Уже в 1966–1967 гг. стали проявляться негативные стороны реформы, причинами которых были прежде всего ее сущностная непоследовательность, ее половинчатость. Главным недостатком было то, что интересы общества и предприятия стали все больше и больше расходиться. Предприятию было выгодно выпускать однотипную продукцию по максимально высоким ценам. Это стало приводить к сбоям в работе всего хозяйственного механизма страны и могло привести к быстрому и глубокому экономическому кризису. Чтобы избежать его, руководство страны приняло решение вернуться к проверенной жесткой административной структуре при детальном планировании номенклатурой продукции и других показателей с ограничением прав предприятий. В начале 70-х годов от реформы практически полностью отказались, валовые показатели вновь стали играть ведущее место в экономической жизни.
Реформа 1965 г. завершалась, так же как и начиналась, сельским хозяйством. Последним ее проявлением было принятие Примерного Устава колхозов (они принимались колхозами в обязательном порядке) в ноябре 1969 г. Он незначительно расширял хозяйственную самостоятельность колхозов, сохранил за колхозниками право на подсобное хозяйство, приусадебный участок и личный скот и птицу.
Падение темпов промышленного производства. Социальная сфера. Экономика страны в 60-80-е годы характеризовалась перманентным падением темпов роста. Несмотря на всю половинчатость и недостаточность реформы 1965 г. она несколько задержала темпы падения производства, но с начала 70-х годов они стали резко снижаться. Официальная статистика не в полном объеме показывает снижение темпов, так как в это время получила широкое распространение практика приписок и фальсификации на самом высоком уровне, но даже она не в состоянии скрыть основные тенденции в развитии производства.
Экономика осталась на рельсах экстенсивного развития. Возможности экстенсивной формы расширенного воспроизводства уменьшались в результате сокращения прироста важнейших производственных ресурсов — трудовых, сырьевых, энергетических. Структура экспорта СССР была на уровне слаборазвитых стран. От пятилетки к пятилетке происходило падение основных экономических показателей (в % к предыдущему пятилетию).
Уравниловка на производстве, соответствовавшая идеологической установке на сближение социальных групп, привела к падению престижа сложного, квалифицированного труда, ликвидировала стимулы роста квалификации и производительности. И в середине 80-х годов свыше 50 млн. человек в промышленности, строительстве и на транспорте были заняты ручным трудом, характерным для доиндустриальных технологий. Так, в промышленности ручным трудом было занято 39,4 % всех работников, в строительстве — 56,4 %, в сельском хозяйстве — около 70 %. Продолжавшийся количественный рост работников материального производства отражал низкий уровень производительных сил, не соответствующий требованиям времени.
Социальная активность трудящихся, рожденная в период «оттепели», проявляла себя, правда, все меньше и меньше, и в «застойный» период. Кроме того, сам партийно-государственный аппарат был заинтересован в «маяках» производства, чтобы показывать эффективность производительных сил в СССР. Но отдельные успехи и достижения так и оставались отдельными успехами, так как бюрократический механизм ни в коем случае не был заинтересован в их распространении. В 70-х годах известность получил бригадный подряд строителя Николая Злобина, применившего новые формы организации труда. Несмотря на определенную популярность метода среди строителей, многие годы его распространению препятствовали министерства.
С 1967 г. и на протяжении всех 70-х годов продолжался так называемый щекинский эксперимент. Химический комбинат получил право уменьшить число работающих при неизменном фонде заработной платы, а полученную экономию использовать для стимулирования роста производительности труда. Опыт щекинцев превзошел все ожидания. К 1980 г. выпуск продукции утроился, производительность труда увеличилась в 4 раза, произошло значительное сокращение числа работников. Однако за полтора десятилетия опыт так и не получил продолжения в широкой хозяйственной практике. Эксперимент так и остался экспериментом.
Негативные процессы отражались и на социальной сфере. Медленно улучшались жилищные условия, все чаще стали возникать проблемы в продовольственном снабжении, организации транспорта, медицинского обслуживания, образовании. Но несмотря на все негативные явления в экономике, уровень жизни в СССР медленно повышался до середины 70-х годов, а затем более чем пятилетие не снижался. Росла заработная плата основных категорий трудящихся, прежде всего низкоквалифицированных, увеличивались общественные фонды потребления, делались серьезные, правда недостаточные, финансовые инвестиции в медицину, образование, спорт, отдых. Снабжение населения продуктами питания и изделиями легкой промышленности достигло своего максимума. Граждане страны с определенными трудностями, на низком уровне, но все-таки удовлетворяли свои цотребности в товарах широкого ассортимента. На полках магазинов всегда был выбор необходимых вещей. Главная проблема была не в отсутствии товаров, а в их низком качестве, поэтому покупатели старались закупать импортные вещи и даже продукты питания. Реально жизненный уровень стал падать лишь с начала 80-х годов.
