Потомки Никиты Акинфиевича, еще одного брата Прокофия, связали свою жизнь с Италией. Николай Никитич (1773–1828), успешно управлявший оттуда своими нижнетагильскими заводами, также тратил значительные средства на благотворительность в России; будучи русским посланником в Великом герцогстве Тосканском со столицей во Флоренции, он построил неподалеку от города виллу Сан-Донато. Во Флоренции на собственные средства он учредил приют для престарелых и сирот, аптеку и бесплатную начальную школу. Одна из площадей города на левом берегу Арно получила название Piazza Demidoff, которое носит и поныне. На ней в 1871 году сыновья Николая Никитича установили памятник в честь отца работы Лоренцо Бартолини.
Старший сын Николая Никитича Павел Николаевич (1798–1840), действительный статский советник и егермейстер, учредил при Императорской академии наук Демидовскую премию, вручавшуюся ежегодно в 1832–1865 годах за лучшие научные книги. Он был женат на светской красавице баронессе Авроре Карловне Шёрнваль (1808–1902), принадлежавшей к финляндскому дворянскому роду шведского происхождения, которая после его смерти вышла замуж за сына Н. М. Карамзина Андрея Николаевича (1814–1854), погибшего на Крымской войне. С именем Авроры Карловны красивая, но недостоверная легенда связывает наименование фрегата, а затем и известного крейсера.
Сын Павла Николаевича и Авроры Карловны Павел Павлович (1839–1885) жил в России и Италии. Среди различных его занятий и увлечений было и цветоводство (потомственное хобби Демидовых). В 1873 году известный селекционер Жан-Батист Гийо — младший посвятил Демидову одну из роз (Prince Paul Demidoff) с карминно-розовыми с лиловым оттенком цветками (сорт не сохранился). Дочь Павла Павловича, тоже Аврора (1873–1904), вышла замуж за сербского князя Арсена Карагеоргиевича, младшего брата короля Петра I, и стала матерью князя Павла (1893–1976), принца-регента Югославии во второй половине 1930-х годов.
Брат Павла Николаевича Анатолий (1813–1870), чей конный портрет в молодости кисти Карла Брюллова украшает залы Музея современного искусства во флорентийском палаццо Питти, состоял в браке с племянницей Наполеона I, дочерью его брата Жерома Матильдой (1820–1904), потомства не оставил. Живя по большей части за границей, он опекал ряд благотворительных и медицинских учреждений в России, организовал научную экспедицию для исследования Донецкого каменноугольного бассейна, а в совсем юном возрасте заказал Брюллову картину «Последний день Помпеи». В 1856 году минералог и горный инженер Нильс Норденшёльд (отец великого путешественника) описал на одном из месторождений в Нижнем Тагиле новый минерал, существующий в виде тонкого налета на малахите. В честь владельца рудника он назвал его демидовитом, сейчас минерал считается одной из разновидностей хризоколлы. Ранее тот же Норденшёльд открыл минерал, названный им в честь наследника русского престола, будущего Александра II, александритом.
В 1837 году Анатолий Николаевич был возведен великим герцогом Тосканским Леопольдом II в графское достоинство; в 1840-м, за несколько недель до брака с Матильдой Бонапарт — в княжеское, с фамилией Сан-Донато, с правом передачи его старшему в роде. Детей у Демидова не было, и титул унаследовал его племянник Павел Павлович, за которым княжеское достоинство было признано итальянским королем Виктором Эммануилом II. Титул был признан в России, но пользоваться им Демидовы могли только в пределах Итальянского королевства.
Графский герб Демидовых 1837 года был оформлен в соответствии с итальянскими геральдическими традициями. Щит имел овальную итальянскую форму, в нем были помещены те же фигуры, что и в родовом гербе Демидовых, но в центре золотого пояса находился серебряный щиток ренессансной формы «теста ди кавалло» с красной флорентийской лилией посередине. Щитодержателями выступали два льва, а из-под графской короны, увенчивающей шлем, ниспадала княжеская мантия, подложенная горностаем. Латинский девиз: Actis non verbis («На деле, а не на словах»).
Герб Демидова, князя Сан-Донато, был утвержден Александром II в 1877 году. Его щит разделялся на четыре части черным крестом с расширяющимися концами. В первой и четвертой частях помещался герб Флоренции — серебряная лилия в червленом поле. Во второй и третьей — герб флорентийской общины — червленый прямой крест в серебряном поле. Собственно демидовский герб, увенчанный дворянской короной, в виде щитка занимал центральное место всей композиции. В качестве нашлемника выступали два перекрещенных серебряных рудокопных молотка (взятых из второй части демидовского герба), соединенных зеленым сосновым венком. Щитодержатели — два серебряных медведя с червлеными глазами и языками. Княжеская мантия герба с короной была решена в стиле итальянской геральдики. Герб имел девиз, несколько измененный по сравнению с графским гербом, — Acta non verba («Делами, а не словами»).
Поскольку Павел Павлович Демидов пожертвовал значительные средства на отделку фасада главной церкви Флоренции Санта-Мария дель Фьоре, его княжеский герб был помещен в ряду других гербов благотворителей в поясе справа от центрального входа с надписью «Pce (т. е. Principe. — Е. П.) Paolo Demidoff».
