Борьба против вторжений с запада
В XII – начале XIII века юго-восточное побережье Балтийского моря от Финского залива до Вислы было заселено славянскими, финно-угорскими и балтийскими племенами. В конце XII века у этих племен начался процесс распада первобытно-общинного строя и образования государства. В условиях отсутствия собственной государственности и церковных институтов сильное влияние на Прибалтику оказывали русские земли, прежде всего Новгород и Полоцкая земля.
Рубеж XII–XIII веков – начало целой эпохи, сыгравшей огромную роль в истории Западной Европы и России, – эпохи крестовых походов. Распространено мнение, что крестовые походы были нацелены только на освобождение Иерусалима и Гроба Господня от власти мусульман. В действительности же не меньшее значение, чем освобождению христианских святынь, Римско-католическая церковь всегда придавала укреплению своего влияния на северо-западе Руси. Эпоха крестовых походов совпала по времени с разложением первобытно-общинных отношений и складыванием феодализма у народов юго-восточного побережья Балтики. Католическая церковь постоянно призывала к скорейшему крещению язычников и идейно вдохновляла крестовые походы на Балтику с целью утвердить свое духовное и политическое влияние во всем Балтийском регионе.
Наиболее агрессивно стремились внедриться на востоке поддерживаемые папской курией немецкие духовно-рыцарские ордена. В результате провозглашенного Ватиканом крестового похода в Прибалтику устремились католические миссионеры и жаждущие добычи и приключений рыцари и авантюристы. В 1201 году в устье Западной Двины захватчики основали крепость Ригу. В 1202 году для утверждения и распространения христианства и немецкой культуры на востоке Балтийского моря был основан орден меченосцев (на орденской одежде помещалось изображение меча и креста). Рыцари нового ордена давали клятву безбрачия, послушания папе и епископу и обязывались всеми силами распространять христианство. Во главе ордена становился магистр, или майстер. Следующую иерархическую ступень составляли контуры, или командоры, ведавшие военным делом, сбором десятины, светским судом, наблюдением за орденскими землями и вместе с магистром составлявшие капитул. В 1237 году в результате объединения ордена меченосцев с находившимся в Пруссии Тевтонским орденом (другие названия – Прусский и Немецкий) возник Ливонский орден, ставший главной военно-колонизационной опорой Ватикана в Восточной Европе.
Тевтонский орден был основан в 1128 году в Иерусалиме узким кругом богатых немцев с целью оказания материальной помощи больным и бедным паломникам германского происхождения. Небольшая организация быстро разрослась в целое общество, члены которого стали называться братьями св. Марии Тевтонской. Около 1189 года сын Фридриха Барбароссы придал новому ордену военный характер, дал устав тамплиеров и форму одежды (белый плащ с черным крестом). Сделавшись военным учреждением, Тевтонский орден тем не менее сохранял свой первоначальный характер религиозно-благотворительного учреждения, со многими правилами монастырской жизни. Пополнялся он главным образом членами германских аристократических фамилий.
По соглашению с Ватиканом одна треть всех завоеванных земель Прибалтики поступала в собственность ордена. В ходе завоеваний местное население нередко подвергалось беспощадному ограблению, а в случае малейшего неповиновения безжалостно истреблялось.
В восточной части Прибалтики активно действовали Дания и Швеция. Датчане основали крепость Ревель (на месте современного Таллина), шведы стремились утвердиться на острове Сааремаа (Эзель) и на побережье Финского залива.
Усилившаяся экспансия западноевропейских рыцарей на восток серьезно угрожала интересам русских княжеств. В борьбу за Прибалтику активно включились сопредельные с ней русские земли, прежде всего Полоцк и Новгород. В своих действиях русские находили поддержку со стороны местного населения, для которого духовное и политическое угнетение, принесенное рыцарями, было во много раз тяжелее дани, собиравшейся полоцкими и новгородскими властями.
Борьбу против западной экспансии возглавил знаменитый русский князь Александр Ярославич Невский (1252–1263).
Александр Невский родился в 1220 году в Переяславле, одном из девяти уделов Владимиро-Суздальского княжества; его отцом был Ярослав Всеволодович, четвертый из восьми сыновей Всеволода Большое Гнездо. Ярослав был властолюбив, но неудачлив. В пятнадцать лет он промчался на конях полтысячи километров через всю Русь, чтобы занять галицкий стол, предложенный ему союзной Венгрией, но опоздал: черниговский князь уже вступил в Галич, а Ярослав был изгнан из Переяславля. В 1216 году он потерпел сокрушительное поражение на Липице от своего тестя Мстислава Удалого, смоленско-торчецкого князя. Тесть в гневе отобрал у зятя свою дочь Ростиславу. Первый брак князя был также недолог: жена-половчанка, внучка хана Кончака, умерла совсем молодой, не оставив детей. Только третья женитьба на рязанской княжне Феодосии Игоревне принесла князю первенца Федора, а на следующий, 1220 год – Александра. В год рождения второго сына Ярославу было 30 лет.
Первые годы жизни княжича прошли в Переяславле, затем вместе с отцом и старшим братом он отправился в Новгород, куда Ярослав Всеволодович поехал княжить. Не поладив с новгородскими боярами, отец Александра скоро уехал, оставив в 1228 году обоих малолетних княжичей наместниками в вольнолюбивом городе. Вскоре им с пестуном (дядькой, воспитателем) пришлось бежать. Так Александр впервые испытал на себе своеволие новгородских бояр. Тогда князь Ярослав со своими войсками занял Волок Ламский, перерезав торговые пути Новгорода на Смоленск, Чернигов и Понизье. Одновременно он начал готовиться к войне с черниговским князем Михаилом Всеволодовичем, севшим в Новгороде. Тот вынужден был оставить город на Волхове. Вновь Александр стал жить в Новгороде. В 1235 году Ярослав Всеволодович ходил походом против немцев на Дерпт, и, возможно, в этом походе участвовал и Александр, впервые увидевший в деле немецких рыцарей.
В 1236 году отец его уехал в Киев, оставив князем-наместником 16-летнего юношу. Для Александра начиналась самостоятельная политическая жизнь. Наместничество его выпало на неспокойные, страшные годы монголо-татарского нашествия. Дядя Александра Юрий Всеволодович погиб в битве на Сити, и место брата на великокняжеском владимирском столе занял Ярослав. Александру отец выделил сверх Новгорода Дмитров и Тверь.
Князь Александр появился на престоле именно в то время, когда отношения северных и западных земель Руси с Западом обострились до крайности. Папа Григорий IX призвал немецких и шведских рыцарей выступить против финнов, и одновременно папская курия готовила наступления на Русь Швеции и Норвегии. В довершение ко всему Литва, отбив первый натиск Ливонского ордена, который претендовал на ее владения, и не имея договоров ни с Ярославом, ни с Александром, пыталась захватить земли Полоцко-Минской Руси и Смоленска. Из Смоленска литовцев выбил Ярослав Всеволодович. Пора было подумать и о защите Полоцка. По воле отца Александр сблизился с полоцким князем Брячеславом и в 1239 году женился на его дочери Александре. А уже на следующий год князь выступил навстречу шведам.
С пением священных гимнов вошли шведские крестоносцы на свои корабли летом 1240 года. Переезд через Балтийское море к устью Невы совершился вполне благополучно. Предводитель шведского войска ярл Биргер рассчитывал сначала напасть на Ладогу и, закрепившись здесь, обрушиться на Новгород. По сведениям скандинавских источников, у Биргера было пять тысяч воинов. Неприятельские суда остановились в месте впадения в Неву реки Ижоры. Немало шведов оставалось на судах, а наиболее боеспособная часть войска – тяжеловооруженные рыцари – сошла на берег. После этого Биргер послал своих людей к князю Александру со словами: «Выходи против меня, если можешь сопротивляться! Я уже здесь и пленю твою землю».
