Социально-экономическое развитие России во второй половине XIX века
К концу XIX века Россия была самой большой по территории и населению страной мира. В 1897 году в ней насчитывалось 126 миллионов человек. Сохранялась сословная система, медленно меняющаяся за счет роста численности рабочих и городского населения. В 1897 году 71 % населения России принадлежал к сословию крестьян, 11 % – к мещанам, по 0, 5 % – к купцам и духовенству, 1, 5 % – к сословию дворян. Однако сословное деление уже во многом становилось условным и не отражало подлинной социальной структуры общества. Если рассматривать общественную структуру с позиций развивающегося капитализма, то к концу XIX века крупная буржуазия, помещики, высшие чиновники и военные составляли 2 % населения страны, зажиточные мелкие хозяева – 18 %, мелкие хозяева – 18 %, беднейшие мелкие хозяева – 29 %, пролетарии и полупролетарии – 51 %.
Основной отраслью российской экономики по-прежнему было сельское хозяйство, сохранявшее немало крепостнических пережитков. По причине малоземелья крестьяне вынуждены были арендовать часть земель у помещиков, но платили не деньгами (их у крестьян было немного), а обрабатывали господские земли своим инвентарем. Подобная форма отношений – отработки – во многом повторяла барщину. Иногда крестьяне отдавали помещику половину (испольщина) или иную долю своего урожая (издольщина), что напоминало оброк.
Отработки подрывали крестьянское хозяйство, не говоря уже о том, что такой труд был крайне малопроизводительным (при личной свободе крестьянина его уже невозможно было заставить работать принудительно). Более производительной была капиталистическая система хозяйства (обработка земли наемными рабочими). В 1880-х годах она была распространена в 19 губерниях, однако по-прежнему широко практиковалась и отработочная система.
Реформа 1861 года ускорила социальное расслоение крестьянства, которое началось еще в первой половине столетия. Зажиточное крестьянство в российской деревне в 80-90-х годах XIX века составляло 20 %, то есть лишь пятую часть крестьянского населения, в то время как бедняки – более 50 % населения сел и деревень.
К концу XIX века в хозяйствах зажиточных крестьян выращивалось в два раза больше хлеба, чем у помещиков, хотя и те и другие владели одинаковым количеством земли. Как известно, к новым условиям смогло приспособиться и некоторое количество помещиков, не желавших расставаться со своими поместьями. Однако большинство дворян предпочло либо вложить большие выкупные платежи в предприятия, строительство доходных домов, превратить свои деньги в банковские вклады, либо не смогло правильно распорядиться деньгами и разорилось. Об этом свидетельствует стремительное возрастание количества имений, заложенных государству: в 1880 году их было 15 %, а в 1895 году – уже 40 %. 50 % выращенного хлеба поступало на внутренний рынок России для продажи. Ближе к концу XIX века активно возрастает экспорт хлеба: в 1870-х годах за границу вывозилось 10 % российского хлеба, а спустя десять лет – уже 20 %. Однако стремление российского правительства соблюсти активный баланс в торговле с Европой – экспортировать больше, чем импортировать, а также тяжелая финансовая ситуация и малоземелье крестьянства приводили к тому, что крестьяне нередко продавали не излишки, а необходимый хлеб. Во многом в связи с этим в 1891 году разразилась катастрофа – страшный голод, за которым последовала эпидемия холеры, – приведшая к гибели 400 тысяч человек. Таким образом, создавались условия для активных крестьянских выступлений.
В последней четверти XIX века центр товарного производства зерна постепенно перемещается из внутренних губерний – российского черноземного района – в плодородные земли юга России. Более четко определяется специализация районов – население северных и центральных губерний было преимущественно занято молочным скотоводством, в Нечерноземье выращивались лен и картофель.
К концу XIX века потенциал реформы 1861 года был исчерпан окончательно, и аграрный вопрос вновь серьезно обострился. Усиливалось малоземелье, создавалось аграрное перенаселение, общинное владение землей тормозило развитие капиталистических отношений в сельском хозяйстве. Поэтому в начале XX века вновь возникла необходимость серьезной реформы аграрной сферы.
Капиталистическая трансформация русского общества способствовала росту городского населения, доля которого к 1897 году составляла 13,4 % населения страны. Самыми крупными городами по-прежнему оставались Москва и Санкт-Петербург. Население Петербурга составляло 1,3 миллиона человек, Москвы – около 1 миллиона человек. Города стремительно приобретают все характерные черты капиталистического города, где роскошь соседствует с нищетой, последние достижения цивилизации – со средневековым убожеством. В Москве появляются целые улицы, состоящие почти полностью из банков, контор, доходных домов, ресторанов, богатых дорогих магазинов, – Ильинка, Мясницкая, Никольская. А совсем рядом – улицы и переулки, застроенные мелкими домишками-трущобами, где ютились босяки, бродяги, проститутки, беглые каторжники, – Грачевка, Хитровка. На окраинах города возникают рабочие районы, где в общежитиях в ужасных условиях жили сотни рабочих московских заводов. Развитие капитализма естественным образом обострило и умножило социальные язвы России, создав много трудноразрешимых проблем.
Необходимым условием существования капиталистической системы является рынок свободной рабочей силы, который стремительно развивался в пореформенной России. Быстрыми темпами растет численность рабочих, количество которых с 1863 по 1908 год выросло с 750 до 1 800 000. Основную массу рабочих составляли вчерашние крестьяне, разорившиеся ремесленники и кустари, мещанская беднота, сохранявшие соответствующие представления социальных слоев и определенный менталитет. Лишь к началу XX века более или менее сформировался слой потомственных рабочих, которые уже поколениями жили в городах и продавали свой труд. Преимущественно крестьянское происхождение рабочего класса вело к тому, что эти два социальных слоя были очень близки по интересам, образу жизни, сознанию и не были социально разобщены. К тому же промышленные предприятия в России чаще всего располагались на окраинах городов, и зимой обычно на них работали сезонники – крестьяне окрестных сел, а также крестьяне-отходники. Все это давало возможность для объединения рабочих и крестьян в любой момент.
Кроме того, высокая концентрация производства и рабочей силы (Россия была в конце XIX века на первом месте в мире по концентрации производства; более половины рабочих трудились на предприятиях численностью более 500 человек, а одна треть – более 1000 человек) способствовала сплоченности и поддержанию общинного духа коллективизма, который всегда был присущ крестьянской среде. Объединению рабочих для защиты собственных интересов также помогало отсутствие в течение долгого времени профсоюзных организаций у рабочих (впервые эти организации появились в России только в 1905 году), ужасающие условия жизни и труда, ненормированный (от 10 до 13 часов) рабочий день, отсутствие рабочего законодательства (оно появилось только в 1897 году), политических и гражданских прав, невысокая заработная плата. Все это не позволяло сложиться «рабочей аристократии», имевшей место в западноевропейских странах. Таким образом, внутреннего расслоения рабочего класса не происходило, и он продолжал оставаться единым, а следовательно, очень доступным для любого рода революционной агитации и пропаганды.
Параллельно возникновению российского рабочего класса идет процесс складывания буржуазии. Как известно, в России сформировались два основных типа российских капиталистов. Первый был представлен потомственными предпринимателями, монополистами, имеющими в основе семейную фирму, которая со временем становилась акционерным обществом с узким кругом владельцев крупных паев. Среди таковых можно назвать Прохоровых, Морозовых, Рябушинских, Кноппов, Вогау и других. Часто «семейственность» фирмы подчеркивалась в названии: товарищество «И. Коновалов с сыном» выпускало белье и одежду, товарищество «Братьев Крестовниковых» владело прядильным и химическим производством, крупнейшая дореволюционная кондитерская фирма называлась «Товарищество А. И. Абрикосова Сыновей».
Другой тип российских капиталистов представлял собой слой финансовой олигархии, который формировался из числа высших служащих банковских и промышленных монополий, профессиональных финансистов. Наиболее известными из них были И. Е. Ададуров – председатель правления Российского торгово-промышленного банка, К. П. Вахтер – председатель правления Петербургского частного банка, Э. Е. Мендес – председатель правления Русского банка внешней торговли.
Среди русской буржуазии было много и представителей купечества (Мамонтовы, Губонины), ее ряды после 1861 года активно пополняют предприниматели из числа дворян (Бобринские, Браницкие, Потоцкие). Продолжает существовать и многочисленная группа предпринимателей, сколачивающих капиталы на торговле, однако крупная промышленная буржуазия к началу XX века оттеснила их на второй план. К началу XX века из 125,6 миллиона человек населения страны численность крупной торгово-промышленной буржуазии составила 1,5 миллиона человек. На ее долю приходилось 70 % прибыли крупных предприятий, что было свидетельством экономического господства буржуазии. Но, невзирая на бурный рост, общая численность буржуазии, размеры ее капиталов, общественный авторитет и политический вес по-прежнему были недостаточно велики.
Ведущую роль в России играла легкая промышленность (особенно текстильная и пищевая). К началу 1880-х годов в России завершился промышленный переворот. Поэтому важнейшей экономической задачей конца XIX века стало проведение индустриализации, то есть усиленное развитие тяжелой промышленности, превращение ее в ведущую отрасль экономики. Индустриализация началась с конца 1880-х годов ускоренными темпами. За 1886–1896 годы выплавка чугуна в России возросла в 3 раза, и к началу XX века Россия вышла на первое место в мире по производству и качеству чугуна, стали, меди. Примечательно, что символ Америки – статуя Свободы – сделана из русской меди. Каркас ее сварен из стальных прутьев и покрыт листами меди нижнетагильского производства. Эта медь на Парижской всемирной выставке в 1867 году была удостоена золотой медали.
Многие виды продукции, производившейся в России в XIX веке, неоднократно занимали первые места за качество материала и за оригинальность и надежность конструкции на промышленно-сельскохозяйственных всемирных выставках. «Все давным-давно порешили, что много ожидать от участия России в выставке в г. Филадельфия не приходится, и забыли даже думать об этом. Но вот в главном здании выставки под ловкими руками искусных рабочих и мастеровых из Москвы и С.-Петербурга выросло, как в царстве грез, нечто удивительное. Открытие русского раздела произвело сенсацию. Посетители с восторгом ознакомились с внезапно возникшей, словно по мановению волшебной палочки, превосходной экспозицией в павильоне машиностроения. Многочисленные модели новых типов военных кораблей и уникальные изобретения наглядно показали, как глубоко проникла Россия в тайны моря. Произведения Кронштадтского пароходного завода найдены превосходными по изяществу и чистоте работы. Пушечные станки, проектированные генерал-лейтенантом Ф.Пестичем и исполненные в адмиралтейских мастерских Кронштадтского порта, привлекают большое внимание специалистов по новизне и оригинальному устройству, соединенному с замечательной тщательностью работы, эксперты признали их отличными. Тросы Кронштадтского канатного завода признаны лучшими на выставке по крепости», – писал американский журнал «Бостон Шнинг Джорнел» в 1876 году.
Немаловажную роль в этом развитии сыграло железнодорожное строительство, широко развернувшееся с 1860-х годов. Темпы роста железнодорожного строительства напрямую связаны с темпами роста торговли, усилением подвижности населения, развитием промышленных районов. Так, если к 1860-м годам в России было только 1,5 тысячи километров железных дорог, то к началу XX века – уже более 50 тысяч километров. Несколько железных дорог были выстроены в европейской части России, проложены Закавказская и Закаспийская железные дороги, начато строительство грандиозной Транссибирской магистрали, которая должна была связать Сибирь, Дальний Восток и центральные районы страны.
Промышленный переворот требовал создания топливной базы, развития новых технологий, поэтому дал толчок развитию новых отраслей – угольной, нефтедобывающей, машиностроительной. Центром производства чугуна стал юг России (ранее им был Урал), где в 1880 году вырабатывали 5 % всего чугуна, а в 1900 году – уже 52 %. Центром добычи угля в то время становится Донбасс, нефти – Баку. В 1890-х годах эти районы давали 70 % угля и 95 % нефти. Растет количество предприятий в Прибалтике, вокруг двух главных городов империи – Петербурга и Москвы. Российская промышленность отличалась неравномерностью размещения и высокой степенью концентрации: в 1890 году на предприятиях c 500 и более рабочих была сосредоточена почти половина всех рабочих России (в США – около трети).
Естественным для пореформенной капиталистической России стало развитие коммерческих структур. На 1 января 1861 года в стране было 128 акционерных обществ с капиталом в 256 миллионов рублей. В период с 1861 по 1863 год было учреждено 357 акционерных обществ, 73 банка с капиталом около 230 миллионов рублей. В 1864 году возник первый акционерный Санкт-Петербургский частный коммерческий банк. К началу 1881 года в России насчитывалось 33 акционерных коммерческих банка с капиталом 97 миллионов рублей.
Однако, несмотря на стремительное развитие банковского дела, собственно российских банковских капиталов не хватало. Поэтому в 1880-х годах в российскую экономику усилилось вторжение иностранного капитала – французского, английского, германского и бельгийского. Иностранных предпринимателей и финансистов привлекали в России дешевизна труда, богатые сырьевые ресурсы, высокие прибыли от вложенных денег, поддержка государством иностранных инвесторов и предпринимателей. За 1887–1913 годы западные страны вложили в экономику России более 17 миллионов рублей.
Стремительно развивается российская торговля. Из России, как и прежде, активно вывозятся хлеб (около половины всей стоимости экспорта в 1890-х годах), древесина, сырье. Ввозятся предметы роскоши, среднеазиатский хлопок, дорогие ткани, а также машины, топливо, металл (импорт чугуна и угля составил в 1890-х годах 40 % от производства в России). В это время главным торговым партнером России становится Германия, в то время как Англия – главный торговый партнер России с XVI века – отступает на второй план.
Российский капитализм имел ряд характерных особенностей, отличавших его от западного типа капитализма и придававших его пути развития определенные особенности и специфику. Среди особенностей российского капитализма следует назвать:
• сжатые сроки капиталистического развития (на Западе к началу XX века капитализм складывался уже не первое столетие, в России же он де-юре начался в 1861 году);
• регулирующую роль государства в развитии капиталистических отношений;
• важную роль иностранных инвестиций в российской экономике;
• разрыв между промышленностью и сельским хозяйством.
Тесная связь российской буржуазии с государством приводила к тому, что, в отличие от западной, российская буржуазия формировалась инертной в политическом плане и законопослушной. За время эволюции капитализма в России власть и буржуазия сумели не только приспособиться друг к другу, но и научиться извлекать выгоду из этого союза. Российскую буржуазию устраивало то, что ее предприятия были защищены государством от всякого рода потрясений и кризисов, сопровождавших капиталистический мир. Государство размещало на предприятиях заказы, давало возможность за счет колониальной политики получать рынки сбыта, дешевое сырье, рабочие руки. Кроме того, государство оберегало буржуазию от стремительно возрастающей революционности российского пролетариата и крестьянства. Все это привело к тому, что буржуазия так и не смогла стать ведущей силой общества и эту нишу занял пролетариат.
Однако, невзирая на все выгоды, которые давала государственная поддержка и опека, у крупной буржуазии складывается двойственное отношение к государству (и самодержавию). С одной стороны, по мере того, как буржуазия все больше ощущала свою экономическую мощь, она начинала стремиться к политической власти и экономической самостоятельности и, таким образом, оказывалась в оппозиции к государству. С другой стороны, постоянная финансовая поддержка государства, госзаказы и прочее делали эту оппозицию слабой, непоследовательной и приводили к многочисленным компромиссам в политической борьбе. Последствием этой связи являлось то, что любые потрясения государства сказывались на буржуазии, любой государственный кризис немедленно становился и кризисом экономики. Поэтому в 1917 году разрушение государственных институтов повлекло за собой распад капиталистического уклада.