Причин подобного положения было несколько. Во-первых, сказывался положительный импульс, данный советской экономике в период «оттепели» и частично реформы 1965 г. Во-вторых, в 70-80-е годы широко распродавались природные богатства страны с целью повысить или поддержать жизненный уровень населения. Энергетический кризис и рост цен на нефть и газ на мировом рынке создали для этого дополнительные благоприятные условия. Только за 70-е годы СССР «заработал» около 170 млрд, «нефтедолларов». Третьей причиной общего роста жизненного уровня было резкое повышение доходов управленцев. Их зарплата росла довольно медленно, зато резко увеличивались привилегии, начиная с поездок за рубеж с большими суммами валюты и кончая персональными дачами, машинами, квартирами, промышленными и продуктовыми распродажами и даже закрытыми спецстоловыми. Резкое повышение благосостояния номенклатуры несколько повышало и общий уровень жизни, так как выводились усредненные цифры.
Несбалансированность и неповоротливость плановой экономики приводили к созданию благоприятных условий для спекулянтов, перекупщиков, различного рода махинаторов. Жизнь этих категорий людей интенсивно улучшалась, особенно в сравнении с рабочими и интеллигенцией, жившими «на одну зарплату». Характерной особенностью 70-х годов было сращивание партийноадминистративного аппарата и дельцов теневой экономики, которые дополняли друг друга и обменивались, зачастую открыто, услугами.
Пытаясь скрыть провалы в экономике и во всей внутренней политике, брежневское руководство развернуло в стране массовые празднества, на организацию которых требовались многомиллионные суммы. В конце 60-х годов ЦК КПСС постановил учредить «как символы трудовой доблести» памятные знамена ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР и ВЦСПС в честь 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Превращались в традицию соревнования в честь различных юбилеев. В соревнованиях, начинающихся как бы снизу, а на деле распространявшихся командно-бюрократическими методами, принимало участие все большее число людей. Сами соревнования становились все более формальными. Наступала эра массовых награждений орденами и медалями за действительные, а чаще мнимые успехи и заслуги и в то же время — девальвации званий, наград, знаков отличия.
Диссидентское движение. Помпезные празднования на высшем уровне сочетались с тайным усилением репрессий и борьбы с инакомыслящими. В 70-е годы развернулось диссидентское движение. Оно имело две стороны: 1) выезд за рубеж части граждан (эмигранты) и 2) попытки индивидуальной борьбы против тоталитарного режима (диссиденты). Если эмиграция в целом завершалась успешно, то представители второго направления, как правило, попадали в тюрьмы, психбольницы и только в лучшем случае высылались за рубеж. Мощным толчком к повороту «верхов» вправо стали события 1968 г. в Чехословакии, которые внутри СССР обернулись «закручиванием гаек» в идеологии и культуре, преследованиями диссидентов, проработками и усилением догматических тенденций в общественных науках, изменением всей общественно-политической атмосферы в стране.
Началом духовной реакции в 1965–1966 гг. послужило судебное преследование писателей Юлия Даниэля и Андрея Синявского за публикацию за границей литературных произведений. Интеллигенции, всему народу ясно давали понять, что идеи XX съезда уходят в прошлое. Из газет, журналов увольнялись прогрессивно мыслящие редакторы, журналисты. Ужесточилась цензура. Конец 60-х — начало 70-х годов ознаменовались травлей многих советских историков, чьи работы не вписывались в утвержденные каноны официальной идеологии, все более напоминавшей постулаты «Краткого курса». Литературные произведения, неугодные режиму, не публиковались. Кинофильмы оставались на полках, не доходя до широкого зрителя. Жесткому контролю со стороны Министерства культуры подвергалась театральная деятельность. В таких условиях многие творческие личности уходили в себя, в частную жизнь, другие эмигрировали. В разное время были лишены гражданства и оказались за границей будущие лауреаты Нобелевской премии поэт И. Бродский и писатель А. Солженицын, писатели В. Войнович, Г. Владимов, В. Некрасов, режиссер Ю. Любимов, кинорежиссер А. Тарковский, художник О. Целков, музыкант М. Растропович. С принудительного лечения в психиатрической клинике начался путь в эмиграцию известного художника М. Шемякина. Через тюрьмы, ссылки, психлечебницы прошли правозащитники И. Габай, генерал П. Григоренко, академик А. Сахаров и др. Преследованиям подвергались сотни деятелей культуры, науки, искусства, осмелившихся мыслить неугодным «системе» образом и так или иначе проявлявших свои взгляды.