Всю ночь не спали ни русские, ни казанцы: они тоже догадались, что готовится решительный приступ. Солнце всходило. Казанцы стояли на стенах, русские в укреплениях. Государь молился в походной церкви. Диакон читал Евангелие. Только он сказал: «Да будет едино стадо и един пастырь!», как раздался грохот, будто гром, земля дрогнула, церковь затряслась. Это был взрыв подкопа. Служба прервалась; государь вышел и взглянул на Казань. Она была покрыта мглою, над ней носились пыль и песок, глыбы земли, обломки домов и башен падали на город. Иоанн велел продолжать. Диакон произнес: «И покорите под нозе его всякаго врага и супостата», и тут взорвало другой подкоп, сильнее первого; русские воскликнули: «С нами Бог!» и бросились на битву. Но казанцы уже стояли на разрушенных стенах, не стреляли, кричали: «Аллах! Аллах! Магомет!» и вдруг выстрелили разом. Пули, каменья, стрелы помрачали воздух, много русских погибло, но другие всходили на стены; казанцы давили их бревнами, обливали кипящим варом, не прятались сами за щиты и падали от огня наших пушек и стрелков. Если бы русские замедлили, то могли погибнуть, но они храбро бросились на врага, сломили его и овладели стенами. Когда Иоанн по окончании обедни вышел из шатра и сел на коня, русские знамена уже развевались над Казанью.
Но битва еще не кончилась: когда русские ворвались в город, то увидали разные дорогие вещи, и многие принялись грабить, даже те, которые во время приступа спрятались во рвах; слуги, купцы, кашевары пристали к ним. Но Едигер заметил это и с отборным войском бросился на русских, потеснил их; грабители перепугались, закричали: «Секут! Секут!» и побежали. Иоанн увидел это, изменился в лице, подумал, что русские побеждены, но потом сошел с коня и сам вступил в город с отборной двадцатипятитысячной дружиной. Она решила битву; татары стали отступать. У главной мечети Кульшериф начальник татарских мулл, то есть духовник, и муллы встретили русских с ножами в руках, и все до последнего пали.
Татар еще оставалось 10 тысяч. Курбский с двумя сотнями воинов загородил им дорогу. Они возвели Едигера на башню и закричали, что просят переговоров. Воевода Палецкий был близ этого места. Казанцы сказали ему: «Пока было у нас царство, мы умирали за царя и отечество, теперь Казань ваша, отдаем вам и царя живого и нераненного, а сами идем на широкое поле испить с вами последнюю чашу!» Они точно выдали царя и главных вельмож и вышли в поле. Курбский не мог оставить их, хотя был весь изранен. Иоанн послал за ними Микулинского, Глинского и Шереметева, и они истребили остатки татарского войска. Посланные от Воротынского сказали Иоанну: «Государь, Казань ваша, что прикажешь делать?» Иоанн отвечал: «Славить Всевышнего!» и водрузил животворящий крест, назначив быть на этом месте первой христианской церкви. Потом он въехал в крепость. Множество освобожденных русских пленников встретили Иоанна, пали на землю и говорили: «Избавитель, ты вывел нас из ада! Для нас, бедных сирот, ты не жалел головы своей!» Иоанн велел отвести их в стан и питать от своего стола, милостиво говорил своему войску, обещал любить и жаловать, как детей, и отдал воинам всю казанскую добычу, себе оставил только Едигера, с которым обошелся ласково.
Казанский царь потом принял христианскую веру, наречен в святом крещении Симеоном и сделался верным слугою России. Утемиш-Гирей тоже крестился, а мать его Сумбека вышла за Шиг-Алея. Старые бояре и воеводы советовали Иоанну остаться в Казани, чтобы укрепить за собой завоевание, но он спешил в Россию. Везде его принимали с великой радостью. Да нельзя было и не радоваться: уже теперь не приходилось более терпеть от грабежей казанских, а какая была слава завоевать сильное Казанское государство! Еще прапрадед Иоанна Василий Темный был в плену у царя казанского и платил ему дань, а теперь эта самая Казань стала русским городом. Последний приступ к ней был 2 октября 1552 года.
Казанцы после этого еще много раз бунтовали, но были усилены, и казанский наместник князь Петр Шуйский, и первый тамошний архиепископ св. Гурий все привели там в порядок.
Глава XXИоанн IV со времени покорения Казани до кончины Анастасии
Астраханское царство славилось богатством и торговлей, но было не сильно. Крымцы и ногайцы часто нападали на него. Астраханский царь просил защиты у Иоанна Васильевича и обещался платить ему дань, но потом изменил, подружился с ногайским князем Юсуфом, отцом Сумбеки, нашим неприятелем, и думал, что турецкий султан защитит его от всех врагов. Ногайский князь Исмаил держал сторону России и просил Иоанна Васильевича, чтобы он завоевал Астраханское царство и отдал его родственнику Дербышу. Воевода князь Вяземский побил астраханцев, а князь Пронский, Шемякин и Вешняков взяли Астрахань и возвели Дербыша на престол; он обещал ежегодно платить Иоанну дань 40 тысяч алтын и 3 тысячи рыб. В алтыне три копейки, или шесть денежек. Но тогдашние серебряные денежки стоили гораздо дороже. Дербыш изменил Иоанну, понадеялся на то, что русских в Астрахани немного, и напал на них; но ногайский князь Исмаил и голова стрелецкий Черемисинов побили его, и Астрахань совсем была присоединена к России, а Черемисинов сделался там наместником и управлял очень хорошо.
