Наша страна в 1917–1939 годах
Россия в годы революции и Гражданской войны
Февральская революция
К началу 1917 года недовольство властью стало в России почти всеобщим. Тянувшаяся два с половиной года война, приведшая страну к кризису, прогрессирующий развал транспорта, создававший трудности со снабжением, рост цен – все это вызвало растущее утомление и озлобленность против царя и правительства. При этом против самодержавного государства были настроены как высшие круги общества, так и основная масса населения страны. Всех раздражали полная неэффективность, бессилие и недееспособность власти. Не вносили успокоенности и слухи, что власть, не способная привести Россию к победе в войне, якобы склоняется к сепаратному миру или вообще капитуляции перед Германией. Либеральные круги стремились воспользоваться войной для ограничения самодержавия.
В начале 1917 года в Петрограде в связи с недостатком хлеба в магазинах происходит революционный взрыв. В январе – феврале бастовало 676 тысяч рабочих. 23 февраля в Петрограде бастовало и митинговало 128 тысяч рабочих, а 25 февраля уже 306 тысяч человек, не работало более 80 % предприятий. Невский проспект оказался заполненным демонстрациями, проходившими под красными флагами и лозунгами «Долой царя!», «Долой войну!», «Хлеба!». Генерал С. С. Хабалов, командующий Петроградским военным округом, получил телеграмму царя: «Завтра же прекратить в столице беспорядки», однако сделать что-либо уже не мог. 25 февраля царь обнародовал указ о роспуске Государственной Думы (подписанный еще в 1916 году), но депутаты Думы отказались расходиться.
27 февраля солдаты запасных полков, расквартированных в Петрограде, стали переходить на сторону революции; численность военных, примкнувших к восставшим, составила 25 тысяч человек. Восставшими были захвачены Арсенал, тюрьма «Кресты» и Петропавловская крепость, откуда были выпущены все политзаключенные, разгромлено охранное отделение. Председатель Думы М. В. Родзянко направил царю телеграмму: «Положение серьезное. В столице анархия. Правительство парализовано. Транспорт, продовольствие и топливо пришли в полное расстройство. Растет общее недовольство. На улицах происходит беспорядочная стрельба. Часто войска стреляют друг в друга. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство. Медлить нельзя. Всякое промедление смерти подобно».
Тогда же, 27 февраля, члены Думы приняли решение о создании Временного комитета «для водворения порядка в Петрограде и для сношения с учреждениями и лицами» во главе с председателем Думы М. В. Родзянко. В комитет помимо Родзянко вошли еще 11 человек, среди которых были А. Ф. Керенский, П. Н. Милюков, В. В. Шульгин. Однако комитет не имел серьезного авторитета среди восставших и вынужден был искать поддержку у другого органа, созданного революцией, – Петроградского Совета рабочих депутатов. Первое заседание Петросовета состоялось вечером того же 27 февраля в том же Таврическом дворце – по соседству с залом, где заседала Дума. В Совет вошли в основном эсеры и меньшевики. Председателем Петросовета был избран Н. С. Чхеидзе. Было отклонено предложение большевиков о создании Временного революционного правительства самим Советом.
28 февраля генерал Хабалов, полностью утративший контроль над положением в столице, приказал солдатам сложить оружие. Столица перешла под контроль Временного комитета и Петросовета. Был арестован ряд царских министров, которых препроводили в Петропавловскую крепость. В этот же день под давлением солдатских депутатов Петросовет принял знаменитый Приказ № 1 по Петроградскому гарнизону, узаконивший комитеты из выборных солдат и матросов, которые должны были контролировать деятельность офицеров, распоряжаться наличным оружием, выдача которого офицерам запрещалась. Приказ № 1 в дальнейшем пагубно отразился на дисциплине во всей армии.
В этот же день Николай II, информированный о серьезности положения, выехал из Ставки в Царское Село. Однако его поезд не дошел до места назначения из-за восстания гарнизонов в населенных пунктах: Царское Село, Луга, Тосно, Гатчина, Дно – и к вечеру 1 марта попал в Псков, где находился штаб Северного фронта.
2 марта было принято решение о создании нового органа власти – Временного правительства, которое должно было управлять страной до созыва Учредительного собрания, планировавшегося на осень 1917 года. После переговоров исполкомов Государственной Думы и Петросовета был утвержден состав нового правительства. Председателем его стал князь Г. Е. Львов, министром иностранных дел был назначен П. Н. Милюков, министром юстиции – А. Ф. Керенский, военным министром – А. И. Гучков. Всего правительство состояло из 11 человек. Сразу же после формирования состава правительства в свет была выпущена декларация о его составе, задачах и об основных принципах, например:
• свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек;
• отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений;
• выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования.
В этот же день, 2 марта, царь, уставший физически и морально, не готовый к борьбе и перенесший накануне сильный сердечный приступ, внял обращениям командующих фронтов и принял решение об отречении. «Утром пришел Рузский, – писал Николай II в своем дневнике, – и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будет бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц. дем. партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение, Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 21/2 пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте и в спокойствии решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин с кот[орыми] я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!» В манифесте, появившемся на следующий день в газетах, говорилось: «В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны… В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственной Думою, признали Мы за благо отречься от престола Государства Российского и сложить с Себя верховную власть. Не желая расставаться с любимым сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на престол Государства Российского».
Однако Михаил прекрасно понимал, что брать власть в свои руки в настоящий момент невозможно: защитить монархию никто уже не был в состоянии. Поэтому 3 марта Михаил, в свою очередь, отрекся от престола, объявив в своем манифесте, что примет власть лишь в том случае, если монархию решит сохранить Учредительное собрание. Монархия пала, и власть окончательно перешла в руки Временного правительства. Однако на деле в стране сложилась внутренне противоречивая система управления – двоевластие, при котором буржуазному Временному правительству приходилось согласовывать свои действия с Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов, что неизбежно должно было привести к столкновениям. При этом и тот и другой орган не стремились взять на себя всю полноту ответственности за происходящее в стране, считая, что основной задачей властных структур является не проведение серьезных преобразований, а сохранение относительного порядка и спокойствия до созыва Учредительного собрания. Власть, которой так стремились овладеть до 2 марта, оказалась слишком тяжелым бременем и постепенно выскальзывала из слабеющих рук членов Временного правительства и Петросовета, пока ее не подхватили большевики в октябре 1917 года.
Февральская революция буквально на глазах привела к заметной перегруппировке политических сил. Крайне правые, черносотенно-монархические объединения («Союз русского народа», «Союз Михаила Архангела» и другие) были сметены революцией, их активисты на время ушли в тень, затаились. Острый кризис переживали праволиберальные партии октябристов и прогрессистов, тесно связанные с прежним режимом.
Крупнейшая буржуазно-центристская партия конституционных демократов (кадетов) превратилась из оппозиционной в правящую: ее лидеры заняли во Временном правительстве ключевые позиции и стали определять его политику. Прошедший в марте VII съезд кадетской партии отказался от требований конституционной монархии и провозгласил, что «Россия должна быть демократической и парламентарной республикой». На съезде подчеркивалось, что важнейшими задачами партии являются обеспечение единовластия Временного правительства и создание условий для продолжения войны «до полной и окончательной победы над врагом». В национальной политике кадеты выступали за единство и неделимость России; в области аграрных отношений – за принудительный выкуп части помещичьих земель государством. Фактически кадеты заняли освободившееся место на правом политическом фланге.
После февраля резко возросла численность центристов и социалистических партий – эсеров и меньшевиков. Они преобладали в Советах, возникших вслед за Петроградом и Москвой во многих других городах России (к апрелю 1917 года их было уже около 600), в профсоюзах и других массовых общественных организациях. Партия эсеров насчитывала тогда 800 тысяч, партия меньшевиков – 200 тысяч человек. Все социалисты были едины в оценке произошедших событий. «Это есть буржуазная революция в полном, классическом смысле данного понятия», – разъясняли они со страниц своих газет. Социалисты поспешили заявить о поддержке Временного правительства и готовности к сотрудничеству с буржуазными партиями. Наиболее последовательно леворадикальные взгляды исповедовали различные течения российского анархизма: анархо-коммунисты, анархо-синдикалисты и другие. Они призывали немедленно поднять вооруженное восстание, свергнуть Временное правительство и установить «безвластное общество».
Левый фланг политического спектра включал партию большевиков РСДРП(б), насчитывавшую после подполья около 24 тысяч человек. В рядах лидеров партии не было единства во взглядах на дальнейшие действия: часть членов ЦК считала, что нужно продолжать борьбу за социалистическое продолжение буржуазно-демократической революции, другая часть была готова к «условной поддержке» Временного правительства. Понимая, что необходимо личное участие, 3 апреля 1917 года в Петроград из эмиграции возвратился лидер большевиков В. И. Ленин. Многие обратили внимание на тот факт, что Ленин целым и невредимым удивительным образом проехал из Швейцарии в опломбированном вагоне через территорию Германии, с которой Россия воевала. Во многих газетах появились заявления о том, что Ленина поддержало деньгами правительство Германии, заинтересованное в расшатывании ситуации в России. В течение долгого времени считалось, что подобного рода подозрения – не что иное, как клевета. Однако есть сведения, что в действительности из Германии в партийную кассу большевиков в годы Первой мировой войны, когда Россия воевала с Германией, поступали огромные суммы. В статье, вышедшей в 1921 году в берлинской газете «Форвертс», Э. Бернштейн писал, что «Ленин и его товарищи получили от правительства кайзера огромные суммы денег на ведение своей разрушительной агитации… Речь шла об очень большой, почти невероятной сумме, несомненно больше пятидесяти миллионов золотых марок…». Утверждая свою правоту, Бернштейн заявил о том, что готов предстать перед судом, если большевики сочтут, что он не прав. Однако суд не состоялся. В оказании финансовой помощи большевикам со стороны Германии участвовали десятки людей, начиная от кайзера Вильгельма II и заканчивая германским послом в Москве фон Мирбахом.
Прибыв в Петроград, Ленин немедленно призвал взять курс на социалистическую революцию и захват власти и написал руководство к действию, получившее название «Апрельские тезисы». Ленин требовал немедленно «кончить войну истинно демократическим миром», провести «конфискацию всех помещичьих земель» и «национализацию всех земель в стране», то есть запретить их куплю и продажу, отказаться от всякой поддержки Временного правительства. Тезисы показались настолько неуместными, что были отклонены даже членами Петроградского комитета РСДРП(б) (Г. Плеханов вообще публично назвал их «бредом»), однако невероятная энергия Ленина привела к тому, что в конце апреля 1917 года они были утверждены Петроградским комитетом РСДРП(б) в качестве общепартийного курса на подготовку к социалистической революции.
Свою программу Временное правительство изложило в декларации, опубликованной 3 марта, а затем в обращении «К гражданам России» 6 марта. В этих документах провозглашался курс на широкую демократизацию страны и подготовку выборов в Учредительное собрание на основе всеобщего прямого, равного и тайного голосования. Правительство отменило смертную казнь и военно-полевые суды. Были узаконены разгром народными массами аппарата полиции, политического надзора, сыска, арест членов царского Совета Министров. Упразднялись каторга и ссылка, объявлялась амнистия «всем страдальцам за благо Родины». 12 апреля был принят закон о свободе собрания и союзов. Вместе с тем Временное правительство провозгласило принцип «преемственности власти» и «непрерывности права». Это выражалось в сохранении большинства старых государственных учреждений и действия основных положений свода законов Российской империи.
В аграрной политике Временное правительство ограничилось указом о передаче государству кабинетских и удельных земель, составлявших собственность царской фамилии. Одновременно были отданы распоряжения о привлечении крестьян к уголовной ответственности за участие в аграрных беспорядках. 19 марта правительство в специальном воззвании признало необходимость земельной реформы, но объявило всякие самочинные захваты земли противозаконными. Временное правительство сделало попытку разработки законопроектов о профессиональных союзах, продолжительности рабочего дня, охране труда, страховки и т. п., однако ни один из этих вопросов так и не был решен – введения на предприятиях столицы 8-часового рабочего дня добился Петроградский Совет, а не Временное правительство.