Другая характерная особенность русского капитализма выражалась в том, что отечественное производство в значительной степени базировалось на иностранных капиталах. Россия с ее неисчерпаемыми запасами сырья и дешевой рабочей силой чрезвычайно привлекала западноевропейскую буржуазию. Инвестиции в русскую промышленность, особенно в тяжелую, приносили иностранцам огромные прибыли, не сравнимые с прибылями от капиталовложений в свое производство. Кроме того, иностранные инвестиции всячески поощрялись русским правительством, заинтересованным в притоке финансовых средств. В результате в начале XX века в таких определяющих отраслях производства, как горнодобывающая, металлообрабатывающая и машиностроительная, иностранные инвестиции превышали российские. Однако нужно иметь в виду, что этот процесс отнюдь не ставил Россию в полную зависимость от западноевропейского капитала. Иностранные инвесторы, как правило, не создавали здесь своих новых предприятий, а вкладывали средства в те, которые уже действовали, то есть способствовали укреплению и развитию русского промышленного производства.
Вложение средств в экономику других стран с целью получения прибыли – процесс нередкий и в наши дни. И особенностью российского капитализма был не сам факт вложения иностранными инвесторами средств в отечественную экономику, а то, что прибыль, полученная иностранцами в России, в основном уходила за границу. За счет этой прибыли успешно решались многие внутриполитические и социальные проблемы западноевропейских государств: был заметно сокращен рабочий день, повышена заработная плата, создана система пенсионного обеспечения и т. д. Таким образом, постепенно складывался значительный слой «рабочей аристократии» – хорошо обеспеченных и социально благополучных рабочих, которые менее всего заинтересованы в революционных потрясениях и являются сдерживающим фактором для тех, кто пытается расшатать общественную стабильность. Русская буржуазия ступить на этот же путь не могла за неимением средств: стремительно развивающийся капитализм требовал постоянных вложений в растущее производство и денег на социальное обустройство рабочих просто не было. Хотя российская буржуазия тоже пыталась вывозить капитал из менее развитых стран, но не выдерживала борьбы со своими более мощными иностранными конкурентами. Русским предпринимателям удалось закрепиться лишь в очень немногих регионах – Средней Азии, Северном Иране, Северном Китае, и прибыль, получаемая оттуда, была невелика.
В связи с этим возможностей решить возрастающие социальные конфликты мирным путем не оставалось. Российские рабочие десятки лет продолжали оставаться самыми нищими и бесправными в Европе. «Рабочей аристократии», которая могла бы стать буфером между основной массой рабочих и предпринимателями, практически не существовало. В результате, во-первых, рабочие в России были очень монолитны – внутреннего расслоения не происходило, а во-вторых, тяжелейшие условия существования делали их отзывчивыми на любую революционную агитацию. В свою очередь, постоянное ощущение такой «вулканической», неустойчивой почвы под ногами заставляло отечественную буржуазию быть очень осторожной в борьбе за изменение государственного строя в России: любые изменения могли повлечь за собой необратимые и неконтролируемые социальные катастрофы.
Увеличивающийся разрыв между промышленностью и сельским хозяйством с течением времени становился очень большой проблемой для развития капитализма и сохранения общественной стабильности. В сельском хозяйстве также активно развивались капиталистические отношения: все больше помещиков начинают использовать вольнонаемный труд, заводят сельскохозяйственную технику, совершенствуют приемы землепользования и поставляют все больше зерна на внутренний и внешний рынок. Активно идет процесс разложения крестьянской общины, вследствие чего выделяется слой зажиточных крестьян (уже в начале XX века шестая часть крестьянства распоряжалась половиной всех надельных земель), которые тоже переходят к вольнонаемному труду и развивают товарное хозяйство.
Затрудняли развитие капиталистических отношений и особенности традиционной российской духовной культуры. Большие деньги не могут быть праведными, они – препятствие на пути к спасению души (о нестяжании «земных сокровищ» постоянно говорится в Новом Завете). Этот постулат очень прочно сидел в сознании миллионов людей. Поэтому развитие капитализма было встречено с недоверием, существование богатых людей не воспринималось как необходимое условие благополучного развития общества. В связи с этим бурно развивающийся капитализм не имел социальной опоры, не трактовался основной массой людей как нечто закономерное и необходимое, а скорее как иго и насилие. Слишком короткий срок существования, который история отвела российскому капитализму до 1917 года, не дал возможности измениться этому отношению и способствовал уничтожению капитализма в 1917 году.
Освобождение крестьян и реформы 1860-1870-х годовОсвобождение крестьян
После смерти Николая I на российский престол взошел император Александр II (1856–1881), которому предстояло войти в историю под именем Освободителя. Его воспитателем был В. А. Жуковский. До восшествия на престол Александр уже имел генеральский чин и не отличался никакими реформаторскими устремлениями, наоборот, нередко высказывался в поддержку всего, что делал император Николай I. Однако от своего отца он отличался менее глубоким умом, а также не унаследовал его железную волю. В то же время молодой император был достаточно прагматичен: он не желал идти наперекор жизни во имя отвлеченных принципов, умел понять необходимость компромисса и определенных уступок. Став императором в разгар неудачной для России Крымской войны, Александр II начал понимать необходимость перемен в политическом курсе. Не случайно его отец, император Николай I, говорил ему незадолго до смерти: «Сдаю тебе команду не в добром порядке».
Вскоре после вступления на престол Александр II предпринял несколько либеральных мер: был разрешен свободный выезд за границу, амнистированы декабристы и петрашевцы. Однако главнейшей проблемой оставался крестьянский вопрос.
Манифест 19 марта 1856 года, который сообщал об окончании Крымской войны, завершался словами: «При помощи небесного промысла, всегда благодеющего России, да утверждается, совершенствуется ее внутреннее благоустройство, правда и милость да царствуют в судах ее, да развивается повсюду с новой силой и стремление к просвещению и всякой полезной деятельности, и каждый под сенью закона во всем равном и справедливом, всем равно покровительствующем да наслаждается в мире плодами трудов невинных». Для современного читателя эта формулировка – всего лишь красивая фраза. Однако многие из тех, кто в то время прочитал манифест, поняли эти слова в совершенно определенном смысле: наступает время реформ, причем таких, где законы будут «всем равно покровительствовать».
О том, что дворянство было очень встревожено, говорило следующее: когда в марте 1856 года император был в Москве, генерал-губернатор Москвы граф А. И. Закревский попросил Александра выступить перед московским дворянством и объяснить им, что происходит. Император согласился и в своем выступлении сказал, что крепостное право не будет отменено немедленно, но и при настоящем положении оставаться нельзя. Решающая фраза прозвучала буквально так: «Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться, пока оно само собой начнет отменяться снизу». Свою речь царь закончил предложением дворянству подумать о том, каким образом это можно исполнить.
Следует отметить, что далеко не все дворяне желали освобождения крестьян. С одной стороны, помещики понимали, что крепостное состояние крестьян и дворовых людей нельзя назвать нормальным. С другой стороны, они сознавали, что уничтожение крепостного состояния крестьян – путь не только к свободе и равноправию, но и к неизбежной гибели помещичьей безмятежной жизни и, возможно, дворянства как такового. «Хотите, чтобы помещик не имел дворни, – говорил граф Ф. Г. Орлов, – сделайте, чтобы он не был ни псовым, ни конским охотником, уничтожьте в нем страсть к гостеприимству, обратите его в купца или мануфактуриста и заставьте его заниматься одним – ковать деньги». «Скажут, что можно быть псовым и конским охотником и гостеприимным хозяином без того, чтобы не прислуживали вам двадцать человек, – рассуждал другой современник, – тогда вы должны будете прибегнуть к найму специальных людей, которых количество хотя втрое меньше, но содержание их будет стоить втрое дороже; куда девать своих? Обратить в крестьян, завести фабрику? С первым же годом будет сопряжено насилие, и оно не удастся, потому что эти люди понатерлись около вас, более или менее образованы по вашей мерке, охотно за соху не возьмутся, и употребить их на такую работу, к которой они не чувствуют ни склонности, ни способности, и которую почитают для себя унижением, жестоко и несправедливо. Да и зачем вам жаловаться, что вас съела дворня? Пусть ест! Чем ее у вас больше, тем больше к вам уважения: это вывеска, что живете не для одного себя, а кормите и поите других». Общество было крайне взволновано надвигающимися переменами.
В короткие сроки было разработано три варианта освобождения крестьян. Первый: крестьяне получали личную свободу без земли, которая оставалась собственностью помещиков. Второй: крестьяне освобождались с землей, которую брали у помещиков. Помещикам возмещались убытки за счет сложной системы финансовых операций. Третий вариант предусматривал постепенный перевод крестьян во временнообязанное положение, затем барщину полностью заменяли оброком, который постепенно сокращался.
Однако ни один из вариантов реформы императора не устроил, и он отказался их рассматривать, подчеркнув, что инициатива должна исходить от самих дворян и крестьян, а не сверху. Это положило начало широкому обсуждению реформ в обществе. В Министерство внутренних дел стали стекаться письма сторонников освобождения крестьян с проектами. Для обработки поступающих проектов и подготовки реформы в начале 1857 года был учрежден Секретный комитет из 10 человек под председательством А. Ф. Орлова. Человек старой формации, Орлов считал ненужными эти реформы, и это могло серьезно затормозить начавшийся процесс подготовки освобождения крестьян. Некоторые влиятельные лица, близкие к царю, – брат Александра II великий князь Константин Николаевич, бывший министр государственных имуществ граф П. Д. Киселев – вынуждены были обратиться к императору с призывом ни в коем случае не медлить с реформой, поскольку каждый месяц, прожитый Россией при крепостном праве, увеличивал разрыв между ней и западными странами.
В конце 1857 года не без давления правительства литовское дворянство ходатайствовало о безземельном освобождении своих крестьян. Это было очень важным шагом вперед: реформа становилась не частным делом отдельных авторов писем с проектами, а общесословным делом дворянства. Воспользовавшись случаем, Александр II предписал литовским дворянам создавать губернские комитеты для выработки проектов крестьянской реформы, подчеркнув, что, вопреки желанию литовского дворянства, освобождать крестьян придется с землей. Важно было то, что предписание царя было опубликовано: впервые после долгих лет правительство ознакомило общество со своими намерениями. После этого правительственный комитет по крестьянскому делу утратил свой тайный характер и из Секретного был переименован в Главный.
Первый губернский комитет в России был образован в Нижнем Новгороде, после чего они стали создаваться повсеместно. Уже к концу 1858 года во всех губернских городах России работали губернские комитеты. В их состав от каждого уезда входили два депутата. Еще два назначались правительством из местных помещиков, которые поддерживали необходимость реформ. Однако в самих комитетах не было единообразия мнений. Большинство помещиков предлагало освободить крестьян совсем без земли или с маленьким наделом. Эта точка зрения была особенно популярна в черноземных губерниях, где земля имела большую ценность. Либеральное меньшинство предлагало освободить крестьян с землей за выкуп. Такое решение устраивало помещиков нечерноземной полосы, где земля большой ценности не представляла.
Поначалу Александр II разделял точку зрения большинства помещиков, однако затем пришел к выводу о необходимости освободить крестьян с землей. Большую роль в изменении его мнения сыграло наличие в правительстве влиятельной группировки, получившей название «либеральной бюрократии». Их главой считается великий князь Константин Николаевич, к их числу принадлежали чиновник Министерства внутренних дел Н. А. Милютин, один из наиболее ярких представителей этой группы, а также секретарь Константина Николаевича А. В. Головнин (впоследствии – министр народного просвещения), брат Н. А. Милютина Д. А. Милютин, ставший затем военным министром. Либеральные бюрократы стояли на страже государственной власти как самостоятельной силы. И именно в интересах государственной власти трактовалась необходимость освобождения крестьян. Это должно было, по мнению либеральных бюрократов, лишь укрепить позиции государства.
В марте 1859 года для обработки проектов дворянских комитетов были созданы специальные редакционные комиссии во главе с генералом Я. И. Ростовцевым. Большинство в комиссиях составляли либеральные бюрократы, и именно комиссии стали играть главную роль в подготовке проекта крестьянской реформы. Выработанный в них проект подвергся обсуждению депутатов, присланных дворянскими комитетами, а затем был передан в высшие государственные органы. Опираясь на поддержку царя, либералы смогли отстоять основы своего проекта, и в то же время их противникам удалось внести немало изменений.
Редакционные комиссии должны были свести воедино проекты губернских комитетов и на этой основе выработать проект реформы. Однако правительство вышло к редакционным комиссиям с целым рядом предложений, учитывая которые, необходимо было составить проект:
1) освободить крестьян с землей;
2) конечной целью освобождения считать выкуп крестьянами их наделов у помещиков в собственность;
3) оказать поддержку выкупающим финансами государства;
4) избегнуть или сократить переходное состояние для тех, кто, получив свободу, не может сразу покинуть место проживания;
5) барщину уничтожить законодательным порядком не позже чем через три года после опубликования закона об освобождении;
6) дать самоуправление крестьянам в быту.
Работа редакционных комиссий продолжалась 20 месяцев, и 10 октября 1860 года они были закрыты. За это время ими были выработаны проекты 16 различных положений, а кроме того, обработан, опробован и издан огромный статистический материал (указатели, справочники, журналы заседаний комиссий) – более 20 томов.
После закрытия редакционных комиссий все материалы были переданы в Главный комитет. В последнем его заседании принял участие сам император, который в небольшой речи высоко оценил деятельность редакционных комиссий и призвал как можно быстрее перенести дело в Государственный совет, с тем чтобы закончить все к 15 февраля 1861 года. «Этого, – закончил император, – я желаю, требую, повелеваю». Император не случайно стремился завершить все именно к этому сроку – он считал, что новый сельскохозяйственный год должен начаться в новых условиях. 17 февраля работа была закончена, и через день, 19 февраля 1861 года, Александр II подписал манифест «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей и об устройстве их быта» и «Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости». Крестьяне получили личную свободу и общегражданские права. Учреждалось крестьянское самоуправление, которому передавался сбор податей и ряд судебных полномочий. В то же время крестьяне по-прежнему платили подушную подать, несли рекрутскую повинность, подвергались телесным наказаниям. Сохранялись община и общинное землевладение.
Нельзя не упомянуть и еще об одном положении манифеста, касавшемся дворовых людей, которых насчитывалось более миллиона. Они были крепостными, но не имели ни дома, ни земли, а жили при помещичьих усадьбах. Их личное освобождение обозначало фактически изгнание на улицу. Поэтому специально оговаривалось, что дворовые люди освобождаются безвозмездно, но только через два года после издания манифеста, поскольку за это время, продолжая жить у хозяев, дворовый человек должен был успеть обеспечить себя жильем и средствами к существованию.
Авторы крестьянской реформы считали, что устойчивое аграрное развитие России обеспечит сосуществование двух типов хозяйств – крупного помещичьего и мелкого крестьянского. Поэтому крестьянам предоставлялись наделы полевой земли, однако в среднем они были на 20 % меньше тех участков, которыми крестьяне пользовались при крепостном праве. Малоземелье крестьян сильно осложнило пореформенное аграрное развитие страны. За землю крестьяне должны были выплатить помещикам выкуп, величина которого в 1,5 раза превышала рыночную стоимость земли. 80 % выкупной суммы помещикам выплачивало государство, причем их долги государству вычитались из выплачиваемой им суммы. Чтобы облегчить возможность выкупа, крестьянам выдавалась ссуда на 49 лет при 6 % годовых.
Для определения выкупа и размеров земельных наделов вся страна была разделена на четыре полосы: 1) нечерноземную промышленную (оброчную, где земледелие было очень невыгодным); 2) нечерноземную барщинную; 3) черноземную и 4) степную. В нечерноземной промышленной полосе помещики были готовы продать очень много земли, потому что она не приносила дохода. Однако крестьяне зачастую не стремились ее покупать в больших количествах, потому что не могли выкупить и понимали, что окажутся в долгах на многие годы, так как урожайность на этих территориях была крайне невысока.
В черноземной полосе барщина была даже выгодна крестьянам. Лично свободные крестьяне, не подвергающиеся отныне наказанию от помещика, работали на хозяина очень плохо, хозяйство приходило в упадок, и поэтому помещики этих территорий стремились к полному и скорейшему освобождению крестьян от барщины.
Положение с выкупом земли свелось к следующей ситуации: если крестьянин получал полный надел, то он должен был оплатить его полностью, то есть выкупить за очень большую сумму. Если же он получал часть надела, то и выкуп становился меньше. При этом надел оценивался по-разному: та часть надела, где стоял дом и другие постройки, стоила половину всей выплачиваемой за надел суммы, вторая часть (даже если она была больше по площади, чем первая) стоила меньше.