Получив этот вызов, Александр немедленно приказал собраться своей дружине. Получив благословение епископа Спиридона, Александр решил идти на врага немедленно, не ожидая ни сбора новгородцев, ни подкрепления от отца; он понял, что только молниеносным и внезапным нападением можно победить огромное вражеское воинство.
Приближаясь к шведскому лагерю, Александр (благодаря своей разведке) знал точное количество приплывших крестоносцев, места их станов, а также те пути, по которым к ним можно было подойти совершенно скрытно. Переправившись через Ижору, Александр незаметно приблизился к шведскому лагерю и, выстроив свою конную дружину, к которой присоединились в пути и ладожане, нанес удар вдоль Ижоры в центр расположения шведских войск. Одновременно «пешь» (группа пеших воинов) во главе с новгородцем Мишей наступала вдоль Невы, тесня врага и уничтожая мостки, соединявшие корабли с сушей, отрезая рыцарей от флота. Неожиданное появление русских воинов произвело в шведском стане замешательство. Александр сражался впереди всех и даже «возложил печать» на лицо самого Биргера своим копьем. Многие воины Александра демонстрировали в этом сражении чудеса храбрости. Так, витязь Гавриил Олексич прорубился до шведского корабля и, увидев, что на корабль по переброшенной доске несут на руках сына Биргера, въехал верхом по той же доске. Когда шведы опрокинули его вместе с конем в воду, он снова кинулся к судну и вступил в ожесточенный бой, в котором убил находившегося на корабле воеводу и католического епископа. Миша, собрав дружину соратников, вплавь добрался до шведских кораблей и уничтожил три из них. Воин Савва ворвался в большой шатер Биргера и, подрубив опорный столб, обрушил его, чем возвестил русским войскам победу.
Часть крестоносцев в ужасе бросились к своим судам, но другие оправились от внезапного нападения и стали оказывать упорнейшее сопротивление. Жестокий бой кипел до ночи и увенчался полной победой. Темная ночь спасла остатки шведов. Они не хотели ждать утра и поспешили уйти, нагрузив три корабля телами одних только убитых знатных воинов. Потери же русских составили всего двадцать человек. За победу, одержанную на Неве 15 июля 1240 года, князь Александр был прозван Невским. Невская победа князя Александра над шведами предотвратила потерю Русью выхода в Балтийское море и угрозу прекращения торговых связей с Западной Европой.
Но прошло совсем немного времени, как над Новгородом и Псковом нависла новая угроза. Ливонцы, предводительствуемые вице-магистром ордена Андреасом фон Вольвеном, захватили крепость Изборск, разбили псковскую рать и после семидневной осады взяли Псков благодаря измене посадника Твердыло Иванковича и других псковских бояр – сторонников ордена. И когда враг был уже почти у самых ворот Новгорода, князь Александр Ярославич уехал в Переяславль, забрав мать, жену и весь свой двор. Причиной отъезда была, очевидно, размолвка с новгородскими боярами, которые были недовольны взимаемыми с них большими денежными суммами для подготовки к войне. Тем временем немцы вошли и в земли Великого Новгорода. Они построили крепость Копорье на берегу Финского залива, близ нынешнего Петербурга. Затем они пошли еще дальше, нещадно разоряя население, и появились уже в тридцати километрах от Новгорода, грабя русских купцов. Тогда наконец новгородцы решили обратиться вновь к князю Александру. Торжественное посольство во главе с новгородским архиепископом отправилось к нему и стало умолять простить нанесенную обиду.
Александр Ярославич не помнил обид. Немедленно вернувшись в город на Волхове, князь взял Копорье, затем внезапно, «изгоном», освободил Псков и двинулся с ратью в землю эстов на Дерпт. Узнав, что ливонцы собрались с силами и готовятся выступить против него, он отступил на Чудское озеро, лежащее на границе русских и прибалтийских земель. На льду этого озера «на Узмени у Вороньего камня» 5 апреля 1242 года произошло знаменитое Ледовое побоище. Место битвы было выбрано очень умело: у каменистого возвышенного берега озера. Особенность тактики рыцарей была в том, что они строили свои войска в виде тарана, на вершине и по бокам которого были сосредоточены закованные в тяжелые латы конные рыцари, охранявшие пеших воинов. Этот боевой порядок назывался «свиньей». «Свинья» врезалась в неприятельские полки своим острым клином, расстраивала их ряды, и затем начиналось уничтожение врага. За «свиньей» двигались пешие рыцари-кнехты и воины, мобилизованные из местного населения.
Князь Александр, понимая, что остановить «свинью» невозможно, сознательно ослабил центр, но усилил фланги, на одном из которых встал сам. Позади расположения русских войск были выстроены в линию обозы, сцепленные оглоблями, впереди – поставлены лучники, которые на расстоянии расстреливали конницу крестоносцев. Мощным ударом ливонцы прорвали центр русских войск. Однако, смяв центральный полк, тяжелые, неповоротливые рыцари уткнулись в расположенные у берега обозы. В этот момент с флангов на построенные в «клин» рыцарские войска ударили полки правой и левой руки. Лишенные маневра, в невообразимой тесноте, рыцари потеряли все свои преимущества. Русские же пешие воины были хорошо подготовлены к сражению в таких условиях, умело действовали топорами, палицами, кистенями, ножами, крючьями стаскивали рыцарей с коней и добивали на земле.
В самый критический момент битвы Александр бросил в бой засадный конный полк, который, обойдя противника, ударил ему в тыл. Окруженные со всех сторон рыцари и пехота противника понесли огромные потери. Летописец отмечает, что «чудь дала плеща», то есть бросилась в бегство. Бросив на произвол судьбы кнехтов, стали отходить и рыцари, но тут произошло непредвиденное: под тяжестью рыцарей не выдержал лед (был апрель), и многие из них погибли на дне Чудского озера. Летописец свидетельствует: «Было убито одних только рыцарей 400 (из них 200 меченосцев), а 50 попали в плен; немало пало и эстов…» Эта победа на много лет остановила движение немцев-захватчиков на Русь и принесла историческую славу Александру.
После этого побоища Александр торжественно въехал в Псков. Рядом с его конем шли 50 знатнейших рыцарей, а позади множество простых пленных. Он первым делом направился к храму Святой Троицы и здесь благодарил Бога за победу, причем жители города обещали ему и его потомству вечную признательность.
Битвой на Чудском озере рыцарское наступление на Русь было приостановлено – ливонцы прислали князю заверение о мире и обязались «отступиться» от всех своих завоеваний в Прибалтике. Но главная заслуга князя Александра была не в успешных битвах на полях сражений. В памяти народной он остался благодаря своим исключительным качествам дальновидного политика и дипломата, которые позволили ему сдержать натиск монголов на Русь.
Монголо-татарское нашествие на Русь
Образование Монгольской державы. Огромное воздействие на судьбу Руси, как и многих других стран Европы и Азии, оказало образование в начале XIII века в степях Центральной Азии сильного Монгольского государства.
К концу XII – началу XIII века монголы занимали обширную территорию от Байкала и Амура на востоке до верховьев Иртыша и Енисея на западе, от Великой Китайской стены на юге до границ Южной Сибири на севере. Преобладающим занятием монголов было кочевое скотоводство, в северных районах – охота; что касается земледелия и ремесел, то они были развиты слабо. В это время монгольское общество переживало период разложения патриархальных отношений и складывания раннефеодального государства с сильными пережитками первобытно-общинных и рабовладельческих отношений. В процессе становления государственности происходит разделение монгольского общества на три социальных слоя, в результате чего выделяется слой знати (нойонов), рядовых воинов-дружинников (нукеров) и простых кочевников (карачу). Как и в других обществах подобного типа, большое значение в жизни монголов занимало стремление к захвату добычи, пленных, а также необходимых для ведения кочевого скотоводства новых земель, поэтому в военные походы вовлекалась подавляющая часть населения.