20 марта Временным правительством был принят закон «Об отмене вероисповедальных и национальных ограничений». Для всех граждан провозглашались одинаковые права независимо от веры и национальности. Закон разрешал также употребление родного языка в частных учебных заведениях, частично – в делопроизводстве. Были сняты со своих постов наиболее одиозные фигуры царской администрации в национальных районах. В целом же обсуждение национально-политических требований народов бывшей империи откладывалось до Учредительного собрания.
От Февраля к Октябрю
Первое коалиционное правительство
27 марта Временное правительство под давлением Петроградского Совета приняло еще одну декларацию. В нее наряду с прежними обязательствами были включены пункты, пробуждающие в российском обществе надежды на скорое прекращение войны: отказ от аннексий и контрибуций, утверждение мира на основе самоопределения народов. Декларация вызвала серьезную обеспокоенность в столицах государств Антанты и усилила их нажим на Временное правительство с целью активизации боевых действий русской армии на Восточном фронте, в чем союзники были весьма заинтересованы. И 18 апреля министр иностранных дел П. Н. Милюков обратился к союзникам с нотой, в которой опровергались слухи, будто Россия собирается заключить сепаратный мир, и вновь подчеркивалось намерение Временного правительств «довести мировую войну до решительного конца». Это вызвало правительственный кризис. Милюков и военный министр А. И. Гучков вынуждены были уйти в отставку. В новый состав Временного правительства вошли лидеры умеренных социалистов (эсер В. М. Чернов, меньшевик И. Г. Церетели и другие). Таким образом, Временное правительство стало коалиционным.
6 июня появилось правительственное заявление, в котором декларировались скорейшее достижение мира без аннексий и контрибуций; проведение «подготовительных работ» к аграрной реформе; борьба с хозяйственной разрухой посредством установления государственного и общественного контроля над производством и распределением продуктов; усиление налогообложения имущих классов; давались обещания «защитить труд». Декларация вызвала критику как со стороны промышленных кругов, так и со стороны умеренных социалистов. В результате декларация, как и многое другое, осталась на бумаге, в то время как кризис в экономике продолжал углубляться с каждым днем. Развитию кризисных явлений в экономике способствовала и начатая А. Ф. Керенским, военным и морским министром в новом кабинете, подготовка к наступлению русской армии на фронте. В армию пошли огромные деньги. Тем не менее подготовка наступления продолжалась, так как правительство надеялось, что наступление кардинально оздоровит внутриполитическую ситуацию.
Чем хуже было в стране, тем лучше чувствовали себя большевики. Именно в это время наблюдается рост численности большевиков в промышленных регионах и воинских частях. Если на I Всероссийском съезде крестьянских депутатов (май 1917 года) было несколько большевиков, то на I Всероссийском съезде рабочих и солдатских депутатов, собравшемся в июне, РСДРП(б) представляли 105 человек (из 1090 делегатов). В. И. Ленин, выступая на съезде, открыто заявил, что его партия «готова взять власть целиком», вызвав оживление и смех в зале. В своих резолюциях съезд высказался за сотрудничество с Временным правительством, за политику компромисса и консолидации общества. Был избран высший общероссийский советский орган – Центральный исполнительный комитет (ЦИК), где большевики составляли немногим более 10 % общего состава.
В начале июня улицы Петрограда вновь заполнили толпы народа. В столице с утра распространились известия о начавшемся 16 июня наступлении на фронте. Первые успехи (к 30 июня были освобождены города Галич, Станислав и Калуш) быстро сменились неудачами: 6 июля австро-германские войска нанесли мощный контрудар, и русские армии с большими потерями откатились назад, оставив врагу обширные территории, которые они удерживали до июньского наступления. За этот краткосрочный успех заплатили своими жизнями и здоровьем свыше 150 тысяч русских солдат и офицеров.
Июльский кризис и второе коалиционное правительство
Провал наступления резко накалил обстановку в стране. На улицу вышли солдаты, призывая выступить против Временного правительства с оружием в руках под лозунгом «Вся власть Советам!». 3 июля в Петрограде начались стихийные манифестации вооруженных толп солдат и рабочих. В разных концах города слышались одиночные выстрелы. Еще более масштабные действия ожидались на следующий день. 4 июля город готовился провести многотысячную антиправительственную демонстрацию.
В этот момент группа радикально настроенных большевиков, посчитав, что время для революции настало, решила открыто поддержать демонстрантов, выведя 4 июля на улицы людей и обеспечив демонстрантам военную помощь. Было вызвано подкрепление моряков из Кронштадта. Хотя ЦК РСДРП(б) и Ленин не поддержали этой идеи, в столице произошли вооруженные столкновения между сотнями тысяч демонстрантов и войсками. В ходе возникавших на улицах города перестрелок погибли и были ранены десятки людей. Это дало правительству повод начать наступление на большевиков, которые были обвинены в «заговоре с целью вооруженного захвата власти». Были немедленно закрыты газеты «Правда», некоторые другие большевистские издания, захвачен особняк балерины Кшесинской, где размещался ЦК РСДРП(б), отдан приказ об аресте Ленина и ряда большевистских руководителей по обвинению в шпионаже в пользу Германии и организации антиправительственного мятежа. Часть из них оказалась в тюрьме, но Ленину удалось покинуть столицу. События 3–4 июля привели на вершину власти А. Ф. Керенского, возглавившего Временное правительство. Керенскому были даны «неограниченные полномочия для восстановления дисциплины в армии, решительной борьбы со всеми проявлениями анархии». Пытаясь навести элементарный порядок, Керенский распорядился восстановить смертную казнь на фронте, ввести военно-полевые суды и военную цензуру. Многие исследователи считают, что с этого момента двоевластие перестало существовать.
Ситуация в России продолжала ухудшаться день ото дня, все призрачнее становилось спокойствие в обществе. Менее всего пригодной в данной ситуации была политика Временного правительства, стремящегося соблюдать, несмотря ни на что, демократические принципы, в то время как значительной части общества было очевидно, что время, когда «демократическими методами» можно было навести порядок, прошло. Стремительно росло число сторонников военной диктатуры. Очень точно уловив неспособность власти остановить распад страны и противодействовать разрушительным стремлениям радикальных политических сил, большевики на VI съезде РСДРП(б) (26 июля – 3 августа) сняли лозунг «Вся власть Советам!» и провозгласили курс на вооруженный захват власти.
Государственное совещание и выступление генерала Корнилова 10 августа Верховный главнокомандующий генерал Л. Г. Корнилов вручил Керенскому докладную записку, в которой определялся круг неотложных мер, направленных на стабилизацию обстановки. В записке предлагалось восстановить дисциплинарную власть офицеров и ограничить компетенцию войсковых комитетов исключительно снабжением и бытом армии, распространить на тыловые части закон о смертной казни, расформировать неповинующиеся воинские подразделения с направлением нижних чинов в «концлагеря с самым суровым режимом», перевести железные дороги, большую часть заводов и шахт на военное положение с запретом митингов и забастовок. Однако Керенский решил сделать еще одну, последнюю попытку поднять авторитет «демократическими методами».
Этой попыткой А. Ф. Керенского получить поддержку общества в своей «бонапартистской» политике стал созыв Государственного совещания. Оно торжественно открылось 12 августа в Большом театре в Москве и работало три дня. На совещание прибыли представители буржуазии, духовенства, офицеры и генералы, бывшие депутаты Государственной Думы. Однако результат оказался прямо противоположным тому, что ожидал премьер, – напротив, совещание ясно показало неспособность правительства положить конец «революционной анархии» и отказало в поддержке Керенскому. Обществу требовалась более жесткая и решительная личность, и поэтому все внимание собравшихся на совещание оказалось обращено на Верховного главнокомандующего генерала Л. Г. Корнилова.
После того как Государственное совещание отказало в поддержке Керенскому, он после долгих колебаний решил осуществить меры, предложенные генералом. 24 августа в Могилев, где находилась Ставка, прибыл его личный представитель Б. В. Савинков, эсер-террорист, сообщивший, что Керенский принимает к исполнению все пункты докладной записки Корнилова. В свою очередь, генерал обязывался направить в Петроград верные ему воинские части для подавления всех антиобщественных элементов и сразу же отдал приказ о направлении к столице конного корпуса и двух конных дивизий в эшелонах по железной дороге.
Как считают многие историки, в то же самое время, сразу после Государственного совещания (или даже до него), в среде высшего генералитета началась подготовка к военному перевороту, в котором предположительно готовы были принять участие генералы Ставки Верховного главнокомандования во главе с самим Корниловым, офицерские организации, представители крупной буржуазии. Участники заговора сходились на том, что необходимо распустить Советы и солдатские комитеты, запретить все левые партии и установить диктатуру. Вопрос о форме диктатуры так и не был решен.
После того как Савинков сообщил Керенскому о начале движения войск к Петрограду, Керенский начал понимать, что власть его настолько непрочна, что корниловские части, наведя порядок в городе (возможно, путем страшного кровопролития), могут легко сместить с должности премьера и его самого. Вполне возможно, что Керенский начал сожалеть о том, что принял условия Корнилова. Есть мнение некоторых исследователей (серьезно оспариваемое), что в это же время Керенский узнал о готовящемся перевороте. Едва ли станет когда-нибудь известно, какие именно соображения подтолкнули Керенского предотвратить наступление корниловских войск на Петроград и отказаться от услуг Корнилова. Противопоставить авторитету Корнилова и его военной силе было нечего и некого, и Керенский принимает решение выдать генерала левым и, тем самым устранив его, упрочить собственные позиции.
27 августа Керенский телеграммой сместил Л. Г. Корнилова с должности Верховного главнокомандующего, одновременно обвинив его в газетах в попытке «установить государственный порядок, противоречащий завоеваниям революции». И в качестве главного доказательства было указано именно на движение корниловских войск к Петрограду. Большевистские лидеры были выпущены из тюрем и немедленно развернули пропаганду. Премьера поддержали Советы, социалистические партии, тут же создавшие Комитет народной борьбы с контрреволюцией. Началось формирование рабочей Красной гвардии.
Значительная часть министров не поддержала демарш Керенского и подала в отставку, после чего правительство фактически перестало существовать и власть перешла в руки Директории, куда наряду с гражданскими лицами (А. Ф. Керенским, М. И. Терещенко и другими) впервые вошли военные (генерал А. И. Верховский, адмирал Д. Н. Вердеревский). Положение осложнялось тем, что Корнилов отказался сложить с себя обязанности Верховного главнокомандующего и отозвать дивизии. Однако изменить ситуацию генералу не удалось. Благодаря неразберихе и усиленной большевистской агитации в воинских эшелонах, движущихся к столице, корниловские войска удалось остановить и распустить. Корнилов и его сподвижники были арестованы, а непосредственно командовавший военной экспедицией генерал А. М. Крымов застрелился.
Пытаясь скорее воспользоваться плодами победы над Корниловым, А. Ф. Керенский с 1 сентября провозгласил Россию республикой. Одновременно премьером было создано третье коалиционное правительство, которое с 25 сентября приступило к работе. Однако это была уже агония. Победа Керенского оказалась пирровой – поражение корниловского выступления вызвало в рядах офицеров и генералов, а также многих представителей правых партий смятение и ненависть к Керенскому, которого единодушно считали предателем и виновником гибели русской армии. Тем самым Керенский, с одной стороны, лишил себя поддержки со стороны армии и правых, с другой – освободил большевиков и дал им возможность свободно действовать, чем фактически предопределил гибель страны и своего правительства.
