очь. Два года прожил молодой князь в своем новом семействе; на третий стал просить тестя отпустить его на родину, и добрый Кончак согласился: Владимир уехал из земли Половецкой вместе со своей женой.
Вот этот несчастный поход и плен Игоря описаны в «Слове о полку Игореве». Чтобы оценить все его достоинства, надо хорошо понимать старинный язык наших предков, а вы видели из нескольких строк в начале этой главы, что это еще для вас невозможно, мои читатели. Итак, подождите, пока будете постарше: тогда вы верно поймете, в чем состоит его поэтическое достоинство. А до тех пор будьте довольны теми немногими строками, которые прочли здесь. Я постараюсь сделать их более понятными для вас. В них описывается горесть супруги Игоря, которая узнала, что он в плену у Половцев.
«Ярославна плачет рано поутру,
смотря с городской стены Путивля в чистое поле:
„О ветер сильный!
Для чего легкими крыльями своими
наносишь ты стрелы ханские на воинов моего друга!
Разве мало для тебя веять на горах подоблачных и лелеять корабли на синем море?..
Для чего, о сильный, развеял ты веселье мое?..
О Днепр Славный!
Ты пробил горы каменные, стремясь в землю Половецкую;
ты лелеял на себе ладьи Святославовы до стана Кобякова: принеси же и ко мне друга милого,
чтобы не посылала я к нему рано утром слез моих в синее море!“»
Ливония и немецкие рыцари от 1185 до 1202 года
На берегах Балтийского моря, на северо-западе России, жили в XII веке Латыши и Чудские народы, или просто Чудь. Хотите ли вы знать, как попали к нам Немецкие рыцари? Послушайте.
В то время все Европейские народы, принявшие христианскую веру, очень заботились о том, чтобы не было нигде идолопоклонников. Почти в каждом государстве были люди, которые, чувствуя истину христианской веры, так усердно желали обратить всех в веру христианскую, что собирались по несколько человек вместе и старались всеми силами крестить всех неверных, где бы они ни жили, и защищать церковь Божью от всех ее врагов. Такие люди разъезжали по всем странам, где думали найти идолопоклонников, и часто даже силой заставляли их быть христианами.
Чудские народы и Латыши еще не имели никакого понятия об истинном Боге, и вот христиане разных государств задумали просвещать их. Чаще всего приходили к ним Шведы, Датчане и Немцы. Бедные народы много терпели от своих просветителей: учили их не с той кротостью, пример которой показал нам наш Спаситель, но с жестокостью, можно сказать, даже со злодейством. Просветители даже убивали тех, кто не слушал их, и, завладев землями убитых, селились сами в их жилищах. В 1186 году один из просветителей по имени Мейнгард построил первую Латинскую церковь в городе Икскуле на реке Двине. Римский папа[63] был так доволен усердием этого Мейнгарда, что сделал его епископом Ливонским, и с тех пор Немцы получили большую власть в Ливонской земле. Эта власть еще больше увеличилась в 1197 году, когда после смерти Мейнгарда приехал из Германии епископом Ливонским Алберт фон Буксгевден. Он привез с собой множество своих родственников, Немецких купцов и воинов, чтобы поселить их в своем епископстве, и для этого заложил в 1200 году город Ригу. Алберт был очень умен и хитер: чтобы еще больше утвердиться в Ливонии[64], он выпросил у Папы позволение учредить военный и духовный орден рыцарей, которые бы защищали Ливонскую церковь, покоряли земли неверных и крестили их. Этих рыцарей называли Меченосцами[65], или Рыцарями святой Марии (1202 г.). Последнее название они получили оттого, что церковь, которую им нужно было защищать, была во имя Пресвятой Богородицы. Они так усердно помогали своему епископу, что бедные Латыши и Чудь боялись их как огня! Из страха к проповедникам они тотчас соглашались креститься и быть подданными епископа. Чтобы заставить их отдать все, что было у них самого лучшего, стоило только надеть белый плащ с красным крестом рыцаря! Завидев издали эту страшную одежду, идолопоклонники прятались, куда только могли; многие убегали в дремучие леса и оставались там жить. Если кто-нибудь из них умирал, они плакали над ним, клали в гроб его пищу, питье, топор, немного денег и говорили: «Ступай, бедняк, в лучший мир, где не тебе Немцы, но ты Немцам будешь приказывать». По этому можно судить, как во зло употребляли имя Божие эти жестокие рыцари-меченосцы и даже сам епископ!
При такой силе и при таких злодеяниях не удивительно, что владения Рижского епископа беспрестанно увеличивались, и скоро нападения рыцарей с Ливонцами на соседние с ними Полоцкие, Псковские и Новгородские земли стали страшными для нашего бедного Отечества, и без того разоряемого ссорами собственных удельных князей и нерешительностью, даже можно сказать, слабостью великого князя Всеволода Юрьевича, который, продолжая спокойно княжить в северных Русских областях, казалось, мало заботился о южных и совсем не думал, что Россия счастлива только тогда, когда зависит от одного государя. Вместо того, чтобы держать в страхе южных удельных князей, он позволял им настолько своевольничать, что, наконец, они полностью по своей воле распоряжались своими владениями и беспрестанно отнимали их друг у друга. Самым смелым, сильным, хитрым и жестоким из них был Роман Мстиславич Волынский, правнук Мстислава Великого. История о его делах так велика, что надо рассказать ее в особой главе.
