Герб Авиновых
Айвазовский
Иван Константинович Айвазовский (1817–1900) из всех русских художников был, можно сказать, самым «чиновным». Армянин по происхождению, он родился в Феодосии в семье купца третьей гильдии Константина Григорьевича Гайвазовского и носил ту же фамилию до 1841 года, когда отбросил в ней букву Г (фамилия происходит от имени Айваз, имеющего тюркскую этимологию). Помимо Ивана Константиновича, самого младшего, в семье было еще несколько детей, среди них брат Габриэл (1812–1880), пошедший по духовной стезе и ставший со временем архимандритом, профессором Академии мхитаристов в венецианском монастыре Сан-Ладзаро-дельи-Армени (где хранится коллекция работ Ивана Константиновича), а позднее архиепископом Бессарабской и Ново-Нахичеванской епархии Армянской апостольской церкви и ректором Халибовского армянского училища в Феодосии; он получил известность как выдающийся просветитель, крупный лингвист и автор исторических сочинений.
Иван Константинович учился в Императорской академии художеств у профессора М. Н. Воробьева, автора эффектных романтических пейзажей. В схожей романтизированной манере всю жизнь работал и он сам. Найдя удачную тему морских и световых эффектов, освоив знаменитый прием прозрачной волны и еще несколько подобных, он эксплуатировал этот багаж на протяжении всего творчества и был в нем, как кажется, почти лишен какого бы то ни было развития (во всяком случае, его марины 1890-х годов почти такие же, как и 1840-х). Внешняя красивость, доведенная почти до экстатического гротеска, нравилась публике, а неутомимая работоспособность сделала Айвазовского одним из самых известных и коммерчески успешных художников своего времени. Но и в его творчестве были подлинные вершины, такие как «Волна» или «Черное море», купленное П. М. Третьяковым (Павел Михайлович, человек безусловного вкуса, хотя и составлял коллекцию как срез русской живописи прежде всего своего времени, приобрел только два полотна Айвазовского).
Одним из первых покровителей художника был Николай I, его удостаивали неизменным вниманием все последующие российские (и не только российские) монархи. В 1844 году Айвазовский по высочайшему повелению был «причислен к Главному морскому штабу <…> с званием живописца сего штаба с правом носить мундир Морского министерства и с тем, чтобы звание сие считалось почетным». Моряки почитали «своего» художника (как, кстати, и «своего» композитора Римского-Корсакова). На Ивана Константиновича на протяжении всей жизни изливался поток милостей, увенчавшийся чином действительного тайного советника (2-й класс по Табели о рангах), фактически высшим на гражданской службе; он был награжден орденами Св. Станислава 1-й степени, Св. Анны 1-й степени, Св. Владимира 2-й степени, Белого Орла и Св. Александра Невского с бриллиантовыми знаками.
Получил художник и широкую международную известность. Французское правительство возвело его в звание командора ордена Почетного легиона, галерея Уффици заказала ему автопортрет для своей галереи автопортретов художников в коридоре Вазари (редкая честь для русского мастера); находясь в США, Айвазовский подарил две свои картины на тему американской помощи России галерее искусства Коркоран в Вашингтоне, являвшейся в то время национальной картинной галереей Соединенных Штатов (во второй половине XX века картины были проданы). И хотя на наиболее знаменитых картинах мастера, таких как «Девятый вал», «Радуга» и «Волна», терпят крушение именно турецкие корабли, художник много работал по заказу османского двора, за что был награжден турецкими орденами Османие 2-й степени и Меджидие 1-й степени. В стамбульском дворце Долмабахче можно посетить целый зал Айвазовского (весьма почитаемого в турецкой столице). Иван Константинович работал поистине неутомимо до конца своих дней и оставил громадное наследие примерно в шесть тысяч картин.
Айвазовский много сделал для родной Феодосии, на собственные средства соорудил водопровод и ряд фонтанов (один из них носит его имя), участвовал в реставрации армянского храма Святого Саркиса (и всегда деятельно помогал армянской диаспоре, где бы ни находился), проводил археологические раскопки, построил новое здание Музея древностей, наконец, основал Феодосийскую картинную галерею, которая также носит его имя.
Четверо внуков Айвазовского тоже стали художниками (гораздо менее значительными), один из них, Константин Константинович Арцеулов (1891–1980), единственный оставшийся в России после революции, получил известность как один из выдающихся русских авиаторов, пионеров отечественного планеризма, его брат Николай до революции успешно занимался кораблестроением.
Айвазовский получил потомственное дворянство в 1848 году по награждению его орденом Св. Анны 3-й степени, а в 1864-м был высочайше утвержден его герб:
В лазуревом поле серебряный корабль, с таковыми же парусом, флагом и щитами, сопровождаемый в верхних углах двумя золотыми о шести лучах звездами, в серебряной главе щита черный лук и таковая же стрела в пояс. <…> Нашлемник: золотой возникающий гриф с червлеными глазами и языком…
Мачту корабля увенчивает смотровая площадка в виде короны, на корме стоит крепостная башня, а нос украшен бараньей головой. Щиты на бортах корабля варяжские (как указано в документах о разработке герба).