Захват власти большевиками
Победа вооруженного восстания в Петрограде и Москве
Конец сентября и начало октября 1917 года характеризовались почти полным распадом общества и государственных институтов. Армии почти не существовало: за 1917 год из воинских частей дезертировало около двух миллионов человек, и вернуть их обратно было невозможно. Обычной фигурой того времени на улицах и площадях городов стал солдат-дезертир, торгующий папиросами и всякой мелочью. Однако не все дезертиры отдавались торговле – многие, вернувшись в деревни и села, активно призывали к погромам и восстаниям, окончательно уничтожая зыбкий порядок (так, с 1 сентября по 20 октября 1917 года было отмечено 5140 крестьянских выступлений). Экономическая жизнь была почти полностью разрушена – забастовки, локауты, саботаж стали обычным явлением, в рабочем состоянии оставалось не более двух третей железнодорожных составов, что разрушало продовольственное снабжение (так, в Петроград удалось подвезти только 45 % зерна от необходимого количества) и накануне зимы подвинуло города вплотную на грань голода. Критических пределов достигла инфляция – осенью 1917 года все товары стоили втрое дороже по сравнению с ценами июля этого же года.
Тем временем пропаганда большевиков находит все большее количество сторонников среди солдат, уставших от войны и стремившихся в свои деревни, чтобы участвовать в борьбе за власть и переделе земли, а также среди крестьян и части рабочих. Четкие лозунги «Отставка Временного правительства», «Передача власти представителям революционного пролетариата и крестьянства», «Немедленное заключение мира» были ясны и понятны всем. Был восстановлен лозунг «Вся власть Советам!». Стремительно растет число членов большевистской партии: осенью 1917 года она насчитывала уже более 300 тысяч человек, под ружьем в Красной гвардии к октябрю 1917 года стояло более 100 тысяч человек. Не видя или не желая этого видеть, другие партии тем временем все более погрязали в спорах о судьбах страны, не понимая, что уже практически не способны повлиять на ситуацию.
Казалось бы, положение складывалось максимально выгодное для большевиков, однако большевистское руководство разделилось во взглядах на сроки вооруженного выступления. Часть руководителей считала, что начинать его в настоящий момент означало обречь себя на гибель, так как для этого нет сил и условий, и предлагала перенести сроки. Другая часть полагала, что можно взять власть не революционным, а парламентским путем, получив треть мест в Учредительном собрании и тем самым избежав насилия. Однако В. И. Ленин, находившийся в этот момент в Финляндии, требовал немедленно начинать восстание. В своих письмах в ЦК «Большевики должны взять власть» и «Марксизм и восстание» он подчеркивал: «Мы имеем тысячи вооруженных рабочих и солдат в Питере, кои могут сразу взять и Зимний дворец, и Генеральный штаб, и станцию телефонов, и все крупные типографии… Если бы ударили сразу, внезапно, из трех пунктов, в Питере, в Москве, в Балтийском флоте, то девяносто девять сотых за то, что мы победим… История не простит нам, если мы не возьмем власти теперь».
Поскольку Ленина никто из партийных товарищей не поддержал, вождь партии понял, что только личное участие может изменить общественное мнение в ЦК. 7 октября Ленин тайно вернулся в Петроград и сумел убедить большинство соратников в своей правоте и утвердить резолюцию о подготовке к захвату власти. 12 октября Петроградский Совет, возглавляемый Л. Д. Троцким, избрал Петроградский военно-революционный комитет (ПВРК), куда помимо большевиков вошли представители левого крыла эсеров и анархистов и который должен был готовить восстание. Фактически с этого момента большевики начинают постепенно и бескровно захватывать власть. 21 октября на сторону ПВРК перешел Петроградский гарнизон. 24 октября отряды ПВРК стали занимать ключевые пункты столицы. «Сопротивления не было оказано, – писал меньшевик Н. Н. Суханов. – Начиная с двух часов ночи небольшими силами, выведенными из казарм, были постепенно заняты вокзалы, мосты, осветительные учреждения, телеграф, телеграфное агентство. Группки юнкеров и не думали сопротивляться. В общем, военные операции были похожи скорее на смены караулов в политически важных центрах… Город был совершенно спокоен. И центр, и окраины спали глубоким сном, не подозревая, что происходит в тиши холодной осенней ночи». В это же время Керенский, не сумев договориться по телефону и телеграфу со штабом войск, выехал утром 25 октября в штаб в надежде получить помощь (данный отъезд дал возможность большевикам позднее пустить очень живучую «утку» о бегстве Керенского из Зимнего дворца в женском платье). Однако помочь было уже ничем нельзя – власть валялась на мостовой Петрограда.
В этот же день, в 10 часов утра, руководство большевиков объявило о том, что правительство низложено и власть переходит в руки членов ПВРК. Ленин, выступая на сессии Петросовета, сказал знаменитую фразу: «Рабоче-крестьянская революция, о необходимости которой так долго говорили большевики, свершилась». Однако и заявление большевистского руководства, и фраза Ленина были преждевременными и не имели юридического обоснования: в Зимнем дворце продолжались заседания Временного правительства, а кроме того, факт взятия власти не был утвержден II съездом Советов. Таким образом, заявление большевиков фактически означало государственный переворот.
В половине седьмого вечера Временному правительству в Зимний дворец был направлен ультиматум, предлагавший в течение 20 минут освободить дворец. После того как ответа не последовало, было произведено несколько выстрелов по Зимнему дворцу, что стало сигналом к началу его захвата. В советской историографии (и кинематографии) это событие было предельно мифологизировано и представлялось грандиозным штурмом, который покончил навсегда со старой буржуазной властью. На самом же деле как мемуары непосредственных участников событий, так и статистика (6 погибших со стороны обороняющихся и ни одного среди нападавших) свидетельствуют о том, что штурма не было – Зимний дворец, защищавшийся женским батальоном и юнкерами, не мог оказать серьезного сопротивления. В два часа ночи все было кончено.
«Шум у нашей двери, – вспоминал министр юстиции Временного правительства П. Малянтович. – Она распахнулась – и в комнату влетел, как щепка, вброшенная к нам волной, маленький человечек под напором толпы, которая за ним влилась в комнату и, как вода, разлилась сразу по всем углам и заполнила комнату… Человечек влетел и закричал резким назойливым голоском. Мы сидели за столом. Стража уже окружала нас кольцом.
– Временное правительство здесь, – сказал Коновалов, продолжая сидеть. – Что вам угодно?
– Объявляю вам, всем вам, членам Временного правительства, что вы арестованы. Я представитель Военно-революционного комитета Антонов.
– Члены Временного правительства подчиняются насилию и сдаются, чтобы избежать кровопролития, – сказал Коновалов.
– Чтобы избежать кровопролития! А сами сколько крови пролили! – раздался голос из толпы за кольцом стражи. И следом сочувствующие возгласы с разных сторон.
– А сколько нашего народа побито из ружей да пулеметов!..
Это была явная выдумка.
– Это неправда! – энергично крикнул Кишкин. – Неправда! Мы никогда не расстреливали. Наша охрана только отстреливалась, когда на нее производили нападения и стреляли.
Вмешался Антонов:
– Довольно, товарищи! Перестаньте! Все это потом разберется… Теперь надо составить протокол. Я сейчас буду писать протокол. Буду всех опрашивать…
Антонов приступил к опросу.
Мы все стали надевать пальто и шляпы.
У Кишкина не оказалось ни пальто, ни шляпы, куда-то исчезли».
В. А. Антонов-Овсеенко от имени ПВРК арестовал членов Временного правительства, и министры были доставлены в Петропавловскую крепость.
Поздним вечером 25 октября, еще до падения Зимнего дворца, в Смольном открылся II съезд Советов. Большинство делегатов съезда не считало возможным создание правительства только из большевиков, однако вскоре в ходе дискуссий выяснилось, что большевики не собирались создавать правительство, в которое вошли бы представители всех партий и объединений. «Народ пошел за нами, мы одержали победу, – говорил Троцкий, – а теперь нам говорят: откажитесь от вашей победы, сделайте уступки, примите компромисс. С кем, я вас спрашиваю? С колеблющимися группами, которые нас оставили, а теперь делают нам предложения? Мы им говорим: вы – ничтожества и потерпели крах. Ваша роль окончена, идите же туда, куда вам предназначено: на свалку истории». В знак протеста против переворота часть депутатов (часть меньшевиков, правых эсеров и другие) покинули съезд, а оставшиеся в зале большевики и левые эсеры от имени всего съезда проголосовали за передачу «всей власти Советам». Таким образом, с грубейшими нарушениями был узаконен результат восстания, и власть большевиков стала «легитимной» и «народной». Насколько это было далеко от действительности, показали события Гражданской войны. Вскоре ушедшие со съезда оценили свой демарш как роковую ошибку, позволившую «по собственной неразумной воле обеспечить победу всей „линии“ Ленина», но изменить что-либо уже было нельзя.
На следующий день, рано утром 26 октября, делегаты съезда приняли два документа, изданные от имени новой власти: Декрет о мире и Декрет о земле. Декрет о мире призывал народы и правительства воюющих стран заключить «справедливый демократический мир» без аннексий и контрибуций; Декрет о земле, вобравший значительную часть эсеровской аграрной программы, ликвидировал частную собственность на землю, узаконил конфискацию земли помещиков и ее национализацию, запретил применение наемного труда.
В ответ на захват власти в Петрограде в Москве в ночь на 28 октября был создан антибольшевистский Комитет спасения Родины и революции. С помощью юнкеров члены комитета попытались противостоять большевикам. На улицах Москвы развернулись ожесточенные уличные бои, в ходе которых обороняющиеся юнкера отступили в Кремль в надежде, что большевики не станут обстреливать и разрушать главную российскую святыню. Однако в своем стремлении к власти большевиков не могли остановить купола кремлевских соборов. Несколько часов длился обстрел Кремля из дальнобойных тяжелых орудий, после чего юнкера 29 октября сдались. Самому Кремлю был нанесен серьезный ущерб. Пострадали кремлевские соборы, были сильно повреждены некоторые башни, прямыми попаданиями снарядов уничтожены интерьеры многих церковных и дворцовых помещений в Кремле. Падение Кремля предопределило распад комитета и окончательный захват Москвы большевиками. Попытку изменить ситуацию предпринял генерал П. Н. Краснов, направивший на Петроград казачий корпус, однако последний был остановлен красногвардейскими частями 30 октября под Пулковом и разоружен. Краснов был арестован своими же казаками, но затем отпущен под честное слово, что он не будет сражаться против новой власти. Сдерживать своего слова Краснов не стал.
Формирование правительства большевиков
Сразу же после захвата власти большевиками эсеро-меньшевистское руководство Всероссийского исполнительного комитета профсоюза железнодорожников (Викжель) потребовало создать правительство из представителей всех социалистических партий. Члены большевистского ЦК (председатель ВЦИК Л. Б. Каменев, нарком внутренних дел А. И. Рыков, нарком торговли и промышленности В. П. Ногин и еще несколько человек), считавшие, что это возможно, но не получившие поддержки большинства, в знак протеста вышли из состава ЦК партии и отказались от своих государственных постов, спровоцировав первый правительственный кризис у большевиков. Однако этот кризис удалось быстро преодолеть – ушедшим нашли замену (председателем ВЦИК стал Я. М. Свердлов), и вскоре, поняв бессмысленность своего протеста, вышеупомянутые партийные лидеры вернулись в ЦК.
После Октябрьского переворота
После побед большевиков в двух столицах в этих городах, да и по всей стране окончательно воцарилась анархия, в которой прав был тот, у кого был револьвер или винтовка. В немалой степени этому способствовало то, что из тюрем были выпущены уголовники, которых большевики считали «классово близкими» элементами. Контролировать ситуацию и тем более навести порядок большевики были не в состоянии. Захваченные ими территории стремительно захлестывала волна насилия, произвола, грабежей и погромов. Прежде всего это испытал на себе Петроград. Почти сразу после событий 25 октября начался разгром Зимнего дворца.