В 1206 году на общемонгольском курултае – съезде монгольской знати – нойон Темучин был провозглашен великим ханом с именем Чингисхан (Чингизхан) – по некоторым предположениям, это имя означает «крепкий», или «сильный», хан, – и эта дата считается годом создания Монгольской державы.
Чингисхан родился в феврале 1155 года на берегу реки Онон в урочище Делюгюн Болдок (есть и другие версии времени и места его рождения). Его отец Исугей-багатур был богат и принадлежал к числу степной аристократии. Когда Темучину было девять лет, его отца отравили татары (не путать с современными татарами), и вскоре семья впала в нищету. Весь их скот был угнан неверными вассалами, и Темучин с братьями охотился за сурками и барсуками, чтобы хоть как-то обеспечить семью. Когда он подрос, представители соперничающего рода начали преследовать его и однажды даже захватили в плен, из которого Темучину удалось спастись лишь чудом. Вскоре благодаря своим военным дарованиям, организаторским способностям и уму он начал стремительно возвышаться, именно поэтому его избрали на курултае ханом.
Главной задачей нового государства была объявлена завоевательная война, весь народ – войском. Стремясь упрочить свою власть, Чингисхан беспощадно расправлялся с непокорными. Его держава была поделена по десятеричному принципу. Десятки, сотни, тысячи и «тумены» («тьмы») считались не только военными подразделениями, но и административными единицами, которые должны были выставлять определенное количество воинов. Главу тысячи и десяти тысяч хан назначал сам лично. Войско было сковано жестокой системой круговой поруки; за нарушение дисциплины, трусость в бою одного казнили десяток, десяти – сотню и т. д. Если из десятка один или несколько человек попадали в плен, а другие их не выручали, то последние подвергались казни. Смертная казнь полагалась и за грабеж неприятеля без особого распоряжения на это.
Для регламентации всей жизни Монгольской империи под руководством Чингисхана был создан документ, получивший название «Яса», определявший отношение монголов к императору, захваченным народам, а также разграничивавший основные нормы гражданского и уголовного права. Среди монголов «Яса» почиталась как священное писание, и они видели в постановлениях этого документа особый мистический смысл.
Уже в первых походах монголам удалось захватить в плен иноземных мастеров, которые вооружили войско Чингисхана отсутствующей у кочевников осадной техникой. В монгольской армии была и хорошо организованная разведка, где особо ценными информаторами являлись мусульманские купцы, связанные с международной торговлей.
В ходе непрерывных войн Чингисхану удалось подчинить и повести за собой в походы наряду с монголами значительное число других кочевых народов Евразии. Железная дисциплина, организация и исключительная подвижность конницы, оснащенной трофейной военной техникой, давали войскам Чингисхана большое преимущество по сравнению с армиями других народов. Известную роль в успехе монголов сыграл и исповедываемый ими принцип веротерпимости по отношению к покоренным народам (известно, что в администрации Чингисхана были буддисты, мусульмане и христиане-несториане), а также то, что государства, завоеванные монголами, переживали в этот период стадию раздробленности. Итогом стало создание Чингисханом самой большой сухопутной империи в истории человечества, площадь которой достигала 24 000 000 квадратных километров. Из сухопутных империй приблизиться к ней смогла только Российская империя (почти 23 000 000 квадратных километров). В пик своего могущества больше монгольской была только Британская империя (35 000 000 квадратных километров), но это за счёт заокеанских колоний.
Завоевательные походы Чингисхана. Битва на Калке. Вскоре после прихода к власти Чингисхан начал свои завоевательные походы. Его войска обрушились на народы Южной Сибири и Центральной Азии. С 1211 года началось завоевание Китая, который окончательно был покорен монголами в 1276 году.
В 1219 году войско монголов нанесло удар по Средней Азии, которая находилась под властью правителя Хорезма (страны в устье Амударьи) Мухаммеда. Монголам помогло то, что подавляющая часть населения ненавидела власть хорезмийцев. Против Мухаммеда были настроены знать, купечество и мусульманское духовенство. В этих условиях войска Чингисхана успешно осуществили покорение Средней Азии. Были захвачены, разорены и сожжены Самарканд, Бухара, Хорезм (Самарканд так и не был отстроен на прежнем месте). Правитель Хорезма бежал от монголов в Иран, где скоро умер. Один из корпусов монгольской армии, состоявший из трех туменов, во главе с военачальниками Джебе и Субудаем продолжил поход и отправился в дальнюю разведку на Запад. Обогнув с юга Каспийское море, войска монголов вторглись в Грузию и Азербайджан и затем прорвались на Северный Кавказ, где нанесли поражение половцам. Половецкие ханы обратились за помощью к русским князьям, с которыми находились в союзнических отношениях.
На княжеском съезде в Киеве (среди князей старшими были Мстислав Киевский, Мстислав Галицкий и Мстислав Черниговский) было решено выступить против нового противника. Съезд постановил: «Лучше нам принять татар на чужой земле, чем на своей». Было собрано огромное войско и флотилия судов, которых было столько, что, как свидетельствует предание, по ним можно было пройти пешком с одного берега Днепра на другой.
Однако монголы пока не стремились к войне с русскими. Узнав, что русские князья поддержали половцев, монголы направили к князьям послов, которые предложили разорвать русско-половецкий союз и заключить мир. Но предложения не были приняты, послы были убиты, и назад дороги отныне не было. Русские войска совместно с половцами продолжали двигаться далее, пока 31 мая 1223 года на берегу реки Калки, впадающей в Азовское море, не встретились с монгольскими войсками.
Невзирая на то что войска русских превосходили монголов по численности, битва приняла затяжной характер. Русские князья не знали особенностей нового противника, его приемов ведения войны. Кроме того, в русском войске отсутствовало единство. Часть князей, в том числе Даниил Романович Галицкий, с самого начала активно участвовала в сражении, другие князья предпочитали выжидать. Мстислав Киевский расположил своих воинов на холме, предварительно укрепив его, и вообще не участвовал в сражении. Решающим событием битвы, принесшим успех монголам, стало паническое бегство передовых половецких отрядов, которые смяли и рассыпали идущие за ними русские дружины. Начался разгром. Мстислав Галицкий и младший князь Даниил побежали за Днепр и, первыми оказавшись у берега, успели вскочить в ладьи. При этом остальные ладьи князья изрубили, боясь, что монголы смогут переправиться вслед за ними, и нисколько не заботясь об отставших воинах. Тем самым они обрекли на гибель своих соратников, у которых лошади были хуже княжеских. Монголы убили всех, кого настигли. Мстислав Черниговский со своим войском начал отступать по степи, не оставив арьергардного заслона. Монгольские всадники бросились в погоню за черниговцами, легко настигли их и изрубили. Мстислав Киевский, так и не вышедший за все время битвы из своего лагеря на холме, надеялся отсидеться. Монголы легко блокировали его отряд, и окруженный Мстислав сдался, поддавшись на уговоры. Князя убедили, что русских пощадят и не прольют их крови, и данное слово было сдержано, хотя и весьма своеобразно. Монголы положили связанных пленников на землю, прикрыли настилом из досок и сели пировать на их телах. Действительно, ни капли русской крови пролито не было.
Поражение на Калке является великолепной иллюстрацией к тому процессу разобщенности, который, начавшись в 1132 году разделением и обособлением земель, привел к XIII веку к разделению и обособлению душ и сердец. Как Андрей Боголюбский, подвергая разграблению Киев, воспринимал его совершенно чужим городом, так и русские князья считали друг друга чужими и сражались не за Русскую землю, а за право стать победителем в этой битве. Поэтому и Мстислав Галицкий рубил ладьи, бросая на произвол судьбы своих воинов. Таким образом, поражение русского войска в первом столкновении с монголами было закономерным.
После битвы на Калке монголы ушли на восток, стремясь вернуться на родину. Но на берегах Волги войско угодило в засаду, устроенную волжскими булгарами. Мусульмане, ненавидевшие монголов как язычников, неожиданно напали на них во время переправы. Здесь победители при Калке потерпели серьезное поражение и потеряли множество людей. Те, кто сумел переправиться через Волгу, ушли дальше и смогли соединиться с главными силами Чингисхана. Так закончилась первая встреча монголов и русских войск.