Таким образом, крестьяне зачастую вставали перед выбором: взять все за большую сумму, а часть за меньшую или минимальный надел, который почти ничего не стоил. Многие крестьяне, особенно в нечерноземной полосе, предпочитали получить небольшой кусок земли с домом и постройками и заниматься ремеслом или мелкой торговлей, а за землю ничего не платить. Кроме того, если земельные участки крестьян были более предусмотренных норм, то помещик имел право отрезать у них излишки. В результате произошло уменьшение размеров крестьянских земель. Выкуп земель продолжался до 1905 года. С 1858 по 1863 год была также проведена реформа, касающаяся удельных (принадлежавших императорской фамилии), а в 1866 году – государственных крестьян.
Выкупившие землю крестьяне становились крестьянами-собственниками, остальные до выкупа назывались временнообязанными. Они были обязаны или платить оброк, или отбывать барщину. Временнообязанное состояние определялось в 9 лет, фактически же оно растянулось до 20 лет.
Выкуп земли осуществлялся через общину, где существовали периодические переделы земельных наделов, круговая порука и крестьянское самоуправление. Земля становилась собственностью крестьянской общины. Община управлялась миром, то есть крестьянским сходом, на котором выбирался староста. Крестьянская община в течение долгих лет была очень полезна как важнейший инструмент управления основной массой населения: она сохраняла традиционный уклад жизни крестьян, с ее помощью взимались подати и повинности, проводились рекрутские наборы в армию. Однако община с периодическими переделами земли и механизмами удерживания крестьян тормозила процесс расслоения крестьянства и, таким образом, развитие капитализма в сельском хозяйстве. Крестьянин, даже юридически свободный, не мог распоряжаться своим наделом (продавать или передавать по наследству), не мог уйти из деревни.
Крестьянская реформа создала широкие возможности для аграрного развития России, однако сохранила и немало пережитков (сословная обособленность крестьян, община). Большие сложности создавало и крестьянское малоземелье. Реформа не была завершена и поэтому нуждалась в непременном дальнейшем развитии, в противном случае возникала опасность социального взрыва. Реформа дала возможность государству сосредоточить значительные средства в своих руках, однако из-за этого она оказалась весьма тяжела для крестьян – развитие крестьянского хозяйства затормозилось.
Реформы 1860-1870-х годов
Крестьянская реформа полностью изменила внутреннюю жизнь России и естественным образом должна была повлечь за собой реформы в других областях государственной и общественной жизни. В 1864 году было введено местное самоуправление – земство. Представители всех сословий избирали уездные земские собрания, которые посылали депутатов в губернское земское собрание. Члены земских собраний именовались гласными. Председателями собраний были руководители дворянского самоуправления – предводители дворянства. Собрания формировали исполнительные органы – уездные и губернские земские управы. Земства должны были регулировать отношения между всеми сословиями определенной территории: крестьянством, дворянством, купечеством. Они также получили право собирать налоги для своих нужд и нанимать служащих. Ведали земства всеми хозяйственными вопросами (строительством и починкой мостов, церквей, дорог и т. д.), школами, медициной, благотворительностью. В 1870 году органы самоуправления, заведовавшие хозяйственными вопросами, были созданы и в городах. Отныне горожане избирали городскую думу, которая формировала управу. Во главе думы и управы стоял городской голова – фактически первое лицо в городе. В компетенцию городского самоуправления входили все вопросы жизни города: благоустройство, торговля, противопожарная безопасность, медицинское обслуживание, народное образование и прочее.
В 1864 году была проведена судебная реформа. Прежний суд, сословный, закрытый и решавший дела в основном канцелярским путем, был отменен. Судебная реформа должна была уравнять все сословия. Для решения дел, ущерб по которым не превышал 500 рублей, вводился мировой суд, главной задачей которого было закончить дело миром (отсюда и его название). Для более сложных дел создавался коронный суд – окружные суды и судебные палаты. Судебный процесс стал гласным и состязательным. Отныне подсудимого обвинял прокурор, а защищал адвокат (присяжный поверенный). После того как выслушаны аргументы адвоката и прокурора, решение о виновности или невиновности подсудимого теперь выносили присяжные заседатели – представители общества, что, во-первых, давало возможность вынести независимое решение, а во-вторых, исключало давление на суд со стороны местных органов власти. Присяжными могли быть все, кто обладал недвижимым имуществом, имел репутацию порядочных людей и лично не знал участвующих в процессе. Присяжные назначались по жребию.
Была введена несменяемость судей, а также их независимость от местной администрации. Высшей судебной инстанцией был Сенат, который в кассационном порядке мог отменить решения других судебных инстанций.
Реформы серьезно затронули и образовательную систему. В гимназии был открыт доступ для детей всех сословий и вероисповеданий, однако высокая плата за обучение являлась серьезной преградой для получения образования детьми крестьян, рабочих, мещан. Было положено начало женскому образованию – создаются женские гимназии (средние учебные заведения) и высшие женские курсы (высшие учебные заведения) в Петербурге, Москве, Киеве, Казани. В 1863 году был принят новый Университетский устав, который восстанавливал упраздненную Николаем I автономию. Непосредственное руководство университетами возлагалось на совет профессоров, который избирал ректоров, деканов факультетов и преподавательский состав. Однако автономия не исключала возможности надзора, а порой и вмешательства со стороны министра народного образования или попечителя (куратора) округа. Студенческие организации в университетах не разрешались.
В 1864 году вводилось новое положение о начальных народных училищах, согласно которому образованием совместно должны были заниматься государство, Церковь и общество (земства и города).
В 1865 году для столичных изданий была отменена предварительная цензура, но правительство сохраняло за собой право запретить розничную продажу изданий, временно приостановить периодическое издание или совсем его закрыть, а в некоторых случаях привлекать к судебной ответственности владельцев типографий, редакторов, авторов статей и брошюр.
Очень серьезное реформирование затронуло армию. Реформа разрабатывалась и проводилась военным министром Д. А. Милютиным. Она стала крупнейшей со времен Петра военной реформой, которая привела к кардинальным переменам в вооруженных силах. Одним из важнейших нововведений стал переход от рекрутских наборов к всеобщей воинской повинности в 1874 году. Поскольку в XVIII веке военные действия не требовали большой по численности армии, система рекрутских наборов была эффективной. Однако XIX век уже показал ее несовершенство по многим причинам. Прежде всего, к середине XIX века уже почти официально практиковался откуп от армии богатых людей. Кроме того, содержание огромной профессиональной армии (ее численность со времен Петра выросла в пять раз) было дорого и не всегда эффективно. В мирное время она превосходила по численности войска европейских держав. Но в период войны русская армия не имела обученных резервов. Эта проблема ярко проявилась в Крымскую кампанию, когда дополнительно удалось набрать в основном малограмотных ополченцев.
Практика всеобщей воинской повинности уже существовала в некоторых европейских странах, и Милютин решил обратиться к их опыту. Известно, что впервые всеобщая воинская повинность была введена во Франции в 1798 году, а затем в Пруссии в начале XIX века. После разгрома в 1806 году Францией Пруссии последняя была вынуждена подписать унизительный мирный договор, где оговаривалось, что Пруссия не имеет права иметь армию численностью более 40 тысяч человек. Стремясь обойти это условие, военный министр Пруссии решил ввести новую систему – всеобщую воинскую повинность сроком на три года. Отныне каждые три года почти все солдаты увольнялись в запас и набирались новые. Таким образом, спустя 6–8 лет в стране было уже около 120 тысяч обученных военному делу человек, и каждые три года это число увеличивалось на 40 тысяч. Эффективность такой системы показала Франко-прусская война 1870 года.
Отныне в Российскую армию призывались все молодые люди, достигшие 20-летнего возраста и отвечавшие по состоянию здоровья необходимым требованиям. Правительство определяло нужное число новобранцев и в соответствии с ним определяло количество мест, которые призывники вытаскивали по жребию. Остальные зачислялись в ополчение. Была создана и система льгот по призыву и по срокам службы. Так, от армии освобождались единственные сыновья или кормильцы семьи (они могли быть призваны в армию только по повелению императора). Не призывались представители народов Севера, Средней Азии, некоторых народов Кавказа и Сибири. Кроме того, вводилась целая система льгот, от которых зависел срок службы в армии. В целом он был сокращен с 25 до 6 лет (на флоте – 7 лет). Что касается системы льгот по образованию, то человек, не имеющий никакого образования, служил все 6 лет полностью. Если он успел до службы окончить хотя бы начальную школу, то служил только 4 года. Выпускник городского или уездного училища служил 3 года. Полное среднее образование (гимназия) давало право на 2 года службы, высшее образование (университет) – на полгода. Те же, кто до призыва в армию успевали окончить и гимназию, и университет, служили всего 3 месяца.
Такой порядок не только стимулировал рост грамотности в стране, но и экономил государственные деньги. Было совершенно очевидно, что если студент университета прослужит в армии положенный срок целиком, то он полностью деградирует как специалист. Поэтому для бывших студентов и вводились минимальные сроки службы. Кроме того, введением семейных льгот государство не только стремилось сохранить семью, но и не перекладывать на себя заботы о стариках и осиротевших детях, которые неизбежно возникли бы при гибели или увечье единственного кормильца.
Следующим этапом военной реформы стала отмена телесных наказаний в армии, которые были обычным явлением в эпоху Николая I. Их отмена была воспринята молодым офицерством с большим энтузиазмом, хотя и породила внутренний конфликт между теми, кто стоял за сохранение привычных методов воспитания, и молодежью, которая считала позором бить человека за какую-то провинность. (Великолепной иллюстрацией этой ситуации является повесть А. И. Куприна «Поединок».) Важно отметить, что воинская служба теряла сословные ограничения и становилась всенародным делом.
В армейских частях начинают вводиться полковые школы для неграмотных солдат. Преподавали в школах офицеры, которые обучали солдат письму, чтению, арифметике, воинскому уставу, истории и географии. Таким образом, неграмотный крестьянин, уходя в армию из деревни, возвращался получившим начальное образование, а также с воинской специальностью, что способствовало в некоторой степени повышению престижа армии.
Преобразования коснулись и военной судебной системы, и военных учебных заведений. Вместо кадетских корпусов создавались военные гимназии с 7-летним сроком обучения и военные училища с 2-летним. В уже существующих учебных заведениях пересматривались программы – отныне гораздо больше места уделялось общеобразовательным предметам. Военные гимназии представляли собой средние учебные заведения, близкие по программе к реальным гимназиям. В военные же училища принимались юноши уже со средним образованием (как правило, это были выпускники военных гимназий). Создавались еще и юнкерские училища по специальностям: пехота, артиллерия и инженерные войска, то есть осуществлялась специализация офицеров. Для поступления в них требовалось иметь общее образование в объеме четырех классов. После реформы все лица не из училищ, произведенные в офицеры, были обязаны сдавать экзамены по программе юнкерских училищ. Все это повысило образовательный уровень российского офицерства.
Одновременно велась работа по перевооружению армии, необходимость которой показала Крымская война. Осуществляется переход от гладкоствольных ружей к нарезным винтовкам, артиллерия пополняется нарезными орудиями, заряжавшимися с казенной части. Начинается создание орудий из стали. Парусный флот заменяется паровым, появляются броненосные корабли. Была также перестроена система управления армией в мирное время. При Николае I армия делилась на корпуса, затем на дивизии и полки и т. д., и это деление сохранялось как в мирное, так и в военное время. Теперь в мирное время армии и корпуса ликвидировались. Суть этих преобразований сводилась к ослаблению централизма в управлении вооруженными силами, при котором войсковые соединения подчинялись непосредственно центру. Для децентрализации вводилась военно-окружная система управления. Территория страны делилась на 15 военных округов со своими командующими. Их власть распространялась на все войска и военные учреждения округа.
Преобразования затронули также сферу финансов, положение православного духовенства, духовные учебные заведения. По отношению к иноверию и религиозному инакомыслию правительство в целом придерживалось веротерпимости.
Значение реформ было в том, что они явились первым шагом на пути к формированию правового государства и гражданского общества. В то же время реформы оказались по многим причинам незавершенными, что через 15–20 лет вновь привело страну к кризису.
В апреле 1861 года министром внутренних дел стал П. А. Валуев, который не был противником реформ, но считал, что дворянство как сословие необходимо сохранить. Было принято решение скорректировать курс реформ, проводившийся ранее. Толчком к этому во многом послужило недовольство общества непоследовательностью правительства, подогреваемое печатью. С этого времени правительство начало беспощадно пресекать всякие попытки земств расширить свою компетенцию, а в особенности – затронуть политические вопросы. Политические дела фактически были изъяты из ведения новой судебной системы, значительно расширилась власть администрации над прессой. Был ужесточен надзор администрации за начальными училищами и за студенчеством. Во многом именно это заставило радикалов с середины 1870-х годов перейти к террористической борьбе. В свою очередь, начавшиеся акты террора привели к власти сторонника жестких мер наведения порядка генерала М. Т. Лорис-Меликова, но сделать он почти ничего уже не успел. С одной стороны, он ужесточил репрессии против террористов, с другой – стремился пойти на определенные уступки умеренным, либеральным кругам, чтобы отвлечь их от содействия революционерам.
В 1881 году Лорис-Меликов представил царю доклад, в котором предлагал создать две временные комиссии – административно-хозяйственную и финансовую – для продолжения работы по реформированию России. 1 марта 1881 года царь согласился рассмотреть предложение своего министра, но в тот же день был смертельно ранен брошенной в него бомбой. Пришедший к власти император Александр III серьезно изменил внутреннюю политику государства.
Внешняя политика Александра II
Завершивший Крымскую войну Парижский мир (1856) провозгласил принцип нейтрализации Черного моря: России и Турции запрещалось иметь здесь крепости и военный флот. Парижский мир нанес серьезный удар не только по престижу, но и по безопасности России, поэтому главной задачей российской внешней политики стала борьба за отмену ограничительных статей Парижского мира.
Для выполнения этой задачи Россия начала искать союзников в Европе, и на этой почве во второй половине 1850-х годов произошло сближение России с Францией. Но через некоторое время во внешнеполитическом курсе России становится заметной тенденция к сближению с Пруссией. Этому способствовали попытки Франции поддержать освободительное движение поляков, незаинтересованность Пруссии в ближневосточных делах, династические связи русского и прусского дворов (Александр II был племянником прусского короля Вильгельма).
Во время Франко-прусской войны Россия заняла позицию благожелательного нейтралитета в отношении Пруссии, и, использовав разгром Франции во Франко-прусской войне, российский министр иностранных дел князь А. М. Горчаков объявил в 1870 году о том, что Россия не считает себя больше связанной условиями Парижского мирного договора. Через год это решение было утверждено международной Лондонской конференцией.
Добившись успеха в этом вопросе, Россия, занятая сложными внутренними проблемами, на некоторое время ослабила свою внешнеполитическую активность. Но восстания на Балканах (в 1875 году – в Боснии и Герцеговине, в 1876 году – в Болгарии) вновь заставили Россию обратить внимание на судьбы балканских народов. Сначала Александр II и Горчаков были противниками решительных действий на Балканах; однако жестокое подавление Турцией балканских восстаний и отвержение ею требований России, Германии и Австрии провести реформы в пользу балканских народов заставили Россию в апреле 1877 года объявить войну Турции.
Война началась с форсирования Дуная и осады сильнейшей в Северной Болгарии турецкой крепости Плевна. Несколько штурмов не принесли сколько-нибудь значительного результата. Тем временем небольшой отряд под командованием генерала И. В. Гурко удерживал горный перевал Шипку, открывавший дорогу в южную Болгарию. Это было тяжелейшее испытание: в горах выпал снег, перевалы замело и ударили жестокие морозы, жертвой которых пали несколько тысяч человек. В декабре 1877 года Плевна была взята, и русские войска вступили в Южную Болгарию, откуда началось наступление на Константинополь. Турции ничего не оставалось, как пойти на подписание мира. 19 февраля 1878 года в местечке Сан-Стефано, в 12 километрах от Константинополя, был подписан мирный договор, согласно которому независимость от Турции получили Сербия, Черногория и Румыния, которые ранее имели только автономию. Россия вернула себе Южную Бессарабию, потерянную после Крымской войны, и приобрела ряд крепостей в Закавказье: Батум, Карс, Ардаган, Баязет, а также Алашкертскую долину. Главным результатом договора стало появление на Балканах нового крупного и фактически независимого государства – Болгарского княжества.