«Солдаты и матросы рылись во всех комнатах, – писал очевидец в газете „Утро России“. – Ящики всех шкапов взломаны, стулья разбиты, мебель свалена в кучу. На кроватях и диванах лежат столы, изломанные сундуки, люстры, лампы и посуда. Коридоры завалены бумагой, обрывками материи, погонами, патронташами и обломками мебели. Всюду хаос и разгром мебели. В комнатах, где находилась электрическая арматура, солдаты, разложив по вещевым мешкам и карманам все ценное, занимаются тем, что под общий хохот разбивают электрические лампочки. По комнатам бродят солдаты с винтовками и шарят в ящиках шкапов и столов. В одном месте несколько солдат отпарывают столовым ножом ценную обивку дивана… Во всех залах и комнатах невообразимая грязь. Всюду на полу тюфяки. На плисовых диванах сидят солдаты и обедают, поливая дорогую материю супом… В бывшей канцелярии кабинета полный кавардак. Из столов вынуты все папки, документы, дела и бумаги. В некоторых комнатах установлены пулеметы. В картинной галерее многие полотна изрезаны и превращены в пестрые лохмотья».
Параллельно с грабежами по многим городам страны шли страшные пьяные погромы, которые можно расценивать как следствие крайне низкого политического и культурного уровня основной массы «победителей», как проявление разбуженных социальных инстинктов, примитивно-плебейского понимания свободы как возможности вволю напиться и «погулять». В Петрограде это «гуляние» шло под лозунгом «Допьем романовские остатки!». Уже 26 октября начальник Дворцового управления генерал Комаров информировал комиссара Зимнего дворца о необходимости охраны винного погреба во дворце. Однако сделать уже ничего было нельзя. По городу катилась волна погромщиков, грабивших винные склады, лавки и магазины. Бывший чиновник МИДа В. Б. Лопухин свидетельствовал: «В городе громились винные погреба. Вино всевозможных видов и сортов тут же на месте распивалось. „На вынос“ шла меньшая часть захваченных напитков. Шумно громился погреб Зимнего дворца. Рассказывали, что в потоках разлившегося из разбитых бочек вина потонуло немалое число перепившихся до потери сознания громил. Отыскивались и расхищались и отдельные погреба частных лиц из бывших богатеев. Вокруг винного погрома хороводами неслась кровопролитная драка. Гремели выстрелы. Зажигались пожары». Любая попытка власти навести порядок перерастает в ожесточенные вооруженные столкновения, в которых погибло гораздо больше людей, чем во время штурма Зимнего дворца и Кремля.
Обычным делом становятся расстрелы без суда и следствия всех, кому предъявлялось универсальное обвинение в «контрреволюции», принадлежности к «буржуям». Газеты конца 1917 года пестрят десятками сообщений об убийствах подобного рода «контрреволюционеров» – молодых гимназисток, студентов, чиновников, почтенных отцов семейств. Ужасаясь происходящему, журнал «Новый сатирикон» поместил осенью 1917 года стихотворение А. Бухова, замечательно отразившее чувства человека, наблюдавшего «торжество революции» не по книгам, а непосредственно:
Ночь темна, как совесть у шпиона.
В темноте – далекий залп и крик.
Это значит: где-то благосклонно
Расстрелял кадета большевик.
Будет день, и вновь раздастся где-то
Тот же залп и тот же дикий крик.
Это значит: под рукой кадета
Дни свои окончил большевик.
А потом, когда затихнет свалка,
Сброд в манжетах с рванью без манжет
Будет ныть о том, что очень жалко,
Если нет внушительных побед.
Им плевать на родину – и в слове,
И в плакатах – лужица вранья.
Просто – мало наглоталась крови
Эта злая сборная свинья.
Все равно – война ли, поединок,
Эшафот ли, трупики ребят:
Человечий – самый подлый – рынок
Свежей крови требует. Хотят
Буржуа с отвислым жирным задом,
Темный хам из диких деревень,
Пролетарий с озлобленным взглядом -
Это их сегодня светлый день.
Злой шутник сказал, что люди – братья.
(Каин тоже Авелю был брат).
Если б можно силою заклятья
Удержать их от кровавых трат!
Много вин. Их в погребах избыток;
Хватит справить смерть и торжество.
Неужели ж кровь такой напиток,
Что нельзя отвыкнуть от него?..
Где-то там, на поле незнакомом,
На границах чернозем кровав.
Мало? Как же!.. За соседним домом
Тоже кровью кто-то тешит нрав.
Если б Бог наш посмотрел, как в груде
Льется мозг расколотых голов,
Он спросил бы только: «Это – люди?»
И рыдал бы старый Саваоф.
Саваоф! Я болен этой дракой,
И бессилен справиться с судьбой.
Дай мне, Боже, счастье быть собакой,
Зверем, птицей, только – не собой…
Все равно, ведь с каждым новым веком
Будет выть кровавый, грязный хор…
Боже мой, считаться человеком:
Разве есть еще такой позор?
Лишь к началу 1918 года новая власть сумела железной рукой остановить волну анархии и установить в стране относительный порядок.
Отвечая на вопрос, которым затем будут мучиться поколения российских эмигрантов, как такое стало возможно, философ И. А. Ильин впоследствии писал: «…Революция была срывом в духовную пропасть, религиозным оскудением, патриотическим и нравственным помрачением русской народной души. Не будь этого оскудения и помрачения, русская многомиллионная армия не разбежалась бы, ее верные и доблестные офицеры не подверглись бы растерзанию… Ленин и его шайка не нашли бы себе того кадра шпионов и палачей, без которого их террор не мог бы осуществиться; народ не допустил бы до избиения своего духовенства и до сноса своих храмов; и белая армия быстро очистила бы центр России…» Ему вторил П. Б. Струве: «Народ, создавший великое государство, объятый каким-то наваждением, в короткий срок разрушил это великое государство ради призрачных выгод и благ. Произошло государственное самоубийство государственного народа».
Формирование советской государственно-политической системы
Распространение советской власти и противостояние ей
Тем временем по всей стране продолжалось установление советской власти. В Центрально-промышленном районе советская власть была утверждена в ноябре – декабре 1917 года. С помощью оружия с ноября 1917 года утверждалась новая власть в казачьих районах Дона, Кубани, Южного Урала. На Дону под руководством атамана А. М. Каледина была создана группировка казаков, удерживавших Ростов и Новочеркасск. На Дон стали стекаться все недовольные новым режимом. Однако после захвата отрядами красногвардейцев этих городов в феврале 1918 года группировка казаков распалась, сам Каледин застрелился, а остатки его войск ушли в степи. В это же время на Урале шли бои Красной гвардии с казачьими отрядами атамана А. И. Дутова, захватившими Оренбург, Троицк, Верхнеуральск и другие районы. Однако в апреле 1918 года Дутов вынужден был оставить захваченные районы.
В начале ноября 1917 года попытку овладеть положением сделал Верховный главнокомандующий генерал Н. Н. Духонин. Находясь в Ставке, он отдал приказ о подготовке войск для удара по Петрограду, но привести в исполнение свои намерения не успел – вскоре он был смещен со своего поста и затем убит взбунтовавшимися солдатами. Должность Верховного главнокомандующего занял прапорщик Н. В. Крыленко. Ставка, а затем и Балтийский и Черноморский флоты перешли под контроль большевиков. Однако советизация военных флотилий на Севере и Дальнем Востоке местным большевикам не удалась.
В конце ноября 1917 года генерал М. В. Алексеев начал формирование Добровольческой армии для борьбы с советской властью. Эта армия положила начало Белому движению, названному так по контрасту с красным – революционным. Белый цвет символизировал законность и порядок. Участники Белого движения считали себя выразителями идеи восстановления былой мощи и могущества Российской державы, «русского государственного начала» и беспощадной борьбы с теми силами, которые ввергли Россию в хаос и анархию, – большевиками, а также представителями иных социалистических партий. Добровольческая армия действовала в союзе с Калединым, а после его разгрома отступила на Кубань. После гибели в апреле 1918 года командующего Добровольческой армией генерала Л. Г. Корнилова командование принял генерал А. И. Деникин.
В октябре – ноябре 1917 года советская власть также утвердилась в Эстонии, части Латвии, в Белоруссии и Баку. На остальной территории Закавказья к власти пришли сепаратисты, выступившие за отделение от России: в Грузии – меньшевики, в Армении и Азербайджане – дашнаки и мусаватисты. В январе 1918 года советская власть установилась на Украине, в марте 1918 года под контроль Советов перешли Крым и часть Средней Азии (за исключением Хивы и Бухары). Таким образом, с конца сентября 1917 по март 1918 года советская власть утвердилась на основной части территории бывшей Российской империи, что дало основание В. И. Ленину говорить о «триумфальном шествии советской власти».
Причин «триумфального шествия» советской власти было несколько. Прежде всего, первые советские декреты были просты, понятны и соответствовали ожиданиям солдат и крестьян (тогда еще никто не знал, чем обернется для крестьянства Декрет о земле), и многим казалось, что наконец наступает время равенства и справедливости, которого так долго ждали. На национальных окраинах победе советской власти способствовали «Декларация прав народов России» и «Обращение к трудящимся мусульманам Востока», обещавшие суверенитет, равенство, право на самоопределение, свободное развитие национальных культур и традиций. Однако выборы в Учредительное собрание показали, что, несмотря на все вышесказанное, большевиков поддержала всего лишь пятая часть избирателей (в ноябре 1917 года 78 % голосов получили эсеры, меньшевики, кадеты и другие политические партии, а РСДРП(б) – только 23,9 % голосов). Кроме того, силы, выступавшие против советской власти, были разобщены и дезорганизованы, действовали на свой страх и риск без плана и системы.
Становление советской государственности
Уже 26 октября 1917 года со страниц «Правды» Ленин четко определил формы и методы «управления» страной и наведения порядка: «Мы берем власть одни, опираясь на голос страны и рассчитывая на дружескую помощь европейского пролетариата. Но, взяв власть, мы будем расправляться железной рукой с врагами революции и саботажниками…» Следует подчеркнуть, что не все соратники разделяли эту жесткую линию.
26 октября было создано правительство, состоящее из большевиков (позднее в него войдут несколько левых эсеров) – Совет Народных Комиссаров (СНК), председателем которого стал В. И. Ленин. СНК был исполнительным органом, но обладал также правом законодательной инициативы. Решив демонстративно порвать с проклятым прошлым, большевики отменили традиционные названия «министерство» и «министр», заменив их на «наркомат» (народный комиссариат) и, соответственно, «нарком» (народный комиссар). Наркоматов было 15. Л. Д. Троцкий возглавлял наркомат иностранных дел (наркоминдел), А. И. Рыков – Наркомат внутренних дел (Наркомвнудел), А. В. Луначарский – Наркомат просвещения (Наркомпрос), И. В. Сталин – Наркомат по делам национальностей (Наркомнац). Были также учреждены Наркоматы земледелия (Наркомзем), по делам военным и морским (Наркомвоенмор), финансов (Наркомфин) и другие. Съезд избрал также Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), который сначала возглавил Л. Б. Каменев, а чуть позже – Я. М. Свердлов. В отличие от правительства, почти полностью состоявшего из большевиков, во ВЦИКе были представлены и другие социалистические партии (левые эсеры, меньшевики-интернационалисты и другие), но большевики преобладали и здесь. Высшим законодательным органом стал съезд Советов. В перерывах между съездами его функции исполнял ВЦИК.
Место старых судебных учреждений заняли народные суды, избираемые Советами, и революционные трибуналы. 7 декабря 1917 года по инициативе В. И. Ленина создается орган прямых политических репрессий – Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем во главе с Ф. Э. Дзержинским. Поначалу на ВЧК возлагались обязанности пресекать открытые антисоветские выступления, вести следствие по делам причастных к ним лиц, а затем передавать их для суда ревтрибуналам. Но уже спустя считаные месяцы этот карательный орган приобрел не ограниченные никакими законами права – вплоть до вынесения окончательного приговора и приведения его в исполнение. Плоды деятельности ВЧК пришлось вкусить немедленно: были закрыты семь газет, среди которых издания социалистов и кадетов, установлен контроль над радио и телеграфом, начался захват частных квартир и автомобилей. Вскоре закрытие газет узаконил декрет, оставляющий за новыми властями право приостанавливать деятельность любого издания, «сеющего беспокойство в умах и публикующего заведомо ложную информацию». Однако в декрете, где говорилось об ограничении свободы печати, были обнадеживающие слова: «…Как только новый порядок упрочится, всякие административные воздействия на печать будут прекращены; для нее будет установлена полная свобода в пределах ответственности перед судом, согласно самому широкому и прогрессивному в этом отношении закону…» Однако это время так и не наступило.
