос сам по себе настолько сложен, что решить его сразу просто не было возможности. Сам император в последние годы своего царствования говорил, что не может решиться на отмену крепостного права. Однако именно работа, проделанная в секретных комитетах при Николае I, сделала возможным за короткое время подготовить крестьянскую реформу Александра II. Помимо этого, было сформировано общественное мнение, подготовлены люди, которые провели эту реформу в жизнь.

При Николае I была значительно расширена система образования: увеличилась численность училищ и гимназий, появилось много ведомственных школ (министерств финансов, государственных имуществ, военного, духовного ведомств и другие). Именно при Николае I возникли первые в нашей стране технические учебные заведения: Петербургский практический технологический институт (1828), Московское ремесленное училище (1830, в настоящее время – Московский государственный технический университет им. Н. Э. Баумана). С 1830-х годов при гимназиях и уездных училищах открывались реальные классы для изучения технических и коммерческих наук, появились фабричные школы при некоторых текстильных мануфактурах и фабриках, в университетах фабрикантам читались публичные лекции по технической химии, технологии производства и т. д. В 1822 году по инициативе Московского общества сельского хозяйства в России была открыта Земледельческая школа – первое в стране сельскохозяйственное учебное заведение. В 40-50-х годах было создано около трех тысяч волостных училищ Министерства государственных имуществ – это была наиболее многочисленная сельская школа в дореформенной России. В 1845 году был создан Комитет грамотности, задачей которого стало всестороннее распространение грамотности на религиозно-православной основе среди сельского населения.

Самой крупной реформой эпохи Николая I стала финансовая. Финансовая система России находилась в сложном положении (во многом это было связано с войной 1812 года) и нуждалась в упорядочении. В 1823 году, еще при жизни императора Александра I, новым министром финансов России стал Е. Ф. Канкрин, который разработал и провел в жизнь финансовую реформу, получившую его имя.

В основу своей финансовой политики Канкрин положил несколько принципов. Первый – накопление стартового капитала. Как известно, торговля алкоголем дает значительную часть доходов практически любого государства, поэтому в России существовала государственная монополия на продажу спиртных напитков. Е. Ф. Канкрин предложил купцам выкупить право на торговлю алкоголем на определенной территории на определенный срок с условием единовременной выплаты всех денег, которые должны быть получены за это время от продажи вина. Таким образом, казна смогла за короткий срок получить огромную сумму денег. Однако была и другая сторона этой меры. С целью скорейшего возмещения расходов откупщики начали изготавливать алкоголь очень низкого качества, стремясь как можно более удешевить производство. Кроме того, продажа этой продукции велась почти бесконтрольно, принося очень высокий доход, часть которого шла на взятки. Вторым принципом стала всемерная экономия: Канкрин убрал из госбюджета все лишние расходы, оставив только те статьи, без которых прожить было нельзя. Третьим принципом деятельности Канкрина явился постоянный пересмотр таможенных тарифов – налогов на экспорт и импорт товаров.

Понимая, что нельзя механически сокращать экспорт или импорт, Канкрин в течение всей своей деятельности на посту министра финансов (а он занимал его 18 лет) регулировал тарифы на отдельные статьи экспорта и импорта в зависимости от потребности в данном виде товаров. Таким образом, регулировка тарифов помогала пополнять казну, одновременно стимулируя развитие русской промышленности. Четвертый принцип – собственно реформа российских финансов, которая была начата только в 1839 году, после того как все вышеуказанные меры Канкрина принесли свои плоды. В России в это время имели хождение серебряные и бумажные деньги (ассигнации), курс которых относительно друг друга был плавающим. Канкрин установил фиксированный курс, приравняв серебряный рубль к 350 копейкам ассигнациями, что прекратило спекуляции на разнице курса. Следующим шагом реформы было уничтожение денежных знаков, выпускаемых вне официальной государственной компетенции в отдельных губерниях или уездах. Отныне везде можно было рассчитываться только рублями.

Еще одной важной мерой, направленной Канкрином на стабилизацию денежной системы, было создание золотого запаса страны, являющегося основой финансовой стабильности. Он пошел на очень своеобразный шаг – предложил всем желающим добровольно сдать на государственное хранение имеющиеся у них слитки благородных металлов, золотые и серебряные деньги, ювелирные изделия, вместо которых выдавались так называемые депозитки, каждая из которых приравнивалась к 25 рублям. В любой момент их можно было вернуть в казну и получить свои вклады. Мера имела успех, и к 1843 году в казну было отдано золота на 37 миллионов рублей. Таким образом, депозитки стали своеобразной денежной единицей, обеспеченной золотом. Упрочив таким образом положение российских бумажных денег, Канкрин провел замену старых ассигнаций на новые, обеспеченные золотом. В результате всех этих мер курс российского рубля значительно упрочился, он стал конвертируемым и принимался в любой европейской стране.

Внешняя политика

Одним из важнейших направлений российской внешней политики при Николае I стала борьба за Закавказье. Война с Ираном, начавшаяся в 1826 году, завершилась в 1828 году Туркманчайским мирным договором, по которому к России отошли Эриванское и Нахичеванское ханства. В том же 1828 году началась очередная война с Турцией (1828–1829). В связи с разделом сфер влияния в Турции остро вставал и вопрос, кто будет реально контролировать черноморские проливы (Босфор и Дарданеллы) – жизненно важный для России морской путь в Средиземноморье. Турецкий султан призвал к «священной войне» против России, Турция закрыла проливы для русских судов. В ответ император Николай I 14 апреля 1828 года объявил войну Турции. Эта война велась на двух театрах военных действий – Балканском и Кавказском. Ее главные события происходили на Балканском полуострове. Однако сил у Турции не хватило, и в 1829 году по Адрианопольскому мирному договору к России отошли Анапа, Поти, Ахалцих и Ахалкалаки, чем завершилось присоединение Закавказья к России. Княжества Молдавия и Валахия, а также Сербия получили автономию, гарантом которой становилась Россия. Широкая автономия была предоставлена также Греции. Восстанавливалось право свободного прохождения русских судов через проливы.

