Вернемся же к тому времени, когда государыня после нескольких месяцев управления Воспитательным Обществом удивила своего супруга тем прекрасным состоянием дел, которого достигло это заведение под ее началом. Исполненный благодарности к августейшей помощнице в его царственных трудах и радуясь счастью бесчисленного множества малюток, судьба которых так быстро и так разительно улучшилась за очень короткое время, император пожелал поручить тому же материнскому сердцу судьбу тысячи других детей, еще более достойных сострадания его небесной подруги. Это были те бедные дети, которые воспитывались в Воспитательных домах. В эти дома, по милосердию государей, учреждавших их, принимались без всяких ограничений все дети, которых туда приносили или привозили. Можно представить себе, как чужие люди могли смотреть за этими маленькими, брошенными существами! Но наши добрые государи умели и чужих людей заставить любить этих бедных детей и усердно ходить за ними. Они давали им за это хорошее жалованье, награды, милость свою, и неудивительно, что даже и те надзирательницы и надзиратели, которые не способны делать добро по зову сердца, делали его из желания заслужить царское благоволение.
Смольный институт, или Воспитательное Общество благородных девиц — первое в России женское привилегированное среднее общеобразовательное учебное заведение.
Он был основан в 1764 г. при Воскресенском женском монастыре в Петербурге. Воспитание в нем продолжалось с 6 до 18 лет. После воцарения Павла Петровича его жена Мария Федоровна стала заниматься вопросами женского образования и начала заведовать Смольным институтом.
Но разве, несмотря на все старания благодетельных учредителей, злоупотребления не могут появиться в таком деле, где участвуют тысячи лиц разного рода и звания? И этот приют сиротства и младенчества не избежал их, и положение, в котором государыня, по воле и просьбе своего супруга, приняла в 1797 году под свое начало Петербургский и Московский Воспитательные дома, было самое жалкое. Их доходы, главнейшая часть которых получалась из оборота учрежденной при каждом доме Сохранной казны[485] и Ссудной казны[486], были в величайшем упадке из-за беспорядков, царивших там. Расстройство оказалось так велико, что даже доверие к Сохранной казне было потеряно, и многие, положившие туда капиталы, отдавали свои билеты с большой уступкой, только чтобы получить хоть какую-нибудь часть денег. После этого удивительно ли, что упадок распространился по всем звеньям, зависящим от Воспитательных домов, и что сами дома, а следовательно, и невинные дети — их воспитанники — больше всех терпели от этого? В таком состоянии императрица Мария приняла под свое могущественное покровительство эту огромную и полностью расстроенную массу людей и дел.
Что же удалось сделать великой благотворительнице? Прежде всего она обратила внимание на приведение в порядок каждой казны Воспитательного дома, учредила Опекунский совет[487] из людей, особенно знающих это дело, дала каждому из них подробные, ею самой сочиненные и даже ею же переписанные наставления, проводила с ними частые совещания; одним словом, трудилась сама неутомимо и этим заставила всех принять жаркое участие в ее великом деле. Следствием всего этого была быстрая, почти невероятная перемена в состоянии всех касс Воспитательного дома: меньше чем за один год все было приведено в полный порядок и вместо общего недостатка в деньгах все казны были полны доходов. Лучшим доказательством этой удивительной перемены служит то, что уже в 1799 году, то есть не более, как через два года от начала ее управления, императрица могла ссудить своего супруга, двумя миллионами рублей из сумм Воспитательного дома для начала строительства канала на реке Вытегре.
Но та польза, которая была получена от употребления этих двух миллионов рублей, не значила почти ничего по сравнению с тем благом и с теми бесчисленными выгодами, какие императрица Мария своими мудрыми и в полной мере человеколюбивыми распоряжениями извлекла из сумм Воспитательных домов. О первом и главнейшем благе — о счастье нескольких тысяч несчастных детей — мы уже говорили и будем говорить подробнее дальше, а теперь скажем несколько слов о других, столь же важных выгодах, полученных для общества, — о великодушных, истинно царских пособиях, данных тем помещикам и владельцам, которые закладывали свои имения в Ссудной казне, и тем бедным людям, которые приходили с ручными залогами в Ломбард[488]. Всем им были даны императрицей новые права и преимущества, был увеличен срок, на который можно было закладывать имение, уменьшено число процентов, обычно выплачиваемых в таких случаях, одним словом, было сделано все, чем только можно было облегчить стесненное состояние разорившихся людей.
