лись ветвью великого древа, «ис котораго рода единых царей точию было до триех сот и вящще, кесарев такожде множество». Недаром вторая глава «Генеалогии» начинается словами: «Краткости ради, не разширяяся с далнейшими Корсаков прародительми, от Сатурна начинаем».
В том же произведении представлены и гербовые фигуры Римских-Корсаковых, спустя столетие соединившиеся в единой геральдической композиции. Официально гербы Корсаковых и Римских-Корсаковых были утверждены в конце XVIII века. Они похожи, но различаются в деталях. Оба имеют четверочастный щит с центральным щитком посередине. В этом щитке у Корсаковых три серебряные горизонтальные полосы в красном поле, а вершина голубая с тремя горизонтально изображенными серебряными шестиконечными звездами. У Римских-Корсаковых три голубых волнообразных полосы в серебряном поле. Этот щиток увенчан дворянской короной. В первой части щита идущий влево медведь — у Корсаковых серебряный в голубом поле, у Римских черный в серебряном. Вторая часть одинакова: в красном поле два серебряных якоря, связанных кольцом. Те же фигуры повторены в третьей части герба Римских-Корсаковых, а у Корсаковых в красном поле положены крестообразно две серебряные сабли. Эти сабли, как показал О. И. Хоруженко, представляют собой видоизмененный польский герб Брониц. Наконец, четвертая часть также одинакова — в голубом поле серебряная башня (у Корсаковых — с двумя зубцами).
Герб Римских-Корсаковых
В гербе есть и дополнительные фигуры, расположенные над и под центральным щитком. У Корсаковых над щитком — серебряный полумесяц, обращенный рогами вверх, и над ним золотой крест. У Римских-Корсаковых над щитком — «золотая булава, диагонально положенная на серебряном блюде», а под — серебряный цветок-пятилистник. Нашлемником в гербе Римских-Корсаковых выступает «голубой шар, с сидящим на оном черным орлом одноглавым, который держит во рту стрелы красного цвета».
Насыщенность герба разными фигурами объясняется благодаря описанию фигур в «Генеалогии». Подробно их эволюция рассмотрена в специальном исследовании О. И. Хоруженко, на которое опирается дальнейшее изложение.
Центральный щиток — это видоизмененный польский герб Корчак, принятый по созвучию фамилии. Польское происхождение имеют и «якоря» в красном поле. Это польский шляхетский герб Корсак: в красном поле две соединенные металлические фигуры, которые С. Н. Тройницкий именовал fers a moulins, «мельничным железом», анкером мельничного колеса. В польской геральдике предполагалось, что эта фигура представляет собой сложенные накрест две гарды — части эфесов. В «Генеалогии» они объяснялись древним обычаем ломать оружие при похоронах воина. Согласно наблюдениям О. И. Хоруженко, герб Корсак возник еще в начале XV века у полоцкого боярского рода Корсаков, а затем претерпел различные трансформации, закончившиеся в гербе Римских-Корсаковых двумя якорями, соответствовавшими военно-морской службе представителей этого рода в XVIII веке. Полумесяц с крестом в гербе Корсаковых — это польский же герб Шелига.
Остальные фигуры связаны с мнимым происхождением от Геркулеса. Булава на блюде — это палица Геркулеса на щите. Цветок — роза из садов Гесперид. Серебряная башня с двумя зубцами — преобразованные фантазией геральдистов конца XVIII века. Геркулесовы столбы — под ними в «Генеалогии» подразумевался родовой знак Гедиминовичей Колюмны (колонны, столбы). Медведь — некая Немейская медведица, которую победил Геркулес. А орел с молниями, сидящий на шаре, — орел Юпитера, древнеримский символ, венчающий геральдическую композицию Римских-Корсаковых.
С XVIII века традиционной в роду Римских-Корсаковых была военно-морская служба. Продолжалась она и в XIX веке. В честь старшего брата композитора, выдающегося мореплавателя и гидрографа контр-адмирала Воина Андреевича (1822–1871) назван архипелаг Римского-Корсакова, обследованный им во время плавания на шхуне «Восток». Сам Николай Андреевич (1844–1908), выпускник Морского кадетского корпуса, некоторое время состоял на морской службе. В 1873–1884 годах, будучи профессором Петербургской консерватории, он являлся инспектором военных хоров морского ведомства.
Нет необходимости подробно останавливаться на разнообразной и масштабной музыкальной деятельности Николая Андреевича. Будучи к концу жизни автором 15 опер, множества симфонических произведений и романсов, автором учебников и наставником около 200 музыкантов и композиторов, этот великий человек посвятил несколько лет своей жизни завершению и оркестровке гениальных произведений других композиторов, и прежде всего своих друзей по «Могучей кучке» М. П. Мусоргского и А. П. Бородина, в чем видел свой долг перед их памятью. Он завершил оперы Даргомыжского «Каменный гость» (совм. с Ц. А. Кюи), Мусоргского «Хованщина» и Бородина «Князь Игорь» (при участии А. К. Глазунова), оркестровал «Бориса Годунова». Среди его потомков немало видных деятелей науки и культуры. Семейным гнездом композитора были усадьбы Вечаша и Любенск Псковской губернии (ныне — Мемориальный музей-заповедник Н. А. Римского-Корсакова).