Следующим этапом закономерно становится борьба за преобладание России на Кавказе: российские войска под командованием И. Ф. Паскевича, а позднее генерала А. П. Ермолова начинают продвигаться вглубь Чечни и Дагестана. Наступление вызвало в среде горцев-мусульман религиозное движение мюридов – борцов за веру, которые начали против России священную войну – газават (джихад). Движение мюридов возглавлялось духовными лидерами – имамами, из которых самым известным стал имам Шамиль. Провозглашенный имамом в 1834 году, он в короткие сроки жесткой рукой и силой своего авторитета смог создать в Дагестане и Чечне сильное теократическое государство, живущее по священным законам шариата. Борьба с Шамилем шла почти два десятка лет, и далеко не всегда успех в ней был на стороне русских войск. Однако, используя тактику подкупа, уговоров, мирных переговоров и беспощадного уничтожения сопротивлявшихся, Россия шаг за шагом постепенно закреплялась на Северном Кавказе. Под ударами России и в связи с жестким авторитаризмом Шамиля в конце 1840-х – начале 1850-х годов государство Шамиля начинает расшатываться. В результате князю А. И. Барятинскому, возглавлявшему российские войска во второй половине 50-х годов XIX века, удалось в 1859 году разгромить войска Шамиля и захватить его в плен. Однако тот не был казнен, а предпочел переехать в Россию и поселиться в Калуге, где прожил много лет (особняк, где он жил, сохранился). Император даже предоставил ему возможность совершить хадж в Мекку. Шамиль состоял в переписке с князем Барятинским, взявшим его в плен, и эта переписка свидетельствует о глубоком взаимном уважении Шамиля и Барятинского. Окончательно присоединение Северного Кавказа к России завершилось в 1864 году.

В европейской политике Николай I стремился защитить законные правительства европейских стран от волны революций, которая катилась по Европе, затрагивая одно за другим крупнейшие государства: в 1830 году революции произошли во Франции и Бельгии, в 1848 году вплотную к революции подошли еще несколько стран. Считая Россию прочной и стабильной державой, Николай I стал продумывать масштабный военный поход в Европу, однако осуществить этот замысел удалось лишь частично. В 1849 году русские войска, защищая власть австрийского императора и боясь повторения польских событий, о которых будет сказано ниже, подавили восстание в Венгрии.

Революционные потрясения, которые происходили в Европе в первой половине XIX века, отозвались и в России. В 1830 году началось восстание в Польше. Руководители восстания – польские дворяне – требовали восстановления территорий Польши в первоначальных границах (с включением Литвы, Белоруссии, Правобережной Украины). В начале 1831 года восстание было подавлено русскими войсками, конституция 1815 года, согласно которой Польша пользовалась широкой автономией, была упразднена. Существует мнение, что именно подавление польского восстания стало тем рубежом, после которого император Николай перешел на позиции консерватизма в образе правления и мышления.

Центром внешней политики России во второй четверти XIX века стал восточный вопрос: о судьбе рассыпающейся Османской империи и ее «наследии» – режиме черноморских проливов, судьбе балканских народов. Российский император оказал помощь султану в борьбе против поднявшего мятеж правителя Египта, и в 1833 году между Россией и Турцией был заключен Ункяр-Искелесийский договор, согласно которому султан обязался в случае войны закрыть проливы для военных судов западных держав. Это не могло не вызвать беспокойства ведущих держав Запада, и в 1840–1841 годах, согласно Лондонским конвенциям, судоходство в проливах было поставлено под международный контроль: проливы объявлялись закрытыми для военных судов как европейских стран, так и России.

Это вызвало постепенный рост противоречий между Россией, с одной стороны, и Англией и Францией – с другой. Последние стремились упрочить свое влияние на Ближнем Востоке. В свою очередь, император Николай I пытался пересмотреть правовой режим проливов, что вызвало ужесточение российской политики в отношении Турции.

Рост международного влияния России после разгрома Наполеона выразился в расширении ее участия в делах Европы. Европейская доктрина Николая I предусматривала твердое соблюдение решений Венского конгресса и принципов Священного союза. Между тем европейские державы все более интересовала борьба за национальные интересы, а не идеи Священного союза. К сожалению, Николай I, внимательно следя за развитием революционного движения в Европе, совершенно упустил из виду рост индустриальной мощи Запада. Стремление же российского императора поддерживать в Европе порядок в соответствии с ранее принятыми договоренностями стало постепенно восприниматься европейцами как угроза их безопасности и стремление России подчинить себе Европу. Подобные настроения умело подогревались западной печатью, прежде всего французской: на страницах газет Россия рисовалась как враг Европы, дикая страна, где царят произвол и жестокость. Таким образом, идеологическая почва для войны с Россией готовилась заранее. После революции 1848 года во Франции к власти пришел племянник Наполеона Бонапарта – Наполеон III, провозглашенный затем императором. Утверждение на престоле в Париже монарха, не чуждого идеи реванша и желавшего пересмотра венских соглашений, резко ухудшило франко-русские отношения.

В 1850 году Турция сумела вызвать конфликт между Францией и Россией, передав ключи от главного входа в храм Гроба Господня в Палестине (традиционно принадлежавшие православным грекам) католическому духовенству. Император Николай I считал, что Франция, ослабленная внутренними неурядицами, не станет стремиться к войне. Кроме того, российский император рассчитывал на благосклонность Австрии (в благодарность за помощь в подавлении венгерского восстания). С Англией Николай I надеялся договориться, отдав ей часть османской территории.

Однако Франции для укрепления слабого императорского режима была очень нужна победоносная война. Не оправдались расчеты и в отношении Англии и Австрии – обе эти страны были серьезно озабочены российской активностью на Балканах и Ближнем Востоке. Таким образом, Россия оказалась в очень сложной ситуации. Понимая это, в 1853 году Турция, опираясь на поддержку Англии и Франции, отвергла ультимативное требование России вернуть ключи православным. Однако отступать России уже было нельзя, и русские войска вступили в Молдавию и Валахию, после чего турецкий султан объявил войну России. Началась Крымская (Восточная) война 1853–1856 годов.

Первое время ситуация складывалась благоприятно для России. 18 ноября 1853 года русская эскадра под командованием П. С. Нахимова разгромила турецкий флот в Синопской бухте. Битва стала самым ярким событием этой несчастливой для России войны. Решающую роль в бою сыграли мастерство русских моряков и умелое взаимодействие их кораблей. В критические моменты сражения они всегда отважно шли на помощь друг другу. Важное значение в этом бою имело превосходство российского флота и артиллерии. Потери турок составили свыше 3 тысяч человек, русские же потеряли только 37 человек убитыми и 235 ранеными.

