о ничего видеть. И так сей пресильный бой продолжался до ночи, едва уже смогли в темноте разойтись. Сей бой был первый, на котором Мстиславовых много было раненых, а убитых немного. У противников же, а более у Всеволода, намного больше побито, нежели все войско Мстислава в том бою счислялось, из-за чего Всеволод отступил за долину. Потом Святослав со всеми войсками, приступив ближе ко граду, окружили оный отовсюду и стали приступать каждодневно, где хотя у Мстислава немало из его лучших людей побито, но противников весьма много более, из-за чего они напоследок не так смело город обеспокоивали. И так стояли около града 9 седмиц. В то время пришел и Ярослав галицкий со всеми войсками галицкими и волынскими против Ростиславичей же, но при том требовал себе по старейшинству преимущества на престол киевский. Напротив же, черниговские и северские усиленно того домогались, чтобы престол получить Святославу. Андрей и все Владимировичи не хотели никому дать, кроме Михалка Юриевича, что учинило между всеми князями распрю и несогласие. Ярослав галицкий, видя, что его намерение весьма исполниться не может, а другому, как шурину своему Михалку, так и свату Святославу, из-за достаточной опасности допустить не хотел, ибо то было бы конечно к великому его беспокойству, того ради он, обменявшись тайно сообщениями с Ростиславичами, учинил с ними союз. И отступив от Олеговичей, устроив полки, пошел к Белгороду, где Рюрик Ростиславич стоял. А также черные клобуки, уведав, что Олеговичи Киева и великого княжения домогаются, объявили сыну Андрееву: «Мы издревле клятву дали Владимиру и после него Мстиславу, сыну его, что нам всегда быть верным потомкам их. Ныне же слышим, что вы хотите Русскую землю покорить Святославу, которого все мы принять не хотим». И после того объявления, убравшись, пошли прочь. Тогда на все войско князей тех пришел страх великий, так что никто удержать более не мог, и все, не дождавшись света, ночью в великом смятении побежали. Мстислав, видя то и познав милость божескую к нему, выйдя из града с войском своим, погнался вслед за ними, многие обозы их отнял, людей порубив и побрав, возвратился и воздал хвалу Господу Богу. А войско Андреево возвратилось со срамом и великим вредом, из-за гордости его наказал его Бог.
510. Берлядь, н. 460. Но почему Андрей Давида туда определил, неизвестно; видимо, мать его была из Берляди, как выше об Иване Ростиславиче Берлядине, н. 466, сказано.
28. КНЯЗЬ ВЕЛИКИЙ В МАЛОЙ РУСИ ЯРОСЛАВ II, СЫН ИЗЯСЛАВА II
Рюрик в Новгород. После отбытия Святослава с союзными Андрею князями, Рюрик Ростиславич с братьями, Ярослав галицкий и Ярослав луцкий с прочими пришли в Киев. И хотя, как выше сказано, Ярослав галицкий, отступив от Андрея, союз с Ростиславичами учинил, при котором Рюрик сильно домогался Киева, но Ярослав ему внятно рассудил, что оное по правости надлежит Изяслава, как старшего брата, сыну Ярославу луцкому, чего никто по праву оспорить не мог. Так вот согласившись, дали преимущество Ярославу Изяславичу, внуку Мстислава Великого, и объявили его великим князем русским декабря 20-го дня, и он был посажен с великим великолепием. Ростиславичи же, как только победу над Андреем получили, тотчас рассудив и Новгород у него отнять, послали немедленно к новгородскому посаднику говорить, что если они желают, то Рюрик немедленно к ним будет. Посадник же учинил вече в войске, не объявив Юрию, сыну Андрееву, и положили Рюрика просить, чтоб к ним шел. И как только Рюрик Киев уступил Ярославу племяннику, то сам немедленно поехал в Новгород, а братья его остались на прежних уделах, Давид в Вышгороде, Мстислав в Белгороде.
