В Москве поднялся бунт под начальством Захария Ляпунова, брата Прокопия; Шуйского свели с престола и насильно постригли. Постригли и его супругу. Шуйский не хотел произносить монашеские обеты; вместо него говорил их дворянин Туренин. Патриарх Гермоген восставал против этого дела и, несмотря на пострижение, молился за Василия, как за царя.
Мстиславский предложил выбрать царем сына Сигизмунда, Владислава, и все согласились на это, хотя Гермоген долго не соглашался и говорил, что царем следует быть Михаилу Романову. До прибытия Владислава должна была всем распоряжаться боярская дума, где первым был Мстиславский, а на самом деле всех больше силы имел давнишний изменник Салтыков. С этого-то времени началось самое горькое время для России, которое называется междуцарствием, потому что царя не было.
Жолкевский договорился с боярской думой послать просить Владислава на царство, с тем чтобы Владислав принял православную веру, женился на русской, не давал должностей в России полякам и не имел в ней польского войска. Послами для этого были отправлены митрополит Филарет Никитич Романов и князь Голицын. Но Жолкевский уже знал, что Сигизмунд сам хочет завладеть Россией и только обманывал бояр. Все присягнули Владиславу. По условию, польское войско не должно было входить в Москву; но будто для защиты от Лжедмитрия Жолкевский уговорил бояр ночью впустить поляков в Москву; они завладели Кремлем и стали всем распоряжаться, а дума делала то, что им было угодно.
Василия Иоанновича выдали Жолкевскому, который отвез его к Сигизмунду, а потом в Польшу; там он и скончался с братом. В несчастии он вел себя как следует царю и не унижался. Сигизмунд не согласился отпустить в Россию Владислава, а ясно показал, чего он хочет. Тогда патриарх Гермоген грамотами стал призывать всех русских ополчиться за отечество, а Прокопий Ляпунов стал собирать войско. Салтыков, принуждая патриарха написать Ляпунову, чтобы тот покорился, сказал: «Ты дал им оружие в руки, ты можешь и смирить их». Патриарх отвечал: «И все смирится, когда ты, изменник, со своею Литвой исчезнешь». Гермогена посадили под стражу. Москвичи, услыхав, что русское войско идет к ним на помощь, не стали переносить своевольства поляков, поссорились с ними; дошло до сражения.
Начальник поляков Гонсевский по отъезде Жолкевского велел зажечь Москву и напасть на жителей. Хотя воевода князь Пожарский подоспел к ним на помощь с небольшой дружиной, однако поляки одолели, сожгли Москву и перебили много русских, а Пожарского, тяжело раненного, спасли его воины. Все царские сокровища были разграблены поляками.
После этого Ляпунов подступил к столице. В войске у него, кроме верных дружин из разных городов, было много бродяг и прежних изменников.
Главными распорядителями, кроме Ляпунова, были князь Трубецкой и Заруцкий, отъявленный разбойник. Оба они прежде были на службе у Тушинского вора, и он пожаловал их в бояры. Воеводы осадили Москву, но действовали недружно и потому не имели больших успехов. Особенно Ляпунов ссорился с Заруцким. Казаки даже взбунтовались против Ляпунова за то, что он их наказал за своевольство. Тогда он сказал, что не хочет оставаться с такими крамольниками, и уехал из стана. Казаки догнали его и просили воротиться, потом просило и все войско. Ляпунов согласился. Он думал, что русские после всех этих бунтов не будут слушаться царя из бояр и что лучше всего выбрать царем шведского королевича Филиппа; тогда шведский король стал бы помогать русским против поляков. Ляпунов завел со шведами переговоры, но Делагарди обманул его, взял изменой Новгород и стал там властвовать.
Между тем Гонсевский и Заруцкий написали от имени Ляпунова указ всем воеводам, чтобы перебить повсюду казаков: подделали подпись и печать Ляпунова. Казаки восстали, позвали к себе Ляпунова на сходку; он оправдывался, но злодеи не хотели слушать и бросились на него. Недруг его дворянин Ржевский один оборонял его, но оба они были убиты, и тогда войско Ляпунова рассеялось. Заруцкий перешел к Марине, которая хотела посадить на царство своего сына. Второй самозванец прежде этого был убит дворянином Урусовым.
Еще до убийства Ляпунова Сигизмунд взял Смоленск. Защитники этого города не хотели отдаться живыми и взорвали себя с имуществом на воздух.
В Пскове появился новый самозванец дьякон Исидор. Ему присягнул Трубецкой со своим войском. Казань и Вятка покорились сыну Марины. В Москву вошел гетман Хоткевич с польским войском. Сапега грабил в Тверской, Владимирской и Ярославской областях. Только из Троицкой лавры архимандрит Дионисий и келарь Авраамий повсюду рассылали грамоты и молили русских соединиться и выгнать нечестивых врагов. Патриарх Гермоген погиб в темнице.