А теперь я хочу предоставить вам то приятное удовольствие, какое испытывает каждый Русский, читая что-либо об императрице Марии Федоровне. Это удовольствие тем более ценно, что редко можно воспользоваться им: еще никто не написал историю драгоценной жизни Марии. Итак, прочтите несколько строк очевидца ее прекрасных дел, и вы, наверное, поблагодарите меня за них. Если же кому-то из вас захочется прочитать всю превосходную статью, из которой взят этот отрывок, то я скажу, что ее можно найти в 1-й книге журнала «Современник»* за 1836 год. Предлагаю вам здесь несколько строк из этой статьи:
«Императрица постигала высочайшую тайну, как властвовать сердцем подчиненных своих. В духе истинно христианском она образовала царство любви, которое в каждом сердце составляло одно главное побуждение. Другими средствами невозможно было действовать успешно на избранном ею поприще. Для физических занятии легко придумать все: и правила, как устроить их, и формы, как их поверять. Над душой нет власти, кроме силы душевной. В этом убеждении императрица всякое лицо, вступавшее в область попечительности ее, признавала равно достойным своего внимания. Она нисходила к каждому человеку и освещала его сердце той любовью, которая все одушевляла в кругу ее благотворительности. Она изучила человека во всех его возрастах, под влиянием всякой страсти, во всяком состоянии, во всех отношениях: не было примера, чтобы кто-нибудь из подчиненных ее не предался всей ревности к исполнению долга, к какой только он способен был по душе своей. В ее сфере должность и счастье значили одно и то же. Пусть сообразят, какая внимательность со стороны особы, столь высоко поставленной Провидением, потребна была к самым мелким обстоятельствам частных людей, чтобы никогда и нигде не изменить сим правилам. Если бы возможно было собрать в одно целое разнообразные черты умилительно трогательной ее попечительности о каждом лице, которое состояло в каком-нибудь к ней отношении, эта картина человеколюбия, благости и мудрости была бы орошаема сладкими слезами всего человечества».
Павловск был основан в 1777 г. Строгий и изящный дворец, разнообразные павильоны и сооружения, парк — все это было создано по проекту архитекторов и художников Ч. Камерона, В. Бренна и П.Гонзаго. Павловск — одна из любимейших резиденций Павла I.
Узнав о кроткой и, можно сказать, божественной силе, с которой действовала могущественнейшая из земных цариц, посмотрим теперь и на сами ее действия. Нежное, в полной мере материнское внимание обратила она прежде всего на самые слабые существа из всех покровительствуемых ею — на новорожденных младенцев, приносимых в Воспитательный дом. Нельзя перечислить благодеяния, какие излила она на этих несчастных малюток! Все, что касалось их, было преобразовано и устроено самым лучшим образом. Внимательная государыня заботилась не только об их кормилицах, на содержание которых жертвовала в заведение ежегодно по 9000 рублей из своей собственной казны, но даже и о том, чтобы бедняжки не страдали от холода, когда случалось зимой доставлять их в Воспитательный дом из отдаленных частей города. Для этого она учредила в разных местах особые приемные, куда приносили малюток прямо из домов бедных родителей и откуда уже с осторожностью и, можно сказать, даже с материнской заботой доставляли их в Воспитательный дом. Что же касается детей, которых отдавали кормить в деревни крестьянам (ведь их было так много, что нельзя было всех вскормить в Воспитательном доме), то о них императрица, казалось, заботилась с еще большим вниманием, потому что они не были у нее на глазах.
Перед нами вид зданий Кремля со стороны главной Московской площади XVIII века — Ивановской. Слева расположен Архиерейский дом, построенный в 1776 г. архитектором М.Казаковым для митрополита Платона. В центре — собор Николы Гостунского, справа — «пушечный шатер».
Как часто она говорила о них с докторами и чиновниками, которые были обязаны объезжать все деревни, где были такие дети! Как просила их добрая государыня заботиться о здоровье малюток, смотреть за тем, чтобы их содержали в чистоте и довольстве! А когда она видела тех крестьянок, заботам которых они поручались, то всегда обходилась с ними самым милостивым образом и трогательно просила их любить и беречь ее деток, — так она называла бедных малюток. И тем крестьянам, которые отличались своей заботой об этих чужих для них детях, государыня посылала денежные награды и подарки.
Заметив потом, что эти дети, жившие до семилетнего возраста в деревнях, отставали в своем образовании от тех детей, которые воспитывались в самом Воспитательном доме, императрица основала для них в 1802 году отдельное Приготовительное заведение в Вотчине. На создание этого нового заведения великодушная благотворительница пожертвовала опять из своей собственной казны 21 000 рублей. Здесь семилетние мальчики обучались в течение четырех лет и потом поступали в Воспитательный дом, где проходили за шесть лет все науки, которые преподают в