Успехи Сан-Стефанского договора были настолько велики, что это вызвало неудовольствие западных держав, которые потребовали пересмотра Сан-Стефанского договора на международном конгрессе. Оказавшись перед угрозой войны с ведущими европейскими государствами, Россия вынуждена была согласиться. Летом 1878 года состоялся Берлинский конгресс с участием России, Турции, Англии, Франции, Германии и Австро-Венгрии. По решению конгресса Болгария была разделена на две части. Отныне Северная Болгария была объявлена вассальным от Турции княжеством со своим правительством и армией, Южная – автономной провинцией в составе Турецкой империи. Были сокращены территории Сербии, Черногории и Румынии, Россию заставили вернуть Турции Баязет и Алашкертскую долину. Австро-Венгрия получила право оккупировать Боснию и Герцеговину, а Турция передала Англии остров Кипр. Пересмотр Сан-Стефанского договора вызвал очень сильный общественный протест, направленный прежде всего против царя и правительства. Престиж власти внутри страны был серьезно подорван, и это вместе с прочими событиями внутриполитической жизни страны серьезно углубило кризис российского общества.
Несмотря на берлинские ограничения, Россия все же вернула себе земли, потерянные по Парижскому миру (за исключением устья Дуная), и добилась осуществления (хотя далеко и не в полном объеме) балканской стратегии Николая I. Это русско-турецкое столкновение завершает выполнение Россией ее высокой миссии освобождения православных народов от гнета турок. В результате вековой борьбы России за Дунаем получили независимость Румыния, Сербия и Греция.
Берлинский конгресс привел к постепенному складыванию новой расстановки сил в Европе. Заметно охладились русско-германские отношения. Зато усилился австро-германский союз, в котором уже не было места России. Ее ориентации на Германию приходил конец. В 80-х годах Германия образовала военно-политический союз с Австро-Венгрией и Италией. Враждебность Берлина подтолкнула Петербург к партнерству с Францией, опасавшейся новой германской агрессии и теперь активно искавшей российской поддержки. В 1892–1894 годах оформился военно-политический франко-русский альянс. Он стал основным противовесом Тройственному союзу (Германии, Австро-Венгрии и Италии). Эти два блока определили новый баланс сил в Европе. Другим важным следствием Берлинского конгресса стало ослабление престижа России в странах Балканского региона. Конгресс в Берлине развеял славянофильские мечты об объединении южных славян в союз во главе с Российской империей.
Тем временем Россия увеличивала свои дальневосточные владения: по Айгунскому (1858) и Пекинскому (1860) договорам с Китаем она приобрела Уссурийский край, а согласно договору с Японией (1875) последняя отказалась от претензий на Южный Сахалин, получив в обмен Курильские острова. Однако в 1867 году Россия понесла очень большую территориальную потерю – Соединенным Штатам Америки за 70 миллионов золотых рублей была продана Аляска.
Вторая половина XIX – начало XX века стали временем активизации российской колониальной политики. В эпоху бурного развития капитализма Россия остро нуждалась в новых источниках сырья и рынках сбыта. Главным направлением колониальной политики России стала Средняя Азия, на которую претендовала Англия.
В 1864 году, после завершения Кавказской войны, началось военное проникновение России в Среднюю Азию, где существовали три независимых государства: Бухарский эмират, Кокандское и Хивинское ханства. В течение долгого времени Россия вела торговлю со Средней Азией, откуда поступали хлопок, ковры, керамика, пряности, драгоценности, и овладение этими территориями было для нее жизненно необходимо.
В 1865 году небольшая группа русских солдат под командованием генерала М. Г. Черняева взяла крупнейший, но плохо укрепленный среднеазиатский город Ташкент. Было образовано Туркестанское генерал-губернаторство, во главе которого встал видный военачальник и администратор К. П. Кауфман. В 1866 году начался поход русских войск на Бухару (о нем напоминал памятник, стоявший на возвышенности неподалеку от Самарканда, но снесенный несколько лет назад), так как эмир бухарский объявил «священную» войну России. Однако сопротивление эмира продолжалось недолго. В 1868 году Бухарский эмират и Кокандское ханство признали вассальную зависимость от России.
В 1873 году русские отряды двинулись на Хиву. В очень тяжелых условиях, преодолев 450 километров песков безводной пустыни Кызылкум, войска подошли к Хиве, и вскоре, после недолгого сопротивления, не дожидаясь штурма, хивинский хан сдал город на милость победителя. В 1875 году в Кокандском ханстве вспыхнуло восстание, которое было подавлено, после чего Кокандское ханство утратило остатки самостоятельности и вошло в состав России. Хива и Бухара сохранили внутреннюю автономию. Присоединение к России Средней Азии было завершено покорением туркменских племен в 1881–1884 годах.
Покорение Средней Азии мало напоминало традиционные колониальные захваты. Россия стремилась приобщить новые территории к цивилизации. Отныне во всей Средней Азии вводилось российское законодательство, было ликвидировано рабство, процветавшее в немыслимых размерах, ограничено крупное феодальное землевладение и произвол местных правителей (только в Бухаре в год по произволу казнили более 2000 человек). В Среднюю Азию начинает выезжать большое количество переселенцев (до 50 000 человек в год), складываются города, почти целиком состоящие из российских выходцев (например, Фергана). Ведется строительство отделений банков, почт, церквей, «туземных» школ и больниц (так, в 80-х годах XIX века Россия построила в Хиве почту, школу и больницу – единственные на все Хивинское ханство. Здания существуют до сих пор).
Приток денег из России позволил начать развивать местную промышленность, в свою очередь, Россия пользовалась поддержкой местных властей. Так, последний эмир Бухары Мир Саид Алимхан (имевший чин генерал-лейтенанта царской армии) пожертвовал три миллиона рублей в поддержку России в годы Первой мировой войны. В 1886 году уже начинает рассматриваться идея постройки железной дороги, которая должна была связать Туркестан и Сибирь – эта идея частично была реализована. Оценивая колониальную политику России, известный политический деятель Керзон писал: «Россия бесспорно обладает замечательным даром добиваться верности и даже дружбы тех, кого она подчинила силой. Русский братается в полном смысле слова. Он совершенно свободен от того преднамеренного вида превосходства и мрачного высокомерия, который в большей степени воспламеняет злобу, чем сама жестокость. Он не уклоняется от социального и семейного общения с чуждыми и низшими расами. Его непобедимая беззаботность делает для него легкой позицию невмешательства в чужие дела; и терпимость, с которой он смотрит на религиозные обряды, общественные обычаи и местные предрассудки своих азиатских собратьев, в меньшей степени итог дипломатического расчета, нежели плод врожденной беспечности.
Замечательная черта русификации, проводимая в Средней Азии, состоит в том применении, которое находит завоеватель для своих бывших противников на поле боя. Я вспоминаю церемонию встречи царя в Баку, на которой присутствовали четыре хана из Мерва в русской военной форме. Это всего лишь случайная иллюстрация последовательно проводимой Россией линии, которая сама является ответвлением от теорий „объятий и поцелуев после хорошей трепки“ генерала Скобелева. Ханы были посланы в Петербург, чтобы их поразить и восхитить, и покрыть орденами и медалями, чтобы удовлетворить их тщеславие. По возвращении их восстановили на прежних местах, даже расширив старые полномочия. Англичане никогда не были способны так использовать своих недавних врагов».
После Средней Азии Россия всерьез рассматривала варианты присоединения Афганистана, началась подготовка масштабного похода русских войск на Индию. Сегодня по дороге из Самарканда в Шахрисабз, в шестидесяти километрах от Самарканда, слева от дороги на въезде в кишлак Сарыкуль можно увидеть памятник с крестом и табличкой. Из надписи на ней становится понятно, что «здесь похоронены чины Джамского отряда», совершавшего в 1878 году поход в Индию. Сам памятник построен в 1913 году. Сегодня это один из редких памятников, напоминающих о страницах вхождения России в Среднюю Азию.
В марте 1878 года генерал-адъютант К. П. фон Кауфман, возглавлявший Туркестанский военный округ, получил приказ, в котором сообщалось о повелении императора Александра II подготовить военные отряды для похода в Индию. Индия в то время была британской колонией, и речь не шла о ее захвате. Великобритания была сильно обеспокоена успехами России в Средней Азии и готовилась к войне с Россией, стремясь любой ценой не пропустить Россию в Афганистан и далее в Индию. Поэтому целью похода было прежде всего продемонстрировать военную силу России и обеспечить безопасность границ территорий, вошедших в состав Российской империи.
К. П. фон Кауфманом были сформированы три отряда: в Самарканде, Маргелане и Петро-Александровске. В составе Самаркандского отряда был 1-й Сибирский казачий конный полк, который был расквартирован в Ура-Тюбе, к востоку от Самарканда. В июне 1878 года три сотни полка направились к Самарканду и в начале июля расположились в районе селения Джам, почему и стали называться Джамским отрядом. В отряде вспыхнула эпидемия холеры, в результате чего многие начали погибать. В этот момент была получена телеграмма о том, что «по изменившимся политическим обстоятельствам предполагающееся движение отрядов, вероятно, будет отменено и вскоре последует высочайшее повеление о роспуске этих отрядов». Но эта телеграмма уже ничего не могла изменить.
Интересно то, что холера свирепствовала только на территории размещения военных колонн Джамского отряда и нигде за ее пределами. Из этого можно сделать вывод, что, возможно, это была не обычная вспышка холеры, характерная для многих районов Туркестана того времени, а диверсия английских лазутчиков, заразивших холерными бациллами водные источники в районе дислокации Джамского отряда.
По различным сведениям, под памятником захоронено около тысячи солдат и офицеров русской армии. Поход в Индию так и не был завершен, поскольку на Берлинском конгрессе в июле 1878 года между Россией и Британией было достигнуто соглашение об установлении официальных границ между Афганистаном и Туркестаном. Однако главным результатом похода стало то, что Британия всерьез испугалась перспективы потери Индии и Афганистана и предпочла утвердить границы и не претендовать на среднеазиатские территории, вошедшие в состав Российской империи. Поэтому жертвы, принесенные солдатами и офицерами Джамского отряда, не были напрасны. Сам памятник был поставлен в 1913 году, когда в ознаменование 300-летнего юбилея дома Романовых по России и ее пределам прошла акция по восстановлению храмов и памятных мест, связанных с историей России. Присоединение Средней Азии укрепило Россию экономически и политически. К началу XX века Средняя Азия стала основным поставщиком хлопка для русской промышленности.
Общественное движение в 1860-1870-х годах
Крымская война стала важнейшим фактором оживления общественного движения, показав необходимость перемен во внутренней государственной политике. Однако реформа 1861 года и последовавшие за ней не смогли решить очень многие проблемы. Крестьянство, считавшее, что земля должна принадлежать тем, кто на ней работает, было недовольно реформой, что постоянно выливалось в беспорядки, которые иногда приходилось успокаивать с применением солдат, как, например, в селе Бездна Казанской губернии. Духовное освобождение общества после реформы 1861 года, серьезные изменения в его социальной структуре, активное проникновение в Россию с Запада освободительных идей заставили большое количество людей самых разных сословий задуматься о переустройстве общества, что воплощалось в многочисленных рукописных сочинениях, ходивших по рукам и переписывавшихся.
Назначение министром внутренних дел в 1861 году П. А. Валуева, выдвигавшего на первый план помещичьи интересы, было воспринято в обществе как начало реакции, на что отреагировало прежде всего студенчество – самый революционный социальный слой того времени. Осенью 1861 года в Московском, Петербургском и Казанском университетах произошли волнения, по рукам пошли прокламации «К молодому поколению», призывавшие к решительным переменам в общественном строе. В прокламации «Молодая Россия» студент П. Г. Зайчневский призывал к «кровавой революции», обобществлению имущества, ликвидации брака и семьи. В этих столкновениях (а больше – в теоретических спорах, сравнениях средств и форм грядущих преобразований) складывается несколько направлений в общественной жизни. Воплощением идей радикально настроенных слоев общества стала группа во главе с ведущим публицистом журнала «Современник» Н. Г. Чернышевским и его соратником по «Современнику» Н. А. Добролюбовым. Сторонник социализма и демократии, Чернышевский считал необходимым скорейшую отмену крепостного права. С ним были солидарны и А. И. Герцен с Н. П. Огаревым, которые издавали в Лондоне альманах «Полярная звезда» (1855–1868) и газету «Колокол» (1857–1867).
Одним из наиболее радикальных изданий был журнал «Русское слово», возглавляемый Д. И. Писаревым, который фактически явился создателем идеологии российского нигилизма. Последователи этого направления отрицали любые культурные и нравственные «ограничения» личности.
После студенческих волнений начала 1860-х годов правительство решило навести порядок. Была арестована часть левых радикалов, в том числе Писарев и Чернышевский. Однако к этому времени многие революционеры перешли от теории к практике – созданию тайных революционных обществ. Одно из наиболее известных таких обществ возникло в Петербурге под названием «Земля и воля» и просуществовало до 1864 года. Его руководителями были Н. А. и А. А. Серно-Соловьевичи, Н. И. Утин, Г. Е. Благосветлов. Общество занималось изданием и распространением революционной пропагандистской литературы, в которой члены общества уверяли, что в начале 1863 года произойдет всеобщий крестьянский бунт, который изменит политическую карту России.
Восстание в этом году действительно произошло, однако не в России, а в Польше, и было связано с тем, что поляки не могли смириться с потерей независимости после разделов Польши в конце XVIII века. Многие из руководителей восстания высказались за восстановление Польши в границах 1772 года (то есть с Литвой, Белоруссией и Правобережной Украиной) и за интервенцию западноевропейских держав против России. Это «предательство» Польшей России вызвало прилив патриотизма в русском обществе и закономерно сплотило его вокруг правительства. Общественное мнение направляли очень многие газеты и журналы. В результате при одобрении значительной части общества польское восстание было подавлено. Левые радикалы, поддерживавшие связи с польскими революционерами, стали восприниматься обществом как враги России, их влияние на умы было сильно ослаблено. В обществе и правительстве усилились охранительные настроения.
Сильнейший удар по леворадикальному и либеральному движениям был нанесен в 1866 году, после того как Д. В. Каракозов, член революционного кружка Н. А. Ишутина, совершил неудавшееся покушение на царя. Правительство, все больше разочаровывавшееся в либеральных идеях, получило дополнительное подтверждение своим сомнениям. Начинается преследование всех, кто, по мнению правительства, был повинен в насаждении и распространении революционных идей. «Современник» и «Русское слово» были закрыты. Ряд либеральных государственных деятелей получил отставку, важнейшие реформы стали подвергаться корректировке, под суровым нажимом оказались земства, печать, студенчество. К началу 1870-х годов и либеральное, и радикальное движения находились в упадке.
После нескольких лет относительного затишья, в конце 1860-х – начале 1870-х годов, возникает ряд новых леворадикальных кружков. Один из первых таких кружков – «Народная расправа» – был создан в Москве в 1869 году студентом С. Г. Нечаевым, который считал, что во имя достижения высоких революционных целей допустимо все: убийства, шантаж, провокации. Вступивших в его кружок молодых людей Нечаев решил «сцементировать кровью», заставив их убить одного из участников кружка – студента И. Иванова, заподозренного в предательстве. После убийства кружок распался: Нечаев, обвиненный в уголовном преступлении, бежал за границу, но в 1872 году был выдан России швейцарскими властями и в 1873 году приговорен к 20 годам каторги. Умер он в Алексеевском равелине Петропавловской крепости после 10-летнего заключения.
