от пролив еще раньше — до путешествия Беринга — был известен казаку Дежневу, проехавшему по нему, но так как новое открытие было довершено и описано Берингом, то пролив и назван был его именем.
Вскоре после отправления Беринга, а именно в мае 1725 года, Екатерина основала Академию наук по плану, разработанному за год до этого покойным императором. Почти в то же время она учредила орден Святого Александра Невского[315]. Это было также намерение Петра: он говорил о нем при перенесении мощей героя Невского в северную столицу. Знаки нового ордена были вручены в первый раз 21 мая 1725 года в день бракосочетания великой княжны Анны Петровны с герцогом Голштинским. Вы знаете, друзья мои, что и начало этому браку было положено Петром; однако герцог Голштинский был общим любимцем родителей своей невесты, и Екатерина так же, как и ее супруг, при любом удобном случае показывала свою особенную к нему привязанность. Она желала даже, чтобы герцог участвовал в государственных делах, и для этого назначила его одним из главных членов учрежденного ею Верховного Тайного Совета*, власть которого превышала власть Сената и в котором рассматривались только самые важные государственные дела.
К имени и подвигам великого князя Александра Невского на Руси всегда относились с глубочайшим уважением. Царь Петр I, основав Александро-Невский монастырь, перевез в него мощи святого Александра Невского. В 1725 г. императрица Екатерина учредила орден святого Александра Невского.
Если бы ее царствование было продолжительнее, она, вероятно, возвратила бы герцогу и Шлезвигское* владение, отнятое у него Данией в последнюю войну Русских со Шведами. Все приготовления к морскому походу против Датчан были уже сделаны, и многочисленный флот был готов в Ревеле и Кронштадте. Но ранняя смерть, прервав неутомимую деятельность императрицы и все ее прекрасные намерения, лишила Русский народ государыни, в полной мере оправдавшей своим царствованием справедливость судьбы, так блистательно возвысившей ее от бедности и сиротства до одного из знаменитых тронов Европы! Она скончалась 6 мая 1727 года, но незадолго до кончины успела утвердить будущее спокойствие покидаемого царства объявлением духовной, в которой наследником престола был назначен внук Петра I — Петр Алексеевич II. Родные же ее дочери — великие княжны Анна и Елизавета — получали право на корону только в том случае, если бы Петр II умер, не оставив наследников мужского пола. Здесь проявилась справедливость императрицы, сохраненная ею, несмотря на всю ее материнскую любовь к дочерям: царствование великого князя обещало Русским более прочное счастье, чем царствование какой-либо его тетки, и этого было довольно для супруги Петра: наследница его любви к народу во всей целости сохранила и свое драгоценное наследие, свято исполнив свою обязанность, спокойно и без сожаления рассталась с жизнью, в которой не находила радостей после кончины своего супруга.
Петр II и князь Меншиков от 1727 до 1728 года
Одиннадцатилетний император Петр II взошел на престол в день кончины Екатерины, и бояре, и народ единодушно назвали его своим государем. Кроме того, что у него были законные права, за него был сильнейший вельможа тогдашней России — князь Александр Данилович Меншиков. Пора вам, милые мои читатели, узнать подробнее об этом замечательном лице в истории нашего Отечества.
Я не буду описывать вам, как он, будучи самого ничтожного звания, через несколько лет стал не только знаменитейшим вельможей в царстве, но и любимейшим другом государя, — вы уже знаете это. Итак, поговорим о том, как он, достигнув такого редкого счастья, не сумел удержаться на его высоте. Причиной этого падения были жадность к богатству и гордость, из-за которых обычно происходят почти все несчастья людей. Эти две унижающие человека страсти взяли такую власть над душой Меншикова, что в любом случае, где только можно было воспользоваться чем-нибудь для своей выгоды, он этим пользовался; в любом случае, где можно было показать властолюбие, он показывал его. Поэтому его никто не любил; никто не желал ему добра, но, зная власть, какой он обладал при дворе, всякий боялся его.
Петр II Алексеевич (1715–1730) — сын царевича Алексея Петровича, внук Петра I. За несколько дней до своей смерти императрица Екатерина I по настоянию А.Д. Меншикова подписала завещание о передаче престола Петру II.