Разгон Учредительного собрания
Выполняя постановление о выборах, принятое 27 октября, и под давлением широких слоев общества большевики были вынуждены провести выборы в Учредительное собрание и проиграли их. Следует сказать, что Ленин никогда не относился серьезно к идее созыва Учредительного собрания, называя его «либеральной шуткой» и подчеркивая, что успех революции означает «высшее право», стоящее даже над всеобщим избирательным правом. Поэтому проигрыш на выборах подвинул большевиков к необходимости действовать быстро и решительно: захватив власть вооруженным путем, большевики не собирались расстаться с нею путем демократическим. В конце ноября правительство большевиков обвинило кадетов в подготовке государственного переворота, назначенного на день открытия Учредительного собрания, и арестовало основных руководителей партии. Именно тогда впервые в России прозвучал термин «враги народа». Тем самым фактически аннулировались мандаты, полученные на выборах в Учредительное собрание этой влиятельной среди имущих слоев населения и интеллигенции партией. Любые обвинения в недемократизме Ленин пресекал сразу. «Всякая попытка, прямая или косвенная, рассматривать вопрос об Учредительном собрании с формально-юридической стороны, – писал он, – в рамках обычной буржуазной демократии, вне учета классовой борьбы и Гражданской войны, является изменой делу пролетариата и переходом на точку зрения буржуазии».
5 января 1918 года Всероссийское Учредительное собрание открылось в Петрограде, в Таврическом дворце. Председателем собрания стал лидер правых эсеров В. М. Чернов. В первые же минуты заседания большевики предложили принять подготовленную и утвержденную 3 января ВЦИК «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа» и тем самым санкционировать Октябрьский переворот и советские декреты. Один из пунктов декларации, зачитанной Свердловым, гласил: Учредительное собрание «считает, что его задачи исчерпываются установлением коренных оснований социалистического переустройства общества». После того как большинство депутатов отказалось обсуждать в качестве первоочередного документа «Декларацию…» ВЦИК, а затем и отменило октябрьские декреты, большевики покинули Таврический дворец. Немного погодя за ними ушли и левые эсеры. Учредительное собрание, лишившись кворума, тем не менее утвердило проекты законов, в спешке зачитанные Черновым. Тем временем на заседании Совета Народных Комиссаров большевики потребовали немедленного роспуска Учредительного собрания. Под утро 6 января в зал вошел начальник охраны дворца анархист А. Г. Железняков и произнес: «Прошу немедленно покинуть зал, караул устал!» Депутаты разошлись, условившись собраться на следующий день, но такой возможности им больше не представилось. Учредительное собрание, которого ждали почти пятьдесят лет и на которое общество возлагало огромные надежды, проработало только один день. Немногочисленные демонстрации в защиту собрания в Петрограде и некоторых других городах были разогнаны с помощью оружия.
10 января в том же самом Таврическом дворце собрался III съезд Советов, утвердивший отвергнутую Учредительным собранием «Декларацию…». На нем произошло объединение Советов рабочих и солдатских депутатов с Советами крестьянских депутатов, было исключено слово «временное» из наименования Советского правительства, Россия объявлялась Советской Федеративной Социалистической Республикой (РСФСР). Зимой и весной 1918 года прошли выборы сельских и волостных Советов, до того времени практически отсутствовавших. Новая организация власти была закреплена в Конституции РСФСР, принятой на V съезде Советов в июле 1918 года. Конституция торжественно декларировала, что власть «принадлежит всему рабочему населению страны, объединенному в городских и сельских Советах», и выдвигала как основную задачу «установление диктатуры городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства в виде мощной всероссийской Советской власти».
Однако большая часть трудового населения была сразу же серьезно ущемлена в своем праве и возможности участвовать в реальном осуществлении власти. Большевики не ограничились тем, что лишили политических прав городскую и сельскую буржуазию, помещиков, чиновников, служителей церкви. Явно опасаясь симпатий крестьян к эсерам, обнаружившихся при выборах в Учредительное собрание, они ввели в Конституцию ряд особых статей. По ним при выборах в Советы и на съезды Советов устанавливались существенные преимущества для рабочего класса по сравнению с крестьянством.
«Власть снизу», то есть «власть Советов», стремительно превращалась во «власть сверху», присвоив себе все мыслимые полномочия, используя бюрократические меры и при любой возможности прибегая к насилию. Власть в государстве перешла к партии большевиков, все более монополизировавших исполнительную и законодательную власть, которая стала фактически неограниченной после изгнания в июне – июле 1918 года из ВЦИК и местных Советов оппозиционных партий и оформления однопартийной системы. События лета 1918 года явились рубежом в политической истории Советского государства.
Для того чтобы взять под контроль десятки тысяч волостных и сельских Советов, где главную роль играли зажиточные крестьяне, большевики пошли на создание особых чрезвычайных органов – комитетов бедноты (комбедов), куда вошли самые нищие, обездоленные и ожесточенные крестьяне. Хотя обязанности комбедов официально ограничивались изъятием и перераспределением хлебных запасов, на самом деле это была попытка удалить из сельских Советов все «политически неблагонадежные элементы». В октябре были специально проведены перевыборы сельских органов власти с тем, чтобы комбеды стали Советами. Во многих случаях эта цель была достигнута, после чего комбеды в ноябре 1918 года официально распустили.
В марте 1918 года после ратификации Брестского мира IV Всероссийским съездом Советов левые эсеры вышли из правительства и вступили в жесткий конфликт с большевиками. Было решено поднять мятеж против большевиков. Провоцируя конфликт между Германией и советской властью, левые эсеры 6 июля 1918 года убили германского посла в России В. Мирбаха. В тот же день вооруженные эсеровские отряды заняли телеграф и ряд других стратегически важных объектов Москвы, куда в марте 1918 года была перенесена столица России. Однако левоэсеровские выступления были очень плохо организованы, и «контрреволюционный мятеж» в считаные часы был подавлен. Уже к вечеру 6 июля 1918 года левоэсеровская фракция во главе с М. А. Спиридоновой была арестована, а на следующий день 13 левых эсеров расстреляны. Эсеры и меньшевики были исключены из ВЦИК и местных Советов, началось повальное закрытие правосоциалистических и либеральных газет. С этого момента в Советском государстве начинает утверждаться однопартийная система.
Социально-экономическаяполитика большевиков
Главной идеей большевиков было построение в России социализма, при котором отсутствует частная собственность на средства производства, а экономика регулируется не рынком, а планом. Товарно-денежные отношения заменялись административным распределением продуктов из единого центра.
Взяв власть, большевики сразу же начали двигаться к поставленной цели. Главной своей задачей они видели национализацию производства. Поскольку сразу осуществить национализацию было невозможно, решили национализировать прежде всего синдикаты, а на остальных частных предприятиях ввести рабочий контроль и принудительное синдицирование. Положение о рабочем контроле было принято СНК и ВЦИК уже 14 ноября 1917 года. Согласно этому положению, на заводах создавались комитеты рабочего контроля, которые имели право вмешиваться в производственный процесс, опротестовывать решения руководства, контролировать работу администрации предприятий. Неудивительно, что это положение было встречено почти всеми промышленниками в штыки. Ответом предпринимателей были локауты – принудительное закрытие производств и, соответственно, лишение рабочих мест сотен людей. Началась массовая остановка заводов и фабрик, что вместо ожидаемого порядка только увеличило бесхозяйственность и хаос. В это же время начинается национализация несиндицированных предприятий, за ними наступил черед частных банков, железнодорожного транспорта, была введена монополия внешней торговли и аннулированы огромные внутренние и внешние государственные займы, сделанные царским и Временным правительствами. Не считая себя преемниками старого строя, большевики просто отказались платить по счетам. Все эти действия В. И. Ленин характеризовал как «красногвардейскую атаку на капитал».
8 декабря 1917 года был создан Высший совет народного хозяйства (ВСНХ), на который возлагалось управление экономикой. В начале 1918 года большинство мелких и средних предприятий уже было национализировано, и наступила очередь сначала национализации отдельных отраслей промышленности (май 1918 года) а затем промышленности в целом (июнь 1918 года). Однако конфисковать было мало – необходимо было наладить эффективную работу предприятий и руководство экономикой, что было гораздо сложнее. В брошюре «Очередные задачи Советской власти», опубликованной в апреле 1918 года, Ленин объяснял, что нужно сделать для того, чтобы экономика заработала. Прежде всего организовать «строжайший всенародный учет и контроль за производством и распределением продуктов», затем ввести хозрасчет для предприятий и принцип материальной заинтересованности в труде для работников, укрепить дисциплину труда, привлечь буржуазных специалистов (спецов), использовать новейшие достижения науки и техники. Ленин считал, что эти и другие меры (а в целом система плановой и распределительной экономики) позволят в кратчайшие сроки доказать всему миру эффективность социалистических методов хозяйствования.
Весной 1918 года согласно Декрету о земле крестьянство получило безвозмездно более 150 миллионов гектаров земли, ранее принадлежавшей помещикам, Церкви и царской семье. Долги крестьян банкам были аннулированы. Декрет предписывал провести уравнительное распределение земли среди «всех граждан Российского государства, желающих обрабатывать ее своим трудом», и запрещал наемный труд как эксплуатацию человека человеком. В феврале 1918 года положения Декрета о земле были дополнены принятыми III Всероссийским съездом Советов законом о социализации земли. Закон стал компромиссом между большевиками и левыми эсерами. К традиционному эсеровскому положению об уравнительном распределении земли по трудовой или потребительной норме закон добавлял большевистский принцип коллективного ведения сельского хозяйства как главного способа утверждения социализма в деревне.
Проведение в жизнь всех этих решений существенно осложнило то обстоятельство, что крестьянство не было однородным. «Трудовая или потребительная норма» толковалась бедняками, середняками и зажиточными крестьянами (кулаками) совершенно различно, и вследствие этого в деревне начинает расти социальная напряженность. В этом конфликте советская власть сразу выступила на стороне бедняков, поощряя распределение земли в их пользу. Ответом зажиточных крестьян, производивших хлеб в промышленных объемах, стал отказ сдавать хлеб государству.
Столкнувшись с этой ситуацией, большевики попытались пойти на компромисс и получить хлеб путем товарообмена с деревней, однако сделать это не удалось прежде всего из-за отсутствия товаров, а затем по причине сопротивления зажиточных крестьян, не желавших идти на контакт с властью. После этого началась «красногвардейская атака», только не на капитал, а на кулаков. В мае 1918 года была объявлена продовольственная диктатура: наркому продовольствия А. Л. Цюрупе были предоставлены «чрезвычайные полномочия по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими». Отныне была запрещена свободная торговля хлебом, на него вводились твердые государственные цены; крестьяне, имеющие «излишки» зерна и не сдающие их властям, объявлялись «врагами народа» с перспективой провести ближайшие 10 лет в тюрьме и лишиться всего имущества. По деревням и селам двинулись продотряды (продовольственные отряды) из городских рабочих и красноармейцев, в задачи которых входило изымать «излишки». На деле излишки нередко оборачивались изъятием всего хлеба и открытым грабежом тех, кто пытался хоть что-то оставить для себя. По свидетельству очевидцев, с «укрывателей» продовольствия сдирали одежду, грабили имущество, забирали все съестное, не брезгуя вынимать из печи горшки с кашей. В результате первого большевистского натиска на российскую деревню было изъято 13 миллионов пудов хлеба и почти 50 миллионов гектаров земли. Действия большевистской власти вызвали острое недовольство в тех районах, где действовали продотряды, что вылилось в многочисленные восстания и убийства членов продотрядов.