«Истребление турецкого флота в Синопе эскадрою, состоящею под начальством моим, не может не оставить славной страницы в истории Черноморского флота… Изъявляю душевную мою признательность… господам командирам кораблей и фрегатов за хладнокровие и точное постановление своих судов по данной диспозиции во время сильного неприятельского огня… обращаюсь с признательностью к офицерам за неустрашимое и точное исполнение ими своего долга, благодарю команды, которые дрались как львы», – писал Нахимов в своем приказе. После этого русский флот завоевал господство в Черном море. Поражение турок при Синопе сорвало их планы по высадке войск на побережье Кавказа и лишило Турцию возможности вести активные боевые действия на Черном море.

Эта победа явилась сигналом для вступления в войну Англии и Франции. Кроме того, Австрия потребовала от России очистить Молдавию и Валахию. Англо-франко-турецкие десанты высадились в Крыму и начали наступление на Севастополь. Русская армия под командованием князя А. Меншикова после сражения на реке Альме была вынуждена отступить вглубь полуострова. Таким образом, Крым становится основным театром военных действий (не случайно война называется Крымской). С потерей Крыма и его главного города Севастополя Россия лишалась возможности контролировать Черное море и проводить активную политику на Балканах. Выбирая место главного удара, командование европейских стран рассчитывало на поддержку мусульманского населения Крыма. Для дезориентации России западными странами активно использовалась пресса, из которой руководство России черпало сведения о замыслах своих противников. Надо отметить, что Крымская кампания продемонстрировала возросшую роль печати в войне.

Центральным событием войны стала оборона Севастополя. Начальником обороны города был адмирал В. А. Корнилов. «Братцы, царь рассчитывает на вас. Мы защищаем Севастополь. О сдаче не может быть и речи. Отступления не будет. Кто прикажет отступать, того колите. Я прикажу отступать – заколите и меня!» – так звучали слова его приказа. Главная база флота была хорошо защищена с моря мощными батареями, но с суши город был укреплен слабо, поскольку по опыту прошлых войн сформировалось мнение о невозможности высадки в Крыму крупного десанта. Огромную роль в защите Севастополя сыграл выдающийся военный инженер Э. И. Тотлебен. За короткий срок с помощью армии и населения города Тотлебен совершил, казалось, невозможное – создал новые бастионы и другие укрепления, которые опоясали Севастополь с суши. Город превратился в великолепную крепость, сумевшую выдержать одиннадцатимесячную осаду.

Не сумев с ходу взять город, войска союзников начали осаду, ведя постоянные обстрелы севастопольских укреплений. Во время одного из первых обстрелов погиб адмирал Корнилов, и оборону возглавил П. С. Нахимов. Противостояние продолжалось полгода, и положение ухудшилось летом 1855 года, после того как при осмотре позиций был смертельно ранен адмирал Нахимов, при котором, по словам современников, «падение Севастополя казалось немыслимым». Осажденные испытывали все большие трудности – на три выстрела они теперь могли отвечать лишь одним.

Русская армия несколько раз (в ходе сражения под Инкерманом, наступления на Евпаторию, битвы при Черной речке) пыталась прорвать блокаду города, но так и не смогла этого сделать. В августе 1855 года после 11-месячной осады был взят возвышающийся над Севастополем Малахов курган. Дальнейшая оборона города была признана бессмысленной, и русские войска вынуждены были оставить город. При отступлении были взорваны пороховые погреба, разрушены верфи и укрепления, затоплены остатки флота. «Храбрые товарищи! Грустно и тяжело оставить врагам нашим Севастополь, но вспомните, какую жертву мы принесли на алтарь отечества в 1812 году. Москва стоит Севастополя! Мы ее оставили после бессмертной битвы под Бородином. Трехсотсорокадевятидневная оборона Севастополя превосходит Бородино!» – говорилось в приказе по армии от 30 августа 1855 года. В то же время в Закавказье, где также шли боевые действия, русским войскам удалось взять сильную турецкую крепость Карс.

Нельзя не упомянуть и выдающуюся оборону Соловецкого монастыря, которая в это же время шла за тысячи километров от Севастополя. Несколько английских кораблей попытались овладеть Соловецким монастырем, который защищали монахи и небольшой отряд с 10 пушками. На предложение сдаться защитники Соловков ответили решительным отказом. Тогда корабельная артиллерия начала обстрел монастыря. Первым же выстрелом были выбиты монастырские ворота. Но попытка высадить десант была отражена огнем крепостной артиллерии. Опасаясь потерь, английские десантники вернулись на суда. Обстрел продолжался еще два дня, после чего английские корабли отправились к Архангельску. Но нападение на него также отразил огонь русских пушек, и англичане вынуждены были отступить.

Оборона Севастополя стала кульминацией Крымской войны, и вскоре после его падения, в 1856 году, стороны приступили к мирным переговорам в Париже. Российскую делегацию возглавил А. Ф. Орлов, который после первых же бесед с французским императором Наполеоном III понял, что в отношениях между Францией и Англией наступило похолодание, а кроме того, стало ясно, что Франция намерена защищать во время переговоров только свои интересы. Это могло существенно помочь России в такой безнадежной ситуации.

Существуют сведения о том, что перед официальным началом переговоров А. Ф. Орлов имел несколько встреч с французским императором, в результате которых Россия и Франция пришли к некоему компромиссу. Поэтому, когда в итоге переговоров был подписан Парижский мирный договор (в его подписании участвовало семь держав – Россия, Франция, Австрия, Англия, Пруссия, Сардиния и Турция), в нем потери России были сведены к минимуму. Россия не выплачивала контрибуцию, но провозглашалась нейтрализация Черного моря (и России, и Турции запрещалось иметь здесь военный флот, арсеналы и крепости). Россия также лишалась южной части Бессарабии с устьем Дуная, утрачивала право покровительствовать Сербии, Молдавии и Валахии. Отныне южные границы России оказались под угрозой.

Причин поражения России в этой войне было несколько. Несмотря на то что в армии царила жесточайшая дисциплина, была великолепная плац-парадная выучка, постоянно росла ее численность, по меркам середины XIX века она была недостаточно боеспособна, так как с 1812 года ни разу не перевооружалась, очень плохо снабжалась и была совершенно немобильна. Кроме того, в ходе войны губительным образом проявилась нарастающая экономическая отсталость России от развитых стран Запада: у нее не было железных дорог, чтобы перебросить войска к театру военных действий, не было необходимой промышленности, чтобы снабдить армию нарезным оружием, а флот – паро-винтовыми судами. Война нанесла сильнейший удар по национальному самолюбию, тем более что велась на российской территории. Император Николай I был настолько потрясен случившимся, что тяжело заболел и скончался в разгар Крымской войны, в феврале 1855 года.

