Поэтому более чем сомнительным становится положение Нового времени, согласно которому «точкой отсчета для сущего становится человек». Человек лишается как статуса, так и мировоззрения, так как во второй половине прошлого столетия, на структуралистском этапе, человек стал восприниматься как марионетка, приводимая в действие чем угодно, после чего было открыто объявлено о «смерти человека» (М. Фуко), и это «открытие» стало базовым концептом т. н. «эпохи постмодерна». Возникновение Интернета лишь усилило ощущение смерти человека, возникновения сетевого симулякра на его месте. А где нет человека – нет и сущего.
Продолжая, необходимо подчеркнуть, что сегодня нет более устарелого утверждения, как «искусство есть выражение жизни человека». Современное искусство за минувшие годы продемонстрировало, что языком этого «искусства» ничего нельзя сказать. Им невозможно объяснить даже самые простые вещи, а можно только провоцировать. Искусство сегодня изъясняется «знаками», поэтому основа искусства – бессмыслица. Кляксы, кружочки и квадратики. Все это связано с тем, что искусство перестало быть выражением жизни человека, из искусства исчез человек как объект и как творец-художник. «Мы знаем, как выглядел человек XV века, – писал философ и художник М. Кантор, – есть сотни тысяч портретов, но мы не знаем, как выглядит человек XXI века, – вместо изображения автор оставил кляксу». Все это следствие описанных выше постмодернистских процессов. Вместе с человеком (со смертью человека) из искусства исчезла эстетика, дидактика, содержание, смысл. Пустота, отсутствие стали главным содержанием искусства, знак (что угодно) был противопоставлен образу (конкретика). Таким образом, утратило смысл и положение о культуре как «реализации верховных ценностей путем заботы о высших благах человека». Там, где нет человека, а есть его труп, нет ни блага, ни ценностей с их категориями.
Теперь что касается обезбожения, то есть господства секуляризма. Религиоведы, богословы, социологи как на Западе, так и в России уже неоднократно констатировали конец секулярной эпохи, «десекуляризацию» в целом, без конфессиональных различий, социального пространства. Происходит естественный и рассудочный ответ на «смерть Бога», провозглашенную Ницше и утвержденную в протестантской теологии «христианства без религии». Известный футуролог Э. Тоффлер считал, что экспоненциальное возникновение в пространстве западной цивилизации новых религиозных течений, культов, сект указывает на то, что западная цивилизация находится на переломе эпох и вступает в постиндустриальную сферу развития социума. «Культурный мусор индустриальной реальности будет выметаться третьей волной, которая является не чем иным, как историческим изменением».
Итак, Новейшее время закончено и необходимо назвать то время, в которое мы вошли. Речь идет о понимании, какое место в наступившем времени занимают машины, человек, религия, наука, культура, для чего многое в этих явлениях придется восстанавливать. Поэтому руководствоваться нужно не принципом отталкивания от предыдущего времени, а принципом соотношения и связи времен. Таким образом, необходимо искать определения наступающей эпохи исходя из тех перемен, которые происходят.
Кратко эти перемены можно описать следующим образом. Необъявленные войны, идущие по всему земному шару, грозящие постепенно слиться в одну большую войну всех против всех вновь и напрямую вытекающие из предъявленного выше постмодернистского тезиса о смерти человека, остро поставили вопрос об исключительной ценности последнего. Это означает возвращение человека в культуру, искусство, политику. Человека, который уже не вмещается в шаблон «эпохи Просвещения» или «эпохи Потребления».
Наступает эпоха установления новых правил вместо исчерпавших себя. Современная демократия могла существовать лишь в условиях существования иерархии социальных структур – первую она утверждала, отношения между вторыми регулировала. При этом границы социумов были четко очерчены, а индивид в социуме наделялся социальным (классовым, групповым) статусом. Однако сегодня происходит стремительная деиерархизация (системы строятся по горизонтали) и разрушение социальных структур, на месте которых создаются новые, весьма многочисленные образования с новыми внесоциальными элитами. Индивид в этих условиях приобретает (определяет) собственный статус, не связанный с социумом или группой. Отрегулировать эти отношения может только справедливость, так как демократия – это согласие мнений, а справедливость – это согласие форм жизни. Демократия регулирует только отношения между людьми и социальными группами. Справедливость гармонизирует отношения человека и мира во всех его проявлениях – от вещей до растений. Философ В. Соловьев называл подлинную справедливость «равенством в нравственном смысле».
