ше войско и стать между ним и Москвою. Барклай де Толли приказал отступить.
Прямая дорога в Москву лежала по берегу Днепра, и если бы русские пошли по ней, то Наполеон мог бы очень навредить им. Поэтому Барклай де Толли велел отступать другой дорогой. Наполеон воспользовался этим и приказал маршалу Нею пойти по столбовой смоленской дороге и занять Лубино. Если бы Ней успел это сделать, то части войска Барклая де Толли были бы окружены неприятелем. Но генерал Тучков 3-й, предвидя эту опасность, не отступил, как ему было приказано, по московской дороге, а загородил неприятелю путь к Лубино. У Тучкова было всего три или четыре тысячи человек, следовательно, он шел для спасения армии на явную смерть или плен. Он удержал на некоторое время Нея, и Барклай де Толли прислал к нему на помощь Коновницына и Орлова-Денисова. К Нею тоже присоединился Мюрат, да еще обходил русское войско Жюно. Французы были без сравнения многочисленнее, но Орлов-Денисов отразил все нападения Мюрата, а Коновницын и Тучков 3-й – Нея. Уже в сумерках, во время последнего нападения французов, Тучков 3-й сам повел гренадеров в атаку, был ранен штыком и взят в плен. Но он исполнил то, чего желал: наша армия была спасена, и а при Лубино Наполеон потерял больше людей, чем наше войско. Тучкова представили сперва Мюрату, потом Наполеону. Оба обошлись с ним ласково и хвалили его храбрость. Он просил Мюрата наградить того офицера, который взял его в плен. Наполеон хотел через Тучкова завести с императором Александром переговоры о мире, но Александр даже не ответил на его мирные предложения.
Глава XLIXБородинская битва
Помните, что с начала войны у Наполеона было втрое больше войска, чем в наших армиях; впоследствии чем больше он углублялся в Россию, тем больше терял людей от сражений, болезней и недостатка продовольствия. Народ разбегался из городов и селений, которые были заняты врагами. Во многих местах дома жгли сами хозяева, в других – французы. Они нигде не могли отыскать съестных припасов. Крестьяне не только все от них прятали, но еще стали вооружаться и бить их небольшие отряды. Русское войско, напротив того, усиливалось запасными войсками, и все менее становилась разность в числе между войском Наполеона и нашим, хотя еще при Смоленске Наполеон был почти вдвое сильнее. Поэтому Барклай де Толли очень умно делал, что не вступал с ним в сражение, но народ и войско не понимали этого, они чувствовали свою храбрость и силу и думали, что победят французы. Особенно велико было недовольство Барклаем де Толли, когда он оставил Смоленск: войско не могло без жалости смотреть, как бежали смоленские жители, потеряв и жилье, и имущество. Все привыкли думать, что Смоленск – защита Москвы, а ежели захватят враги этот город, то и Москва будет в опасности. На беду еще и фамилия у Барклая де Толли была нерусская, поэтому многие стали даже подозревать его в измене. Государь знал, что это неправда, что, напротив, Барклай де Толли именно тем и оказывает услугу, что отступает без битвы; но нельзя же было оставлять полководцем того, кого все не любили. Сверх того вышло несогласие у Барклая де Толии с Багратионом. Когда они соединились в Смоленске, то Багратион, хотя был старше в чине, чем Барклай де Толли, однако добровольно подчинялся ему, но вскоре они стали не соглашаться в том, как надо действовать. Следовало выбрать общего предводителя не только этими двумя армиями, но и другими.
Была еще третья русская армия, Тормасова, воевавшая против Шварценберга и Ренье. Хотя у Тормасова было менее войска, чем у этих двух генералов, однако он действовал удачно и первым из русских генералов одержал победу над французами в 1812 году. Но особенно прославился своими победами Витгенштейн. Он был оставлен защищать Петербург. Французский маршал Удино, стоявший против него, имел больше войска, но Витгенштейн смело напал на него. Передовым отрядом Витгенштейна начальствовал генерал Кульнев, который уже давно славился храбростью и особенно показал ее в войне со шведами за Финляндию. Он напал на передовое войско при селении Якубов и победил его. Вскоре подошли сам Витгенштейн и Удино и сразились при селении Клястицы. Наши пушки действовали превосходно, пехота ударила в штыки и погнала французов. Они попытались удержаться на песчаных высотах, но были и оттуда изогнаны. Неприятели ушли за реку и подожгли мост. Наша пехота перешла по горящему мосту, а конница вброд и сбила неприятеля в третий раз. Только лесистая местность и переправы через маленькие речки не допустили окончательного истребления французов. После Клястицкого сражения Удино не мог идти на Петербург, его войско очень многих потеряло и так расстроилось, что Наполеон вынужден был послать к нему на помощь Сенсира. К сожалению, во время преследования войска Удино Кульнев был убит.
На помощь к русским шли еще войска, прежде сражавшиеся с турками и шведами, – первые, под начальством адмирала Чичагова, составляли особую армию, и на них особенно надеялись, потому что они уже давно прославились своей храбростью. Кроме того, собиралось множество войска и ополчений во всей России, особенно в губерниях, которые были ближе к месту войны. Дворяне объявили, что если это угодно государю и нужно для отечества, то они готовы пролить свою кровь и не пощадить всего своего состояния. Купцы жертвовали много денег. Народ с готовностью вооружался, На площадях кричали: «Пусть ведут нас против врагов!» В 17 губерниях собралось 20 тысяч человек ополчения. В прочих губерниях был рекрутский набор, составивший большое запасное войско под начальством князя Лобанова-Ростовского.