Общественное движение

Николай I был убежден, что восстание декабристов во многом связано с отсутствием в России твердой и четкой идеологии. Именно поэтому в первые годы его правления начинается разработка нового варианта доктрины, которая должна была стать основой государственной идеологии России. Автор такой доктрины, министр народного просвещения граф С. С. Уваров, в 1832 году в докладе царю выразил ее основной смысл знаменитой формулой – «самодержавие, православие, народность». У современников эта доктрина получила название «официальной народности». Активное участие, помимо Уварова, в ее идейном обосновании и разработке приняли профессора Московского университета М. П. Погодин и С. П. Шевырев. Обосновывая триаду, они противопоставляли Россию «гниющему Западу», где одна за другой совершаются революции, сотрясающие общественные устои, в России же царит спокойствие. Спокойствие это, по мнению сторонников официальной идеологии, было связано, во-первых, с самодержавием – исторически сложившимся и проверенным временем основным устоем российской государственности; во-вторых, с православием – нравственной основой жизни русского народа и, наконец, с народностью – единением русского царя и православного народа. Народ жив и процветает лишь до тех пор, пока сохраняет верность царю и православной церкви. Для ограждения России и в дальнейшем от потрясений Западной Европы и их последствий, по мнению Уварова, было необходимо «умножать, где только можно, число умственных плотин». Выразителями правительственной идеологии стали журналисты Ф. В. Булгарин и Н. И. Греч, издававшие газету «Северная пчела» и журнал «Сын Отечества».

Важнейшей причиной, приведшей Запад к революциям, Уваров считал философию просвещения. Однако он стремился доказать, что Россия может использовать просвещение себе на пользу, что в умелых руках просвещение можно превратить в элемент поддержания государственного порядка. Поэтому как министр народного просвещения он рекомендовал «всем служителям просвещения в России исходить из соображений официальной народности», укрепляя таким образом самодержавие в сердцах молодого поколения.

Для истребления всякого вольнодумства были немедленно приняты самые радикальные меры по отношению к печати и образованию. Был издан новый цензурный устав, который, по отзывам современников, давал отныне литераторам только одно право – право на молчание. Согласно уставу, теперь цензор мог по своему усмотрению сокращать текст, заменять в нем целые предложения и даже страницы, не говоря уже о прямом запрете произведения к изданию. Вскоре при императоре стал действовать специальный «Комитет для высшего надзора за духом и направлением печатаемых в России изданий» под председательством директора Императорской публичной библиотеки и члена Государственного совета Д. П. Бутурлина. Комитет рассматривал даже пропущенные цензурой издания. Теперь автор любого произведения, которое не было пропущено цензурой, брался под негласный надзор полиции. Так, по докладу комитета был сослан в 1848 году в Вятку М. Е. Салтыков-Щедрин, а И. С. Тургенев выслан в 1852 году в Спасское-Лутовиново.

Однако 30-40-е годы XIX века, невзирая на все запреты, стали эпохой напряженной умственной жизни, горячих поисков смысла истории, путей дальнейшего движения России. Одним из наиболее оригинальных и сильных мыслителей этого времени стал П. Я. Чаадаев – блестящий гусарский офицер в прошлом, друг Пушкина и декабристов. Родившись в старинной дворянской семье, он стал офицером лейб-гвардии, участвовал в Бородинском сражении и Заграничных походах русской армии, позднее вступил в Северное общество декабристов, но активного участия в заговоре не принимал. Между 1829 и 1831 годами он написал свои знаменитые «Философические письма». Первое из них (всего их было 8) произвело глубочайшее впечатление на общество и стало «обвинительным актом» против собственного народа, которому приписывались такие пороки, как умственная и духовная отсталость, неразвитость представлений о долге, справедливости, праве и порядке, отсутствие какой-либо самобытной человеческой «идеи».

«Ни одна великая истина не вышла из нашей среды, – писал Чаадаев. – Народы – существа нравственные, точно так же, как и отдельные личности. Их воспитывают века, как людей воспитывают годы. Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в род человеческий, а существуют лишь для того, чтобы преподать великий урок миру… Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили… России нечем гордиться перед Западом, напротив, она не внесла никакого вклада в мировую культуру, осталась непричастной к важнейшим процессам в истории человечества». Виной этому, считал Чаадаев, был именно отрыв России от Европы, и в особенности православие. Поэтому, если Россия хочет занять свое достойное место в мировой цивилизации, она должна полностью встать на западный путь развития и принять католицизм. Император, ознакомившись с письмом, приказал объявить его автора сумасшедшим и посадить под домашний арест (в связи с этим остальные «Философические письма» были опубликованы много лет спустя после смерти автора). Однако известность Чаадаева была уже очень велика, его взгляды обсуждались, о них спорили, и в этих спорах стали вызревать основные идейные течения, к которым примкнут позднее все наиболее выдающиеся деятели русской культуры.

Одним из важнейших итогов восстания декабристов стало то, что мыслящая часть российского общества осознала: прежде чем браться за коренное переустройство России, необходимо понять, что она собой представляет, каково ее место в мировой истории, каков ее исторический путь и что направляет ее по этому пути. Поскольку реализовать на практике даже в ничтожной мере любые мысли о переустройстве России было нереально, то обсуждение всех вышеуказанных актуальных вопросов шло в литературных салонах, на страницах журналов, в стенах университетов.

К концу 1830-х годов в русском обществе сложились два течения – западников и славянофилов, расходившихся в вопросах дальнейшего исторического пути России. Западники, к числу которых принадлежали историки Т. Н. Грановский, П. Н. Кудрявцев и С. М. Соловьев, юрист и философ К. Д. Кавелин, литераторы И. С. Тургенев, В. Г. Белинский, П. В. Анненков, В. Ф. Корш и другие, целиком принимая реформы Петра, считали, что Россия, являясь частью Европы, должна унаследовать европейские политические традиции, порядки, в числе которых конституционная монархия, основные политические свободы (слова, печати, совести) и прочие. В связи с этим западники последовательно выступали за отмену крепостного права.