Уже 29 октября 1917 года специальным декретом был установлен восьмичасовой рабочий день. Для подростков был введен сокращенный рабочий день, стала обязательной выплата пособий по безработице и болезни. Декрет от 10 ноября 1917 года ликвидировал старые титулы и сословное деление общества. В связи с этим вводилось единое для всего населения России наименование «граждане Российской республики», сменившее традиционное «господа». В правах были уравнены мужчины и женщины, на некоторое время был отменен даже институт брака как «форма эксплуатации мужчиной женщины». В феврале 1918 года была проведена реформа календаря – страна перешла на общеевропейский григорианский календарь: следующий после 31 января день стал считаться 14 февраля 1918 года (Церковь отказалась перейти на новый стиль). Был издан декрет об отделении школы от Церкви, а Церкви от государства, чем закреплялось равенство всех вероисповеданий в России. Однако государство оставляло за собой право вести широкую атеистическую пропаганду.
Брестский мир
Для того чтобы удержать власть, большевики нуждались в спокойствии на внешних границах. Однако обеспечить это в условиях мировой войны и развала старой русской армии оказалось чрезвычайно трудным делом. Страны Антанты проигнорировали большевистский Декрет о мире. США, Англия и Франция были полны решимости довести войну с Четверным союзом (Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии), экономически истощенным и находившимся на грани военного поражения, до победного конца. Понимая, что крушение советской власти без подписания мира с Германией неизбежно, Советское правительство начинает искать возможности остановить войну на любых условиях. Уже в первые дни после событий 25 октября 1917 года Ленин, вопреки ожиданиям большинства своей партии, выступил с предложением подписать с «империалистическим» германским правительством сепаратный, а не всеобщий мир. Поскольку Ленина летом 1917 года неоднократно обвиняли в шпионаже в пользу Германии (утверждалось, что деньги на переворот давало немецкое правительство), его решение было расценено многими его противниками как выполнение обязательств перед германским правительством.
В Берлине и Вене предложение о сепаратном мире было принято без колебаний. 24 ноября 1917 года делегация Совнаркома, прибывшая в Брест-Литовск (ныне Брест), подписала с представителями Германии и ее союзниками соглашение о перемирии, а с 12 декабря там же начались мирные переговоры об условиях заключения мира. Как место для ведения переговоров Брест-Литовск был выбран Германией, поскольку она не хотела вмешивать в процесс переговоров другие воюющие страны. Советская делегация во главе с Л. Д. Троцким предложила заключить мир «без аннексий и контрибуций». Однако Германия и Австро-Венгрия, понимавшие слабость нового правительства России, потребовали от Троцкого передачи странам Четверного союза территории примерно в 150 тысяч квадратных километров (Польша, часть Прибалтики и Белоруссии). Кроме того, Германия и Австро-Венгрия потребовали признания независимости Украины. Ленин, которого поддерживало меньшинство ЦК, любой ценой стремившийся сохранить власть, требовал подписать мир на любых условиях. Однако большинство членов ЦК было категорически против, считая, что подписание мира на столь унизительных условиях, во-первых, отодвинет наступление мировой революции, а во-вторых, подтвердит подозрения о закулисных связях большевиков с правительством Германии. Вместо мира большинство ЦК потребовало разрыва переговоров и объявления «революционной войны» германскому империализму.
Для решения вопроса Л. Д. Троцкий предложил известную формулу «ни мира, ни войны». Смысл этой странной формулировки был в том, что Германия все равно не в состоянии вести крупные наступательные действия и поэтому не сможет военной силой принудить большевиков к подписанию мира. С другой стороны, большевики избегали обвинения в нечистоплотности со стороны «рабочего класса всех стран». Также этой формулой опровергалось всеобщее убеждение, что большевики просто подкуплены немцами. В оппозиции Троцкому выступил Н. И. Бухарин, считавший необходимым продолжать «революционную войну» (которая, по его мысли, вызовет революционный взрыв в Германии) и не вступать ни в какие переговоры. «Русская революция, – утверждал Бухарин, – либо будет снесена международной революцией, либо погибнет под ударами международного капитала… Международная революция, и только она одна, – наше спасение».
28 января Л. Д. Троцкий, вернувшийся в Брест-Литовск, выступил с официальным заявлением: «Мы выходим из войны, но вынуждены отказаться от подписания мирного договора». Берлин расценил этот шаг как разрыв перемирия, и через несколько дней германские войска перешли в наступление. Стало понятно, что противопоставить германскому наступлению нечего, и на экстренном заседании ЦК РСДРП(б) была принята ленинская резолюция о заключении мира. 19 февраля об этом известили Берлин.
Однако, понимая вынужденный характер мира, 23 февраля Германия предъявила Советскому правительству новый ультиматум. Помимо утраты оккупированных территорий Россия должна была отказаться от Эстонии и Латвии, вывести армию из Финляндии и Украины, заключить с Центральной Радой Украины сепаратный мир, отдать Турции некоторые районы Закавказья, предоставить Германии право беспошлинного вывоза сырья, отказаться от всякой агитации и пропаганды против держав Четверного союза и на оккупированных ими территориях. Позднее ультиматум был дополнен требованиями демобилизации российской армии и флота и уплаты контрибуции в 6 миллиардов марок. Один из представителей германской делегации отмечал, что «ультиматум содержал все требования, какие только можно было выставить».
Ленин потребовал немедленного согласия на германские условия и заявил, что в противном случае уйдет в отставку. И 3 марта 1918 года советская делегация, возглавляемая новым наркомом иностранных дел Г. В. Чичериным, без обсуждения подписала в Брест-Литовске мирный договор. Спустя несколько дней собрался VII съезд РСДРП(б), который одобрил текст договора. На этом же съезде РСДРП(б) была переименована в Российскую коммунистическую партию (большевиков) – РКП(б). Вскоре на IV Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов мирный договор был ратифицирован.
В результате Россия временно лишилась огромной территории общей площадью в 780 тысяч квадратных километров с населением 56 миллионов человек (треть населения Российской империи). На этой территории до революции находилось 27 % обрабатываемой в стране земли, 26 % всей железнодорожной сети, 33 % текстильной промышленности, выплавлялось 73 % железа и стали, добывалось 89 % каменного угля, находились 90 % сахарной промышленности, сотни фабрик и заводов. В Германию было отправлено несколько вагонов золота, которое присвоили большевики после 1917 года. Так первый шаг большевистского правительства, когда ради сохранения собственной власти оно легко пожертвовало гигантскими территориями, людьми, национальными чувствами, очень четко определил основное направление деятельности коммунистической партии. В истории Советской России впоследствии будет еще немало моментов, когда платой за властные устремления, авантюры, иллюзии станут духовные ценности и человеческие жизни. И оправдать этот шаг не может даже аннулирование Россией Брестского мирного договора осенью 1918 года.
Россия в годы Гражданской войны
Крупнейшая драма XX столетия – Гражданская война в России – привлекает внимание ученых, политиков, писателей и по сей день. Однако и поныне нет однозначных ответов на вопросы о том, что же это за исторический феномен – Гражданская война в России, когда она началась и когда закончилась. На этот счет в обширной литературе (отечественной и зарубежной) существует множество точек зрения, порой явно противоречащих друг другу.
До сих пор нет единой точки зрения о хронологических рамках Гражданской войны. Одни исследователи считают, что первый этап войны начался в феврале 1917 года и закончился в октябре 1917-го, после чего стартовал второй этап, завершившийся в 1922 году. Сторонники другой точки зрения считают началом войны весну 1918 года и окончанием – осень 1920 года. Известно, что большевики не боялись войны; напротив, они стремились к ней. Война рассматривалась ими как естественное продолжение революции. «Наша война, – заявлял и подчеркивал Ленин, – является продолжением политики революции, политики свержения эксплуататоров, капиталистов и помещиков». Более того, по первоначальным замыслам большевиков гражданская война планировалась во всемирном масштабе. К этому призывал и лозунг, выдвинутый Лениным в начале мировой войны: «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую».
Поэтому, возможно, правомерно считать началом Гражданской войны 25 октября 1917 года и последовавшие за ним события – яростное сопротивление юнкеров в Москве, поход генерала Краснова на Петроград, мятежи атаманов Каледина и Дутова, разгон Учредительного собрания. Однако поворотным моментом многие исследователи считают мятеж Чехословацкого корпуса весной 1918 года. Выступление чехословацкого корпуса определило вступление Гражданской войны в новую фазу. Она характеризовалась концентрацией сил противостоящих сторон, вовлечением в вооруженную борьбу стихийного движения масс и переводом его в определенное организационное русло, закреплением противоборствующих сил на «своих» территориях. Все это приближало Гражданскую войну к формам регулярной войны со всеми вытекающими отсюда последствиями. Окончанием же войны можно считать ноябрь 1920 года, когда последний фронт в европейской части России (в Крыму) был ликвидирован.
Особенностью Гражданской войны в России было участие в ней держав Антанты, которые стремились не допустить выхода России из первой мировой войны, избежать огромных материальных потерь от проведенной Советской властью национализации имущества иностранных граждан с отказом выплачивать кредиторам долги и предотвратить распространение социалистической революции по всему миру.
45-тысячный Чехословацкий корпус состоял из военнопленных чехов и словаков бывшей австро-венгерской армии, которые хотели выступить на стороне Антанты. Для включения корпуса в состав войск Антанты необходимо было перебросить его на Западный фронт. Поскольку через Германию и захваченные ею территории продвинуться было нельзя, было принято решение отправить эшелоны с чехами и словаками по Транссибирской магистрали во Владивосток, там погрузить на суда и переправить в Европу.
Отправка началась в январе 1918 года. К концу мая 1918 года 63 эшелона с частями корпуса растянулись по железнодорожной магистрали от Пензы до Владивостока на протяжении 7 тысяч километров. Неожиданно по эшелонам прошел слух о том, что местным Советам отдан приказ о разоружении корпуса на том основании, что якобы боевого оружия у чехов и словаков было больше, чем предусматривалось соглашением, и выдаче их в качестве военнопленных Австро-Венгрии и Германии. На совещании командиров полков было принято решение оружия не сдавать и оказать вооруженное сопротивление тем, кто захочет его изъять. 25 мая 1918 года в Челябинске командующий чехословацкими частями в ответ на приказ Л. Троцкого о разоружении распорядился по эшелонам захватить те станции, на которых они в данный момент находились, и по возможности наступать на Иркутск. Решение чехов и словаков было тут же поддержано военными миссиями Антанты в России и всеми силами, настроенными против большевиков. Во многих центральных губерниях России начинают вспыхивать восстания крестьян, недовольных продовольственной политикой большевиков (по официальным данным, только крупных антисоветских крестьянских восстаний было не менее 130).
В результате в сравнительно короткий срок советская власть была свергнута в Поволжье, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке – везде, где находились эшелоны с чехословацкими легионерами. На чехословацких штыках утверждались новые правительства, члены которых собирались из эсеров, меньшевиков, депутатов разогнанного Учредительного собрания. Среди этих правительств – Комитет членов Учредительного собрания (Комуч) в Самаре, Верховное управление Северной области в Архангельске, Западно-Сибирский комиссариат в Новониколаевске (ныне Новосибирск), Временное сибирское правительство в Томске, Закаспийское временное правительство в Ашхабаде и другие. В сентябре 1918 года в Уфе состоялось совещание представителей всех антибольшевистских правительств, образовавшее единое «всероссийское» правительство – Уфимскую директорию. Программы правительств предусматривали созыв Учредительного собрания, обеспечение политических прав всех без исключения граждан, свободу торговли, отказ от жесткой государственной регламентации хозяйственной деятельности крестьян, денационализацию промышленных предприятий. В некоторых программах содержались положения о восстановлении договоров с Антантой и продолжении войны с Германией.