Святослава вымышленный запрос. Ярослав из Киева. Святослав III в Киев. Святослав Всеволодич черниговский прислал к Ярославу Изяславичу просить себе городов во владение, напоминая ему прежнее его клятвою утвержденное обещание. Когда Владимир умер и в Киеве сидел Михалко, тогда Ярослав Изяславич, по правости наследия после старейшего брата и дяди своих, просил многих князей о помощи ему, обещая наградить. Но поскольку Андрей оное отдал Ростиславичам, а его никто не смел себе неприятелем сделать, и более Ярослава почитали не способным к тому, никто не взялся, отговариваясь разными к тому препятствиями. И тогдашнее вспомнил Святослав. На оное Ярослав отвечал ему, что хотя тогда обещал, но Святослав, обещав, войска собрав, придти в помощь со всеми братьями и племянниками, однако ж, не учинил и более потом был противен, сам себе оного ища, «я же достал оный моим и братьев моих оружием, и потому Святославу нет причины требовать награждения». Святослав, озлобясь за сей отказ, собрав войска, с племянниками своими и неожиданно пришел к Киеву. Ярослав же, поскольку был не весьма осторожный и не смог даже добрый распорядок к обороне учинить, уведав о приходе Святослава, оставив жену и детей в Киеве без всякой обороны, уехал в Луцк для собрания войска. А Святослав, придя в Киев, взял жену Ярослава с младшим его сыном, всех его бояр, служителей и имение вывез в Чернигов, поскольку так пришел тайно, что никто о том не ведал, из-за того что Ярослав нисколько о том, чтоб ведать, где что у соседних князей делается, не прилежал. И пробыв в Киеве 12 дней, Святослав возвратился с великим богатством в Чернигов.
Киевлянам возмездие за измену. Междоусобие черниговских и северских. Ярослав жену и все возвратил. Ярослав, уведав, что Святослав, пограбив, возвратился в Чернигов, а в Киеве никакого князя не было, приехал снова в Киев и, возложив вину на киевлян, как ежели бы они привели Святослава, потребовал от них, чтоб собрали столько, чем не только жену, сына и служителей его выкупить, но и весь его убыток наградить. Но когда киевляне извинялись невозможностью, то велел все имение у всех жителей, начав от вельмож и управителей, как тутошних, так приезжих гостей, греков, угров и латинян (511), а также игуменов, попов и всех церковников обобрав, продавать, заперши Киев, чтоб кто чего не вывез. И так вот собрав сокровище немалое, оставив всех киевлян с надежными ему правителями, сам с войском пошел к Чернигову. И поскольку тогда Святослав имел вражду с племянником Олегом Святославичем северским, и Олег, войдя с войсками, области Святослава разорял, того ради Святослав, видя себя не в состоянии обоим вдруг противиться, прислал к Ярославу просить о мире, где договорясь, возвратил ему жену, сына, служителей и все имение взятое. Которое Ярослав получив, возвратился к Киеву. А Святослав, получив свободу от Ярослава, пошел на Олега и, большое разорение в его области учинив, возвратился в Чернигов.
Умер Святослав Юриевич. Января 8-го преставился благоверный князь Святослав Юриевич, который от младенчества до совершенного возраста был здрав, но в самых его лучших годах приключилась ему тяжкая болезнь, которою мучился много лет. И, скончавшись, погребен в Суздале с честию и жалостию всех ученых, так как сей князь был весьма благоразумен, учен писанию, многие книги читал и людей ученых, приходящих от греков и латинян, милостиво принимал, с ними почасту беседовал и состязания имел.
Рюрик из Новгорода. Новгородцы, приняв Рюрика с честию, но не долго держав, снова, вознегодовав, выслали, а на его место взяли во второй раз Андреева сына Юрия.