В том же 1869 году в Москве возник кружок «чайковцев» (Н. В. Чайковский, С. Л. Перовская, А. И. Желябов, П. А. Кропоткин, С. М. Кравчинский), просуществовавший до 1874 года. Не соглашаясь с нечаевскими методами, члены кружка решили заняться издательской деятельностью, распространением социалистической литературы, разъяснением принципов социализма всем, кто хотел об этом знать. Именно в этом стремлении просвещать, проповедовать, приближать идеи социализма к огромной массе простых людей формировалась идеология народничества, ставшая на рубеже 1860-1870-х годов знаменем радикальной молодежи. Приверженцы этой системы взглядов полагали, что интеллигенция в долгу перед народом, поэтому должна посвятить себя избавлению народа от гнета и эксплуатации и возвести его на ту высоту в обществе, которой он заслуживает. Народники призывали общество учиться у простого люда, считая, что в народной жизни давно нашли воплощение принципы равенства, братства, справедливого распределения материальных благ, которые и лягут в основу будущего общественного строя.
Кроме того, народники, следуя взглядам Герцена и Чернышевского, верили, что Россия перейдет к «общинному социализму». Герцен считал, что русская крестьянская община с ее коллективным землепользованием и самоуправлением есть зародыш социализма и Россия имеет уникальный шанс перейти к социализму, минуя капитализм, через крестьянскую общину, и тем самым показать человечеству путь в новый – справедливый и цивилизованный – мир. Многочисленные дискуссии вызвал вопрос о том, каким путем идти к социализму. Герцен, не отрицая революции как «последнего довода угнетенных», предпочитал реформы, проводимые властью под давлением прогрессивного общественного мнения. Чернышевский же утверждал, что единственно возможным является революционный путь, но для революции должны сложиться определенные политические и экономические условия.
В связи с этим особую остроту приобретал вопрос о готовности народа перейти к новому строю и сроках этого перехода. Дискуссии вокруг этого вопроса привели к складыванию трех течений. Одно из них, бунтарское, возглавил М. А. Бакунин (1814–1876). Исключительно яркий человек, М. А. Бакунин прошел путь от западничества к анархизму, став одним из идейных вождей последнего. Бакунин был убежден, что русский крестьянин по природе бунтарь, поэтому главная задача интеллигенции – обратиться к крестьянству, организовать и возглавить народный бунт, призвав людей «к топору».
Теоретиком пропагандистского направления был П. Л. Лавров (1823–1900), полковник, профессор Артиллерийской академии. Лавров считал, что народ недостаточно подготовлен к социализму и для его подготовки нужна долгая и последовательная пропаганда, которая займет много лет. «Идти в народ», просвещать его, готовить к будущей революции, по мысли Лаврова, должна интеллигенция, поскольку именно «критически мыслящие личности» возглавляют и направляют исторический процесс.
П. Н. Ткачев (1844–1885), журналист, участник нечаевского кружка, был идеологом заговорщицкого направления. Не разделяя увлечений своих сподвижников, он считал, что не следует «бунтовать» деревню. Российская монархия, по его убеждению, висит в воздухе и не имеет прочных социальных корней. Общество ненавидит и осуждает самодержавие. Поэтому задача революционеров в том, чтобы создать конспиративную организацию, готовую к перевороту и, в случае захвата власти, внедрению социалистических принципов в жизнь.
В 1874 году народники от теории перешли к практике, организовав массовое движение, получившее название «хождение в народ». Сотни молодых интеллигентов двинулись в деревню для ведения идеологической работы. Сторонники взглядов Бакунина пытались путем пропаганды разжечь крестьянский бунт, другие просто хотели «искупить вину» интеллигенции перед народом и шли в деревню работать учителями и врачами. Народники раздавали пропагандистскую литературу, вели разговоры с крестьянами, убеждая их, что «более терпеть нельзя». Одевались молодые пропагандисты в крестьянскую одежду и говорить пытались так, как должен был, по их мнению, говорить простой народ. Однако крестьянство не оправдало ожиданий народников – не поднялось на восстание и не проявило стремления к решительному изменению собственной жизни. В большинстве случаев народников воспринимали как людей пришлых, чужих и поэтому относились ко всему тому, что они говорили и делали, без доверия, настороженно, их призывы казались многим крестьянам странными и опасными.
«Да ведь земля Божия? Общая?» – спрашивал крестьян видный впоследствии народник Н. А. Морозов и услышал неожиданный ответ: «Божия там, где никто не живет. А где люди, там она человеческая». Бывали случаи, когда крестьяне сами вылавливали и отводили в полицейские управы пришлых людей, «высказывающих хулы против царя». Иными словами, участников движения встретил совсем не тот народ, о котором они знали из книг и брошюр. Не следует забывать и о том, что правительство организовало борьбу с «хождениями в народ», проведя многочисленные аресты причастных к ним.
После провала первого «хождения в народ» народниками было принято решение создать крупную революционную организацию, которая получила название «Земля и воля» (1876). В организацию вошли А. Д. Михайлов, Г. В. Плеханов, С. М. Кравчинский, В. Н. Фигнер, Н. А. Морозов и другие. Члены организации решили, что для завоевания доверия народа необходимо не просто агитировать, а поселиться в деревнях и селах, работать и жить вместе с народом и, таким образом приблизившись к крестьянам, завоевать их доверие, убедить в необходимости перемен. Началось второе «хождение в народ». Одновременно было решено попытаться развернуть агитацию и среди рабочих. Были созданы рабочие организации, проповедовавшие «народничество»: «Южнороссийский союз рабочих» (руководитель Е. О. Заславский), «Северный союз русских рабочих» (руководители В. П. Обнорский, С. Н. Халтурин).
Однако и второе «хождение в народ» не принесло значимых результатов. Через несколько лет стало ясно, что нежелание крестьян воспринимать народнические взгляды преодолеть так и не удалось, не прекратились и репрессии правительства. Большинство народников начинает испытывать разочарование в прежних идеях, на смену которому все чаще приходит мысль о терроре как единственно верном, быстром и результативном средстве борьбы с общественными недостатками. В конце 1870-х годов эти идеи начинают воплощаться в жизнь. В 1878 году В. И. Засулич выстрелом из пистолета тяжело ранила петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова, приказавшего наказать розгами политического заключенного. Последний, пройдя через это наказание, покончил с собой, не вынеся пережитого позора. Через несколько месяцев народник С. М. Кравчинский в отместку за казнь революционера, оказавшего вооруженное сопротивление при аресте, заколол кинжалом на улице шефа жандармов Н. В. Мезенцева. Был убит народниками харьковский генерал-губернатор Д. Н. Кропоткин.
Однако далеко не все члены «Земли и воли» считали допустимыми террористические методы. В результате в 1879 году организация раскололась, и на ее основе сложились две новые. Группу «Черный передел», куда вошли Плеханов, Засулич и другие, составили сторонники прежних «народнических» методов пропаганды. Члены группы решили продолжить идеологическую работу в народной среде, но после разгрома «Черного передела» были вынуждены выехать за границу.
В группу «Народная воля» (руководители Желябов, Перовская, Морозов, Михайлов и другие) вошли сторонники террористических методов борьбы. Члены группы считали, что самодержавие не имеет опоры в народе, а в случае гибели царя от рук народовольцев произойдет взрыв, самодержавие естественным образом рухнет и вся власть будет передана Учредительному собранию. Народовольцы начали охоту за царем, в процессе которой было организовано семь покушений на его жизнь. Среди них – взрывы царского поезда и в Зимнем дворце (во время последнего было убито и ранено несколько десятков солдат), попытки взорвать мост, по которому будет проезжать император, и другие террористические акты.
В это же время наметился контакт между правительством и умеренными слоями общества. Был подготовлен закон о привлечении представителей земств, специалистов из числа интеллигенции, а также людей, связанных с экономикой и капиталом, к управлению страной. 1 марта 1881 года Александр II должен был подписать его, однако император был убит народовольцами, когда проезжал в карете по Екатерининской набережной.
В этот воскресный день царь должен был, как обычно, присутствовать на разводе караула у Михайловского замка. На одной из улиц, Малой Садовой, по которой царь обычно проезжал к замку, было решено сделать подкоп и заложить мину. Если по каким-то причинам покушение на Садовой не удастся, Александра II должны были встретить окружившие Михайловский замок метальщики с бомбами в руках: студенты Игнатий Гриневицкий и Николай Рысаков, рабочий Тимофей Михайлов. Софья Перовская должна была координировать все действия.
Около 3 часов дня царь возвращался с развода караула. Когда стало ясно, что государь не поедет по Малой Садовой, метальщики перебрались на Екатерининскую набережную. Как только карета Александра II появилась из-за угла Инженерной улицы, Перовская, стоявшая у ограды набережной, взмахнула платком – знак к действию. К карете царя ринулся Рысаков и бросил в нее сверток с бомбой. Раздался взрыв. После того как дым рассеялся, карета оказалась разрушенной, но император уцелел. Террористы не знали, что карета была изнутри специально окована железом, что и спасло Александра II. Тем временем Рысаков был схвачен. Подоспевшая охрана стала расспрашивать Александра II, не ранен ли он. Император ответил: «Слава Богу, цел». И в это время рядом раздался голос: «Еще слава ли Богу?» – и прогремел второй взрыв, в результате которого царь был смертельно ранен. Гриневицкий, бросивший бомбу, также погиб от этого взрыва. Придя на какие-то мгновения в себя, император сказал, что хочет во дворец, домой, где умер через несколько часов, не приходя в сознание.
Убийство царя не привело, как рассчитывали народовольцы, к разрушению политической системы самодержавия. Члены «Народной воли» были арестованы, и 29 марта 1881 года А. И. Желябов, С. Л. Перовская, Н. И. Кибальчич и Н. И. Рысаков были приговорены к смертной казни. На месте гибели императора позднее был возведен один из красивейших храмов Петербурга – храм Спаса на Крови.
Гибель императора стала настоящим потрясением для большей части общества. Умеренные слои, опасаясь общественных потрясений, только сильнее сплотились вокруг правительства. Усилились охранительные и консервативные настроения, проводником которых стал преемник погибшего императора Александр III.
Внутренняя и внешняя политика России в эпоху Александра III
Внутренняя политика
Убийство народовольцами императора Александра II не принесло ожидаемого революционерами освобождения – напротив, во многом положение в стране лишь ухудшилось после того, как на престол взошел сын убитого императора Александр III (1881–1894). Случилось то, что не раз бывало в истории: благие намерения и действия революционеров привели к прямо противоположным результатам, нежели те, на которые они рассчитывали.
Наследником престола он стал лишь в двадцать лет, после смерти своего старшего брата Николая, и только с этого времени начал готовиться к будущему восшествию на трон, получая необходимое образование. Современники вспоминали императора как человека упорного и настойчивого в достижении цели, но наделенного прямолинейным умом. Представления царя о том, что необходимо России, были просты и примитивны: патриархальное, отеческое правление, единение царя с народом, четкое сословное деление общества, национально-самобытное развитие. Укрепиться в этих идеях царю активно помогали К. П. Победоносцев (1827–1907), занимавший пост обер-прокурора Святейшего Синода, и известный журналист и издатель М. Н. Катков, издававший крупнейшую газету «Московские ведомости». Последний настойчиво предлагал искоренять многое из того, что было привнесено реформами Александра II в жизнь России (невзирая на то что участвовал некогда в их подготовке), а Победоносцев, в свою очередь, надеялся, что значительное усиление влияния Церкви на умы и сердца людей поможет истребить «разброд и шатание».
Однако изменения во внутренней политике начались не сразу. Почти два месяца после вступления императора на престол министр внутренних дел граф М. Т. Лорис-Меликов, активный сторонник продолжения реформ, пытался следовать прежнему курсу. Однако, когда царь опубликовал манифест о «незыблемости самодержавия» (автором которого был Победоносцев), стало понятно, что время радикальных реформ закончилось. В конце апреля – начале мая 1881 года Лорис-Меликов и его единомышленники подали в отставку.
Министром внутренних дел, фактически главным человеком в стране, стал граф Н. П. Игнатьев. Крупный дипломат в прошлом, он был известен как сторонник национальных начал и славянских интересов в политике России и попытался найти средний путь между либерализмом и реакцией. Понимая, что остановить принятие решений по многим вопросам – это только ухудшить ситуацию, он провел ряд социально-экономических преобразований. Так, крестьяне были переведены на обязательный выкуп до 1883 года (невыкупившиеся крестьяне продолжали нести повинности в пользу помещика; к 1881 году в таком положении находилось 15 % бывших помещичьих крестьян). В 1882 году начинается отмена подушной подати, но процесс шел очень медленно – закон об отмене вступал в силу лишь с 1 января 1884 года и распространялся только на крестьян, совершенно лишенных земли; для всех же остальных она уменьшалась лишь на 10 %. Окончательная же отмена подушной подати (с заменой ее другими налогами) была произведена только в 1885 году. Понизились выкупные платежи. В 1882 году был принят «Закон об учреждении Крестьянского поземельного банка». Банк оказывал кредитную помощь крестьянам, если они в состоянии были покрыть часть выкупной цены на приобретаемую землю из собственных средств. Создатели банка делали ставку на крестьян-собственников. Поэтому приобретение крестьянами земли через Крестьянский банк шло очень слабо. Был также принят закон о фабричной инспекции, регулировавший отношения между рабочими и предпринимателями, ограничивалось применение детского труда.
Последним делом графа Игнатьева на посту министра внутренних дел стала подготовка созыва Земского собора – своеобразной, взятой из Средневековья формы народного представительства. В планах Собора не было ничего серьезного – одной из его главных задач было одобрение политики Александра III. Но даже это показалось подозрительным Победоносцеву и Каткову. Считая недопустимым любое народное участие в делах власти, они не позволили состояться Собору, чем был фактически положен конец попыткам Игнатьева найти разумную среднюю линию во внутренней политике. В мае 1882 года Игнатьев вышел в отставку, и его должность получил граф Д. А. Толстой, известный реакционер.
В августе 1881 года было утверждено «Положение о мерах к сохранению государственной безопасности и общественного спокойствия». Отныне любая местность могла быть объявлена на чрезвычайном положении, глава губернии имел право запрещать собрания, закрывать газеты, журналы, учебные заведения, арестовывать и высылать без суда неугодных лиц. С 1883 года стали действовать охранные отделения (охранка) – жандармские органы, специализировавшиеся на агентурной деятельности.
В августе 1882 года были приняты Временные правила о печати. Согласно этим правилам, периодические издания, приостановленные после третьего предупреждения, при возобновлении своей работы должны были представлять очередные номера в цензуру к 11 часам вечера накануне выхода, и цензор мог задерживать номер по своему усмотрению. Совещание четырех министров (внутренних дел, юстиции, народного просвещения и обер-прокурора Синода) получило право вообще закрывать любые издания и запрещать заниматься журналистской деятельностью авторам одиозных статей. Отныне по первому требованию Министерства внутренних дел редакции были обязаны сообщать имена авторов статей, помещенных под псевдонимом. В результате уже в 1883–1884 годах перестали выходить все радикальные и значительная часть либеральных изданий. Даже выпуск таких лояльных к правительству изданий, как газеты «Голос», «Телеграф», «Курьер», журнал «Русская мысль», приостанавливался на длительные сроки. В апреле 1884 года был закрыт журнал «Отечественные записки».
В 1884 году появился новый университетский устав, ликвидировавший выборность профессоров, деканов, ректора и резко ограничивший права университетского самоуправления. Ближайшим помощником ректора в организации и проведении внутреннего режима отныне выступал инспектор, призванный наблюдать за поведением студентов не только в здании университета, но и вне его. Стремясь придать образованию более четкий сословный характер и по возможности не допускать к образованию детей из низов, правительство резко подняло плату за обучение в университетах. В 1887 году в продолжение начатой политики был издан известный «циркуляр о кухаркиных детях». Он рекомендовал принимать в гимназии «только таких детей, которые находятся на попечении лиц, представляющих достаточное ручательство в правильном над ними дотошном надзоре». Это должно было по замыслу авторов затруднить доступ в гимназии «…детям кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат». С этой же целью была повышена и плата за обучение в гимназиях. В связи с тем, что, по сообщению Министерства народного просвещения, за последнее время в средней школе произошли «крупные коллективные беспорядки», а отдельные ученики поддались «влиянию преступной пропаганды», предписывалось усилить надзор за учащимися. В сфере начального образования насаждались церковные школы, деятельность которых находилась под строгим контролем Синода и государства.