Вооружение монгольских и русских войск
Войско монголов состояло из легкой и тяжелой конницы, иначе называемых лучниками и мечниками. Как показывает уже само название, главным оружием первых был лук со стрелами, сами же они и их лошади не имели вовсе или имели лишь самое легкое предохранительное вооружение. Большинство лучников имело по два лука и по два колчана – один расходный, а другой запасной. При этом запасной колчан был устроен так, чтобы предохранять стрелы от сырости. Стрелы отличались необычайной остротой, поскольку монголы были великолепными мастерами в их изготовлении и отточке. Приучаясь к стрельбе из лука уже с трехлетнего возраста, любой монгол был также превосходным стрелком. Достаточно сказать, что знаменитые английские лучники стреляли на 200 метров, при этом мощность лука была 30–35 килограммов (это сила, с которой тетива давит на пальцы в момент максимального натяжения). У монголов мощность лука была 70 килограммов, а стреляли они на 300 метров. На «Чингисовом камне», который хранится в Эрмитаже, написано, что племянник Чингисхана сделал выстрел на 335 альдов, то есть примерно на полкилометра. При этом не только мужчины, но даже и многие монгольские женщины учились стрельбе из лука, не говоря о том, что каждая умела великолепно ездить верхом. Часть лучников была вооружена и дротиками. Возможно, что у всех всадников легкой конницы были и сабли как оружие ближнего боя.
Воины тяжелой монгольской кавалерии имели кольчуги или кожаные латы; головной убор их представлял собой легкий кожаный шлем с назатыльником для предохранения шеи от сабельных ударов. Иногда монголы носили и железные шлемы. Лошади тяжелой конницы также были защищены доспехами из толстой лакированной кожи. Главным оружием мечников были кривые сабли, которыми они владели в совершенстве, и пики; кроме того, у каждого имелась боевая секира или железная палица, которая подвешивалась к поясу или к седлу. В рукопашном бою, а также при стычках в составе небольших партий монголы старались сбрасывать или стаскивать врагов с коней; для этой цели служили прикрепленные к пикам и дротикам крючья, а также арканы из конского волоса, которые накидывались на неприятеля с некоторого расстояния. Захваченный петлей аркана неприятельский всадник стаскивался с коня и волочился по земле; тот же прием применялся и против пешего противника.
Каждый воин также имел с собой пилку для острения стрел, шило, иголки, нитки, глиняный сосуд для варки пищи (хотя при нужде мясо елось и в сыром виде) и кожаную баклагу («бортохо») вместимостью около двух литров для запаса кумыса, молока или воды. В двух небольших седельных сумках («далинг») возились запасная смена белья и неприкосновенный запас пищевых продуктов, состоявший из сушеного мяса и сушеного молока, которые употребляются степными народами до настоящего времени.
Если этих запасов не хватало, то монгольский воин рассекал вену своей лошади и пил струю крови, после чего перевязывал рану ниткой. Полкилограмма крови было достаточно для насыщения человека, а для лошади такая потеря не была слишком ощутимой и за короткое время восполнялась организмом. Хлеб – тесто, раскатанное в виде тонких лепешек, – пекли под мышками у верблюдов, которые тащили в монгольских войсках обозы. Такой своеобразный способ приготовления хлеба может показаться удивительным и даже неправдоподобным, но надо иметь в виду, что у верблюда под мышкой даже зимой нормальная температура очень высокая, а во время движения она поднимается еще больше. Кроме того, в пищу использовалось мясо ослабших или раненых лошадей, которых немедленно убивали.
Одеждой монголам служила «доха» (это название перешло и в русский язык) – шуба из сложенного вдвое меха, шерстью наружу, откуда и пошла легенда, что монголы во время завоевания Европы «одевались в звериные шкуры». Доху шили такой длины, чтобы закрывала ноги ниже колена, и подпоясывали ремнем, украшенным серебром. На тело надевали шелковую рубашку, поскольку этот материал не пробивался стрелой, а вдавливался в рану вместе с наконечником, задерживая его проникновение, после чего можно было, обмотав шелк вокруг стрелы, выдернуть ее из раны вместе с наконечником (обычно при вытаскивании стрел наконечники соскакивали и оставались в ране, вызывая заражение). На голову надевали шлем, зимой – меховую шапку с наушниками. На ногах носили сапоги с войлочными чулками. Одетые таким образом монголы легко переносили зимнюю стужу.
Вообще их выносливость была изумительна. Монгольский воин был в состоянии спать, оставаясь верхом на коне, который в это время мог идти походом или пастись. Во время похода войска могли двигаться целые месяцы без специальных запасов продовольствия и фуража. Кони питались подножным кормом. Передовой отряд из двух-трех сотен воинов, предшествовавший армии, и такие же боковые отряды не только охраняли основные силы, но и давали знать, где лучше подножный корм и водопой.
Монгольские войска, если позволяли условия, задерживались на местах, богатых кормами и водой, и проходили форсированным маршем районы, где этих условий не было. Каждый конный воин, как уже говорилось, имел до трех лошадей (ездовая, вьючная и боевая) и мог менять их, что значительно увеличивало длину переходов между привалами. Поэтому неудивительна та быстрота, с которой передвигались монгольские войска. Так, во время венгерского похода в 1241 году Субудай прошел со своей армией 450 километров менее чем за трое суток.
При штурме городов монголы активно использовали осадные машины. Среди них были тараны (огромные бревна, окованные металлом), которыми выбивали ворота и разрушали стены, метательные машины, забрасывавшие в осажденные города огромные камни, а также горящую нефть. Нередко, перед тем как метать горшки с зажженной нефтью, монголы несколько часов забрасывали в город горшки с жиром, а на него уже метали нефть. Среди осадных приспособлений монголов известны огромные катапульты, пускавшие гигантского размера стрелы, а также гуляй-города – огромные башни. Их строили вровень со стенами города, подкатывали вплотную к ним, и скрывающиеся внутри башни воины по перекидным мостикам перебирались на гребень стен. Монголы употребляли и порох, применяя его преимущественно в ракетах, которыми пользовались при осадах; умели также производить наводнения, делать подкопы и подземные ходы.
Точных данных о численности русского войска в то время не существует. В случае военной опасности в назначенные сроки рати из различных городов собирались в условленных пунктах, объединялись в полки под командованием великокняжеских воевод. В одном полку могли быть отряды многих городов. Ремесленники и торговые люди составляли «городовые» полки, которые выступали в поход под командованием своих тысяцких и вливались в общерусское войско. Крестьяне выставляли ополченцев-ратников с определенного числа дворов.
Тактика русского войска отличалась от рыцарских боевых порядков Западной Европы. Рыцари обычно строились для боя по шаблону, в колонну или в линию, причем их силы равномерно распределялись по всему фронту. Русское же войско делилось на полки: большой полк, полки правой и левой руки. Это облегчало управление во время боя, позволяло маневрировать силами, применять разнообразные построения, сосредоточивать на решающем направлении ударные группировки. В зависимости от обстановки и особенностей тактики противника главные силы направлялись то в центр, то на фланги. Русский боевой порядок был расчленен по фронту и в глубину. Перед битвой вперед, навстречу противнику, заблаговременно высылались «сторожи», которые выполняли роль боевого охранения и предотвращали неожиданные нападения. Одной из задач сторож была борьба с разведкой противника.
Во время сближения главных сил впереди ставился сторожевой полк. Он первым завязывал бой, не давал отрядам конных лучников подойти к боевому строю русского войска. Под прикрытием сторожевого полка русские воеводы имели возможность произвести перестановки полков, когда уже обозначалось направление главного удара противника. Затем вступал в битву передовой полк, который сдерживал первый натиск противника, сбивал темп атаки и ослаблял удар по главным силам.
