«Небесно-голубые взоры
И по ланитам[399] нежна тень,
Сквозь мрак времен, стихиев споры
Блистали бы как ясный день;
Как утрення заря весення,
Так улыбалась бы она,
Как пальма, в рае насажденна,
Так возвышалась бы стройна…
Представь в лице ее геройство,
В очах — величие души;
Премилосердно, нежно свойство
И снисхожденье напиши;
Не позабудь приятность в нраве
И кроткий глас ее речей.
Во всей изобрази ты славе
Владычицу души моей».
В стихотворении хорошо описаны тогдашние границы нашего Отечества:
«Престол ее на Скандинавских,
Камчатских и Златых горах.
От стран[400] Таймурских[401] до Кубанских
Поставь на сорок двух столпах*.
Как восемь бы зерцал, стояли
Ее великие моря;
С полнеба звезды освещали
Вокруг багряные[402] заря.
Средь дивного сего чертога
И великолепной высоты,
В величестве, в сияньи Бога
Ее изобрази мне ты:
Чтоб, сшед с престола, подавала
Скрижаль* заповедей святых;
Чтобы вселенна признавала
Глас Божий, глас природы в них».
Здесь последние четыре строки относятся к ее Наказу, о котором мы уже говорили.
После отступления в страну высокой поэзии Державина возвратимся к нашему скромному описанию празднования Кайнарджийского мира. Почти все генералы, отличившиеся во время войны, сопровождали государыню в Москву. Екатерина желала, чтобы знаменитейшему из них — графу Румянцеву — была отдана почесть, достойная его победы: чтобы он въехал в город на торжественной колеснице в триумфальные ворота. Но победитель Турок был столь же скромен, как и велик: он упросил государыню избавить его от чести, столь высокой, и въехал в столицу просто.
Торжества по поводу заключения мира начались не веселием, а, по благочестивому обычаю Русских, прежде всего принесением благодарения Богу. Императрица по причине своей особенной набожности ходила пешком в Троицкую Лавру святого Сергия поклониться там мощам угодника, всегда чудесно помогавшего ее народу, и потом уже, возвратясь из этого благочестивого путешествия, она отдала приказания начинать подготовку к торжеству. Главным местом его проведения было определено Ходынское поле[403]. За короткое время на этом обширном поле появилось множество легких прекрасных строений, которые предстали перед глазами удивленных жителей Москвы каким-то новым волшебным городом: это были не что иное, как разные увеселительные залы, галереи, театры в виде крепостей, городов и даже кораблей. Их названия напоминали все знаменитые события Турецкой войны: тут можно было видеть и Азов, и Чесму, и Кайнарджи.
Александрова дача (часть Царского Села) была основана императрицей Екатериной II в 1792 г. в честь своего первого и любимого внука Александра Павловича. В саду Александровой дачи был возведен храм Фелицы. Впервые под этим именем Екатерина II была представлена в стихотворении поэта Державина. Имя Фелица означает счастье. Счастьем для России считал Державин правление Екатерины Великой.
Приготовления закончились не раньше 10 июля, и с нетерпением ожидаемые праздники начались в этот торжественный день. Рано поутру главные Московские улицы наполнились народом. По их обеим сторонам стояли ряды солдат. Перед обедней раздался гром пушек: государыня со всей многочисленной свитой придворных шла из дворца в Успенский собор. Она была в короне и порфире, под балдахином, который несли восемь генерал-майоров, шнуры держали восемь генерал-поручиков. Перед императрицей шел граф Румянцев — главное лицо торжества.
На гравюре под изображением имеется пояснительный текст: «Изображение увеселительных огней, представленных в высочайшее присутствие Ее Императорского Величества при случае торжества заключенного Россией с Портою оттоманскою вечного мира. Действие IV: Утешенная Россия приносит фимиам великой Екатерине за изливаемые на нее щедроты и материнское о ней попечение». На сцене IV действия были представлены храмы Марса и Минервы, символизирующие военные победы Русских войск. Четыре островерхие башни означали четыре царства, составляющие Российскую империю: Московское, Казанское, Астраханское и Сибирское царства. Жертвенник с надписью «Се тако милосердых, обыкли почитать Россияне владык» был выражением верноподданнического усердия, верности и благодарности императрице за оказанные милости, щедроты и благодеяния. Центром композиции стал горящий вензель со словами «Радость и благополучие общее».