Славянофилы, среди которых были философы, публицисты, писатели А. С. Хомяков, братья И. В. и П. В. Киреевские, К. С. и И. С. Аскаковы, Ю. Ф. Самарин, считали, что Россия не является ни частью Европы, ни частью Азии. Она находится между ними и идет по своему собственному пути, выработанному столетиями. Славянофилы верили в особый тип культуры, возникающий на духовной почве православия. Одним из важнейших факторов стабильности, который в любом случае должен быть сохранен, славянофилы считали абсолютную монархию. Однако при этом они признавали необходимость свободы устного и печатного слова, свободы совести. Взаимоотношения царя и народа должны регулироваться историческими традициями: русский народ, как и прежде, не претендует на участие в политической жизни, а разумный монарх прислушивается к мнению народа. Естественным регулятором возникающих противоречий в народной среде служат, по мнению славянофилов, общинное начало (в отличие от западного индивидуализма) и принцип согласия (в отличие от европейской буквы закона).

Очень важным фактором единства самого народа, народа и монарха, источником духовной культуры России славянофилы признавали православие, с максимальной полнотой выражающее все стремления русской национальной души. Именно поэтому славянофилы считали Петра I главным виновником искажений, возникших на историческом пути России, и стремились к возрождению порядков допетровской Руси по принципу «царю – власть, народу – мнение». Однако все вышесказанное не означает, что славянофилы были во всем согласны с правительством. Вместе с западниками они выступали против крепостного права, деспотизма и бюрократии, которые, по их мнению, серьезно затрудняют возвращение России на свой исконный путь. Не следует забывать, что общим как для тех, так и для других было решительное неприятие революции в любой форме. Между славянофилами и западниками возникали горячие споры; в литературных салонах, усадебных залах и кабинетах особняков шли бесконечные дискуссии о путях развития России, отношении русских людей к Богу и окружающему миру. Иногда споры не прекращались целыми ночами. И. С. Тургенев вспоминал, что когда в разгаре спора кто-то предложил поесть, то В. Г. Белинский воскликнул: «Мы еще не решили вопроса о существовании Бога, а вы хотите есть!» Н. А. Бердяев писал: «И те и другие любили свободу. И те и другие любили Россию, славянофилы, как мать, западники, как дитя. Дети и внуки славянофилов и западников уже разойдутся настолько, что не смогут спорить в одном салоне. ‹…› Спор славянофилов и западников был спором о судьбе России и ее призвании в мире, – продолжал он. – Оба направления в своей исторической форме устарели и могут считаться преодоленными, но самая тема остается. В новых формах она вызывает страсти и в XX веке».

Постепенно от западнического крыла стало откалываться особое направление в общественной мысли, крупнейшими представителями которого были А. И. Герцен, Н. П. Огарев и литературный критик В. Г. Белинский. Разделяя многие идеи западников, они считали, что политическая и гражданская свобода, которую имеют люди на Западе, не освобождает их от нищеты и экономических потрясений, присущих миру капитализма, а самое главное – от губительного разделения общества на богатых и бедных, что неизбежно порождает противоречия и столкновения. Поэтому единственной целью российского общества Белинский, Герцен и их единомышленники видели социализм – справедливый общественный строй, в котором отсутствует частная собственность и эксплуатация человека человеком, что должно привести к всеобщему равенству – вековечной мечте русского человека.

В XVIII–XIX веках главными идеологами социализма на Западе были А. Сен-Симон и Ш. Фурье, которые не только разрабатывали теорию социалистических отношений в обществе, но даже стремились воплотить их в жизнь, устраивая коммуны, где жизнь шла по социалистическому образцу. Однако сторонники социализма в России (в первую очередь А. И. Герцен) полагали, что Европа не сможет в ближайшем будущем прийти к социализму в силу того, что в ней уже слишком развиты капиталистические отношения. Поэтому в качестве наиболее подходящего государства для социалистического переустройства они видели Россию, в которой капитализм только начинал формироваться. Герцен считал опорой социалистических отношений в России крестьянство, а не рабочий класс, поскольку численность рабочих в то время была невелика. Он расценивал революцию как необходимый и решающий этап для подготовки почвы к строительству социалистического общества будущего.

В 1844 году в Петербурге возник кружок В. М. Буташевича-Петрашевского – выпускника Царскосельского лицея, чиновника Министерства иностранных дел. Члены кружка (чиновники, литераторы, офицеры, учителя), являясь сторонниками учения Ш. Фурье, выступали за республиканское устройство, освобождение крестьян, введение свободной печати, преобразование суда на основе гласности и состязательности. Петрашевцы не исключали и возможности народного восстания, планы которого пытались разрабатывать. Известно, что на собраниях кружка бывали писатели М. Е. Салтыков-Щедрин и Ф. М. Достоевский.

Год спустя на Украине было основано Кирилло-Мефодиевское братство. Исповедуя те же принципы, что и петрашевцы, члены братства, к которому принадлежал и известный поэт Т. Г. Шевченко, выступали за всеславянскую республиканскую федерацию. В 1847–1848 годах в связи с волной европейских революций общество петрашевцев и Кирилло-Мефодиевское братство были разгромлены. Приговор по делу петрашевцев был суров – 21 человека приговорили к расстрелу, в их числе оказался Ф. М. Достоевский. Но в последнюю минуту смертную казнь заменили каторгой. Наступило «мрачное семилетие», продолжавшееся до смерти императора Николая I. «Удивительное время наружного рабства и внутреннего освобождения» – так характеризовал общественную жизнь эпохи Николая I Герцен.

Культура России в первой половине XIX века

Первая половина XIX века стала временем необыкновенного культурного подъема в России, который можно назвать «золотым веком» русской культуры. Первая четверть XIX века – эпоха императора Александра I – стала известна не только как время декабристов, но и как время напряженных духовных религиозных и философских исканий. В обществе появлялись тайные кружки, члены которых занимались не политикой, а нравственным совершенствованием, филантропией, просветительством. Новые явления появились в жизни Русской православной церкви. В ответ на низведение Церкви в XVIII веке на уровень государственного ведомства, ее обмирщение, внутри Церкви зародилось особое духовное явление – старчество.

Старчество – это форма духовного руководства (название не связано с возрастом), при которой старец определяет основные направления духовной жизни обращающегося к нему. Из среды православного монашества выдвигаются старцы – люди, наделенные особым даром мудрости, прозрения, пророчества, нередко чудотворения, к которым со всех губерний России начинают стекаться жаждущие духовной помощи и утешения. Одним из наиболее почитаемых был старец Саровского монастыря, преподобный Серафим Саровский (1760–1833), причисленный позже к лику святых. В это же время как центр старчества становится известен небольшой монастырь Оптина пустынь в 100 километрах от Калуги.