Фигуры для герба были предложены самим Айвазовским и приведены в соответствие с геральдическими правилами. В объяснении гербовых фигур «корабль… означает морского живописца, звезды — искусство вообще, лук со стрелою — происхождение Айвазовского из Феодосии, ибо сии эмблемы находятся на старинных Феодосийских монетах», грифон же выступает в качестве древней эмблемы «Херсониса Таврического» в память о том, что Айвазовский — уроженец Крыма. Лук со стрелой, как показал Р. М. Абрамян, действительно, встречается на античных монетах Северного Причерноморья, но только не Феодосии, а Пантикапея, грифон — на монетах Боспорского царства, что нашло, в частности, отражение в городском гербе Керчи, утвержденном при Николае I, и в гербе Севастополя, утвержденном уже в конце XIX века.
Корабль, стилизованный под средневековую галеру, мог также отсылать не только к творчеству Айвазовского как мариниста, но и к Черному морю, древнему Понту Эвксинскому, по которому совершали плавания аргонавты (отсылкой к этому может быть баранья голова в качестве гальюнной (носовой) фигуры), а в более позднее время и варяги (варяжские щиты на корабле), и генуэзцы (башня на корме, напоминающая генуэзскую башню в гербе Феодосии).
Герб Айвазовского
Скульптуры грифонов украсили также балкон здания Феодосийской картинной галереи, основанной Айвазовским. Здесь они и отсылали к гербу художника, и символизировали Тавриду.
Золотые грифоны с червлеными глазами и языком обозначали Крым и в гербе выдающегося военного инженера графа Эдуарда Ивановича Тотлебена (1818–1884), утвержденном в 1882 году. У Тотлебена грифоны являются щитодержателями, а также держат знамена с вензелями Николая I и Александра II и георгиевскими лентами с датами «1854» и «1855». Возникающий грифон выступает и в качестве одного из нашлемников, при этом на груди у него Таврический герб с двуглавым орлом (герб «Царства Херсониса Таврического»). Таврические грифоны символизируют участие Тотлебена в Крымской (Восточной) войне 1853–1856 годов, в том числе обороне Севастополя; Тотлебен был автором трехтомного описания этого исторического события.
Аксаковы
О происхождении рода Аксаковых говорилось в разделе о потомках варяга Шимона Африкановича. Слово «аксак» тюркское, оно означает «хромой» (почему Тамерлана, то есть эмира Тимура, и именовали на Руси Темиром Аксаком). Это, конечно, не означает реальную хромоту предка Аксаковых, но может свидетельствовать о нарочито негативном характере прозвища. Однако Аксак — еще и название одного из польских гербов. Один из его вариантов, Аксак III, представляет собой изображение сердца, пронзенного стрелой. По сути, он схож с другим польским гербом — Пржияцель (Пшыячель) — «приятель», «друг», в котором сердце, пронзенное одной или двумя стрелами, помещается на блюде. Сердце со стрелой выступает в качестве не символа, но скорее знака приязни, дружбы. Этот польский герб по созвучию его названия Аксаковы усвоили в качестве родового — в их гербе «в щите, имеющем серебряное поле, изображено красное сердце, пронзенное стрелою».
Герб Аксаковых
Род Аксаковых известен литературной семьей, у истоков которой стоит Сергей Тимофеевич (1791–1859), получивший известность как писатель после выхода в отставку (в 1839 году, с поста директора Константиновского межевого института). Аксаков обратил на себя внимание своими «Записками об уженье рыбы» и «Записками ружейного охотника Оренбургской губернии» (впоследствии он продолжал эти темы и в других сочинениях). Однако наиболее заметным его литературным произведением стала мемуарно-биографическая трилогия: «Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука» и «Воспоминания». Описывая в «Семейной хронике» своего деда Степана Михайловича под именем Степана Михайловича Багрова, Аксаков писал:
При этом случае кстати объяснить, что древность дворянского происхождения была коньком моего дедушки, и хотя у него было сто восемьдесят душ крестьян, но, производя свой род, бог знает по каким документам, от какого-то варяжского князя, он ставил свое семисотлетнее дворянство выше всякого богатства и чинов.
Под варяжским князем имелся в виду не кто иной, как Шимон Африканович. Он упоминается и далее, снова в рассказе о дедушке: «Продолжение древнего рода Багровых, потомков знаменитого Шимона, было постоянным предметом дум и желаний старика, смущало спокойствие духа, торчало гвоздем у него в голове».
Сергею Тимофеевичу принадлежала купленная им подмосковная усадьба Абрамцево, позднее приобретенная Саввой Ивановичем Мамонтовым.
От брака с Ольгой Семеновной Заплатиной (1793–1878), дочерью генерал-майора и пленной турчанки, у Сергея Тимофеевича было несколько детей. Среди них писатель и