Решающая роль в сражениях отводилась большому полку, в составе которого был и «двор» великого князя; обычно в центре большого полка находился великокняжеский стяг (флаг). Плотные пехотные шеренги большого полка обладали большой устойчивостью в бою, были способны отразить вражеские атаки и перейти в наступление. Действия «пешцев» поддерживались конными дружинами, состоявшими из военных слуг великого князя и отборных отрядов других князей. Большой полк составлял основу боевого порядка.
Полки правой и левой руки, состоявшие в основном из конницы, прикрывали большой полк от фланговых ударов, стремились сами нанести удары по «крыльям» вражеского войска, а в случае успеха устремлялись в преследование. Полки были основными тактическими единицами русского войска, они объединяли под единым командованием рати разных городов и княжеств. Возглавлялись полки лучшими, наиболее опытными воеводами, которые назначались самим великим князем. Если даже во главе какого-нибудь полка оставался удельный князь, то в помощь ему назначались воеводы. Полки имели единообразную организацию, подразделялись на тысячи, сотни, десятки во главе с тысяцкими, сотниками, десятниками. Каждый полк воевал под своим стягом.
Для сражения полки выстраивались сомкнутым строем, глубина которого достигала двадцати шеренг. Прорвать такой строй атаками конницы было очень трудно, и русские военачальники часто использовали это построение в битвах с ордынцами. Прочность русского боевого строя обеспечивалась его монолитностью и взаимодействием отдельных полков.
Для рыцарской западноевропейской конницы было характерно полное отсутствие управления войсками во время сражения. Когда противники сходились врукопашную, сражение разделялось на множество рыцарских единоборств-поединков. Русские полководцы управляли своими войсками и в ходе сражения. Это управление осуществлялось подъемом или опусканием стягов, сигналами труб, заранее предусмотренными действиями отдельных полков в различных боевых ситуациях.
Русские воины всегда хорошо владели всеми видами оружия: и луком, и копьем, и мечом. Самым распространенным оружием конницы и пехоты было копье – ударное оружие, которое с одинаковым успехом применялось и для атаки, и для отражения наступавшего противника. Сомкнутый строй русских воинов, «ощетинившихся» длинными копьями, был непреодолим для вражеской конницы. Копья делали с трехгранными, четырехгранными и листовидными наконечниками. Во второй половине XIV века наибольшее распространение получили копья с узколистным наконечником удлиненно-треугольной формы, не превышавшим по ширине 2–3 см, с массивной втулкой и длинным крепким древком. Такие копья «таранного» действия легко пробивали татарские доспехи, которые обычно изготовлялись из кожи с нашитыми на нее железными и медными бляхами. Метательные копья – сулицы, короткие, легкие, с кинжаловидными наконечниками – не только бросали во врага на расстоянии, но и пользовались ими в рукопашном бою. В общей схватке, когда перемешивались ряды, такие сулицы были гораздо удобнее, чем длинные ударные копья. На вооружении пешцев (пехотинцев) находились также массивные тяжелые рогатины с наконечниками, боевые топоры, секиры-чеканы, палицы, разнообразной формы кинжалы и ножи.
Основным оружием дружинной конницы был прямой меч длиной 120–140 см, с колюще-рубящим клинком. Мечи были эффективны в сражениях с рыцарями-крестоносцами, закованными в доспехи, – они позволяли наносить очень сильные рубящие и колющие удары. Однако в схватках с быстрой и легкой ордынской конницей, не имевшей железных доспехов, сражаться мечом было не очень удобно: меч слишком тяжел, а сила ударов не имела особого значения. Поэтому в войнах со степняками русские воины применяли сабли – длинные, тонкие, с резко загнутыми к концу клинками. Обычным оружием дальнего боя в русском войске были луки, реже – самострелы (арбалеты), которые в основном использовались при обороне крепостей. В XII–XIII веках существовали специальные отряды лучников.
Для защиты в бою русские воины надевали плетенные из металлических колец кольчуги. В XIV веке получила распространение «дощаная защита» – чешуйчатая, пластинчатая или наборная броня. Она состояла из множества мелких железных пластинок, закрепленных на кожаной или матерчатой основе и находивших друг на друга наподобие черепицы (отсюда – чешуйчатая броня). Такой доспех выдерживал самые сильные удары. Обычно железные пластинки доспеха комбинировались с кольчугой. На голове носили плавно вытянутый и заостренный кверху шлем-шишак с металлическими наушиями и кольчужной сеткой – бармицей, которая прикрывала шею. Шлемы венчались пучками перьев или разноцветными маленькими флажками – яловцами.
Защитой воина также служил длинный миндалевидный щит. В XIV веке он был заменен небольшим круглым щитом, который прикрывал только лицо, плечи и грудь (стрелы не могли пробить «дощаной брони», и это позволило отказаться от больших тяжелых щитов). Щиты делались обычно из дерева, обитого кожей, и укреплялись металлическими полосами и бляхами; украшались изображениями ликов, звериных морд, звездами, розетками и другими узорами. Облик воинов дополняли яркие (синие, зеленые или красные) рубахи до колен, зеленые плащи, красные щиты, разноцветные ленты на древках копий, развевающиеся на ветру яловцы. По словам летописца, русское войско выходило на битву «цветно и доспешно».
Нашествие Батыя
В 1227 году Чингисхан умер, вернувшись из очередного похода. Незадолго до смерти он упал с лошади и сильно разбился. Некоторые источники сообщают, что, возможно, причиной смерти была старая рана. Тело его было погребено на горе Бурхан-Халдун (территория современной Монголии) и до настоящего времени не обнаружено. В соответствии с его завещанием обширные владения монголов были разделены на области (улусы) во главе с его сыновьями и внуками. Одному из внуков Чингисхана, Батыю, досталась часть земель от Иртыша и далее на запад до тех пределов, «до которых доходили копыта монгольских коней». Монголов не смущало, что эту территорию предстояло еще завоевать.
Новый поход монголов на запад, во главе которого оказался Батый, стал общенародным делом. Понимая его важность, монголы провели мобилизацию: из каждой семьи взяли на службу старшего сына. В походе также участвовали монгольские царевичи, опытные военачальники, в том числе Субудай, войска ряда покоренных народов. По поводу конкретного числа воинов-завоевателей у историков нет единого мнения, однако число в 150 тысяч человек, видимо, сильно завышено. Разброс мнений исследователей велик: от указанных выше 150 тысяч человек до 20–30 тысяч. Нужно помнить, что при переходе в несколько тысяч километров одной лошадью обойтись было невозможно. Каждый воин должен был иметь, кроме ездовой, еще и вьючную лошадь, а для атаки – боевого коня, ибо сражаться на усталой или необученной лошади было равносильно самоубийству. Кроме того, кони (нередко верблюды) требовались и для перевозки осадных орудий. Следовательно, на одного всадника приходилось как минимум 3–4 лошади, а значит, стопятидесятитысячный отряд должен был иметь не менее 450 тысяч лошадей. Прокормить такое поголовье при переходе через степи очень непросто. Везти же провиант для людей и фураж для большого количества животных с собой было невозможно.
В течение десяти лет, с 1227 по 1237 год, монголы вели подготовку к походу. Собирались войска, разведчики-купцы выясняли численность городов, их силы, пути, по которым можно было добраться до них. Нельзя не учитывать и тот факт, что хороших дорог, по которым могли пройти десятки тысяч воинов, было немного, и они, словно нитью, соединяли крупные русские города.
После форсирования Волги монгольское войско разделилось. Основные силы, которыми руководил волевой и умный Мункэ-хан, начали преследовать предводителя половцев – хана Котяна, оттесняя его к границам Венгрии. Другая часть войска, возглавляемая 27-летним ханом Батыем (Бату), в декабре 1237 года подошла к границам Рязанского княжества.