В конце 80-х годов начинается эпоха контрреформ: правительство начинает упразднять или сводить к минимуму все то, что было сделано Александром II. В 1889 году был принят закон о земских начальниках, касавшийся местного крестьянского управления. Сословная обособленность крестьянского управления сохранялась и закреплялась, оно было отдано под власть земских начальников – особых должностных лиц из числа местных помещиков, соединивших в своих руках судебную и административную власть.
В 1890 году вышло новое Земское положение, значительно усилившее власть администрации над местным самоуправлением. Выборы в земство стали проводиться строго по сословному признаку, представительство дворян значительно увеличилось. В 1892 году было принято новое Городовое положение, урезавшее самостоятельность городского самоуправления и в три-четыре раза уменьшившее число городских избирателей.
Несколько раз правительство предпринимало наступление на судебные учреждения, однако решительных преобразований здесь провести не удалось, пришлось ограничиться довольно незначительными поправками. В социально-экономической сфере правительство стремилось защищать интересы дворянства. Для этого был учрежден Дворянский банк, принято выгодное для помещиков Положение о найме на сельскохозяйственные работы. Правительство пыталось предотвратить социальное расслоение крестьянства: были ограничены семейные разделы крестьян, приняты меры против отчуждения крестьянских наделов.
Реакционная политика правительства Александра III провозглашала утверждение национально-самобытных начал в жизни России. Это сказалось в ухудшении положения нерусских народов, религиозных и национальных меньшинств. Был принят ряд ограничений в отношении евреев, проводилась русификация Прибалтики. Однако что касается последней, русификацию не следует воспринимать исключительно негативно. Русификация Прибалтики состояла не в вытеснении всех национальных языков, а в вытеснении немецкого языка русским, а вместе с этим – германского влияния в Прибалтике. При этом местные языки не затрагивались, так же как не подвергались гонениям католики и протестанты.
Мерами государственного принуждения нередко подкреплялась деятельность православных миссионеров в разных концах империи – среди лютеран Прибалтики и униатов Западной Украины, мусульман Поволжья и буддистов Забайкалья, старообрядцев и сектантов.
Внешняя политика Александра III
Александра III принято называть «Миротворцем»: в его правление Россия практически не вела войн (не считая взятия Кушки в 1885 году, завершившего присоединение Средней Азии). В 1881 году Россия подписала договор с Австро-Венгрией и Германией и продлила «Союз трех императоров», созданный в 1873 году. Однако союз этот существовал главным образом на бумаге – противостояние между Россией и Австро-Венгрией за преобладание на Балканах продолжалось. Поэтому, как только в 1886 году в Болгарии к власти пришли сторонники ориентации на Германию и Австро-Венгрию, Россия была вынуждена разорвать дипломатические отношения с Болгарией, что во многом означало утрату Россией своих позиций на Балканах. Во многом в связи с этим вектор внешнеполитических интересов России в это время начинает смещаться с Балкан на Дальний Восток, где усиливается борьба за раздел Китая на сферы влияния.
Напряженными оставались отношения с Германией. Подписанный в 1887 году договор между Россией и Германией был главным образом призван не допустить дальнейшего ухудшения отношений. Однако противоречия все более обострялись – обе державы взаимно повысили таможенные пошлины (Германия – на ввоз хлеба из России, Россия – на германские промышленные изделия). В этих условиях постепенно главным союзником России вместо Германии становится Франция. Последняя активно вкладывает капиталы в российскую экономику. Из опасения войны с Германией Франция и Россия подписали соглашение (утвержденное в 1894 году), направленное против Германии, Австро-Венгрии и их союзника Италии. Таким образом, в это время начинается формирование военных блоков, столкнувшихся позднее друг с другом во время Первой мировой войны.
В целом в XIX веке продолжилась политика территориального расширения России. В состав России вошли Грузия, Азербайджан и Финляндия, Закавказье, Кавказ, Казахстан, Средняя Азия, российским стало Берингово море. Россия успешно увеличивала свои дальневосточные владения: по Айгунскому (1858) и Пекинскому (1860) договорам с Китаем Россия приобрела Уссурийский край, а согласно договору с Японией (1875) последняя отказалась от претензий на Южный Сахалин, получив в обмен Курильские острова. В самом конце столетия (1895 год) Россия овладела Памиром. К сожалению, не состоялись несколько ярких проектов. В 1815 году король двух северных Гавайских островов Кауаи и Ниихау просил протектората России и помощи в противостоянии с королём остальных островов. Прошение о протекторате было отклонено императором Александром I. В 1861 году на острове Цусима в Корейском проливе были основаны российское поселение и база флота. Велись переговоры с княжеством Цусима о долгосрочной аренде этой территории. Однако усилия Британии не дали осуществиться проекту. В 1875 году этнограф Миклухо-Маклай предложил создать протекторат России над северо-востоком Новой Гвинеи и островами Палау. Предполагалось покровительство России над папуасами и защита их самоуправления от посягательств европейских колониальных держав, но император отклонил идею. В 1879 и 1898 годах Мухаммад Дауд Сиях II, султан Ачеха, занимавшего север индонезийского острова Суматра, дважды обращался к России с прошением о протекторате над его султанатом. Вопрос рассматривался на уровне министра иностранных дел, но не получил одобрения. В 1892 году правительство Аргентинской Республики официально предложило России купить или арендовать Эстадос, самый восточный остров архипелага Огненная Земля. Предложение было отклонено.
Общественное движение в России в эпоху Александра III
Убийство Александра II стало трагедией, подлинный масштаб которой еще предстояло оценить. Мало того что ничего не изменилось в лучшую сторону, пришедший на смену погибшему императору Александр III воочию увидел, какова благодарность общества человеку, проведшему одни из самых грандиозных реформ в России за несколько столетий. В связи с этим политика Александра III была направлена на сдерживание негативных тенденций, инструментом общественной стабилизации становятся различного рода запрещения и ограничения.
Как уже упоминалось, лидеры «Народной воли» были казнены и к 1884 году организация прекратила свое существование. Отчаянной попыткой возродить народовольческие методы стало покушение группы петербургских студентов под руководством А. И. Ульянова (старшего брата В. И. Ленина) на Александра III 1 марта 1887 года. Покушение не удалось, и Александр Ульянов был казнен. После этого идеи террора как решающего средства в борьбе за изменение общественного строя уступают место идеям либеральных народников, главной мыслью которых было утверждение просветительства как основы эволюционного преобразования общества. Основным рупором либеральных народников стал журнал «Отечественные записки», которым руководили М. Е. Салтыков-Щедрин и Н. К. Михайловский, а впоследствии журнал «Русская мысль».
После 1861 года бурный рост капитализма естественным образом породил комплекс проблем, связанных с правами и обязанностями рабочих и их социальным обеспечением. Поскольку не существовало никакого рабочего законодательства, рабочие начинают регулировать свои взаимоотношения с предпринимателями с помощью стачек. В 1885 году на Никольской мануфактуре в Орехово-Зуеве, принадлежавшей Т. С. Морозову, произошла известная «морозовская стачка» – первое в России организованное выступление рабочих. Они потребовали учредить государственный контроль за положением рабочих и принять законодательство об условиях найма. Ряд требований правительство было вынуждено удовлетворить: был запрещен ночной труд женщин и детей и более четко определены обязанности владельцев предприятий по отношению к рабочим.
В это же время в среду народников начинает проникать марксизм – философское, экономическое и политическое учение немецкого философа и экономиста Карла Маркса. Опираясь на достижения немецкой классической философии (Гегель, Фейербах), английской политэкономии (Смит, Рикардо) и французского утопического социализма (Сен-Симон, Фурье), Маркс разработал философскую концепцию, получившую название «диалектический материализм», а также учение о прибавочной стоимости и учение о коммунизме. «Библией» марксистов становится главный труд Карла Маркса – «Капитал».
В любом обществе, по теории Маркса, существуют социальные слои с противоположными интересами – классы. Движущей силой истории является борьба классов. Общество в своем развитии проходит несколько стадий (общественно-экономических формаций), последовательно сменяющих друг друга: первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и грядущую коммунистическую. Переход от одной формации к другой всегда происходит насильственным путем с помощью социальной революции. С переходом от одной формации к другой происходит изменение социальных институтов – религии, этики, морали, системы ценностей, поскольку возникает необходимость оправдать и освятить новые общественные отношения.
Эти изменения будут продолжаться до тех пор, пока новый образ жизни не станет повседневностью. Маркс считал капитализм последней эксплуататорской формацией, которая создает мощные стимулы развития общества, но постепенно превращается в препятствие на пути к прогрессу. В условиях капитализма созревает пролетариат, свергающий в конце концов господство буржуазии и устанавливающий свою власть, с помощью которой осуществляется переход к коммунизму. В условиях коммунизма важнейшую роль станет играть сознательность человека, ее высокий уровень сделает ненужным государственные институты, деньги и т. д., поскольку не будет необходимости контролировать человека – общество станет самоорганизующимся.
В 1883 году находящиеся в эмиграции народники, перешедшие на позиции марксизма, – Г. В. Плеханов, В. И. Засулич, П. Б. Аксельрод и другие – основали в Женеве первую в истории России социал-демократическую группу «Освобождение труда». Плеханов в своих работах доказывал, что поскольку Россия ступила на путь капитализма, то крестьянство перестало быть революционной силой и отныне только пролетариат является единственным последовательно революционным классом. В 1884–1889 годах марксистские кружки начинают возникать и в России, главным образом в Петербурге. Одну из этих групп, кружок Н. Федосеева, посещает и будущий лидер большевиков В. И. Ульянов (Ленин).
Русская церковь в XIX веке
В XIX столетии продолжается миссионерская деятельность Русской церкви. В этом столетии в Сибири возникает несколько постоянно действующих миссий (в отличие от передвижных миссионерских групп XVIII века). Еще большее внимание начинает уделяться устройству миссионерских школ, был начат перевод Библии и богослужебных книг на языки народов Сибири, расширились культурные и экономические связи этих народов с русским населением. Среди выдающихся миссионеров первой половины XIX века следует отметить архимандрита Макария (Глухарева). Преподаватель Петербургской духовной академии, знаток древних и новых языков, переводчик на русский язык многих книг Библии, он отказался от сана епископа и попросил направить его в Сибирь «для проповеди слова Божия».
Став начальником Алтайской миссии, он основал на Алтае несколько миссионерских пунктов и вскоре, изучив в короткий срок разговорный язык алтайцев, приступил к переводу важнейших православных молитв, Евангелия, отдельных мест из Ветхого Завета и другиъ текстов. Архимандрит Макарий оставил также интересное сочинение «Мысли о способах к успешному распространению христианской веры между магометанами, евреями и язычниками в Российской державе». Менее чем через столетие Алтайская миссия имела более 100 храмов, 4 монастыря, около 80 школ и объединяла около 70 тысяч христиан. В это же время продолжается распространение православия в Забайкалье, и к концу XIX столетия здесь было крещено около 10 с лишним тысяч человек.
Огромную роль в распространении православия на Дальнем Востоке сыграл епископ Иннокентий (Вениаминов). Получив образование в Иркутской духовной семинарии, он 10 лет трудился на Алеутских островах, крестя и проповедуя. Изучив алеутский и колошский языки, быт и нравы населения и природу края, он написал труд «Записки об островах Уналашскинского отдела», который сохраняет свою научную ценность до наших дней. Став епископом Камчатским, он большую часть своего времени проводил в разъездах, постоянно наблюдая за работой миссионеров. Так, например, в 1856 году он проехал по своей епархии около 8 тысяч километров. При его участии были переведены на якутский язык все книги Нового Завета (кроме Апокалипсиса), некоторые ветхозаветные книги, составлены краткие духовные поучения для местных жителей, начато богослужение на якутском языке. По инициативе Иннокентия на Аляске уже после продажи ее правительством императора Александра II Соединенным Штатам была открыта отдельная епархия Русской православной церкви, существующая и доныне. Труды епископа Иннокентия во многом способствовали духовному и культурному сближению народов России и Америки.
Особое место в истории миссионерского движения занимает святой Николай (Касаткин), архиепископ Японский (1836–1912). Он один основал Японскую православную церковь, которая в 1912 году уже насчитывала более 33 тысяч православных японцев, имела духовную семинарию, типографию, издавала три периодических журнала, а также богословскую литературу – переводную и оригинальную. Его преемник митрополит Сергий (Тихомиров) вспоминал о своем предшественнике: «Все, что есть в Японской церкви доброго, до последнего христианина в церквах, до последнего кирпича в постройках, до последней буквы в богослужебных переводах, есть дело просвещенного ума, широкого сердца и твердой, как скала, воли почившего святителя, счастливо сочетавшихся с непоколебимою верою его в святость своего дела и с благочестивым его жизненным подвигом».
В XIX веке активно работали также русские духовные миссии в Китае, Корее, на Ближнем Востоке; благодаря деятельности русского духовенства православие распространилось и среди части крестьян Латвии и Эстонии.
Новая страница в истории духовного образования в России связана с реформой 1808 года. Духовные школы получили четкое деление на начальную, или низшую (духовные училища), среднюю (семинарии) и высшую (академии). При этом каждый тип школы получал свой устав и определенную учебную программу. В течение XIX века практически в каждой епархии Русской церкви была открыта духовная семинария. При этом число духовных училищ в целом доходило до нескольких сотен. Особое значение теперь приобретали духовные академии, которых в преобразованном виде было открыто четыре: Петербургская, Московская (в Троице-Сергиевой лавре), Киевская и Казанская. Основная задача духовных академий состояла в подготовке педагогических кадров для семинарий, духовенства для городских храмов, кандидатов для занятия высших церковно-административных должностей, миссионеров, а также чиновников по синодальному ведомству. Академии также являлись центрами русской церковной науки.
Важнейшую роль в развитии русской духовной мысли сыграл в XIX столетии митрополит Московский Филарет (Дроздов) (1782–1867). Сын диакона, он получил образование в Троицкой семинарии, где показал блестящие способности и по окончании курса был оставлен учителем поэзии. В 1809 году он был назначен профессором богословия в Петербургскую духовную академию и вскоре стал ее ректором.
Под его руководством был осуществлен перевод на современный русский язык Нового Завета и Псалтири. Огромную популярность имели его яркие проповеди. Перейдя в Московскую духовную академию, он смог сделать ее блестящим центром церковной науки, давшим плеяду выдающихся ученых, среди которых историк Церкви и исследователь Святых Отцов архиепископ Филарет (Гумилевский), выдающийся филолог-славист и церковный историк протоиерей Александр Горский, видные представители русской христианской философии протоиерей Федор Голубинский и Виктор Кудрявцев-Платонов, выдающийся историк Русской церкви Евгений Голубинский.
В 1860–1877 годах профессорами четырех духовных академий был осуществлен полный перевод Библии на русский язык. Первоначально эта работа осуществлялась под наблюдением митрополита Филарета.
XIX век стал веком расцвета русского старчества. Центрами старчества стали несколько монастырей: Флорищева Успенская пустынь под Владимиром, саровская Успенская пустынь, где жил выдающийся русский подвижник преподобный Серафим Саровский, Голгофо-Распятский скит Соловецкого монастыря на Анзерском острове Соловецкого архипелага, валаамский Спасо-Преображенский монастырь и, наконец, козельская Введенская Оптина пустынь, где подвизалась целая плеяда старцев, среди которых великий старец преподобный Амвросий (Гренков). С 1839 года в небольшом и неприметном монастыре близ Козельска, Оптиной пустыни, начинается издание на русском языке святоотческих трудов. Продолжая дело преподобного Паисия Величковского, монахи пустыни переводили и издавали творения Варсонофия Великого, аввы Дорофея, Петра Дамаскина, Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Иоанна Златоуста, которыми руководствовались в духовной жизни многие поколения русских людей. В Оптиной пустыни центром притяжения паломников становились не только чудотворные реликвии и иконы, но и старцы, готовые утешить и подать мудрый совет в духовной беседе. Из писателей и философов здесь бывали братья И. В. и П. В. Киреевские (здесь похороненные), Н. В. Гоголь, А. К. Толстой, Ф. М. Достоевский, К. Н. Леонтьев (принявший здесь тайный постриг), А. Н. Апухтин и другие.