После обедни и молебна шествие отправилось в таком же порядке в Грановитую палату. Здесь императрица желала лично раздать награды своим храбрым генералам. Эта картина была необычайно прекрасна. Вообразите себе славную Грановитую палату, то есть огромный великолепный зал, где возвышался древний трон Русских царей. Вообразите на этом троне государыню, лицо которой сияло небесной кротостью и величием, каждое движение которой было исполнено прелести и достоинства. Вообразите толпу воинов, из которых каждый почти отличился чем-нибудь особенным — и потом скажите, какая картина могла быть прекрасней и величественней? Это необыкновенное вручение наград напоминало времена рыцарства, когда знаменитейшие принцессы собственными руками надевали лавровые венки на героев-победителей. Очарование было тем совершеннее, что и здесь тоже главный полководец получил венок; только лавровые листья этого венка не были обычными зелеными листьями, которые украшают природные ветви этого знаменитого дерева, — здесь листья были золотые, осыпанные крупными бриллиантами.
Герб Московской губернии.
Кроме того, Румянцев получил бриллиантовую шпагу и масличную ветвь[404] за заключение этого мира. Он также получил орден святого Андрея, подмосковную деревню с 5000 душ крестьян и с громким именем Кайнарджи в память о той деревне, в которой был заключен мир, 100 000 рублей на постройку дома и, наконец, знаменитое звание Задунайского. Вот пример, по которому можно судить, с какой щедростью Екатерина награждала своих усердных подданных. И другие генералы получили награды — каждый по своим заслугам. Заботливая государыня при общей радости не забыла также и свой народ: ему были сделаны большие облегчения в податях, было освобождено множество заключенных из темниц, простили значительное количество преступников разного рода и — что очень важно — всех участвовавших в Пугачевском бунте.
Так закончился первый день торжества. После этого при дворе было дано несколько балов, обедов, а потом 21 июля был устроен праздник на Ходынском поле. В этот день государыня хотела веселиться вместе с народом. С такой же пышностью, как и в первый день, отправилась она в новопостроенный прелестный городок Ходынский. Там в каждом из устроенных легких зданий было приготовлено что-то особенное. Прежде всего государыня и весь двор взошли в высокую галерею, откуда была видна вся площадь. С ее первыми шагами там раздались сигнальные выстрелы и с возвышений, расставленных в разных местах площади, упали покрывала, и шумно забили фонтаны, до того момента никем не замеченные.
А знаете ли, что было под покрывалами? Целые жареные быки с позолоченными рогами, наполненные разными съестными припасами и лакомствами, а фонтаны били вкусными виноградными винами. Веселье счастливого народа было в тот день неописуемо, государыня любовалась необыкновенным обедом, который, разумеется, закончился в несколько минут. В таких случаях каждому позволялось показывать свое удальство, и лучшие куски царского угощения обычно доставались самым ловким и смелым. Кому же удалось сорвать голову быка с его позолоченными рогами, тот получал еще награду от государыни. Можете представить себе, с каким усердием бросился народ на высокие пирамиды кушаний и как скоро быки исчезли из поля зрения зрителей! После сытного обеда добрая царица веселила своих гостей разными забавами. Со всех концов площади гремела музыка, фигляры[405] ходили по канатам, фокусники удивляли народ чудесами проворства и ловкости.
Между тем в одном из лучших зданий нового городка — в Азовской крепости — был приготовлен великолепный обед для 319 особ, представляющих первых чинов государства. Здесь за пышным столом, государыня опять выделила главного виновника праздника: Румянцев сидел возле нее, его мать — возле наследника престола, великого князя Павла Петровича. И Екатерина довершила чествование Румянцева новым знаком своего благоволения: в конце обеда взяла бокал шампанского и, привстав со своего места, при громе пушек пила за здоровье героя Задунайского.
В этот день не кончились праздники на Ходынской площади: 23 июля там опять были устроены новые увеселения.
Они начались после обеда. Государыня со всем двором ходила там по ярмарке[406]Таганрогского городка, покупала множество товаров, ей не нужных, а для того только, чтобы обрадовать торговцев. В шесть часов лучшие артисты давали оперный спектакль; потом в одной из галерей был устроен маскарад; наконец, на кораблях, построенных на Ходынской площади, был фейерверк, напомнивший своим великолепным пламенем победу Русских при Чесме.