Эта власть очень уменьшилась в последние годы царствования Петра I, потому что справедливый государь узнал о многих дурных делах своего любимца и даже не один раз отдавал его под суд за несправедливое присвоение чужих имений и денег, но со времени восшествия на престол императрицы Екатерины, сердце которой, поддаваясь чувству благодарности, видело в Меншикове только хорошие его качества, власть знаменитого вельможи достигла высочайшей степени и продолжалась во все время ее царствования. Все недовольные, начинавшие в последние месяцы жизни Петра I громко роптать на притеснения князя, умолкли, оказавшись в стенах душных темниц или в холодной Сибири. Все их родственники, напуганные неограниченной властью любимца государыни, не смели жаловаться и ожидали от одного Бога облегчения своих страданий. Но долго еще печальные сердца их не могли дождаться этого облегчения: с каждым днем могущество князя Меншикова увеличивалось и, наконец, с кончиной императрицы еще более утвердилось: в ее духовной невестой молодого императора назначалась дочь Александра Даниловича, княжна Мария Александровна. Нельзя описать ужаса, какой почувствовали все неприятели Меншикова, услышав об этой новости и узнав в то же время, что будущий тесть государя сразу же перевез молодого императора из дворца в свой собственный дом.
С этого началось полновластное владычество Меншикова над Россией. Он один управлял всеми государственными делами, хотя в духовной Екатерины и назначена была до шестнадцатилетнего возраста императора правительственная опека[316], состоявшая из ее дочерей — Анны и Елизаветы, герцога Голштинского — супруга Анны, епископа Любского — жениха Елизаветы и шести членов Верховного Сената. Будучи одним из этих членов, Меншиков с первого дня присвоил себе всю власть; остальные же пять: князья Голицын и Долгорукий, графы Головкин и Остерман и генерал-адмирал Апраксин только исполняли его приказания, от которых не мог устраниться и сам герцог Голштинский. Поведение гордого честолюбца стало, наконец, так нестерпимо, что великая княгиня Анна и ее супруг должны были уехать из России. Тогда-то Меншиков вообразил, что все его желания исполнились, и герцог Голштинский, последний неприятель, которого он больше всех боялся, побежден. И вправду, кого он мог бояться после отъезда старшей дочери его великого благодетеля? Царевна Елизавета была еще так молода, что не могла иметь никакого влияния на государственные дела; ее занимали почти детские забавы. Император, незадолго перед тем отпраздновавший двенадцатый год своего рождения, был уже обручен с дочерью Меншикова и жил в его доме.
Но как часто ошибаются люди в своих самых верных расчетах! Редко кто испытал это в такой степени, как честолюбивый князь Меншиков! В то самое время, когда он с гордым восхищением смотрел на свою прекрасную Марию, за которую Русский народ уже молился в церквах как за обрученную невесту государя, в то самое время, когда он мечтал о новом соединении своего семейства с царским домом через брак своего сына с сестрой императора, царевной Натальей Алексеевной, враги искусно подготовили ему погибель.
Эти враги были не теми бессильными и обиженными родственниками семейств, казненных или сосланных за оскорбления Меншикову, — нет! Это были враги самые могущественные из всех ненавидевших его, это были князья Долгорукие.
Еще в царствование Екатерины начались их ссоры с Меншиковым и продолжались до тех пор, пока один из них, пятнадцатилетний князь Иван, сын князя Алексея Долгорукого, не подружился с молодым императором. Бог, как бы желая показать ничтожность всех хитро обдуманных планов человека, выбрал этого юношу для того, чтобы наказать Меншикова за гордость. Князь Иван был ловок, статен, всегда весел, он умел занимать государя, разнообразить его удовольствия, предупреждать его желания. Вскоре государь, привыкнув к своему молодому товарищу, хотел постоянно его видеть. Но строгий надзор хитрого врага расстраивал эти свидания, и только на охоте друзья могли поговорить с полной свободой. Государь, и без того очень любивший эту забаву, пристрастился к ней еще больше с тех пор, как полюбил своего милого Ивана Алексеевича. Здесь-то заезжая вдвоем иногда нечаянно, а иногда и нарочно в густую чащу леса, Петр и его любимец свободно разговаривали о разных придворных делах. Здесь-то князь Долгорукий по наставлению отца сказал государю о тайных замыслах Меншикова, о том, как он хочет через брак своей дочери завладеть всей царской властью. Петр находил эти замечания справедливыми: он не любил гордого князя, не любил и Марии, несмотря на всю ее красоту. Доверчиво поверял он свои самые тайные мысли любимому другу, и как же обрадовался тот, когда узнал, что невеста не завладела сердцем своего жениха! Услышав об этом, враги Меншикова смелее приступили к делу, а между тем он сам своим безрассудным поведением как будто помогал им во всех их намерениях.
Анна Петровна (1708–1728) — старшая дочь Петра I и Екатерины Алексеевны. В 1725 г. она вышла замуж за Карла Фридриха, герцога Шлезвиг-Гольштейн-Готторпского. Ее сын стал впоследствии императором Петром III.
Петербургское купечество, чрезвычайно любившее молодого государя, поднесло ему в это время 9000 червонцев.