Возрождение духовной жизни в монастырях и расцвет старчества оказали большое влияние на развитие русской богословской науки в академиях и семинариях. Последняя четверть XIX века явилась для русской высшей духовной школы периодом подлинного расцвета, временем формирования ряда богословов и церковных ученых, чьи выдающиеся труды получили мировое признание. Это прежде всего историки Церкви Василий Болотов, Александр Бриллиантов, Николай Глубоковский, Николай Никольский, Димитрий Лебедев. Нельзя не назвать и яркого православного богослова архимандрита Илариона (Троицкого), а также великого русского религиозного философа, священника Павла Флоренского, погибших позднее в сталинских лагерях. Труды выдающихся философов, богословов, историков Церкви содействовали национальному возрождению самосознания и культуры русского народа и в целом славянских народов.
В периоды тяжелых испытаний, выпадавших на долю России в XIX веке, Церковь всегда стремилась разделить все тяготы и нужды, которые испытывала страна. С особой силой значение православной веры как важнейшего фактора национального самосознания русского народа и роль православной церкви в жизни русского общества проявились уже в начале века во время Отечественной войны 1812 года. Престарелый митрополит Платон специально приехал в Москву, чтобы в день Бородинского сражения быть вместе с людьми, и его буквально силой удалось увезти обратно в Троице-Сергиеву лавру уже перед самым вступлением французов в город. Для спасения страны митрополит пожертвовал свои личные сбережения, а также передал из монастырской казны 70 тысяч рублей ассигнациями, 2,5 тысячи рублей серебром и еще около 6 пудов серебра посудой и в слитках. После Бородинского сражения и сдачи Москвы Троицкая лавра и окружающий ее город превратились в большой госпиталь для раненых воинов и место убежища для москвичей. Значительные суммы на нужды защиты России и ее послевоенного восстановления пожертвовал также Синод.
В 70-х годах XIX века, когда на Балканах разворачивается широкое освободительное движение против турецкого господства, в период Русско-турецкой войны 1877–1878 годов Русская православная церковь активно включилась в дело помощи славянским народам Балкан. В 1878 году Синод уполномочил духовенство и монастыри проводить сбор средств в пользу жертв восстания. В женских монастырях стали готовить отряды сестер милосердия для обслуживания лазаретов. Московские монастыри и духовенство за две недели собрали и послали в Черногорию более 30 тысяч рублей. «Голос русской народной совести говорит: мы, русские, прежде всего и больше всех должны помочь страдающим христианам на Востоке», – говорил ректор Петербургской духовной академии. В день объявления войны Синод выделил на санитарное обслуживание действующей армии 100 тысяч рублей, и все члены Синода решили в период войны отдавать все свое содержание на военные нужды. Всего за годы войны Церковью было собрано 11 миллионов золотых рублей.
Во второй половине XIX века возрастает социальная активность Русской православной церкви. Создаются многочисленные богадельни, приюты, больницы, дома трудолюбия, организации помощи жертвам неурожая, попечительства о заключенных и т. д. В сфере народного просвещения создается широкая сеть церковно-приходских школ, устраиваются духовные чтения и беседы для народа. Однако эта деятельность в определенной мере сдерживалась государственной опекой церковной жизни.
Нельзя не обратить внимание и на тот факт, что во второй половине XIX века многие писатели и публицисты с тревогой говорят об упадке церковной жизни, об отсутствии интереса к Церкви среди значительного количества людей, что было закономерным итогом всей политики государства по отношению к Церкви начиная с Петра I. В газетах появляется множество статей, где сообщается об упадке веры в народе. «Лишь только наступит воскресный день, – писали в 1899 году „Церковные ведомости“, – с восходом солнышка народ, вместо того чтобы идти в церковь и брать туда с собой детей, вереницею тянется в торговое село или в город и там предается разгулу… Теперь понятно, почему священники из тех сел, около которых есть базар по воскресеньям, как ни стараются расположить детей ходить в церковь, ничего не могут сделать». В отчете императору в 1892 году обер-прокурор Синода К. Победоносцев отмечает: «…Есть крестьяне, которые не верят ни в Бога, ни в воскресение мертвых, ни в будущую жизнь, которые, признавая душу человека одинаковою с душою животных неразумных… учат и жизнь вести безнравственную, ибо не признают за грех даже и кровосмешения и с родными детьми». Автор отчета приводит далее такое высказывание этих крестьян: «…Вера в будущую загробную жизнь души – сказка, а лучше сказать – выдумка попов, чтобы обирать доход от простаков». Становится понятным, что большевистские лозунги о «попах-мироедах» легли на подготовленную почву.
Культура России во второй половине XIX века
Перемены, происшедшие в экономическом и общественно-политическом укладе России после 1861 года, оказали серьезное влияние на развитие отечественной культуры. Активное утверждение капиталистических отношений, развитие местного самоуправления, научно-технический прогресс, возрастание потребностей общества в образовании и просвещении, активизация общественной жизни – эти и многие другие факторы оказали серьезное влияние на науку, литературу, образование, живопись, развитие общественной мысли. Именно в результате великих реформ в русском обществе окончательно сложилась особая прослойка, формировавшаяся с начала XVIII века, – интеллигенция, люди, профессионально занимавшиеся умственным трудом. Интеллигенция формировалась из выходцев из различных сословий, и ее настроения характеризовались болезненным переживанием своей оторванности от народа, стремлением ему помочь, тяготением к атеизму и материализму во взглядах, стремлением противостоять власти, что выливалось в презрение к Церкви и самодержавию. Именно взгляды и пристрастия интеллигенции серьезно отразились на культуре России второй половины XIX века.
Образование и просвещение
В результате крестьянской и земской реформ начинается активный рост числа школ для народа, что резко повышает к концу столетия уровень грамотности населения. Так, к концу XIX века в почти 80 тысячах школ всех типов обучалось более 3,5 миллиона учеников, а грамотными к 1897 году являлось 22 % населения, в то время как в середине столетия их было всего лишь 2–3 %. Стремление к образованию было настолько велико, что там, где не было ни церковных, ни земских, ни государственных школ, крестьяне в складчину заводили свои школы. Однако число грамотных людей в России все равно не соответствовало растущим потребностям российской экономики, и это было связано как с недостатком средств, выделяемых на нужды образования, так и с соперничеством между светской и церковной школами.
Среднее образование, уровень которого также возрос, можно было получить в классических, где упор делался на гуманитарные предметы, и реальных гимназиях (впоследствии – реальных училищах), в которых больше внимания уделялось естественным и точным наукам. В ходе проведения военных реформ были учреждены и военные гимназии. Значительным достижением было появление женских, частных и общественных гимназий. Было также основано и два новых университета: Томский и Новороссийский (в Одессе).
Развитие производства требовало подготовки специалистов в самых различных областях, и поэтому во второй половине XIX века появляется большое количество специальных высших учебных заведений. Их было основано около тридцати, и в их числе Московское высшее техническое училище, Петровско-Разумовская сельскохозяйственная академия и другие. Появились и первые женские высшие учебные заведения (в университеты женщин не принимали): курсы профессора В. И. Герье в Москве и Бестужевские профессора К. Н. Бестужева-Рюмина в Петербурге. В Москве и Петербурге открылись две консерватории.
В 1863 году университетам была возвращена автономия, однако среднее образование в начале 70-х годов подверглось значительному переустройству. В классических гимназиях был сделан акцент на преподавании мертвых языков (латыни и древнегреческого), а реальные гимназии были превращены в училища, из которых нельзя было поступить в университет. В 1883 году университеты вновь лишились автономии, гонениям подверглись женские курсы, был издан в 1887 году упоминавшийся выше «циркуляр о кухаркиных детях». Таким образом, была сделана попытка восстановить сословный характер высшей и средней школы. С 1880-х годов при государственной поддержке начинается активное создание церковных школ.
Однако просвещение распространялось не только благодаря учебным заведениям. Очагами просвещения становятся открываемые повсюду в крупных городах публичные библиотеки, музеи, всевозможные курсы и кружки, учреждавшиеся как общественными организациями, так и частными лицами. Нередко именно эти кружки постепенно превращались в пропагандировавшие новые идеи нелегальные организации. Неудивительно, что правительство следило за ними и делало неоднократные попытки ограничить их деятельность.
В пореформенную эпоху был создан и ряд крупнейших музеев: Исторический музей и Третьяковская картинная галерея в Москве, Русский музей в Петербурге, не считая целого ряда частных музейных собраний.
В 1890 году возросло количество издательств, которые начинают специализироваться по различным отраслям: гуманитарным и техническим наукам, музыке, литературе. Издатели К. Т. Солдатенков и Ф. Ф. Павленков занимались популяризацией научных идей, И. Д. Сытин издавал дешевые и доступные для народа книги классиков русской и мировой литературы, издательство Юргенсона выпускало только музыкальную литературу.
Обмен мнениями происходил через периодическую печать, прежде всего «толстые» журналы. Среди них необходимо отметить «Современник» (руководители – Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов), «Русское слово» (Д. И. Писарев), «Отечественные записки» (руководители – Н. А. Некрасов и М. Е. Салтыков-Щедрин), народнические издания «Русская мысль» и «Русское богатство». Взгляды либералов пропагандировал журнал «Русский вестник» (издатель М. Н. Катков), а позднее – «Вестник Европы» (руководитель – М. М. Стасюлевич). Катков с течением времени изменил взгляды и возглавил газету «Московские ведомости», пропагандировавшую охранительные взгляды. Огромный интерес вызывали исторические журналы «Русский архив» П. А. Бартенева и «Русская старина» М. И. Семевского. К 1891 году в России существовало 227 журналов и 296 газет, тиражи журналов доходили до 10 тысяч, а газет – до 25 тысяч.
Наука
Потребности капиталистической экономики в пореформенной России привели к тому, что Россия во второй половине XIX века становится одним из ведущих научных центров Европы. Центрами науки, как и в предыдущие годы, были университеты и научные общества (в пореформенные годы созданы Общество русских врачей, Русское астрономическое общество, Русское химическое общество и другие). Серьезные открытия в это время были сделаны практически во всех областях естественных и точных наук. Мировую известность приобрели исследования математиков П. Л. Чебышева и С. В. Ковалевской, физиков А. Г. Столетова и П. Н. Лебедева. Ковалевская стала первой женщиной-математиком, избранной членом-корреспондентом Академии наук, ей были присуждены премии Парижской и Шведской академии наук. Величайшим научным открытием стал периодический закон химических элементов, сформулированный Д. И. Менделеевым. А. М. Бутлеров сделал ряд выдающихся открытий в области органической химии. Психологию и высшую нервную деятельность животных и человека изучали И. И. Сеченов и И. П. Павлов. Последний в 1904 году получил Нобелевскую премию за исследования в области нейрофизиологии.
Важные открытия в биологии были сделаны И. И. Мечниковым (иммунитет и защитные механизмы организма) и К. А. Тимирязевым (явление фотосинтеза). С именем А. Ф. Можайского связаны крупные достижения в области воздухоплавания. К. Э. Циолковский заложил в эти годы основы принципа ракетного движения. Путешественник Н. М. Пржевальский изучал Центральную Азию, Н. Н. Миклухо-Маклай – Океанию. Во второй половине XIX века российскими учеными сделан ряд изобретений, без которых мы не мыслим своей жизни в наши дни. Так, П. Н. Яблочков и А. Н. Лодыгин создали первые электрические лампы, А. С. Попов изобрел радиоприемник. В 1880-х годах электричество все активнее начинает входить в жизнь людей: оно начинает применяться при освещении городов, благодаря ему появляются первые трамвайные линии, телеграф и телефон.
Во второй половине XIX века на новую высоту поднялась российская историческая наука. Историк С. М. Соловьев создал фундаментальную 29-томную «Историю России с древнейших времен». Ученик Соловьева В. О. Ключевский написал блестящий «Курс русской истории», где развил многие положения своего учителя.
Художественная культура
В традициях литературы пореформенной эпохи совершенно очевидно просматривается преемственность с творчеством Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Огромное количество проблем, обрушившихся на человека во второй половине XIX века, многочисленные новые явления общественной и политической жизни, ощущение страшных грядущих потрясений нашли свое отражение в литературе, вызвав к жизни большое количество произведений, удивительных по внутреннему духу, трагизму, глубине и сложности затрагиваемых проблем. Тысячи людей искали ответы на вопросы о смысле жизни, страданий, сущности бытия человека и Бога в произведениях Ф. М. Достоевского (1821–1881) «Униженные и оскорбленные», «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы», «Бедные люди», «Идиот» – и Л. Н. Толстого (1828–1910): «Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение».
Ф. М. Достоевский очень точно выразил всю глубину, особенности, тонкости национального характера русского человека, причем выразил не только то, что есть, но и то, что всегда оставалось пределом мечтаний возвышенные ожидания и страстные порывы «к небу и блаженству». Не случайно многие люди жили «по Достоевскому», сверяли с его книгами свою жизнь. Ю. М.Лотман охарактеризовал значение Достоевского очень точной фразой: «Жить по Достоевскому невозможно, но и жить без Достоевского невозможно».
Важнейшим ключом к пониманию писателя является глубокая религиозность Достоевского. Именно благодаря этому он сумел назвать тайну своей современности, распознал тогда еще не высказанную религиозную тоску. Видя, в каком смятении находятся вокруг люди, как плохо тем, кто сошел с религиозной почвы, но так и не сумел обрести твердую землю под ногами, Достоевский задумывает роман «Атеизм», в котором хочет «порассказать только то, что мы все, русские, пережили в последние десять лет в нашем духовном развитии». Он сумел показать, как свобода, которая становится самоцелью, превращается в своеволие, и в результате происходит саморазрушение как свободы, так и человека, который принял эту свободу как самую главную ценность.
Стремление любой ценой самоопределиться и самоутвердиться неизбежно приводит человека к отрыву от своей среды, от религиозной традиции, от своей почвы. И человек становится скитальцем, живущим в мире идеалистических представлений, он попадает в плен к своей мечте и становится совершенно оторванным от подлинного, живого мира. Свобода как самоцель превращается в рабство, покорное служение страстям или идеям. Подлинная свобода, свобода выбора между небом и землей, между добром и злом может быть только во Христе. Хорошо известно, что Достоевский резко разорвал отношения с критиком В. Г. Белинским именно за то, что тот «ругал ему Христа». Но, как точно отмечал Г. Флоровский, «вера Достоевского шла от любви, а не от Божественного страха, как у Гоголя».
Достоевский жил в то время, когда вера в Христа впервые публично стала подвергаться сомнению, когда в общественное сознание начала проникать мысль, что веруют в Бога лишь темные и забитые люди, в то время как люди передовые и просвещенные стремятся к свободе и возлагают надежду на человеческий разум, а не на сердце. Достоевский уверенно говорил: «Все в мире без Христа станет грязно и греховно», «Покажите мне что-нибудь лучше Христа!», «Укажите мне ваших праведников, которых вы вместо Христа ставите» – и подчеркивал: «Русский человек без Православия – дрянь».
Во всех своих произведениях Достоевский говорит об одном – о преображении человека с помощью Бога. А это возможно лишь тогда, когда православие не система обрядов и ритуалов, а живое чувство, наполняющее и преображающее человека. «Вникните в Православие, – советовал Достоевский, – это вовсе не одна только церковность и обрядность, это живое чувство». А если это чувство имеет один источник, то и все люди на земле связаны единой судьбой и единой историей: «Каждый единый из нас виновен за всех и за вся на земле несомненно… Сие сознание этого есть венец пути всякого на земле человека».
Романы и повести Достоевского показывают, что единственный путь к Богу и ближним – путь любви. «Постарайтесь любить ваших ближних действенно и неустанно, – призывает он. – По мере того как будете преуспевать в любви, будете убеждаться и в бытии Бога, и в бессмертии души вашей. Если же дойдете до полного самоотвержения в любви к ближнему, тогда уже несомненно уверуете, и никакое сомнение даже и не возможет зайти в вашу душу». Ад для Достоевского – это «страдание о том, что нельзя уже более любить». Но для Достоевского мало любить только лишь людей. «Любите все создание Божие, – советует он, – и целое, и каждую песчинку. Каждый листик, каждый луч Божий любите. Любите животных, любите растения, любите всякую вещь. Будешь любить всякую вещь и тайну Божию постигнешь в вещах. Постигнешь однажды и уже неустанно начнешь ее познавать все далее и более, на всяк день. И полюбишь наконец весь мир уже всецелою, всемирною любовью».