Наступление Красной Армии заставило Уфимскую директорию перебраться в Омск. Там на должность военного министра был приглашен адмирал А. В. Колчак. Руководители Директории рассчитывали, что популярность, которой пользовался Колчак в русской армии и на флоте, позволит ему объединить разрозненные воинские формирования, действовавшие против советской власти на огромных пространствах Сибири и Урала, и создать для Директории собственные вооруженные силы. Однако русское офицерство не желало идти на компромисс с социалистами. В результате заговора в ночь с 17 на 18 ноября 1918 года офицерами были арестованы и высланы за границу лидеры Директории, и вся полнота власти была вручена Колчаку, который был провозглашен Верховным правителем России. Правительством Колчака был немедленно отменен большевистский Декрет о земле, но издана декларация, где объявлялось о праве крестьян, обрабатывающих бывшие помещичьи земли, снимать с них урожай. Обещая наделить землей безземельных и малоземельных крестьян, правительство Колчака выражало готовность вознаградить прежних владельцев. Декларация завершалась словами: «В окончательном виде вековой земельный вопрос будет решен Национальным собранием».
Формирование основных фронтов Гражданской войны и создание Красной Армии
После успехов Чехословацкого корпуса активизировались действия А. И. Деникина, П. Н. Краснова и А. И. Дутова. Добровольческая армия Деникина действовала на территории Дона и Кубани, казачья армия Краснова продвинулась к Царицыну и отрезала хлебные районы Северного Кавказа от центральных областей России, атаман Дутов вновь захватил Оренбург (первый раз город был захвачен в ноябре 1917 года). Положение советской власти к исходу лета 1918 года стало критическим. Почти три четверти территории бывшей Российской империи находилось под контролем различных антибольшевистских сил, а также оккупационных войск Англии, Франции, США и Японии.
Вскоре невероятными усилиями большевикам удалось добиться перелома на главном – Восточном – фронте. Войска под командованием И. И. Вацетиса и С. С. Каменева в сентябре 1918 года перешли в наступление и захватили Казань, Симбирск и Самару. Удалось предотвратить захват генералом Красновым Царицына. К зиме красные части подошли к Уралу. Осенью 1918 года серьезно изменилась внешнеполитическая ситуация: Германия и ее союзники потерпели полное поражение в мировой войне и сложили оружие. В Германии и Австро-Венгрии произошли революции. После аннулирования Брестского мира из России начинается вывод немецких войск. На освобожденных территориях (в Польше, Прибалтике, Белоруссии, на Украине) были тут же созданы правительства, которые приняли сторону Антанты. Однако уже в начале 1919 года эти территории были освобождены большевиками, и на Украине, в Белоруссии и Прибалтике были провозглашены новые советские республики: Эстонская, Латвийская, Литовская и Белорусская.
Еще в январе 1918 года Совнарком принял декреты об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Флота. Вначале ставка делалась исключительно на добровольцев и обязательное военное обучение всех трудящихся (всевобуч). Однако с началом регулярных боевых действий стала очевидной необходимость организации постоянной, регулярной и строго дисциплинированной армии. Ее формирование началось с конца мая 1918 года, когда было принято решение о первой мобилизации рабочих и крестьян призывных возрастов. Численность армии стремительно возросла – от 300 тысяч человек в начале 1918 года до 5,5 миллиона человек к осени 1920 года. Нехватка профессионалов заставила проводить с июня 1918 года мобилизации в Красную Армию военных специалистов из числа бывших генералов и офицеров. Нередко семья офицера или генерала, призванного в Красную Армию, оказывалась в заложниках – в случае дезертирства офицера она могла быть расстреляна. Строгая кара грозила за дезертирство и красноармейцам, однако число дезертиров достигало в среднем 30 % от призванных на военную службу. Росло число военных комиссаров, без подписи которых приказы командиров не имели силы. С этого времени растет количество военачальников, навсегда вписавших свои имена в историю Гражданской войны. Это были люди самого разного происхождения: бывшие офицеры, уже дослужившиеся в старой армии до высоких чинов, как, например, Вацетис; бывшие обер-офицеры царской армии, поднявшиеся в Красной Армии на самые высокие командные посты, как Тухачевский и Блюхер; профессиональные революционеры, как Фрунзе или Ворошилов; командиры без специального образования, приобретавшие в боях опыт управления войсками, как Буденный или Чапаев.
2 сентября 1918 года ВЦИК объявил Советскую республику «единым военным лагерем». Был создан Революционный Военный Совет (Реввоенсовет, РВС) во главе с Л. Д. Троцким, осуществлявший непосредственное руководство армией. Учреждается должность Главнокомандующего Вооруженными Силами РСФСР (сначала ее занимал бывший полковник И. И. Вацетис, затем бывший полковник С. С. Каменев). В ноябре 1918 года создается Совет рабочей и крестьянской обороны под председательством Ленина, сконцентрировавший в своих руках всю полноту государственной власти.
В конце февраля 1918 года большевики восстанавливают смертную казнь, отмененную II съездом Советов, и значительно расширяют полномочия ВЧК. В сентябре 1918 года после покушения на жизнь Ленина и убийства руководителя петроградских чекистов М. С. Урицкого СНК объявил о начале «красного террора» против лиц, «прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам». В ответ на убийство Урицкого и покушение на Ленина власти расстреляли более тысячи человек, и с этого момента стал широко практиковаться захват заложников из среды дворянства и буржуазии, которых расстреливали при первом удобном случае. В республике начинает развертываться сеть концлагерей – первых в истории России, где к 1921 году находилось около 80 тысяч человек. По всей стране была развернута активная пропаганда: повсюду открывались курсы и кружки политграмоты, курсировали агитпоезда и пароходы, миллионными тиражами печатались листовки, брошюры, газеты, распространявшие большевистские идеи. Улицы городов завешивались флагами, транспарантами и плакатами, на площадях воздвигались временные гипсовые и фанерные памятники революционерам «всех времен и народов» – от А. Н. Радищева до К. Маркса. Были сняты многие памятники (царям и их слугам).
После окончания Первой мировой войны боевые действия стран Антанты против советской власти активизировались. В конце ноября 1918 года объединенная англо-французская эскадра высадила десанты в Батуми, Новороссийске, Одессе и Севастополе, составившие к февралю 1919 года около 130 тысяч человек. Значительно увеличились численно контингенты войск Антанты на Дальнем Востоке, а также на Севере (до 20 тысяч человек). Тем временем российские антибольшевистские силы все чаще вспоминают о диктатуре. В результате в конце 1918 – начале 1919 года на ведущие посты белогвардейских правительств приходят военные: в Сибири, как уже говорилось, к власти пришел адмирал А. В. Колчак (о подчинении ему вскоре заявили остальные руководители Белого движения), на Севере – генерал Е. К. Миллер, на Северо-Западе – генерал Н. Н. Юденич. На Юге укрепляется диктатура А. И. Деникина, который в январе 1919 года подчинил себе Донскую армию генерала П. Н. Краснова и создал Объединенные Вооруженные Силы Юга России.
Однако вскоре странам Антанты пришлось отказаться от первоначальных планов захвата России и уничтожения власти большевиков. Революционные настроения были достаточно сильны и среди солдат иностранных армий, а жесткое сопротивление красноармейских частей не давало надежды на скорое и успешное окончание боевых действий. В результате Верховный совет Антанты в апреле 1919 года приступил к эвакуации войск, и к середине 1920 года на территории России, на Дальнем Востоке, остались только японские части. В ноябре – декабре 1918 года армия адмирала Колчака предприняла попытку продвинуться к Вятке и далее на Север для соединения с архангельской группировкой войск, а генерал Краснов в январе 1919 года сделал последнюю попытку захватить Царицын.
Весной 1919 года Верховный совет Антанты разработал план совместных военных действий русских антибольшевистских сил и армий соседних государств. Ведущая роль в предстоящем наступлении отводилась белым армиям, а вспомогательная – войскам Польши, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы. Вскоре новая тактика принесла успехи: в течение 1919 года советская власть в Прибалтике была ликвидирована и армия Н. Н. Юденича получила надежный тыл для начала операции против Петрограда. Однако две попытки Юденича (весной и осенью) захватить город окончились неудачей. В марте 1919 года 300-тысячная армия Колчака начала наступление с востока на центральные районы России, намереваясь соединиться с войсками Деникина и совместными усилиями начать наступление на Москву. Вскоре пала Уфа, колчаковцы с боями пробивались к Симбирску, Самаре, Воткинску. На освобожденных от большевиков территориях Колчак с исключительной жестокостью пытался навести порядок: вводилась смертная казнь, военное положение, карательные экспедиции, что вызвало массовое недовольство населения и породило партизанское движение. Вскоре под ударами Красной Армии под командованием С. С. Каменева и М. В. Фрунзе колчаковское правительство было вынуждено перебраться в Иркутск, и к началу 1920 года колчаковская армия перестала существовать. В январе 1920 года чехи выдали А. В. Колчака большевистским властям. После непродолжительного следствия адмирал был расстрелян по приговору Иркутского ревкома на берегу реки Ангары.
Летом 1919 года центром боевых действий стал Южный фронт. 3 июля 100-тысячная армия А. И. Деникина начала движение к Москве. К середине осени пали Курск и Орел. Москва оказалась в очень опасном положении. Однако достичь столицы Деникину не удалось: сосредоточенные под Москвой войска Южного фронта под командованием А. И. Егорова к концу октября разгромили деникинцев и перешли в наступление. Через некоторое время остатки армии Деникина во главе с генералом П. Н. Врангелем (с апреля 1920 года) укрепились в Крыму.
В середине весны 1920 года горячей точкой становится Украина, куда 25 апреля 1920 года вторглась польская армия и 6 мая захватила Киев. Глава польского государства маршал Ю. Пилсудский вынашивал план создания «Великой Польши» от Балтийского моря до Черного, включая часть литовских, белорусских и украинских земель. 14 мая началось успешное контрнаступление войск Западного фронта (командующий – М. Н. Тухачевский), вскоре к нему присоединились войска Юго-Западного фронта под командованием А. И. Егорова. К середине июля Украина была освобождена, и красные части вышли к границам Польши. Воодушевившись успехами, Политбюро ЦК РКП(б) отдало приказ наступать на Варшаву, свергнуть существующее правительство и провозгласить в стране власть Советов. Однако попытка закончилась катастрофой. Войска Западного фронта в августе 1920 года были полностью разгромлены под Варшавой и в панике отступили назад. Советское правительство было вынуждено сесть за стол переговоров с поляками. В октябре было заключено перемирие, а в марте 1921 года подписан мирный договор. По его условиям к Польше отошла значительная часть исконных земель Украины и Белоруссии.
Разгром Врангеля и окончание Гражданской войны
В разгар советско-польской войны к активным действиям на юге перешел генерал П. Н. Врангель. С помощью суровых мер, вплоть до публичных расстрелов деморализованных офицеров, ему удалось превратить разрозненные деникинские дивизии в строго дисциплинированную и боеспособную армию. В июне 1920 года врангелевцы высадились на Дон и Кубань и начали наступление на Донбасс. На юг начинается срочная переброска красных войск из центральных районов России, что в начале октября дало возможность перейти частям большевиков в наступление. 28 октября началась операция Южного фронта под командованием М. В. Фрунзе по захвату Крыма. Понимая, что штурмовать хорошо укрепленный перешеек (Перекоп) невозможно, Красная Армия ночью предприняла форсирование заболоченного залива Сиваш, который считался непроходимым, и ворвалась в Крым, обойдя перекопские укрепления. 14–16 ноября 1920 года тысячи людей – чиновников, офицеров, генералов, журналистов, писателей, профессоров – в Одессе, Новороссийске, других черноморских портах штурмовали перегруженные корабли, отходящие в Румынию и Константинополь. Так была перевернута первая страница в книге истории русской эмиграции. С разгромом Врангеля в европейской части России был ликвидирован последний фронт активных боевых действий, однако на окраинах война «догорала» вплоть до 1922 года.
В 1920 году советская власть была установлена на национальных окраинах России – в Азербайджане (апрель 1920 года), Грузии (март 1921 года). На территории Средней Азии были созданы народные советские республики: в феврале 1920 года Хорезмская со столицей в Хиве и в октябре 1920 года – Бухарская. В последней советская власть утвердилась после нескольких дней ожесточенных боев и почти полного уничтожения орудийным огнем форпоста эмира Бухары – крепости Арк в центре города.