Батый, «став станом», направил в Рязань послов, требуя от рязанцев десятую часть «всего, что имеется в земле вашей». Рязанские князья, отказав монголам, дали лаконичный ответ: «Убьете нас – все будет ваше». Князь Федор, сын рязанского князя Юрия, отправился в ставку Батыя для переговоров, но был там зверски убит. Его супруга, красавица Евпраксея, узнав о гибели мужа, бросилась в отчаянии с младенцем на руках с высокого храма. В то же время просьба рязанцев о помощи, обращенная к великому владимирскому князю Юрию Всеволодовичу, осталась без ответа – из стольного города так никто и не пришел.
Штурм Рязани начался 16 декабря 1237 года. Несколько дней рязанцы бились, не переменяясь; погибли в схватке рязанский князь Юрий, князья пронские и муромские. Стены города были разрушены «пороками» – осадными машинами, и 21 декабря город был взят, разгромлен и сожжен, а все его население перебито. Замечательный памятник литературы «Повесть о разорении Рязани Батыем» горько свидетельствует: «А во граде многих людей, и жены, и дети мечи иссекоша. И иных в реце потопиша и весь град пожгоша, и все узорочие нарочитое, богатство резанское поимаша. Несть бо ту ни стонюща, ни плачуща – и ни отцу и матери о чадах, или чадом о отци и о матери, ни брату о брате, ни ближнему роду, но вси вкупе мертви лежаща… Сии бо град Резань и земля Резанская изменися доброта ея, и отиде слава ея, и не бе в ней ничто благо видети – токмо дым и пепел». Все имущество стало достоянием монголов. Взяв требовавшееся им продовольствие и лошадей, они покинули Рязань. Деятельный рязанский боярин Евпатий Коловрат со своей дружиной нагнал уходивших монголов, ударил им в тыл и остановил их продвижение. Батый принужден был поворачивать фронт, чтобы разгромить Евпатия Коловрата. С обеих сторон воины сражались героически, но исход боя предугадать было нетрудно: соратники Евпатия и он сам погибли, забросанные камнями из осадных машин. Батый, которому принесли тело Евпатия, очень высоко оценил мужество этого человека.
От побежденной Рязани Батый повел войска к Владимирскому княжеству. Каждый город приходилось брать силой. Под Коломной была «сеча велика», в которой погиб Кюлькан – младший сын Чингисхана, единственный Чингисид, погибший во время завоевания Северо-Восточной Руси. В январе 1238 года после недолгого и яростного штурма «взяша Москву татарове, и воеводу убиша Филиппа Нянка за православную хрестианскую веру, а князя Володимера яша руками… а люди избиша от старца до сущаго младенца, а град и церкви святые огневи предаша, и манастыри вси и села пожгоша и много имения вземше, отъидоша». Плененного, избитого и израненного князя Владимира монголы поволокли с собой к стенам Владимира, где перед штурмом показывали защитникам города.
В феврале 1238 года монголы стояли под Владимиром. «К несчастью, – пишет Л. Н. Гумилев, – владимирский князь Юрий Всеволодич был недалеким политиком и скверным полководцем. Еще в 1210-х годах он истощил силы своего княжества в распрях с собственным дядей, поддержанным новгородцами. Князю оставалось или попытаться договориться с монголами, или, оставив владимирские города и земли, отойти на север и укрепиться в труднопроходимых лесах. Однако Юрий выбрал третий вариант – самый неудачный. Он приказал оборонять Владимир, не обеспечив его достаточным гарнизоном, причем оставил в городе свою собственную семью». Сам же князь под предлогом собирания войска ушел на берега реки Мологи и остановился в месте впадения в нее маленькой речки Сити. Почти неделю штурмовали Владимир монголы, и наконец он был взят. Не будучи в состоянии прорваться через главные Золотые ворота города, монголы пробили стену и вал рядом с ними, и до настоящего времени можно видеть это понижение вала, где монголы ворвались в город. Несколько сотен жителей вместе с епископом Митрофаном укрылись в Успенском соборе, в том соборе, где стояла икона Владимирской Божией Матери. Все они погибли – часть задохнулась в дыму, часть сгорела, а часть порублена. Владимир был разграблен. В одно время с ним был взят и Суздаль, находившийся неподалеку. До настоящего времени между Владимиром и Суздалем сохранилось село Батево (Батыево), на месте которого, по преданию, находилась в то время ставка Батыя.
Сам Юрий на Сити был случайно застигнут отрядом монгольского тысячника Бурундая. Монголы наткнулись на незащищенный и неохраняемый стан русских, поскольку князь не выставил дозора и не выслал разъезды, и весь отряд, захваченный врасплох, погиб вместе со своим князем. Монголы двинулись дальше, захватывая крупные и мелкие города, и дошли до Твери, от которой предприняли поход на Новгород – северную столицу, богатейший город Древней Руси.
Скорее всего, Новгороду пришлось бы разделить участь остальных русских городов. Однако стремительно наступала весна. Огромные полутораметровые снега начали таять, лед на реках переставал держать воинов, монгольская конница тонула в грязи и бесконечных болотах. Воины устали и вымотались до предела. Кроме того, начиналась бескормица, потому что в тех местах ничего съестного для лошадей найти было нельзя. И, не дойдя до Новгорода около 100 километров, монголы повернули на юг.
Весной 1238 года крайней южной точкой их продвижения стал Козельск. Крохотный городок героически сражался с огромным монгольским войском в течение семи недель, отбивая непрерывные атаки и приступы. Часть козельской рати предприняла вылазку и погибла уже за стенами города, а когда монголы все-таки ворвались в город, горожане резали их ножами, били камнями, палками и погибли все до единого. Летопись говорит о том, что Василий, малолетний князь Козельска, утонул в крови. Монголы назвали Козельск «злым городом».
Безусловно, не все города постигла участь Владимира, Рязани или Козельска. Жители богатого торгового Углича, например, довольно быстро нашли общий язык с монголами. Выдав лошадей и провиант, угличане спасли свой город; позже подобным образом поступили почти все поволжские города. Более того, находились русские, пополнявшие ряды монгольских войск. Венгерский хронист называл их «наихудшими христианами». Население многих городов спаслось, уйдя в леса, а затем вернувшись на разоренные пепелища, которые легко восстанавливались. Кроме того, монголы физически не могли разорить все города Русской земли, поэтому еще какая-то часть городов счастливо избежала нашествия (но не его последствий).
После этого Батый покинул пределы Руси. Потери в людях и конском составе были столь значительны, что монголы вынуждены были прервать на время поход и направиться для отдыха в половецкие степи.
Примерно через полтора года завоеватели обрушились на южнорусские земли. Ими были разорены Переяславль и Чернигов. Зимой 1240 года войска Батыя осадили Киев. Летописец отмечает, что огромный 100-тысячный город обложен был так, что защитники города, находившиеся на стенах, не слышали голосов друг друга из-за «скрыпания телег, и ревения вельблюд, и во гласе труб и арганов, и от рзания стад конских, и от клича и вопля многих бесчисленных человек». Покинутый князем и защищаемый тысяцким Дмитром, город не располагал силами для борьбы – защищать стены Киева было некому. После взятия города началось избиение жителей, о масштабах которого можно судить на основании археологических раскопок: было найдено огромное количество скелетов в немыслимых позах, с отсеченными конечностями, сцепившихся друг с другом. Братскую могилу защитников города можно и сейчас видеть в Киеве рядом с фундаментами Десятинной церкви, под обрушившимися сводами которой погибли последние из тех, кто пытался отстоять столицу Руси.
Покинув Киев, через Галицко-Волынскую землю войска завоевателей вторглись в Венгрию и Польшу и в своем продвижении на запад дошли до Адриатики. Однако усталость от длительного похода, усиление борьбы за власть вокруг трона правителя Монгольской империи, а главное, непрекращающееся сопротивление разоренных, но не покоренных до конца русских земель заставили монголов прекратить дальнейшую войну в Европе.
Теперь необходимо остановиться на самом термине «монголо-татары». В советской исторической литературе можно встретить еще один термин – «золотоордынцы», изобретенный для того, чтобы не обижать ни татар, ни монголов. Однако все-таки татары или монголы? Или и те и другие?