Руднев
Контр-адмирал Всеволод Федорович Руднев (1855–1913) принадлежал к старому дворянскому роду, известному с начала XVII века. Морская служба была в его семье наследственной. Всероссийскую и мировую известность Руднев получил в качестве командира крейсера «Варяг» в чине капитана первого ранга, выдержав неравный бой с японской эскадрой в заливе корейского порта Чемульпо (ныне Инчхон) 27 января 1904 года в самом начале Русско-японской войны. За этот подвиг командиры «Варяга», канонерской лодки «Кореец» (капитан второго ранга Г. П. Беляев) и офицеры получили ордена Св. Георгия 4-й степени, а нижние чины — знаки отличия Военного ордена (Георгиевские кресты) также 4-й степени.
Герб Руднева
После отставки Руднев жил с семьей в своей усадьбе Мышенки Алексинского уезда Тульской губернии. После революции и Гражданской войны вдова Всеволода Федоровича с сыновьями эмигрировала в Югославию, затем во Францию. Один из сыновей Пантелеймон, скончавшийся в 1975 году, похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. На его могиле написано «Руднев-Варяжский», хотя официально эту почетную фамилию сам контр-адмирал не носил.
Герб Всеволода Федоровича Руднева был утвержден в 1910 году:
В червленом щите выходящий из серебряной волнообразной оконечности золотой морской лев, с червлеными глазами и языком, держащий в правой лапе серебряный с золотою рукоятью меч. В серебряной главе щита лазуревый Андреевский крест.
Нашлемник состоит из пяти страусовых перьев, из которых центральное обременено серебряным лапчатым крестом. Щитодержатели — «два черных орла с червлеными глазами и золотым клювом и лапами».
Морской лев в гербе изображен не в качестве ластоногого зверя, а в виде льва с передними лапами и рыбьей задней частью туловища, символизирующего храбрость и героизм моряков легендарного крейсера. Андреевский крест — военно-морской флаг России, а серебряный крест в нашлемнике — отсылка к ордену Святого Георгия 4-й степени.
Склифосовский
Великий врач, хирург Николай Васильевич Склифосовский (также Склифасовский, 1836–1904) родился на хуторе Карантин (по расположению карантинной станции) Тираспольского уезда Херсонской губернии, недалеко от города Дубоссары. Он был девятым ребенком в семье письмоводителя Василия Павловича Склифосовского, дослужившегося до чина титулярного советника и в 1860 году награжденного орденом Святого Владимира 4-й степени, что давало право потомственного дворянства. Сыновья Василия Павловича коллежский асессор Трофим и лекарь Николай Васильевичи в 1862 году были внесены в третью часть дворянской родословной книги Дворянского депутатского собрания Херсонской губернии.
Николай Васильевич окончил медицинский факультет Московского университета, работал практикующим хирургом в Одесской городской больнице, в 1863 году защитил диссертацию на звание доктора медицины в Харьковском университете, в течение нескольких лет стажировался за границей. С 1870 года Склифосовский служил заведующим кафедрой хирургической патологии и хирургической госпитальной клиникой Киевского университета Святого Владимира, с 1871-го — заведующим кафедрой хирургической патологии Императорской медико-хирургической академии в Петербурге, с 1880-го — профессором, затем деканом медицинского факультета Московского университета и одновременно заведующим факультетской хирургической клиникой и в 1893–1901 годах — профессором и директором Клинического института великой княгини Елены Павловны в Петербурге (Института для усовершенствования врачей). Огромный практический опыт (в том числе полученный в военно-полевых условиях), выдающаяся организаторская деятельность, новаторские методы в работе и пионерные научные исследования выдвинули Склифосовского в число светил мирового уровня.
В 1891 году Николай Васильевич получил чин тайного советника, а в 1895-м был утвержден его герб. В червленом щите три серебряных огнива (точнее, кресала), одно и два.
В серебряной главе щита ампутационный нож с черною рукоятью, лазуревым лезвием и золотым ободком на перехвате. <…> Нашлемник: дуб натурального цвета с золотыми желудями, увенчанный золотою же о шести лучах звездою. <…> Девиз: «В знании сила», серебряными буквами на червленой ленте.
Герб Склифосовского
Ампутационный нож символизирует хирургическую деятельность, дуб отсылает к месту рождения — Дубоссарам и Тираспольскому уезду, поскольку в гербе Тирасполя были изображены желуди, а в проекте герба Дубоссар — дубовые листья (гласные фигуры). Звезда символизировала новопожалованное дворянство. Девиз восходит к старинной сентенции английского философа начала XVII века Фрэнсиса Бэкона и хорошо всем известен по названию научно-популярного журнала, существующего и ныне.
Строгановы
Род Строгановых (в старину — Строгоновых) имеет северное, поморское происхождение. В основе фамилии лежит корень «строгон», который Б. Унбегаун связывал с прилагательным «строгий», но нетривиальное ударение заставляло предполагать связь с глаголом «строгать». Так полагали и сами Строгоновы, придумавшие родословную легенду о предке Спиридоне, который якобы был крещеным татарином, соратником Дмитрия Донского, но мученически погиб в Орде, будучи «исстроган» заживо за отказ вернуться в ислам (такая версия даже нашла отражение в словаре Даля). Эта легенда не имела под собой никаких реально-исторических оснований.