После разгрома Колчака для Красной Армии весной 1920 года открылся путь на Дальний Восток, который находился в это время в руках Японии. Для борьбы с Японией в то время недоставало сил, и поэтому правительство Советской России приняло решение о создании в апреле 1920 года формально независимого «буферного» государства – Дальневосточной Республики (ДВР), включавшей Забайкальскую, Амурскую и Приморскую области, со столицей в городе Чите. Вскоре армия ДВР начала военные действия против белогвардейцев, поддерживаемых японцами, и в октябре 1922 года заняла Владивосток, полностью захватив Дальний Восток. После этого ДВР была ликвидирована и включена в состав РСФСР.
Причины победы большевиков
Гражданская война явилась тяжелейшим испытанием для России и величайшей трагедией. Ущерб, нанесенный стране, составил около 50 миллиардов золотых рублей. В боях, а также от голода, болезней, «белого» и «красного террора» было убито около 8 миллионов человек (только в ходе еврейских погромов погибло 300 тысяч человек). Не менее двух миллионов человек было вынуждено эмигрировать.
Почему в Гражданской войне победа оказалась на стороне большевиков? На этот вопрос существует множество ответов, среди которых можно обратить внимание на следующие.
Начать следует с того, что политика Белого движения довольно быстро вызвала массовое крестьянское недовольство, выливавшееся в крестьянские восстания и партизанское движение в тылу белых армий. Особенно широкий размах эти выступления получили в Сибири и на Украине, где под руководством Н. И. Махно действовали хорошо вооруженные крестьянские отряды, координировавшие свои боевые операции с военными действиями регулярных частей Красной Армии. Конфликт с крестьянством был вызван во многом тем, что, идеализируя старую, дооктябрьскую Россию, белогвардейские правительства нередко пытались восстановить ту степень подчинения крестьян хозяевам земли, что была ранее (и в целом старую систему взаимоотношений), а с сопротивлявшимися расправлялись так, как всегда расправлялся барин со своим холопом, – жестко и бескомпромиссно. Хотя в наши дни нередко принято романтизировать образ белогвардейца, нельзя забывать, что неоправданная жестокость, террористические методы, беспощадность были присущи офицерам-«золотопогонникам» в то время. Так, пройдя по волжским городам в июле 1918 года (Ярославлю, Рыбинску, Мурому и другим), белогвардейцы топили на баржах в Волге арестованных, наполняли ямы сотнями расстрелянных, разрушали дома и пожарища. А. И. Деникин в своих «Очерках русской смуты» писал, что добровольческие войска оставляли «грязную муть в образе насилия, грабежей и еврейских погромов». Характерен и приказ колчаковского генерала Розанова: «Возможно скорее и решительнее покончить с енисейским восстанием, не останавливаясь перед самыми страшными и жесткими мерами в отношении не только восставших, но и населения, поддерживающего их».
В отношении рабочих белые правительства также не сумели выработать четкой политики. Вместо договоренностей рабочих обычно «успокаивали» репрессиями, разгоном профсоюзов, разгромом рабочих организаций, поскольку, по большому счету, между рабочими и крестьянами белогвардейцы не видели большой разницы, а следовательно, мужику нужно было просто указать на свое место, а не вступать с ним в дискуссии. Нельзя забывать, что в большинстве своем рабочие поддерживали советскую власть и чем жестче к ним относились «белые», тем больше у них появлялось оснований поддерживать «красных».
Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что Белому движению приходилось действовать на окраинах бывшей Российской империи, где было ярко выражено стремление к «самостоятельности» и автономии. Белогвардейские же правительства с их лозунгом «единой и неделимой России» очень скоро разочаровали тех лидеров национальных движений, которые первоначально пошли за ними.
Важнейшую роль в поражении Белого движения сыграла и неспособность почти всех антибольшевистских сил к объединению. Каждый из многочисленных правителей, «калифов на час», десятками появлявшихся то здесь, то там, надеялся на то, что подлинным спасителем России удастся стать именно ему. Каждый по-своему представлял пути и методы спасения России и не торопился делиться этими методами и планами с потенциальными конкурентами. В результате программа, которая смогла бы привести к согласию всех сил, недовольных режимом большевиков, так и не родилась. Единственной попыткой переосмысления идеологии и политики Белого движения можно считать попытку генерала Врангеля, который, оказавшись в Крыму, попробовал сделать ставку на помощь всего русского населения в борьбе против большевиков. С этой целью он решил воссоздать в Крыму тот демократический порядок, который был в России до октября 1917 года, и планировал затем, отладив этот демократический механизм, перенести эту модель на всю Россию с помощью крестьянской инициативы. Однако этим планам не суждено было сбыться.
Определенную роль в поражении Белого движения сыграло и то, что между белогвардейцами и интервентами также не существовало полного взаимопонимания. Известно, что правящие круги Антанты весьма неодобрительно относились к идее белогвардейцев возродить Российское государство в границах 1917 года. Понимая это, лидеры Белого движения шли на компромиссы, надеясь позднее отыграть все назад, и принимали помощь от интервентов, заключали с ними кабальные военные, политические и финансовые договоры.
Безусловно, одну из главных ролей в разгроме белогвардейского движения сыграла Красная Армия, превосходившая численностью и нередко организацией воинские части противника. Революционный романтизм, искренняя вера в наступление великого будущего, всеобщего равенства, свободы и счастья заставляли солдат Красной Армии идти «сквозь револьверный лай» к цели любой ценой. Кроме того, немалую роль в победе сыграла и политика «красного террора», о необходимости которой постоянно говорил Ленин. 26 июня 1918 года вождь большевиков писал Зиновьеву: «Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы… удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это невозможно! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров…»
И террор поощрялся. В Петрограде, Киеве, Харькове, Одессе, Новороссийске, не считая сотен мелких городов, местечек, сел, деревень, гибли (нередко страшной смертью) тысячи людей из числа лиц «буржуазного класса», заподозренных в симпатиях к прежним временам или белогвардейцам.
Сохранившиеся свидетельства воскрешают ужасные картины:
«Из камеры в камеру переходил Саенко [начальник ЧК Харькова], – сообщается в „Материалах“ деникинской комиссии, – со своими сподвижниками и по списку вызывал обреченных; уже в дальние камеры доносился крик коменданта: „выходи, собирай вещи“. Без возражений, без понуждения, машинально вставали и один за другим плелись измученным телом и душой смертники к выходу из камер к ступеням смерти». На месте казни, «у края вырытой могилы, люди в одном белье или совсем нагие были поставлены на колени; по очереди к казнимым подходили Саенко, Эдуард, Бондаренко, методично производили в затылок выстрел, черепа дробились на куски, кровь и мозг разметывались вокруг, а тело падало бесшумно на еще теплые тела убиенных. Казни длились более трех часов…» Казнили более 50 человек. Утром весть о расстреле облетела город, и родные и близкие собрались на Чайковскую; «внезапно открылись двери комендатуры, и оттуда по мостику направились два плохо одетых мужчины, за ними следом шли с револьверами Саенко и Остапенко. Едва передние перешли на другую сторону рва, как раздались два выстрела и неизвестные рухнули в вырытую у стены тюрьмы яму». Толпу Саенко велел разогнать прикладами, а сам при этом кричал: «Не бойтесь, не бойтесь, Саенко доведет красный террор до конца, всех расстреляет».
Другие источники сообщают, что «расстреливались все подростки 14–16 лет, записавшиеся в Добровольческую армию, среди них целый ряд гимназистов и семинаристов. Штаб Сиверса категорически заявлял, что все участники Добровольческой армии и лица, записавшиеся в нее, без различия степени участия и возраста их, будут расстреляны без суда… Часто трупы расстрелянных уродовались до неузнаваемости. Казни и расправы производились под лозунгом „Смерть буржуазии“, „Смерть капиталистам“, список же павших, ничего общего с капиталистами не имеющих, бесконечен». В книге стихов с говорящим названием «Улыбка Чека», вышедшей в те годы, можно найти стихотворение, к которому нечего добавить:
Нет больше радости, нет лучших музык,
Как хруст ломаемых жизней и костей.
Вот отчего, когда томятся наши взоры
И начинает буйно страсть в груди вскипать,
Черкнуть мне хочется на вашем приговоре
Одно бестрепетное: «К стенке! Расстрелять!»
Военный коммунизм
Одной из характерных форм экономической организации советского общества в годы Гражданской войны стала политика военного коммунизма (термин появился еще до октября 1917 года). Она заключалась в масштабной национализации промышленных предприятий, включая мелкие, переводе на военное положение оборонных заводов и железнодорожного транспорта, сверхцентрализации управления промышленностью (через ВСНХ и его главки), дальнейшем развитии принципа продовольственной диктатуры, полном официальном запрете свободной продажи хлеба и зерна (хотя на деле продажа продолжала существовать в виде «мешочничества» и «черных рынков»). В январе 1919 года, когда в стране свирепствовал голод, была восстановлена продразверстка, по которой государство фактически бесплатно изымало у крестьян все излишки хлеба (а зачастую – и необходимые запасы), нередко картофеля, овощей и мяса.
В условиях катастрофической инфляции (предприятия не работали, во многих областях, захваченных белыми армиями, печатались собственные деньги), когда цена коробка спичек доходила до полутора миллионов рублей (по сравнению с 1913 годом к концу 1920 года рубль обесценился в 20 тысяч раз), начинается нормированное распределение продуктов по карточкам, обычным явлением становится работа за право питаться в столовой, за продуктовый паек. Будучи не в силах контролировать оплату жилья, транспорта, коммунальных услуг, правительство вводит бесплатное пользование всеми вышеперечисленными благами. Для представителей «эксплуататорских классов» – бывших дворян, духовенства, купечества – была введена в 1918 году трудовая повинность, ставшая с 1920 года всеобщей. Отныне все, на кого распространялась повинность, обязаны были трудиться на общественных работах определенное количество дней в неделю. Троцкий говорил: «Кто не работает – тот не ест, а так как есть должны все, то все должны работать». Так, крестьянин в среднем в течение одного года выполнял трудовую повинность около 30 дней (заготовка топлива, обустройство дорог и т. д.) независимо от времени года. Это вызывало недовольство. Однако уклонение от повинности рассматривалось как саботаж со всеми вытекающими отсюда последствиями. Летом 1918 года большевиками было решено коллективизировать крестьянские хозяйства за три года. Поскольку большевики были уверены, что они лучше крестьян понимают, что надо делать с землей, они настойчиво убеждали крестьян переходить к общественной ее обработке. Крестьяне же, только что получив возможность свободно обрабатывать землю, напротив, меньше всего хотели, чтобы она стала общей.
VIII съезд РКП(б), прошедший в марте 1919 года, одобрил новую программу партии, в которой провозглашалось построение социалистического общества в России на базе «диктатуры пролетариата» как «высшей формы демократии». Средства производства превращались в собственность Советской республики, то есть в «общую собственность всех трудящихся». Съезд потребовал неуклонно продолжать замену торговли планомерным (в общегосударственном масштабе) распределением продуктов и предпринять ряд шагов, «расширяющих область безденежного расчета и подготавливающих уничтожение денег». Таким образом, некоторыми чертами эта эпоха напоминала то бесклассовое, свободное от товарно-денежных отношений идеальное общество будущего, которое большевики считали возможным создать – отсюда и название «военный коммунизм» (шла Гражданская война). При этом важно подчеркнуть, что многими большевиками, включая часть партийного руководства, военный коммунизм рассматривался как закономерный этап на пути к подлинному социализму и коммунизму.
Итоги Гражданской войны были неутешительны: в начале 1921 года объем промышленного производства составил только 12 % довоенного, а выпуск железа и чугуна – 2,5 %. Объем продуктов, шедших на продажу, сократился на 92 %, государственная казна на 80 % пополнялась за счет продразверстки. С 1919 года восставшие крестьяне захватывали целые районы, в Поволжье начался страшный голод, во многом вызванный конфискациями зерна. Страна была расчленена, от нее были отторгнуты многие территории.