Вопрос очень сложный, и дискуссии продолжаются и в настоящее время. Известно, что в 30-40-х годах XIII века в Европе воцарился ужас перед монгольским нашествием, заставивший вспомнить старые пророчества и легенды о таинственных племенах, которые Александр Македонский якобы запер на окраинах Азии. И вот теперь эти демонические народы, обитатели ада – тартара – вырвались из заточения и обрушились на христианский мир. Но это все, конечно, из разряда легенд.
Впервые название «татары» встречается в тюркских рунических надписях VIII века, позднее активно употребляется уже в китайских письменных памятниках (в форме «дада», «татань»). Китайцы использовали этот термин по отношению к нескольким народам, жившим к северу от Великой Китайской стены. По их классификации, были татары «черные», «белые», «степные», «лесные» и даже «водяные». Это название, видимо, имело значение «кочевники в целом», «степняки в целом».
Позднее, во время образовании империи Чингисхана, этноним «татары» приобретает военно-политический оттенок. Например, и арабы, и персы называли татарами всех кочевников, состоявших в войсках Чингисидов. Однако монголы продолжали именовать себя монголами. Это видно и из монголоязычных источников, где четко разделены монголы и татары. Поэтому-то термин «монголо-татары», который мы употребляем, не имеет исторической основы.
Известно, что татары были могущественным племенем, проживавшим на территории Монголии в XII веке. Именно татары отравили отца Чингисхана, поэтому неудивительно, что, став полководцем, Чингисхан истребил почти всех татар, а их остатки оказались в подчинении у монголов и участвовали в походе на Русь. Однако на Руси, так же как на Востоке и в Европе, монголов стали именовать татарами.
Зависимость Руси от Орды
Основная часть войск Батыя, покорив русские земли, вернулась не в Монголию, а в прикаспийские степи, где был основан город Сарай – центр нового государства, получившего впоследствии название Золотая Орда, годом образования которого считается 1242-й.
В течение долгого времени считалось, что цивилизация монголов была кочевнической, поэтому у них не могло быть городов. Однако города были. Как же одно связать с другим? До начала завоевательных походов и образования огромной империи Чингисхана городов у монголов действительно не было, и они оставались чистыми кочевниками. Монгольские города начинают появляться только после создания империи, в состав которой вошли как многие кочевые, так и оседлые народы. Попытки объяснить возникновение городов влиянием оседлых соседей не находят подтверждения. Этот процесс возможен только в местах непосредственного соприкосновения кочевого и оседлого населения, то есть на самых окраинах их обитания. А собственно монгольские города появились в самом центре степей, за много дней пути от районов традиционного развитого градостроительства. Значит, причины их появления кроются в недрах самого общества кочевников, в изменениях политической и экономической структуры их жизни.
Новые города появляются в степях даже несмотря на то, что значительная часть кочевой аристократии выступала не только против оседлой жизни, но и за уничтожение всех городов в завоеванных странах, дабы превратить занимаемые ими площади в пастбища для скота. К числу сторонников этой идеи принадлежал и Чингисхан. Однако после кончины основателя империи победило другое направление, основная политическая линия которого была сконцентрирована в высказывании, обращенном к преемнику Чингисхана Угедею: «Хотя Вы получили Поднебесную, сидя на коне, но нельзя управлять ею, сидя на коне!» Значит, одной из важнейших причин появления городов у монголов явилась острая необходимость в административной организации и упорядочении политического властвования на завоеванных территориях.
Изменения, произошедшие в жизни кочевого общества, требовали создания оседлых центров, где сосредоточивался бы управленческий чиновничий аппарат, связанный со сбором налогов и дани, приемом многочисленных послов, ведением дипломатической переписки и т. п. Кочующая по степи большую часть года ставка хана совершенно не подходила для этих целей. В результате в кочевнической среде выделяется специфическая чиновничья прослойка, которая не перемещается вместе с ханским двором, а оседает на постоянное жительство вокруг зимней ставки своего властелина. Таким образом, создается ядро оседлого населенного пункта, формирующееся вокруг дворца верховного правителя. Именно о такой схеме зарождения столицы Золотой Орды – города Сарая – свидетельствует и его название, которое переводится как «дворец». Такое же название носила и вторая столица государства – Сарай ал-Джедид (Новый Дворец). Сюда же можно добавить город Сарайчик на реке Урал и центр Крымского ханства Бахчисарай. Все эти населенные пункты возникали по одной схеме и по одинаковым причинам.
Концентрация высшего чиновничества и аристократии привлекала купечество, формируя постоянные базары и ярмарки, что заметно увеличивало население новых городов. Для строительства жилых и общественных зданий привлекались ремесленники и рабы, которые также содействовали росту числа жителей населенных пунктов. Наконец, развитию городов в Золотой Орде способствовало принятие новой религии – мусульманства, так как развернулось возведение различных культовых сооружений и духовных школ. Да и само духовенство, причем не только мусульманское, составляло заметную прослойку в городском населении.
Градостроительство в Золотой Орде пережило несколько стадий. Наиболее ранняя из них характеризуется использованием монголами городов, разрушенных во время нашествия 1236–1242 годов. Такие города были восстановлены и использованы в качестве политических и торговых центров. Ярким примером в этом отношении может служить Великий Булгар, бывшая столица Волжской Булгарии. При хане Бату этот город какое-то время играл роль столицы Золотой Орды (до основания Сарая), и именно здесь была начата чеканка первых золотоордынских монет. В 1246–1247 годах Золотую Орду с запада на восток пересек посланник римского папы Плано Карпини, который не встретил на своем пути в степях ни одного города или даже поселка. Но уже через шесть лет картина заметно изменилась, о чем свидетельствует другой путешественник – Гильом Рубрук, проделавший аналогичный путь. Его записки рисуют картину начала градостроительства в степях. На левом берегу Дона Рубрук побывал в поселке, населенном пленными русскими, которые перевозили на лодках послов и купцов. Поселок был возведен по указанию самого хана Бату. Тут же ему сообщили о существовании другого поселка, ниже по течению реки. Следующим на пути монаха был поселок на берегу Волги, где жили пленные русские и волжские болгары, на которых среди прочих возлагалась обязанность перевозить послов через реку.
Этот же путешественник первым сообщил Европе о появлении новой столицы – города Сарая. В целом же монголы считаются основателями, помимо Сарая, городов Маджар на Северном Кавказе, Крым на Таврическом полуострове, Азак в устье Дона, Укек в Среднем Поволжье, Тюмень в Сибири и многих других. Крупнейшим из них был Сарай, население которого составляло 75 тысяч жителей. Это был центр торговли и ремесла с роскошными дворцами знати. Не в силах отказаться от кочевнических привычек, жители города воздвигали здания без фундамента и нередко рядом с домом ставили юрту, в которой проводили большую часть времени. Город был оборудован водопроводом и канализацией, на городских площадях били фонтаны. После окончательного развала Золотой Орды Сарай был брошен населением и начал разрушаться. В 1578 году кирпичи из остатков города приказал свозить на строительство Астрахани царь Федор Иоаннович, и город исчез окончательно с лица земли – сейчас это огромное безжизненное городище Селитренное, которое исследуют археологи.
Некоторое время Золотая Орда была в номинальном подчинении от великого монгольского хана, пребывающего в Каракоруме (на территории Монголии), но со временем ордынские ханы стали полностью самостоятельными. Под властью Золотой Орды в период ее расцвета находились огромные территории Восточной Европы, Западной Сибири, Средней Азии. Ведущей отраслью хозяйства Орды оставалось кочевое скотоводство, переход же к оседлому существованию затянулся на длительное время. Стоявшие у власти ханы должны были постоянно считаться с мнением знати и с мусульманским духовенством, особенно с 30-х годов XIV века, после того как специальным указом хана Узбека ислам был принят на всей территории Орды в качестве государственной религии.