Война 1812 года и последовавший за ней всплеск интереса к отечественной истории, движение декабристов заставили мыслящую часть русского общества задуматься над проблемой исторического пути России, ее места в мире. В спорах об этом складываются крупнейшие общественные течения: славянофильское, западническое, социалистическое (революционно-демократическое), которым позднее предстояло определять развитие общественно-политической, а во многом и культурной жизни России второй половины XIX века.

Просвещение

В начале XIX века просвещение было признано важнейшим направлением государственной политики. В связи с этим было создано Министерство народного просвещения, которое встало во главе российской учебной системы. Потребности реорганизованных Александром I государственных учреждений в образованных людях были очень высоки, и выпускников одного Московского университета стало не хватать. Поэтому, как уже говорилось выше, в начале XIX века основывается еще несколько университетов: Виленский, Дерптский, Харьковский, Казанский, Петербургский.

В правление Александра I порядки в Московском университете стали более мягкими. Университет получил автономию, перестала подвергаться цензуре университетская газета «Московские ведомости». Увеличился приток студентов в университет, и в Москве стал складываться своеобразный «Латинский квартал» – место поселения московского студенчества. Этим кварталом стала так называемая Козиха – район Бронных улиц с Богословским, Сытинским, Палашевским, Большим и Малым Козихинскими переулками и Патриаршими прудами. В Козихе не было ни одной квартиры, где не проживали бы студенты и курсистки.

Нужда среди студентов была страшная, поэтому в Москве в пользу нищих учащихся часто устраивались всевозможные благотворительные вечера, лотереи, балы. Помогали студентам и московские благотворители, купцы. На деньги миллионера Солодовникова у Крестовской заставы выстроили громадный дом с дешевыми квартирами, на средства купцов Ляпиных – известное во всей Москве студенческое общежитие «Ляпинка» на Большой Дмитровке. За сущие гроши кормила студентов «студенческая столовая», но все это мало помогало. Большинство студентов продолжало нуждаться, и общежития на Бронной сверху донизу были набиты студенческой беднотой. В каждой комнатушке студенческих квартир «Латинского квартала» жили обыкновенно четверо, здесь стояли четыре простые кровати (они же стулья), столик, полка книг.

Развитие промышленности требовало наличия технических кадров, в связи с чем в первой четверти XIX века открываются специальные учебные заведения, готовящие их: Технологический институт в Петербурге, Горный и Межевой – в Москве. Увеличивалось число гимназий – средних учебных заведений для дворян. Образцовыми средними учебными заведениями были лицеи, в которых готовили будущих государственных деятелей. Наибольшую славу приобрел знаменитый Царскосельский лицей, из стен которого вышли А. С. Пушкин, будущий канцлер князь А. М. Горчаков и многие другие. Большую роль в распространении просвещения играли и духовные семинарии. Воспитанником одной из них был М. М. Сперанский. Начальное образование детям низших сословий давали приходские и уездные училища. Особые школы для государственных крестьян учреждались в ходе реформы графа П. Д. Киселева. В целом следует отметить существенный рост количества начальных школ. Так, если в начале XIX века в стране существовало 158 училищ (32 гимназии и 126 уездных училищ), то к середине 50-х годов в каждой губернии было в среднем около 130 начальных школ.

При императоре Николае I, стремившемся предотвратить «размывание» и измельчание дворянского сословия, был возрожден принцип сословной обособленности школы, разделения ее на приходские училища для лиц «самых низших сословий», уездные – для горожан, гимназии – для детей дворян и чиновников высокого ранга. Переход от одной ступени образования в другую был запрещен. Была упразднена автономия университетов, строго определено число студентов (до 300 на каждом из немногих факультетов), чтобы ограничить доступ в них выходцам не из дворянского сословия. Кроме того, во всех университетах вводился обязательный курс богословия. В Уставе учебных заведений 1828 года подчеркивалась необходимость давать не общее образование, а воспитывать нравственность, основанную на православной религиозности.

С развитием просвещения естественным образом вырастает интерес к книге, а вместе с этим возникает необходимость в создании системы культурно-просветительных учреждений. Растет количество книжных изданий (в конце 50-х годов печаталось около двух тысяч книг в год), появились крупные отечественные книгоиздатели, такие как братья И. И. и К. И. Глазуновы, С. И. Селивановский, В. А. Плавильщиков, А. Ф. Смирдин. Последний выпустил в свет более 70 собраний сочинений великих русских писателей. Упрощая оформление, увеличивая тираж, Смирдин снижал розничные цены, делал книги доступными для небогатых людей и тем способствовал их распространению. Смирдин впервые ввел в практику книгоиздательского дела писательские гонорары; до этого сочинительство считалось развлечением и почти не оплачивалось. Его заслугой было издание журнала «Библиотека для чтения» (с 1834 года), который продавался в основном в провинции. Тираж журнала – 5–6 тысяч – был довольно большим для того времени.

Расширялась книжная торговля, увеличивалось количество библиотек. В 30-х годах XIX века в России насчитывалось уже более 100 книжных лавок, в некоторых губернских и уездных городах открывались публичные библиотеки. Эти библиотеки, как правило, возникали благодаря усилиям местной общественности, без поддержки правительства. В середине 50-х годов примерно из 40 публичных библиотек, открытых в 30-х годах, продолжали действовать немногим более 10. И все же, несмотря на неблагоприятные условия, публичные библиотеки содействовали распространению книг и журналов. Во многих провинциальных городах они стали важными культурными центрами.

Первая половина XIX века характеризовалась развитием общественно-политической периодики, главным образом журналов, многие из которых в то время были подлинными «властителями дум» – выхода каждого номера с нетерпением ждали. Одним из первых таких изданий стал журнал Н. М. Карамзина «Вестник Европы». Во второй четверти столетия его традиции продолжили журналы «Москвитянин» М. П. Погодина и С. П. Шевырева, «Телескоп» Н. И. Надеждина, «Московский телеграф» Н. А. Полевого, «Современник» Н. А. Некрасова. Число периодических изданий за полвека в целом увеличилось более чем в 3,5 раза (с 64 до 230 наименований). Спрос на газеты и журналы усилился особенно в разночинской среде. В одном официальном документе конца 40-х годов подчеркивалось, что «газеты читаются всеми мелкими чиновниками и на Гостином дворе, и в трактирах, и в лакейских, рассыпаясь таким образом между сотнями тысяч читателей».