Л. Н. Толстой был личностью трагической, человеком типично русским, мятущимся и неспокойным, который всю жизнь искал заветную «землю на горизонте», но прошел мимо нее, хотя в самом конце решил окончательно уйти на ее поиски. Уже блестящий писатель, создавший всемирно известные произведения, в 1870-х годах, когда все общество было встревожено и взволновано, Толстой пережил глубокий религиозный кризис, из которого так и не смог выйти. «На меня стали находить минуты недоумения, остановки жизни, как будто я не знал, как мне жить, что мне делать, и я терялся и впадал в уныние. Потом эти минуты недоумения стали повторяться чаще и чаще, и все в той самой форме. Эти остановки выражались всегда одинаковыми вопросами: Зачем? Ну, а потом?» Ответ он находил всегда один: «Истина была та, что жизнь есть бессмыслица…»
Кризис разрешился, когда Толстой обнаружил, что «та сила жизни, которая возратилась ко мне, была не новая, а самая старая, – та самая, которая влекла меня на первых порах моей жизни…» То есть Толстой признает, что сам он не переменился, просто стало вдруг ясно: «Знать Бога и жить одно и то же. Бог и есть жизнь. Живи, отыскивая Бога, и тогда не будет жизни без Бога…» Однако подлинного Бога Толстой так и не нашел. Простота духовного наследия Серафима Саровского и оптинских старцев для него осталась непостижимой. Он создал собственное «учение» и к нему начал приспосабливать Евангелие, которое для него было просто книгой, составленной много веков тому назад «людьми малообразованными и суеверными», и поэтому ее нельзя принимать всю целиком.
Он считал, что собственный личный религиозный опыт и чувство являются главными и именно на них следует опираться. Не случайно он в одной из статей предлагал очень характерный метод. Пусть каждый читает Евангелие с карандашом в руке и отмечает, что ему понятно, – красным слова Христа, синим другие места. И таким образом, только отмеченное остается существенным. То, «что вполне просто и понятно». Неудивительно, что Толстой призывал «верить в разум», после чего «отбирать из писаний, – и еврейских, и христианских, и магометанских, и буддийских, и китайских, и светских современных, – все, что согласно с разумом, и откидывать все, что несогласно с ним…».
Итогом этой духовной и душевной трагедии Толстого стало то, что он начал создавать «Христианство без Христа». Однако в итоге вся мораль «нового учения» Толстого свелась у него к простенькому «здравому смыслу» и к «житейскому благоразумию». «Христос учит нас именно тому, как нам избавиться от наших несчастий и жить счастливо». Отсюда его стремление в последние годы к опрощению или даже примитивизации, которая не только не спасала его, но, входя ежедневно в противоречие с окружающими понятиями и образами, делала его жизнь все более запутанной. Обменяв Церковь, Бога на здравый смысл, он в итоге не получил ничего, кроме, по словам М.Горького, «бесконечного, ничем не устранимого отчаяния и одиночества…».
Под конец жизни Толстой, не видя выхода, ушел из Ясной Поляны. Он хотел уехать далеко, возможно на юг, и там начать новую жизнь, к которой, наверное, чувствовал силы. Но примечательно, что последний порыв его был сначала к сестре в Шамордино, а потом в Оптину, куда он приехал, был узнан и спокойно принят и поселился в монастырской гостинице. На следующий день он пошел в скит, к одному из старцев, Иосифу, стоял у двери его кельи, не решался войти, уходил и вновь возвращался и, так и не сумев войти, вернулся в гостиницу и вскоре уехал, чтобы умереть через несколько дней на станции Астапово. Умереть в ужасном страхе смерти, умереть беспокойно, в отчаянии и нераскаянии. Один из оптинских старцев прибыл к нему в надежде принять последнюю исповедь, но так и не был допущен к умирающему.
Его личность точно показывает, что русская литература не может быть без православия и разрыв с ним – обязательно трагедия. Приближение ко Христу осмысляло и обогащало литературу, делало ее не просто литературой, но жизненной философией, руководством к действию. Книги не только читали и перечитывали – по ним жили, в них искали ответы на самые актуальные вопросы, заглушали боль и утешались в страдании.
Изменения в духовной атмосфере России, ее общественной жизни, раскол между поколениями отразились в известном романе И. С. Тургенева (1818–1883) «Отцы и дети». М. Е. Салтыков-Щедрин стал одним из известнейших русских сатириков, и его традиции были продолжены в 1880-х годах А. П. Чеховым (1860–1904). Чехов был внуком крепостного крестьянина, родился в бедности, в глухой провинции, в малообразованной семье. Это могло предвещать трудную, медленную дорогу к успеху. Но вышло наоборот. Он много писал и публиковался; когда ему еще не было двадцати восьми лет, была поставлена его пьеса «Иванов». В том же возрасте он получил Пушкинскую премию. Его способность к гармонии слова и совершенство стиля потрясали уже современников, его учили наизусть, «Скучная история», «Палата номер 6», «Дуэль» открывали целые миры, пробуждали способность мыслить. Его произведения стали для тысяч людей путеводителями по жизни, чувствам, страданиям, страстям и разочарованиям. Мировая слава пришла к нему лишь после смерти. В одном из своих писем Чехов отмечает – очевидно, как «событие», – что его перевели на датский язык, и забавно добавляет: «Теперь я спокоен за Данию». Сомерсет Моэм писал в предисловии к «Altogether»: «Восхищаться им – это признак хорошего вкуса… Не любить его значит объявить себя филистером». Когда он умер, его похороны превратились в многотысячную демонстрацию, землю из Таганрога, которую насыпали на его могилу на Новодевичьем, разобрали, как святыню, в первые дни…
В. М. Гаршин (1855–1888), писатель, проживший очень короткую и трагическую жизнь, замечательно передал сложный комплекс настроений, которые владели в те годы интеллигенцией. Одна из лучших его вещей – «Четыре дня», рассказывающая о чувствах и переживаниях солдата, убившего турка в бою.
На небывалую высоту поднялась во второй половине XIX века русская живопись. Ее расцвет начинается с 1863 года, когда группа выпускников Академии художеств отказалась от участия в конкурсе на золотую медаль, не желая создавать, как было принято, картины на банальные религиозные и мифологические сюжеты, и в 1870 году организовала «Товарищество передвижных художественных выставок». Целью организации этого товарищества было ознакомление самых широких слоев русского общества с искусством. К числу передвижников, как они стали называться, принадлежали: И. Н. Крамской, мастер портретной живописи, автор знаменитых картин «Неизвестная» и «Христос в пустыне»; В. Г. Перов, создававший бытовые картины, где часто проглядывали сатирические мотивы («Сельский крестный ход на Пасху», «Тройка»); выдающиеся мастера пейзажной живописи И. И. Левитан («Март», «Осень», «Над вечным покоем»), И. И. Шишкин («Дубовая роща», «Рожь»), А. К. Саврасов («Грачи прилетели»). Ярчайшей фигурой второй половины XIX и начала XX века был И. Е. Репин. Мировую известность принесли ему картины «Бурлаки на Волге», «Не ждали», «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», «Иван Грозный и сын его Иван». К темам из российской истории, пытаясь найти параллели и аналогии, обращались многие из передвижников. Наибольшую известность приобрел В. И. Суриков своими полотнами «Утро стрелецкой казни», «Боярыня Морозова», «Меншиков в Березове».
Художественная и культурная жизнь в России второй половины XIX века развивалась во многом благодаря деятельности предпринимателей-меценатов, например П. М. и С. М. Третьяковых, передавших свою галерею в дар Москве, С. И. Мамонтова, подмосковное имение которого, Абрамцево, стало одним из центров художественной жизни России того времени.
Во второй половине XIX века окончательно оформилась национальная музыкальная русская школа. Композиторы М. П. Мусоргский, Ц. А. Кюи, А. П. Бородин, М. А. Балакирев, Н. А. Римский-Корсаков («Могучая кучка») создавали оперы, также используя сюжеты из русской истории, народное творчество. Наиболее крупным русским драматургом второй половины XIX века был А. Н. Островский, творчество которого неразрывно связано с Малым театром в Москве. На сцене этого театра были сыграны все его пьесы, персонажи которых одухотворялись талантом великих П. М. Садовского, А. П. Ленского, М. Н. Ермоловой и других. В 1898 году К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко основали знаменитый Московский Художественный театр, открывший для мировой культуры новые горизонты театрального искусства.
На рубеже XIX–XX веков в России впервые появился кинематограф, сразу получивший огромную популярность. Первая демонстрация кинофильма состоялась в России в мае 1896 года в Петербурге, в увеселительном саду «Аквариум», в Москве – в саду «Эрмитаж». В 90-х годах XIX века отечественными кинолюбителями и фотографами было снято уже несколько документальных лент.
Интерес к прошлому в начале 1880-х годов закономерно совпал с подъемом в обществе интереса к религии, что отражается в творчестве писателей, композиторов, художников. Именно тогда создаются уникальные росписи Владимирского собора в Киеве, выполненные В. М. Васнецовым, М. В. Нестеровым, М. А. Врубелем и другими художниками. М. А. Балакирев, Н. А. Римский-Корсаков, П. И. Чайковский сочиняли музыку для литургий и всенощных. Произведения Чайковского 1880-1890-х годов – балеты «Спящая красавица», «Щелкунчик» – стали одной из вершин русской и мировой музыки.
Огромное влияние реформы 1860-х годов и развитие капитализма оказали на архитектуру. Отныне облик городов во многом определяли не дворцы, а здания общегражданского назначения: банки, магазины, вокзалы, доходные дома. Появляются здания в стиле архитектурной эклектики, когда в одной постройке смешивались разнообразные направления и стили. По проекту архитектора А. И. Резанова был построен дворец великого князя Владимира Александровича в Петербурге, в котором сочетались элементы барокко, мавританского и «псевдорусского» стилей. В архитектуре также заметен интерес к русскому прошлому, выразившийся в складывании особого, характерного для того времени «псевдорусского стиля». В этом стиле были выстроены многие здания Москвы: Исторического музея (архитектор В. О. Шервуд), Верхних и Средних торговых рядов (ныне ГУМ, архитектор А. Н. Померанцев), Городской думы Москвы (архитектор Д. Н. Чичагов), дом купца Игумнова на Якиманке (ныне – посольство Франции).
Усадебная культура. Война 1812 года стала поворотным моментом в жизни русского общества. Возрождаются старые усадьбы, перестраиваются уже существующие, ставятся памятники и храмы, меняются интерьеры – вся усадебная культура переживает невиданный подъем. В новой волне усадебного переустройства отошли на второй план богатство и роскошь, уступив место разумной простоте и изяществу. В сложные и противоречивые эпохи императоров Александра I и Николая I дворянство находит множество возможностей для приложения собственных сил и на усадьбу зачастую начинает просто не хватать времени и средств.
Но, с другой стороны, именно в это время можно наблюдать в усадьбах активные попытки сделать жизнью идеи французских просветителей. Только в усадебном «личном» пространстве, где хозяин не зависел ни от кого, теперь, под воздействием того духовного подъема, что переживало русское общество после победы над Наполеоном, можно было попытаться реализовать замыслы Вольтера и Руссо. И поэтому именно в усадьбах, как правило, делали первые шаги ланкастерские школы, новые системы севооборота, женское образование, дилетантский артистизм, новая мораль, капиталистическое хозяйствование.
В середине XIX века стал заметен общий упадок усадебной культуры. Распад крепостнических отношений, развивавшийся уже с начала столетия, привел к стремительному падению доходов усадеб, а манифест об освобождении крестьян 1861 года значительно ускорил этот процесс, так же как почти ровно сто лет назад «Указ о вольности…» вызвал расцвет усадебной культуры. Начинается разорение дворянства, в основном среднего и мелкопоместного. И не случайно одним из наиболее популярных мотивов в искусстве второй половины XIX века становится образ старого, умирающего, а подчас и вовсе заброшенного усадебного дома, безмолвного, с осыпающейся штукатуркой и заколоченными окнами: «… Со страхом и замиранием в груди вошел Райский в прихожую и боязливо заглянул в… комнату: это была зала с колоннами, в два света, но до того с затянутыми пылью и плесенью окнами, что в ней было, вместо двух светов, двое сумерек… За залой шли мрачные, закоптевшие гостиные; в одной были закутанные в чехлы две статуи, как два привидения, и старые, тоже закрытые, люстры. Везде почерневшие, массивные, дубовые и из черного дерева кресла, столы, с бронзовой отделкой и деревянной мозаикой; большие китайские вазы; часы – Вакх, едущий на бочке; большие овальные, в золоченых, в виде веток, рамах, зеркала; громадная кровать в спальне стояла как пышный гроб, покрытый глазетом… Под балдахином вызолоченный висящий купидон, весь в пятнах, полинявший, натягивал стрелу в постель; по углам резные шкафы, с насечкой из кости и перламутра… По стенам портреты: от них не уйдешь никуда – они провожают всюду глазами. Весь дом пропитан пылью и пустотой».
Заброшенные и просто старые усадьбы стали образом судьбы человека, не сумевшего встроиться в новый ритм жизни. Усадьба, в течение столетий бывшая хранительницей традиций и воплощенной памятью о предках, становилась не нужна людям, которые были устремлены в будущее и все реже вспоминали о прошлом. Усадьба все больше превращалась музей, в котором не было места живым. Часть «прогрессивных» дворян, которая давно уже воспринимала усадьбу и все, что с ней связано, как (говоря словами П. А. Вяземского) «изношенный халат», который «и совестно носить, и жаль оставить», расставалась со своим прошлым и устремлялась в будущее без волнения и печали. Другая же часть прощалась с безмятежной усадебной жизнью с болью и грустью, как с частью собственной души, как с самым дорогим и безмятежным, что было не только в их жизни, но и в жизни целой цепи поколений.
Сразу после опубликования «Манифеста…» значительная часть помещиков устремилась в Москву и Петербург проедать выкупные платежи, заложив свои поместья государству или спешно продав с молотка. А те, кто остался, думали лишь о том, как сохранить то, что есть (об улучшении же и речи быть не могло). Именно тогда начинается стремительный общий упадок усадеб – некогда пышные поместья пустеют, разрушаются и отдаются под дачи служебные постройки, глохнут парки, в доброй половине комнат большого господского дома неделями не отворяют дверей. Быть помещиком стало «несовременно». Усадьба превращается в дачу. И чем ближе к началу XX века, тем больше усадеб бесследно исчезает с лица земли, рассыпаясь в прах, сгорая в огне «бессмысленных и беспощадных» крестьянских бунтов, и в результате в новое столетие вступила едва ли десятая часть огромного наследия, расцвет которого пришелся на период, отстоящий от этого времени всего на несколько десятков лет…
«Нам грустно без этого мира, – писал, прощаясь с „усадебным веком“, Н. Врангель в 1912 году, – как без нелепого, но пленительного сна. Нам тоскливо без глупой выдумки, придуманной самими. Мы одиноки без несуразностей и мы жалеем то, чего нет. Жаль нам арапок с восточными опахалами, пестрой челяди, крепостных астрономов и живописцев. Жаль, как жалеем мы иногда нелепые воспоминания детства, прежние обычаи и умерших, часто скверных людей. Жаль глупого и смешного, великого и балаганного, хихиканья и рыданья. Но жаль и другого, не только затейливого, не только дурацкого, но умного, глубокого, сердечного, искони родного. Жаль самой сути, жаль явления русского, нигде, кроме нашего отечества, не встречающегося. Ведь не будь крепостной культуры, не было бы „дома Лариных“, не было бы „Татьяны“, не было бы Пушкина и даже Тургенев был бы другим. Оттого-то и любим мы и жалеем это ушедшее, ужасное, но восхитительное время»