Государь выбрал в начальники всех наших армий графа Кутузова. Все были очень довольны этим выбором. Когда он ехал из Петербурга к войску, то народ везде принимал его с радостью. Старики заставляли внуков целовать его ноги, матери поднимали к нему грудных младенцев, повсюду было слышно: «Спаси нас! Побей супостата!» Он приехал к армии в Царевом-Займище. Взглянув на солдат, сказал: «Можно ли отступать с такими молодцами!» Потом объехал войско. Не было ни одного генерала, который бы не служил когда-нибудь под его начальством. Погода стояла ясная. Взвился орел над самой головой Кутузова и парил над ним: куда он, туда и орел. Князь снял свою белую фуражку, поклонился орлу и вскричал «ура!» Полки вслед за ним повторили этот возглас. Все оживились. Все уверились, что скоро будут сражаться и победят врагов. Даже сложилась поговорка: «Приехал Кутузов бить французов». Барклай де Толли остался начальником первой армии и по-прежнему служил верой и правдой.
При селе Бородине решил Кутузов сразиться с неприятелем. У Наполеона было 170 тысяч человек. Так уменьшилось его войско. Наше войско под Бородиным состояло из 113 тысяч человек, в том числе 15 тысяч рекрутов и 15 тысяч человек ополчения. Ополченцы были очень храбры, но не совсем хорошо вооружены и еще не привыкли сражаться. Остальных солдат у нас было почти вдвое меньше, чем у Наполеона. Были построены укрепления, из которых главное на кургане, посредине нашего войска. Перед Бородинской битвой было небольшое, но упорное сражение при селе Шевардине. После него Наполеон спросил, сколько русских взято в плен. Один из генералов ответил ему: «Русские в плен не сдаются». Наполеон сказал: «Ну так мы их перебьем». Когда ему донесли, что тут уже протекает река Москва, он вскричал: «По имени этой реки назовем победу». Он объезжал свои войска, давал им разные обещания, сулил награды. Всю ночь французы веселились и пировали. Князь Кутузов тоже объезжал свои войска и говорил солдатам: «Вам придется защищать родную землю, послужить верой и правдой до последней капли крови. Надеюсь на вас. Бог нам поможет. Отслужите молебен». По лагерю носили чудотворную икону Смоленской Божией матери, вынесенную из Смоленска при отступлении наших, и служили молебен.
Дохтуров командовал серединой нашей армии, Милорадович – правым крылом, Багратион – левым. Под начальством Барклая де Толли были и Дохтуров и Милорадович. На середину русской армии нападал вице-король итальянский. Но главные силы Наполеона были против нашего левого крыла. Сперва напал Даву, но совершенно безуспешно: он сам и три главных после него генерала были ранены. К нему присоединились Ней и Мюрат. Понятовский с поляками напал на Тучкова, стоявшего налево от Багратиона. Поляки захватили было возвышение, которое занимали наши. Тучков сам повел туда войска. Русские ударили в штыки, прогнали поляков, но Тучков был смертельно ранен. Вместо него стал начальствовать Багговут, и поляки не могли подвинуться ни на шаг. Самый упорный бой завязался у Багратиона. И русские, и французы дрались отчаянно. Французов было больше числом, и они наконец овладели нашими укреплениями, но подоспел Коновницын; его войско с криком «ура» ударило и прогнало неприятеля. Убитые тысячами лежали вокруг укреплений. Из наших генералов граф Воронцов, князь Горчаков и принц Мекленбургский были ранены, Тучков убит. Таким образом, из троих братьев Тучковых, которые уже все были генералы, двое были убиты, а третий взят в плен. Мать их ослепла от слез, а жена одного из них впоследствии основала на Бородинском поле монастырь и постриглась в нем.
Вице-король итальянский нападал на курганское укрепление, которое защищали Раевский и Паскевич. Русские пушки истребили множество неприятелей, но остальные смело шли вперед. Выстрелы сделались так часты, что дым совсем покрыл врагов. И вдруг они появились на самом укреплении. Наши отступили. Но в это время Ермолов и граф Кутайсов подоспели с одним только батальоном Уфимского пехотного полка. Они бросились в штыки прямо на укрепление, Паскевич слева, а Васильчиков справа. В мгновение овладели они курганом и устлали все пространство на нем и вблизи его вражескими трупами. Один французский генерал при этом был взят в плен. Но храбрый Кутайсов был убит.
Между тем бой на левом крыле все более разгорался. Французы стреляли из четырехсот пушек, наши – из трехсот. Множество французов пошли на наши укрепления. Смотря, как один из их полков под жесточайшим огнем, спокойно продвигается вперед, князь Багратион закричал: «Браво!» и поняв, что французов нельзя удержать выстрелами, приказал солдатам ударить в штыки. Завязался отчаянный бой: бились штыками, тесаками, прикладами. Князь Багратион был сильно ранен в ногу, хотел скрыть это от войска, но кровь потекла из раны, взгляд его помрачился, он чуть не упал с лошади. Уезжая с битвы, он беспрестанно оборачивался и посылал к Коновницыну, который принял после него начальство, узнать, чем кончилось дело. Французы овладели укреплениями, наши отошли за Семеновский овраг, и там Коновницын удержал врагов.