1) О каких причинах поражения в Крымской войне говорит П. Алабин?
2) Докажите, что «Походные записки» могли быть написаны только участником сражения.
Взгляните на годовые отчеты. Везде сделано все возможное; везде приобретены успехи; везде водворяется… должный порядок. Взгляните на дело… и редко где окажется плодотворная польза. Сверху блеск; внизу гниль. <…> Все изобретения внутренней правительственной недоверчивости, вся централизация и формалистика управления; все меры законодательной предосторожности… ежедневно обнаруживают свое бессилие. <…> Везде преобладает у нас стремление делать добро силою. Везде пренебрежение и нелюбовь к мысли, движущейся без особого на то приказания. <…> Везде противоположение правительства народу, казенного частному. <…> Пренебрежение к каждому из нас в особенности и к человеческой личности вообще. <…> Неужели пагубное влияние этой системы не доказано ни внешними неудачами, ни внутренними недостатками, ни всеобщим недоверием к нашим начальствам… ни признаками безнадежности?
1) В чем видит причины поражения России П. А. Валуев?
2) Как связано, по вашему мнению, военное поражение и отмеченное П.А.Валуевым пренебрежение к «мысли, движущейся без особого на то приказания»?
Порочность царской дипломатии заключалась, конечно, не только в том, что ведомство иностранных дел в Петербурге стало прибежищем иностранных наемников. <…> Суть дела была в том, что по мере разложения феодально-крепостнической системы политическая позиция российского дворянства становилась все более реакционной, а способность большинства царских дипломатов к решению актуальных задач общенационального характера – все менее эффективной.
Политика России на Ближнем Востоке и на Балканах… была отмечена острым драматизмом. Это и достижение высшей точки влияния России в Турции… и начавшееся отступление, приведшее к подписанию Лондонских конвенций 1840 – 1841 гг. <…> Однако нельзя сбрасывать со счетов ту прогрессивную роль, которую сыграла Россия в процессе освобождения народов Балкан от диктата Порты.
В 1848 г. Россию поразили почти все возможные стихийные бедствия: недород, голод, пожары, эпидемии, но Николай I считал, что стране это пошло на пользу.
Чем объясняется столь странная позиция монарха?
☝
(Темы для дискуссий)
1) Иностранец, побывавший в николаевской России, писал, что русская «конституция» заключается в том, что все равны в своем неравенстве. Так ли это?
2) Одинаковы ли причины неудач попыток Александра I и Николая I решить крестьянский вопрос?
3) Россию Николая I называли «жандармом Европы». Справедливо ли это? Почему?
Российские самодержцы. 1801 – 1917 гг. М., 1993.
Пресняков А. Е. Российские самодержцы. М., 1990.
Российская дипломатия в портретах. М., 1992.
Глава четвертаяОБЩЕСТВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ В 30 – 50-е гг
§ 12. КОНСЕРВАТОРЫ И ЛИБЕРАЛЫ
«ПРАВОСЛАВИЕ, САМОДЕРЖАВИЕ, НАРОДНОСТЬ». Николай I окончательно отказался от робких попыток Александра I просветить общество, подготовив его к реформам. Он изменил систему управления страной, не разделял свойственного старшему брату увлечения конституционными проектами. Новый курс нуждался в теоретическом, идейном обосновании. Казалось, его можно было найти в ставшей знаменитой фразе А. X. Бенкендорфа: «Прошлое России достойно удивления; ее настоящее более чем великолепно; что же касается будущего, то оно выше всего, что только может изобразить себе самое пылкое воображение». Но такие восхваления слишком легковесны, чтобы лежать в основе политики.
Идейное обоснование курса императора предложил в середине 30-х гг. министр народного просвещения С. С. Уваров. Именно он сформулировал триаду, которой была суждена долгая жизнь: «православие, самодержавие, народность».
Центральным элементом в ней было понятие «самодержавие». С одной стороны, единовластие монарха освящал авторитет Православной церкви. С другой – оно объявлялось единственной формой государственного устройства, поддерживаемой русским народом.
Триада С. С. Уварова оказалась на редкость удачным изобретением. Русская монархия действительно издревле опиралась на поддержку Церкви, а вера в «доброго царя» жила в народе на протяжении столетий и в XIX в. отнюдь не умерла. Слова министра просвещения были созвучны настроениям довольно широких общественных кругов.
Дело было не только в этом. Триада С. С. Уварова пришлась как нельзя кстати. Она давала правительству Николая I идейную основу, позволяла ему строить отношения с обществом с позиции признания монархии средоточием интересов страны и народа.