Роман Волынский и княжество Галицкое от 1198 до 1212 года
Ярослав Владимиркович, сын первого Галицкого князя Владимирка Володаревича, был достоин своего знаменитого отца, которого мои читатели, конечно, помнят, потому что он был племянником ослепленного Василька и основателем Галича в княжение Всеволода II. Ярослав Владимиркович увеличил еще больше это новое княжество и сделал его страшным для своих соседей, Венгерцев и Поляков. Но зато его единственный сын Владимир вовсе не походил ни на своего отца, ни на деда. Причиной этого было баловство матери, которая сначала позволяла ему всевозможные шалости, а потом уже не могла унять избалованного сына!
Нельзя описать всех беспорядков, которые были при Владимире, когда после смерти отца он стал Галицким государем. Вместо того, чтобы заниматься делами, он предавался невоздержанию, веселился, как безумный. После этого вы можете представить себе, что при таком государе бояре могли делать все, что хотели. Бедный народ терпел ужасные притеснения, начал роптать и, наконец, взбунтовался. Но надо сказать к чести нашего простого народа, что сам он никогда не забывает почтения к своему государю, а всегда какие-нибудь дурные люди могут его этому научить. Так случилось и в Галиче. Самым близким соседом Галичан был Роман Мстиславич Волынский, князь гордый, хитрый, властолюбивый. Беспрестанно слыша о беспорядках Владимира, он знал, что будет нетрудно взбунтовать недовольный народ и заставить его изгнать слабого государя. Он надеялся также, что Галичане, сделав это, непременно изберут его своим князем.
Надежда его исполнилась. Владимир вынужден был бежать в Венгрию, а Роман Мстиславич тотчас был призван Галичанами на его престол. Но это было ненадолго.
Венгерский король Бела так же, как и Роман, хотел завладеть Галичем и послал туда с войском своего сына Андрея, который, выгнав Волынского князя, сделался сам Галицким королем. Несчастный же Владимир был посажен в темницу в Венгрии.
Но и царствование Андрея было непродолжительно. Все князья южной России с досадой видели, что прекраснейшая область в их Отечестве была в руках чужеземцев; все они бросились отнимать ее у Венгров, но никто не преуспел в этом, потому что все они, по своему обыкновению, перессорились. Андрей радовался этим ссорам и уже думал спокойно владеть чужой областью, как вдруг совсем неожиданно лишился ее.
Владимир Ярославич Галицкий был посажен по приказанию Венгерского короля в высокую башню. Ему удалось однако уйти оттуда в окно по веревкам, свитым из простыней и занавесов кровати. Немецкий император Фридрих Барбаросса и Польский король Казимир Справедливый были его покровителями. Последний даже дал ему войско, чтобы выгнать Венгров из Галича. Галичане радовались этому, потому что их новый государь, Андрей, принес им еще больше зла, чем Владимир. Он и приехавшие с ним Венгры так презирали Русских, что даже в наших церквах устраивали лошадиные стойла! После этого, подумайте, могли ли они не радоваться возвращению Владимира? По крайней мере, он был с ними одной веры.
Владимир, выгнав Венгров, боялся других искателей Галича и для этого просил о покровительстве великого князя Всеволода Юрьевича. Он писал ему так: «Будь моим отцом и государем, я Божий и твой и со всем Галичем, но только твой; тебе одному хочу повиноваться». Такие слова государя знаменитого княжества были лестны для гордого Всеволода, и он объявил себя его защитником.
Через несколько лет Владимир умер, не оставив детей. Тогда-то ужасна была судьба несчастного Галича! Роман Волынский тотчас явился туда с Поляками, которых выпросил на помощь себе у Польского короля. Галичане, зная жестокий нрав этого князя, умоляли сына Казимира, чтобы он сам управлял ими или прислал наместника. Однако он не согласился и силой сделал Романа их государем.
Князь Рюрик (?-1212) — великий князь киевский. Он участвовал в походах на Половцев. Несколько раз Рюрик занимал киевский княжеский стол, но после одного из изгнаний из Киева он был пострижен в монахи.
Если бы бедные Галичане знали это, то, наверное, не показали бы Роману, что так сильно ненавидели его: дорого заплатили они за эту ненависть! С самого начала его княжения не проходило дня, чтобы кто-нибудь из бояр не был казнен. Лучших из них он умерщвлял, живых зарывал в землю, расстреливал и потом присваивал себе их имения. Любимая пословица его была: «Если хочешь есть мед, то надобно задавить пчел». После этого я уже не буду рассказывать вам, читатели мои, каково было княжение Романа. Вы сами поймете.