До Иоанна IV не было в России постоянного войска, а как начиналась война, тогда и собирались воины. От этого выходило много бед: иногда, например, нападут татары, а русское войско еще не успеет собраться. Так было при нашествии Тохтамыша и крымцев.
Иоанн установил постоянное войско пехотное и конное. Пехотное называлось стрельцами. Они получали жалованье и жили в городах. Начальники их назывались сперва головами, а потом полковниками. Кроме того, были наемники из немцев. Главное конное войско составляли дети боярские и казаки.
Во время татарского владычества многие потеряли свое имущество и родных, ушли в степи, жили там, где день, где ночь, питались тем, что удастся промыслить, подчас и грабежом. Вот из этих-то бродяг и составились казаки. Они еще называли себя черкесами. В числе их были, кроме русских, и другие народы: половцы, венгры, сербы, литовцы, даже татары. Разные были казаки; самые знаменитые донские, малороссийские и запорожские. Донские казаки жили на Дону, малороссийские – где прежде были княжества Киевское, Черниговское и иные, запорожские – по Днепру, за порогами, оттого они так и названы. Место, где жили запорожские казаки, называлось Сечью. Женщин там совсем не было, и даже было постановлено казнить казака, который приведет туда женщину. Начальник всех запорожцев назывался кошевым атаманом. Под его начальством были и другие атаманы куренные, и вся Сеча разделялась на курени; из всякого народа можно было поступить в запорожцы; даже и не спрашивали, откуда кто пришел, но непременно требовали, чтобы был православный. Казаки беспрестанно воевали с турками и татарами и защищали от них русские, литовские и польские земли. Донские казаки были под властью московского царя, малороссийские и запорожские под властью польского короля. Но иногда случалось, что казаки соединялись с крымцами и вместе с ними нападали на Русскую землю. Конечно, это делали большей частью те из них, которые служили польскому королю, а донские, напротив, верно служили Иоанну, хотя иногда грешили перед ним грабежами.
Земли шевкалская, тюменская и грузинская предлагали поддаться Иоанну, а черкесские казаки и один из сибирских князей Едигер присягнули ему. Многие советовали ему покорить Крым, но он не решался на это; идти туда было далеко и неудобно по степям; к тому же Крым был в подданстве у турецкого султана и привелось бы воевать с ним. A тогда это было очень страшно. Тогда турецкий султан был очень силен. Венгрия, Польша, Немецкая земля его боялись, да и нам было не под силу с ним воевать. Так Иоанн Васильевич не покорил Крыма, однако же и не оставлял крымцев в покое. Удалой дьяк Ржевский и князь Вишневецкий сильно побили крымцев.
Дьяками тогда назывались старшие чиновники в гражданской службе, а иногда служили они и в войске.
Всех же больше повредил крымцам брат Алексея Адашева Федор. Только с восемью тысячами человек он на легких судах ворвался в Крым. Татары испугались: подумали, что пришел сам царь Иоанн. Адашев всюду бил их, освободил множество русских и литовских пленных, взял много добычи, отбил нападения хана и благополучно воротился в Русскую землю.
В это же время увеличилась русская торговля. Англичанам очень хотелось пробраться в землю, которая называется Индией. Они думали, что можно туда проехать по Белому морю. В Индию они не поехали, но один их корабль въехал в реку Двину и остановился у монастыря св. Николая, где ныне город Архангельск. Англичане тогда совсем не знали, что есть земля Россия. Начальник или капитан этого корабля Ченслер поехал в Москву с письмом английского короля ко всем государям, чьи земли могли быть на пути Ченслера. Иоанн принял его очень ласково. С этого времени началась у нас торговля с англичанами, а за ними и другие народы стали ездить торговать к Белому морю.
Но по Белому морю плавать небезопасно и нельзя там вести такой большой торговли, как на Балтийском море. А побережье Балтийского моря прежде было под русской властью. Русские там построили город Юрьев; ливы, эсты и другие жители побережья платили дань русским князьям. Но в тяжелое для Русской земли время ливонские рыцари завоевали это побережье, Юрьев назвали Дерптом, построили там сильные крепости и города Ригу, Ревель, Нарву. Сами же рыцари изнежились, больше умели веселиться, нежели воевать. Начальники их ссорились между собой, Иоанна они прогневали тем, что по их проискам не пустили к нам Шмидта и искусных иноземцев. Царь потребовал с дерптского епископа старинной дани. Ливонцы придумали схитрить: обещали клятвенной грамотой платить дань, но сказали, что эта грамота не имеет силы, если ее не утвердит император, а императору писали, чтобы он ее не утверждал. Иоанн Васильевич стал называться ливонским государем. Рыцари дани не заплатили, и русское войско пришло к их границам. Рыцари прислали послов, но без денег; Иоанн велел позвать их обедать и вместо обеда подать им пустые блюда. Русское войско страшно опустошило Ливонию.