Сергей Семенович Уваров (1786 – 1855)
Однако в формуле министра просвещения, при всей ее цельности, было уязвимое место. Достаточно было сместить акценты, на передний план вместо «самодержавия» поставить «народность», и все происходившее в стране оценивалось бы не с точки зрения верности монархии, а с позиций соответствия деятельности власти нуждам и чаяниям народа. Символом России становился тогда не император, а народ и традиции народной жизни. Мы еще увидим примеры этого. Пока же отметим, что триада С. С. Уварова оставалась основой идеологии самодержавия на протяжении всего XIX в. Ее автор, крупный историк и филолог, ушел с политической арены значительно раньше, в 1849 г.
П. Я. ЧААДАЕВ О СУДЬБЕ РОССИИ. Совсем другое – во многом горькое и обидное – мнение о прошлом и настоящем России было изложено в 1836 г. в журнале «Телескоп» П. Я. Чаадаевым. В первом «Философическом письме» он попытался выяснить, чем и почему исторический путь России отличается от исторического пути, пройденного Западной Европой. Его ответы парадоксальны и резки.
Петр Яковлевич Чаадаев (1794 – 1856)
По мнению П. Я. Чаадаева, принятие славянами православия в качестве государственной религии было роковым выбором. Он изолировал Русь от католического (на Западе) и мусульманского (на Востоке) мира. Опасность, как утверждал П. Я. Чаадаев, заключалась в том, что Божественные истины, открываемые не отдельным народам, а человечеству, прошли мимо России, невольно оказавшейся в стороне от них. Идейная изоляция наложила отпечаток на социально-политическую историю страны и на характер народа. Важнейшие интеллектуальные, экономические, политические процессы обошли Россию, предопределив ее отставание от развитых государств Европы. Прошлое страны рисовалось П. Я. Чаадаеву в мрачных тонах, казалось темным и туманным.
Многое в «Письме» вызывает обиду. Нужно, однако, иметь в виду и другое. Автор не собирался отказываться от родины, чернить ее. Он отстаивал право любить Россию, не закрывая глаза на ее недостатки, без умиления смотреть на отжившее, устаревшее. Первое «Письмо», опубликованное в «Телескопе», было действительно «первым». Всего П. Я. Чаадаев написал восемь «Философических писем». В них, а также в других статьях, говоря о будущем страны, П. Я. Чаадаев утверждал, что она призвана выполнить всемирную миссию. Россия, по его убеждению, соединит разобщенные Запад и Восток, подчинит духовному началу развитие общества. Он размышлял о будущем человечества, о единстве его культуры.
«Философическое письмо» вызвало резкие нападки на его автора. Его не приняли консерваторы. Оно показалось обидным либералам. Издатель «Телескопа» Н. И. Надеждин был выслан из Москвы. П. Я. Чаадаева по приказу императора освидетельствовали врачи и признали сумасшедшим.
КРУЖКИ 30 – 40-х гг. Либеральным идеям, вдохновлявшим Александра I, M. М. Сперанского, декабристов, в условиях царствования Николая I развиваться и завоевывать популярность было очень непросто. Поэтому и организационной формой их существования стали в 30-е гг. XIX в. немногочисленные кружки. Это, повторим, не случайно.
Под прессом цензуры, жестким полицейским контролем самостоятельное развитие русской мысли не могло идти только в рамках литературы и университетской науки. Философско-литературные кружки, пришедшие на смену знаменитым литературным салонам начала XIX в., стали одним из центров духовной жизни страны. С поражением декабристов влияние французского Просвещения значительно ослабло. В поисках новых идей мыслящее общество обратилось к философии, пытаясь в ней найти обоснование своего несогласия с правительственным курсом, с триадой С. С. Уварова.
В поле зрения русских либералов оказались работы немецких философов И. Канта, И. Фихте, Ф. Шеллинга, Г. Гегеля. Особенно сильным было увлечение идеями Гегеля, столь характерное для кружка Н. В. Станкевича. Н. В. Станкевич, вокруг которого собралось немало интересных людей, относился к немецкой философии так, как мог относиться к ней только русский интеллигент эпохи Николая I. Он и сам с упоением открывал новые истины и старался приобщить к ним всех своих знакомых и друзей.
В настоящее время трудно представить себе, что близкие друг другу люди ссорятся, навсегда рвут отношения из-за расхождений в понимании какого-либо философского положения. В кружках 30-х гг. такое происходило достаточно часто. В них действительно занимались не просто «чистой» теорией, а искали решение практических вопросов русской жизни, спорили о будущем России. Ответы на эти вопросы разделили либералов на западников и славянофилов.