Еще одна перемена – централизация. Расколоть и покорить – фундаментальный принцип современной политики США. Создать сепаратиста, а затем, объявив врагом, уничтожить – основная стратегия. Россия ставит своей задачей централизацию. Объединиться – значит усилить себя и других. Сближение России и большинства бывших советских республик в рамках перспективы создания нового единого государства сегодня стало свершившимся фактом (Евразийский союз), и борьба Запада за Украину лишь подтверждает это. Еще одним подтверждением является возвращение Крыма. На мировой арене это имеющий тенденции к расширению БРИКС. Расколы уже показали свою неэффективность и гибельность, единство предъявляет свои возможности и перспективы.
Разумеется, это далеко не все, но именно исходя из этих перемен и следует искать название новой эпохи. Выше уже говорилось, что необходимо отказаться от противопоставления времен. Однако, возможно, придется отказаться и от самой категории и понятия «времени». Об этом свидетельствует указанная выше смена вертикальной, иерархической, установленной христианством парадигмы развития на горизонтальную, а также описанное С. Капицей сжатие и ускорение исторического времени (первобытность (каменный век) – миллионы лет, рабовладение – тысячи лет (бронзовый-железный век), феодализм – 1000 лет, капитализм – 500 лет, технологический век – 100 лет, информационная эпоха -20 лет, то есть следующие «эпохи» будут продолжаться 5-3-1 год, пока время не сойдется в точку). Огромная скорость движения в космосе воспринимается как стояние на месте, предельная скорость времени отменяет его. Над этим еще необходимо думать. Но если мы констатируем окончание эпохи Pax Romana, то наступающую, еще не наименованную эпоху можно в целом, глобально, обозначить как Pax Russica.
Заключение
Вся тысячелетняя история России показывает, что ведущей национальной идеей нашей страны всегда было сохранение собственного суверенитета. Сегодня существует мнение, что национальное государство устарело, оно слишком большое, чтобы решать маленькие задачи, и слишком маленькое, чтобы решать большие задачи. Действительно, в процессы глобализации – обмен технологиями, товарами, всеобщий открытый рынок – вовлечены сегодня волей или неволей в той или иной степени все народы мира. Но при этом очевидно, что выгоды от глобализации распределяются неравномерно.
Иосиф Бродский в своей работе «Взгляд с карусели» очень точно сформулировал эту мысль: «Подлинным эквивалентом третьей мировой войны представляется перспектива войны экономической. Отсутствие международного антитрестовского законодательства обеспечивает перспективу абсолютно ничем не ограниченного соперничества, где все средства хороши и где смысл победы – доминирующее положение. Битвы этой войны будут носить сверхнациональный характер, но… но торжество всегда будет национальным, то есть по месту прописки победителя. Финансовое могущество принимает обычно разнообразные формы экспансии – экономической, политической, культурной. Купить проще, чем убить. Национальный долг, как форма оккупации, надежнее воинского гарнизона. Представляется вполне вероятным, что страны Восточной Европы, высвободившись из-под коммунистического господства, окажутся в положении стран-должников»… то есть стран, оккупированных на новый лад. При всех преимуществах глобализации для мировой экономики выигрыши от нее каждая страна получает отдельно. Поэтому концепция национального суверенитета не устарела.
Быть самостоятельной нацией выгодно. Если Россия не будет управлять собой сама, а передоверит решение этой задачи транснациональным компаниям, то очевидно, что ее интересы в процессе управления будут учитываться в последнюю очередь. Представляется, что в такой ситуации агенты внешнего управления будут оставлять России такую величину выигрышей от функционирования ее экономики, сколько считают нужным они, а не столько, сколько бы хотели оставить у себя мы. Лучшая защита от внешнего управления – собственная конкурентоспособность.
Суверенитет – это не концепция закрытости и самоизоляции. Напротив, в современном мире суверенитет – это открытость и способность обеспечить свое эффективное участие в конкурентной борьбе. Суверенитет – это политический синоним конкурентоспособности. Чтобы получать выгоды от глобализации, Россия должна оставаться в числе держав, которые принимают решения по вопросам организации мирового порядка. Очень многие либеральные политики предлагают России уйти из глобальной повестки. Вместо этого предлагается концепция «обустройства собственного дома». По сути, это также концепция, которая основана если не на идее закрытости России, то, во всяком случае, на идее утраты нашей страной активной роли в мировых делах.
Однако подобный подход еще мог быть как-то обоснован сто или двести лет назад, но он совершенно не подходит как раз для современного глобального мира. В этом мире международные правила и стандарты волей или неволей приходится принимать всем. Выигрывает всегда тот, кто участвует в разработке правил и стандартов. Если Россия уйдет из глобальной политики, перестанет влиять на мировые решения, то, скорее всего, эти решения будут приниматься ей в ущерб. Это очевидно. Зачем думать о том, кто не может тебе возразить? Его интересы учитываются в последнюю очередь.