Наука

В это время наблюдался и подъем науки, ознаменовавшийся основанием ряда научных обществ: Русского географического, Общества любителей российской словесности и других. На этот период приходится деятельность выдающегося геометра, профессора Казанского университета Н. И. Лобачевского, разработавшего в геометрии отдельное направление, создавшее предпосылки для обоснования математических концепций современной физики. Больших успехов в медицине достиг хирург Н. И. Пирогов. В период Крымской войны он впервые применил наркоз при операции на поле боя и неподвижную гипсовую повязку. Четырехтомный анатомический атлас Пирогова получил мировую известность.

Химик Н. Н. Зинин разработал теорию синтеза анилина, используемого для закрепления краски в текстильной промышленности. Физик Б. С. Якоби стал конструктором первого электродвигателя. В области электротехники физик, академик Петербургской академии наук В. В. Петров впервые продемонстрировал в 1802 году явление электрической дуги и выдвинул идею о ее практическом применении для сварки и плавления металлов. П. Л. Шиллинг сконструировал и осуществил в 1832 году в Петербурге первую линию электромагнитного телеграфа. Мореплаватели И. Ф. Крузенштерн и Ю. Ф. Лисянский совершили первое русское кругосветное путешествие (1803–1806). Ф. Ф. Беллинсгаузен и М. П. Лазарев в 1819 году открыли Антарктиду. Русские ученые исследовали острова Тихого и Ледовитого океанов, Аляску, нижнее течение Амура. В 1845 году было создано Русское географическое общество, одно из старейших географических обществ мира. Оно внесло крупный вклад в изучение географии России и других стран.

Первая половина XIX века, как уже говорилось, ознаменовалась подъемом интереса к своему прошлому, к отечественной истории. «Никогда изучение русской истории не имело такого серьезного характера, какой приняло оно в последнее время. Мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло нам о нашем будущем», – писал В. Г. Белинский. Неудивительно, что на это время пришлось творчество «отца» российской исторической науки Н. М. Карамзина. Уединившись в подмосковной усадьбе Вяземских Остафьево и получив большую пенсию, Н. М. Карамзин создал свою знаменитую «Историю государства Российского», которая стала настолько популярна, что ею зачитывались все слои общества, а каждый новый том, поступавший в книжные магазины, раскупался за несколько часов. Именно благодаря Карамзину многие впервые осознали важность и значение русской допетровской истории.

Кроме Карамзина среди наиболее видных русских историков первой половины XIX века необходимо отметить специалиста по европейскому Средневековью Т. Н. Грановского. В это же время началась деятельность великого историка С. М. Соловьева, научные труды которого связаны с развитием одной из ведущих школ отечественной историографии – государственной школы. Значительным вкладом в развитие русской философской культуры стали сочинения К. Д. Кавелина, А. С. Хомякова, И. В. Киреевского. В это же время при Московском университете было создано Общество истории и древностей российских.

В атмосфере патриотического подъема, вызванного событиями Отечественной войны 1812 года, возникла идея создания в России национального музея, который должен был вести просветительную работу, однако этот проект был реализован только с созданием Исторического музея в Москве уже в пореформенное время. Достаточно широкое развитие в этот период получили художественные выставки. Помимо академических выставок, начало которых относится ко второй половине XVIII века, с 20-х годов XIX века стали проводиться выставки Общества поощрения художеств в Петербурге, с 30-х годов – Московского училища живописи, ваяния и зодчества.

Литература

Первая половина XIX века стала «золотым веком» русской литературы. На рубеже XVIII–XIX веков классицизм уступает место сентиментализму, наиболее ярким представителем которого был Н. М. Карамзин, написавший знаменитое произведение «Бедная Лиза». Помимо сентиментализма в начале XIX века все более популярным становится и другое литературное течение – романтизм, среди приверженцев которого можно назвать поэта В. А. Жуковского, декабристов К. Ф. Рылеева и В. К. Кюхельбекера. Баллады Жуковского «Людмила», «Светлана» и другие оказали огромное влияние на русскую поэзию, его стихи можно было найти во всех стихотворных рукописных альбомах того времени. Рылеев, напротив, осуждал Жуковского за «мечтательность, неопределенность и какую-то туманность», считая, что творчество писателя и поэта не столько акт служения искусству, сколько гражданское служение обществу, требующее от поэта готовности пойти на любые жертвы «для пробуждения спящих россиян». Необходимо помнить, что поэты-романтики много сделали для развития художественного перевода. По существу, именно они впервые познакомили русского читателя с произведениями современных западноевропейских и античных писателей. Жуковский был талантливым переводчиком произведений Гомера, Байрона, Шиллера.

Во второй четверти XIX века в русской словесности утверждается реализм – стремление изображать жизнь в ее типических проявлениях, со всеми достоинствами и недостатками. Одними из первых и наиболее известных произведений этого жанра стали комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» и роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». В это же время расцветает творчество М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя, Н. А. Некрасова, И. С. Тургенева, И. А. Гончарова и других писателей.

В развитии русской национальной литературы и культуры в целом роль А. С. Пушкина (1799–1837) огромна. Гоголь писал: «При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте… Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет». Творчество Пушкина стало закономерным итогом процесса накопления духовного потенциала России. Этот процесс шел на протяжении XVIII века, и не случайно Пушкиным был переосмыслен целый комплекс общественных, политических и социальных проблем, стоявших перед Россией со времен Петра I до декабристов. С творчеством Пушкина связаны утверждение современного литературного языка, начало реализма в литературе как художественного направления.

В произведениях М. Ю. Лермонтова особенно остро были отражены погибшие надежды и наступившее после событий 14 декабря 1825 года разочарование, характерное для 20-30-летних людей того времени. В его романе «Герой нашего времени» и особенно в стихотворении «Дума» Лермонтов удивительно глубоко показывает усталость людей своего поколения от жизни, стремление к лучшему будущему – и фатальную невозможность что-либо изменить.

Трагической фигурой русской литературы этого периода становится Н. В. Гоголь. Его «Мертвые души» стали одним из наиболее ярких изображений русской жизни того времени. Человек глубоко религиозный, Гоголь пытался донести в своих произведениях до читающего человека трагедию безрелигиозного, впавшего в грех человека. В связи с этим творчество Гоголя невозможно рассматривать вне христианского, православного контекста.