В России напоминанием об экзотическом итальянском титуле осталась железнодорожная станция Сан-Донато на Уральской горнозаводской железной дороге, открытой в 1878 году.
Московская усадьба Демидовых в Толмачевском переулке, рядом с Третьяковской галереей, принадлежавшая сыну Прокофия Акинфиевича Аммосу и перестроенная позднейшими владельцами, с чудесными чугунными воротами, отлитыми на одном из нижнетагильских заводов, ныне потерялась на фоне современных небоскребов. Сейчас в ней работает Научная педагогическая библиотека имени К. Д. Ушинского. Еще одна московская демидовская усадьба, Никиты Акинфиевича, находилась на Вознесенской улице в бывшей Немецкой слободе. С середины XIX века в ее главном здании располагался московский Елисаветинский институт.
Державин
Род Державиных, по семейному преданию, пошел от мурзы Абрагима (Ибрагима), выехавшего из Большой Орды к великому князю Василию II и принявшего крещение под именем Илья (восприемником был сам великий князь). У Ибрагима-Ильи было трое сыновей. От старшего, Дмитрия Нарбека, произошли Нарбековы, от младшего, Юрия Тегля, — Теглевы. Предком Державиных стал младший сын Дмитрия Нарбека Алексей Держава. Фамилия Нарбековы этимологически имеет тюркское происхождение. Фамилия Теглев восходит к слову «тегля» — несмелый, робкий человек. Державины обязаны своей фамилией слову «держава», которое означало не царскую регалию (таковая появилась на Руси только в конце XVI века и именовалась яблоком), а имело несколько других значений, в том числе «уход, забота», «расход, издержка», «сила, прочность», а также предмет, за который можно было держаться, например рукоять или поручни. Сам Гавриил Романович, разумеется, связывал происхождение своей фамилии именно с предметом царского церемониала.
В своих гербах все три рода обнаружили изобразительное единство, но возникло оно далеко не сразу. Герб Нарбековых зафиксирован в 1680-х годах, в связи с подачей родословных росписей после отмены местничества, при этом уже тогда Нарбековы и Державины считались однородцами. В гербе Нарбековых мифическое происхождение от мурзы обозначено не было. Напротив, там был показан раненный стрелой в глаз всадник, предок Нарбековых Дмитрий Иванович Чуваш Нарбеков, получивший увечья при взятии Казани в 1552 году. Это изображение позднее вошло в официальный герб Нарбековых, где заняло место в первой, верхней, части трехчастного щита. В третьей, голубой, части был показан золотой крест под короной и над полумесяцем, обращенным рогами вверх. По-видимому, в знак крещения предка Ибрагима. Сам гербовый щит увенчивала чалма с пером, над ней — натянутый лук со стрелой, летящей вверх.
В щите герба Теглевых имелся полумесяц в голубом поле, выходящая из облаков рука в латах, державшая сразу две стрелы, саблю и бунчук, увенчанный сидящей птицей (при этом рука держала стрелы и саблю за острые концы).
Герб Державиных был более скромным: в голубом поле золотые серп и полумесяц, «один к другому обращенные». Нашлемником служил золотой крест, имеющий пять концов — явное заимствование из польской геральдики, где такая фигура присутствует в гербе Прус I. К этому гербу, в частности, был приписан польский род Дзержек, созвучный по фамилии Державиным. Фигуры в щите, как в свое время заметил геральдист М. Ю. Медведев, вкупе с нашлемником напоминают вариант герба Прус — так называемый Прус II: две косы, обращенные остриями друг к другу, и над ними пятиконечный крест. Вполне возможно, что у Державиных косы трансформировались в серп и полумесяц; отметим, что полумесяц был общей гербовой фигурой всех трех родов — и Нарбековых, и Теглевых, и Державиных.
Еще интереснее продолжение нашлемника державинского герба. Над крестом помещена рука в латах, держащая золотую звезду: гласная фигура, созвучная фамилии Державин, но в то же время перекликающаяся с рукой герба Теглевых (там рука держит другие предметы). Как видим, общность в гербах всех однородцев — потомков мурзы — налицо.
Державин искренне верил в свою родовую легенду, и вкупе с фактом рождения в Казанской губернии происхождение от мурзы обыгрывалось им в собственном творчестве. Можно вспомнить «богоподобную царевну Киргиз-Кайсацкия орды» Фелицу, окруженную мурзами, одним из которых оказывается сам поэт («Видение мурзы»). При этом «Видение…» начинается аллюзией на родовой герб: «На темно-голубом эфире / Златая плавала луна». Стихотворное обращение «Тончию», написанное в связи с намерением Сальватора Тончи написать портрет Державина: «В знак, что рожден в странах я льдистых, / Что был прапращур мой Багрим», и другие примеры.
На эскизе портрета работы художника А. Е. Егорова, который повторил портрет Тончи (ныне в записанном виде хранящийся в Иркутском областном художественном музее), рядом с сидящим Державиным помещен щит с фигурами герба, в финальный вариант не вошедший.