6683 (1175). Ростиславичи ищут великое княжение. Рюрик, придя в Смоленск мая 1 дня, советовался с братиею, как бы Киев снова в свое владение достать, рассуждая о том, что прежде Андрей, искав посадить на Киеве Святослава, их изгнал. Но поскольку Святослав начал войну на Олега северского, за что Андрей возымел злобу на Святослава и более ему помогать не будет, и за Ярослава, как недостойного к тому, не вступится, «только нам, рассуждая по его гордости, без его воли начать неудобно». И так рассудив, послали к нему знатных вельмож просить, чтоб Роману, старшему их брату, быть по-прежнему великим князем русским. Андрей же сею приложенною ему честию старшинства доволен был и ответствовал им, что послал ко братии, князям русским, для взятия их мнений и «когда получу от них известие, тогда дам вам ответ».
Умер Юрий муромский. Января 19 дня преставился князь Юрий Владимирович муромский.
Умер Андрей I. Боголюбов. Июня 29-го дня в субботу на память святых апостолов Петра и Павла убит был великий князь Андрей Юриевич, внук Мономахов, который построил град Боголюбов так далеко от Владимира Белорусского, как Вышгород от Киева (около 7-ми верст), и тут часто пребывал. Сей благоверный и христолюбивый государь от младости возлюбил Бога и душу свою всеми добродетелями украсил, подобен был Соломону. Потому как тот создал храм Господу Богу, так вот сей Богоматери создал, более всех церквей украсив множеством злата, серебра и камнями драгоценными. Много же других драгоценных вещей, украшенных узорами, во оную внес, так что всем приходящим было смотреть с удивлением. Град же Владимир расширил и умножил, всяких в нем жителей, как то: купцов, хитрых рукодельников и ремесленников разных поселил. В воинстве был храбр, и мало кто из князей подобный ему находился, но мир более, нежели войну, и правду более великого приобретения любил. Ростом был невелик, но широк и силен весьма, волосы чермные, кудрявы, лоб высокий, очи велики и светлы. Жил 63 года.
Кучковы. Жены предательство. Меч Борисов. Владимирцев неверность. Кузмище богобоязненный. Увещание злодеев. Духовных неблагодарность. Козьма и Дамиан. Здесь же об убийстве его скажу. Был у него слуга возлюбленный, именем Иоаким. Сей услышал от некоего смутителя, якобы князь хочет его убить, как прежде казнил брата Кучковых, хотя оный ни в каком злодеянии обличен не был. Сим возмутясь, злодей тот пошел к братьям Кучковым, ведая их злобу на князя. И призвали в совет таких же злодеев, говорили, что князь убил брата нашего, а ныне хочет и нам то же учинить. И так решили они упредить оное убийством самого князя и, не тратя времени, в ту ночь ехать в Боголюбово, где князь был без опасения, там его убить. Начальник сему убийству был Петр Кучков, зять его. Анбал ясин, ключник княжий, Иоаким Кучкович и прочие нечестивые числом общим 20 в тот день в доме Петра Кучкова в согласие вошли. Княгиня же была в Боголюбове с князем и в тот вечер уехала во Владимир, чтобы ей то злодеяние от людей утаить. Когда же ночь наступила, оные проклятые злодеи, вооружась, приехали в Боголюбово. Вскоре, словно звери свирепые, пошли в дом княжий и прямо к его спальной, не ведая подлинно, тут ли князь спит, а двери были заперты. Один из них кликнул: «Князь, господин!». На это князь спросил: «Кто ты?». Оный отвечал: «Я Прокопий». Князь же, опознав, что речь не Прокопиева, сказал: «Раб, я слышу, что ты не Прокопий». Тогда они, узнав речь княжую, стали двери ломать. Князь, видя сие, вскочив с постели, хотел меч взять, ибо он, хотя такого наглого нападения никогда опасаться причины не имел, но от любви ко святому Борису, сроднику его, меч его всегда при себе имел. И не мог оного найти, поскольку казначей его Анбал, после умышления убийства его, оный пред вечером того дня вынес вон. Тогда, ворвавшись, двое из злодеев ухватили князя. Он же, схватив их, одного ударил о землю, а другого держал. Прочие, вскочив и думая, что князь лежит на земле, закололи оного товарища своего. Потом, опознав князя, схватились с ним. И не могши его п