Глава XXVIМинин и Пожарский. – Дом Романовых
Во все продолжение смут нижегородцы стояли за правое дело, не нарушали присяги, отбивались от поляков и изменников и храбро сражались под начальством Скопина-Шуйского, Шереметева и Ляпунова. По смерти Ляпунова они не хотели покориться ни полякам, ни самозванцам. Был в то время в Нижнем богатый мясник Козьма Минич Сухорукий. Чаще его называли Мининым. Когда нижегородцы совещались на площади о делах государства, Минин со слезами на глазах сказал им: «Братья! Постоим за Русскую землю, ополчимся поголовно: отдадим все наше имущество, если нужно, заложим жен и детей, но выкупим отечество». Минин не только говорил, но и делал: продал все свое имущество, принес деньга и сказал, что жертвует их для спасения России. Нижегородцы единодушно поклялись или умереть все до единого, или избавить Россию от чужеземцев, отдали свое имущество на содержание войска. К ним пристали и другие верные города. Минин был назначен выборным человеком всего Московского государства, хранил общую казну, распоряжался устройством войска и начальствовал отборной трехсотенной дружиной. Главное же начальство предложили князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому. Он едва оправился от ран, полученных в Москве, но не уклонился от святого дела. Однако нескоро русские дружины подступили к Москве: надо было собраться, вооружиться, уничтожить разные шайки на дорогах, уговорить Трубецкого, чтобы он отстал от Исидора.
Сделав все это, Пожарский подступил к Москве, не переставая бился три дня с гетманом Хоткевичем и победил его. При этом особенно отличился Минин с отборной дружиной. Польский воевода Струсь заперся в Кремле и очень храбро оборонялся. На беду, начались у русских разногласия: князь Трубецкой, хотя со своим войском присоединился к Пожарскому, но считал себя выше его, потому что был боярином, а Пожарский стольником, значит, ниже чином. Казаки даже совсем не хотели сражаться за русских, если не дадут им денег, а денег не было. Тогда келарь Авраамий Палицын предложил им вместо денег золотые и серебряные святые сосуды лавры. Казаки устыдились, не взяли обещанного им и помогли русским. Авраамий и Минин уговаривали воевод помириться и действовать заодно. Кремль окружили со всех сторон и не пропускали туда ничего съестного. Там сделался страшный голод, поляки ели кошек, мышей, наконец изнемогли и сдались.
Велика была радость русского воинства, когда оно вступило в Кремль и поклонилось русской святыне. Со слезами благодарили Бога и славили избавителей России: Минина и Пожарского.
Но дело было кончено только вполовину: следовало избрать царя. Выборные люди со всего государства собрались в Москве, стали совещаться; вспомнили, кого желал возвести на царство Гермоген, и все единодушно провозгласили царем Михаила Романова. Он был еще очень молод, всего 16 лет, но имел больше других прав на престол, потому что был родной племянник Федора Иоанновича. И потому еще любили его русские, что все помнили Анастасию, и как была счастлива Русская земля, пока она была царицей.
Никто из Романовых не запятнал себя никаким худым делом, не был изменником; все они служили верой и правдой царям, которым присягали. Во время избрания Михаила родитель его Филарет Никитич томился в неволе в Польше за то, что не хотел изменить России и признать царем Сигизмунда.
Поляки узнали об избрании Михаила, и шайка их хотела убить его в селе Домнине, где он жил иногда. К счастью, они не знали дороги. Крестьянин Михаила Иван Сусанин узнал об их замысле и вызвался показать им дорогу. Он повел поляков, водил их по лесу целую ночь и утром сказал, что обманул их, завел в непроходимое место, а Михаила Федоровича известил об их умысле. Поляки убили Сусанина, но и сами погибли, а Михаил Романов бежал в Кострому. За это потомки Сусанина освобождены от податей и даны им разные льготы. Они живут в селе Коробове Костромской губернии и называются белопашцами.
Духовенство, бояре, воеводы и множество людей всякого звания отправились в костромской Ипатьевский монастырь, где Михаил жил в то время со своей матерью княгиней Марфой. Михаил испугался, когда ему предложили царство. И было чего бояться. Перед его глазами были четыре примера: двое Годуновых, самозванец и Шуйский; многие из тех, кто пришел просить Михаила на царство, уже нарушали четыре раза присягу; нельзя было положиться ни на бояр, ни на войско, ни на народ. Люди пожилые, опытные не могли править Русской землей; где же было браться за это почти ребенку? Марфа тоже испугалась за сына и не хотела благословлять его на царство. Напрасно духовенство, бояре и народ со слезами на глазах просили их; наконец духовные сказали, что Михаил не может отрекаться потому, что если он не согласится царствовать, то Русская земля погибнет; он и мать будут отвечать за это перед Богом. Тогда он согласился; Марфа и с радостью, и со слезами благословила его, и дом Романовых воцарился в 1613 году от Рождества Христова.
Много пришлось ему потрудиться, потому что Русская земля была страшно разорена, но с Божьей помощью он восстановил тишину и порядок. Все его полюбили, потому что он был ко всем милостив и одинаково для всех правосуден. Князь Одоевский побил шайку Заруцкого и взял его в плен с Мариной и ее сыном. Заруцкий был посажен на кол, сын Марины повешен, а она умерла в тюрьме. Самозванец Исидор тоже погиб. Боярин Языков разбил шайки разных грабителей. Всего труднее было справиться с Лисовским. Пожарский победил его, но сделался болен, а другие воеводы не могли с ним справиться. С великим трудом была истреблена его шайка.