Характерной чертой литературы этого периода (как и художественной культуры в целом) был ярко выраженный интерес к отечественной истории. К исторической тематике обращались многие писатели, поэты, композиторы. Отечественная история была предметом изучения А. С. Пушкина, особенно в последний период его творчества («Борис Годунов», «Капитанская дочка», «Медный всадник», «Арап Петра Великого», «История пугачевского бунта»). Пушкин был одним из тех, кто не принял нигилистическую оценку, данную Чаадаевым отечественной истории. В письме к нему поэт писал: «Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться… Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя… но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал».

В целом художественная литература стала в России одной из форм общественного сознания и завоевала в духовной жизни общества преобладающее влияние, заменяя философию и публицистику. Именно поэтому ее влияние на общественную нравственность и культуру отмечали многие современники.

Живопись

Смена стилей и направлений происходила в первой половине XIX века и в живописи. Одним из ярких представителей романтизма в портретной живописи стал О. А. Кипренский, создавший портреты Оленина, Жуковского, Пушкина, Хвостовой и многих других. В. А. Тропинин написал прекрасный портрет Пушкина. К. П. Брюллов был наиболее ярким представителем классицизма в живописи. Он создал многочисленные портреты, работал над росписями храмов и дворцовых интерьеров. Особенно знаменита его картина «Последний день Помпеи». С начала XIX века в русской живописи становится популярен бытовой сюжет. Одним из первых к нему обратился А. Г. Венецианов, писавший сентиментальные пасторальные картины («На пашне. Весна», «На жатве. Лето», «Захарка» и другие) и создавший свою школу – в имении Сафонково (Тверская губерния) он открыл художественное училище.

Городской быт был замечательно запечатлен П. А. Федотовым («Свежий кавалер», «Сватовство майора»). И наконец, первой попыткой создать образ Христа в светской живописи стало грандиозное полотно А. А. Иванова «Явление Христа народу». Художник работал над ним в течение 20 с лишним лет, но так и не закончил. Для создания картины он выполнил более 300 эскизов, часть из которых делалась в Палестине.

Театр

В XIX веке все более заметную роль в культуре России начинает играть театр. Если в XVIII веке он был прежде всего развлечением, то в XIX становится подлинным искусством. В начале XIX века, при Александре I, в театрах ставилось множество спектаклей, в которых принимали участие как французские, так и русские артисты. Перед вторжением Наполеона, когда в воздухе повеяло грозой, а французы начали уезжать из России, репертуар театров стал исключительно русским и патриотическим.

В Петербурге имелось несколько театров, наиболее известный из них – Александринский. Театры существовали также во многих губернских городах. Значительную роль в становлении русского театрального искусства в XIX веке сыграли крепостные театры. «…Русская усадьба, – писал Д. Д. Иванов, – является, быть может, главным проводником и источником русского театра, потому что труппы крепостных актеров, вульгаризация и популяризация ими театрального искусства имели весьма большое значение. Процесс влияния театра и перевод его из рамок иностранных в рамки свои, воспитание целых поколений актеров, которые создали свою актерскую культуру, – все это связано очень тесно с крепостными труппами, все это нельзя обойти молчанием». Свои театры были у известных вельмож Шереметева, Орлова, Мусина-Пушкина, Юсупова и других.

Центром театральной культуры в Москве был Малый театр, репертуар которого состоял, кроме произведений европейских классиков и еще молодого Островского, главным образом из драм романтического характера. На его сцене блистали знаменитые артисты, имена многих из них не забыты до настоящих дней: Щепкин, Васильев, Полтавцев, Живокини, Садовский, Самарин, Шумский, Никифоров, а из актрис – Никулина-Косицкая, Медведева, Васильева, Колосова. В 1825 году возводится новое здание Большого театра, предназначавшееся только для оперных и балетных спектаклей.

Драматургия А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя, особенно А. Н. Островского способствовала утверждению реалистической драмы в театральном репертуаре. В этот же период начинается становление режиссуры и сценографии – искусства оформления спектакля. М. И. Глинка обогатил российскую музыкальную культуру операми «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») и «Руслан и Людмила». С его именем связано возникновение русской музыкальной классики, национальной школы в музыке. Глинка «создал национальную русскую оперу, национальную инструментальную музыку… русский национальный романс», – писал о нем В. В. Стасов.

Архитектура и скульптура

Первая половина XIX века стала временем продолжения классицизма в архитектуре и скульптуре. Характерными чертами классицизма в архитектуре стали сочетание белого и желтого цветов в окраске фасадов, величественные колоннады, строгое и простое оформление внешнего вида здания. В Петербурге и Москве в этом стиле возводятся величественные архитектурные ансамбли. Неотъемлемой частью Петербурга стало построенное архитектором К. И. Росси здание Главного штаба. Росси также участвовал в создании ансамбля Сенатской площади (здания Сената и Синода). Архитекторами А. Монферраном и А. Н. Воронихиным были воздвигнуты Исаакиевский и Казанский соборы, А. Л. Захаровым – здание Адмиралтейства. Для зодчих этого периода становится характерным синтез архитектуры и скульптуры. В это время появляются монументальные ансамбли Петербурга, формируются площади Северной столицы – Дворцовая, Сенатская, стрелка Васильевского острова. В Москве О. И. Бове, восстанавливавший город после пожара 1812 года, создал ансамбль Театральной площади и здание Манежа, воздвигнутое как памятник войне 1812 года и ставшее самым большим в России крытым плацем для проведения парадов и учений. Д. И. Жилярди выстроил напротив Манежа здание Московского университета. В русско-византийском стиле творил известный К. А. Тон, воздвигнувший в Кремле комплекс Большого Кремлевского дворца и знаменитый храм Христа Спасителя.

Одним из первых памятников в истории русской скульптуры (и первым в истории Москвы) стал созданный И. П. Мартосом на Красной площади в Москве памятник Минину и Пожарскому. По проекту А. А. Монферрана была воздвигнута 47-метровая колонна на Дворцовой площади перед Зимним дворцом как памятник Александру I и монумент в честь победы в войне 1812 года. Выдающиеся военачальники Отечественной войны 1812 года М. И. Кутузов и М. Б. Барклай де Толли запечатлены скульптором Б. И. Орловским (Петербург). П. К. Клодт стал автором четырех конных скульптурных групп на Аничковом мосту и конной статуи Николая I. Ф. П. Толстой создал серию замечательных барельефов и медалей, посвященных Отечественной войне 1812 года.

Россия во второй половине XIX века