Оказавшись под властью монголов, русские земли вынуждены были признать свою вассальную зависимость от потомков Чингисхана. Эта зависимость выражалась в том, что русские князья, и прежде всего старший среди них – великий владимирский князь, а также митрополит должны были утверждаться в Орде особыми грамотами – ярлыками. После получения ярлыка посланник хана торжественно короновал князя. В любой момент хан мог забрать назад свой ярлык и передать его другому князю, не говоря уже о том, что в случае смерти ордынского хана князь обязан был подтвердить ярлык у нового правителя Золотой Орды.
Кроме того, на русские земли была наложена дань, или выход, который платился с «дыма» – каждого дома. Дань вначале собиралась продуктами и товарами, а потом была переведена на «серебро», то есть на деньги. Существовали и экстренные требования податей, так называемые «запросы», поездки представителей ханской власти сопровождались требованиями подарков. Если кто-то был не в состоянии уплатить положенную норму, то уводился скот, могли спалить жилище, забрать жену, детей, самого данника. Могла последовать и казнь. Население должно было кормить ханских послов, гонцов и их лошадей, поставлять им средства передвижения и т. д. Очень тяжелой была военная повинность, в силу которой русские войска обязаны были участвовать в завоевательных походах монголов в Иран, Южный Китай и другие страны. Русь обязана была предоставить монголам в качестве воинов одну десятую часть мужского населения.
Епископ Серапион Владимирский в одном из своих «Слов» замечательно передал чувства, охватившие русских людей после нашествия монголов: «Тогда навел на нас Бог народ безжалостный, народ лютый, народ, не щадящий красоты юных, немощи старых, младенчества детей… Разрушены Божьи церкви, осквернены сосуды священные, честные кресты и святые книги, истоптаны священные места, святители стали пищей меча, тела преподобных мучеников птицам брошены на съедение, кровь отцов и братьев наших, будто вода, в изобилии насытила землю, сила наших князей и воевод исчезла, воины наши, страха исполнясь, бежали; множество братий и чад наших в плен увели; многие города опустели, поля наши сорной травой поросли, и величие наше унизилось, великолепие сгинуло, богатство наше стало добычей врагов, труд наш неверным достался, земля наша попала во власть иноземцам…»
Для надзора за русскими землями в первое время ханы держали в русских городах наместников – баскаков (до 1262 года). Баскаки были в основном из числа мусульманских купцов. Насилия баскаков вызвали бунты в ряде русских земель, в результате постепенно дань для пересылки ханам стали собирать сами русские князья. Каждый баскак обязан был иметь в своем распоряжении отряд воинов для сохранения порядка и дисциплины в районе, им отводилось постоянное жилье, которое иногда со временем превращалось в большое селение. В различных районах Руси и в настоящее время есть целый ряд сел и городков с названием Баскаки или Баскаково. Если же баскаки со своими воинами не могли справиться с взбунтовавшимся населением, местный князь со своей дружиной обязан был помочь в подавлении восстания.
Крупные и мелкие восстания против монголов были нередким явлением. Особое недовольство русского населения вызывали проводимые ханами с целью учета податного населения переписи, первая из которых произошла в 1257 году. С этого времени обычно начинают отсчитывать годы зависимости Руси от Орды (русские люди называли их «игом»). Все дело в том, что зависимость не появилась сразу, поскольку военный разгром – это одно, а установление нового порядка – совершенно другое. В политике взаимоотношений с Ордой русские князья старались проводить две линии. Первая из них заключалась в стремлении немедленно добиться освобождения от монгольского владычества, оказывать Орде открытое вооруженное сопротивление. В условиях существенного неравенства сил подобные действия носили героический, но безнадежный характер. Попытки некоторых князей (например, Даниила Галицкого) продолжить борьбу с монголами оказались тщетными. После нескольких удачных операций против небольших монгольских отрядов Даниил был разгромлен опытным тысячником Бурундаем, который заставил князя срыть все крепости, чтобы лишить его возможности обороняться.
Вторая, более осторожная и гибкая линия реализовывалась в действиях великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича и особенно его сына, знаменитого князя Александра Невского (великий князь владимирский, 1252–1263). Эта политика строилась с учетом того, что, кроме опасности с востока, Руси угрожали рыцарские ордена на северо-западе. Александр Невский прекрасно понимал, что, находясь между молотом и наковальней, Русь не сможет в таких условиях организовать сопротивление. И он принял единственно правильное решение – поддерживать мирные отношения с ханами Золотой Орды, используя в своих интересах их противоречия с правителями Каракорума, всячески укреплять свою власть как старшего среди русских князей и бороться с немецкими рыцарями. В своем стремлении к миру с Ордой Александр не останавливался ни перед чем. Когда в Новгороде вспыхнуло восстание против монголов – сборщиков дани, Александр Невский сделал все, чтобы не вызвать очередного нашествия на Русь. Он предпочел сам подавить это выступление и навести порядок в городе, ибо понимал: время борьбы еще не наступило и, следовательно, надо менять политику, чтобы сохранить русскую государственность на любых условиях.
Кроме того, отправившись в Орду, Невский привез богатые подарки и стал побратимом хана Сартака, одного из родственников Батыя, поставив Орду в сложное положение: идти войной на своего же родственника монголы не могли. Нельзя не учитывать и то обстоятельство, что Александр Невский был православным человеком и прекрасно понимал: монголы с их принципом веротерпимости не представляют духовной угрозы для Руси. Русь, покоренная территориально, подчиненная административно, продолжала оставаться духовно свободной, и Русская православная церковь даже была освобождена от дани. А в то время духовная свобода ставилась выше свободы политической. Именно поэтому Александр так настойчиво отражал западные вторжения, поскольку оттуда шла угроза окатоличивания Руси. Отношения православных и католиков в то время были необычайно обострены, и Александр воспринимал атаки с запада как угрозу физического и духовного уничтожения своей родины.
В 1263 году, перед смертью, Александр Невский совершил свою последнюю поездку в Орду, одержав там очередную важную победу: он добился от хана освобождения русских мужчин от обязанности служить в монгольском войске и принимать участие в войнах, которые ведут монголы в других государствах. Из всех повинностей эта была самая страшная. Возможно, в Орде его отравили: он выехал оттуда, уже чувствуя себя больным, тело его странно посинело, и, не доехав до Владимира, он умер в городе Гороховце. Александр принял перед смертью монашество и был погребен в Рождественском монастыре города Владимира, где и сейчас хранится его каменная гробница. Позднее он был причислен Русской православной церковью к лику святых. Митрополит Кирилл, встречавший в городских воротах Владимира вместе с горожанами тело князя, воскликнул: «Закатилось солнце земли Русской»
Следует отметить, что далеко не все современники (да и потомки) одобряли эту умеренную по отношению к монголам линию действий. Однако после смерти Александра Невского стало очевидно, что этот незаурядный государственный деятель проводил единственно реальную в тех условиях политику, которая давала возможность выживания русских земель.
К сожалению, преемники Александра Невского не смогли оценить всей сложности наступившего исторического момента. На Руси снова развернулась ожесточенная борьба за великокняжеский престол. Во второй половине XIII века в междоусобной войне русские князья не раз наводили на Русь монгольские рати, которые грабили население и разоряли страну. Дробление Русской земли продолжалось, авторитет великого князя владимирского ослабевал. Хозяйство страны находилось в упадке, многие города захирели, вновь возродились языческие обычаи. Некоторые города так и не восстановились, другие превратились в деревни и села. Культурным ценностям Русской земли был нанесен страшный ущерб, погибли многие храмы и произведения ремесел, в пожарах сгорели книги и иконы. Численность населения резко уменьшилась, значительная часть мастеров, ремесленников, зодчих или была уничтожена, или оказалась в плену. Все эти причины, несомненно, способствовали замедлению развития Руси. По словам А. С. Пушкина, «России определено было высокое предназначение, ее необозримые просторы поглотили силы монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы… Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией».