Еще в середине восемнадцатого века ездил по синагогам Волыни и Подолии рабби Дов Бер из Межирича, читал нравоучения и призывал к покаянию. Он вел аскетический образ жизни, часто постился "от субботы и до субботы", а во время молитвы плакал и сокрушался о грехах. Жил он со своей семьей в крайней бедности, много болел и уже в немолодом возрасте поехал за исцелением к знаменитому чудотворцу - рабби Исраэлю Баал Шем Тову. Хасидская легенда рассказывает, что основатель хасидизма исцелил не столько его тело, сколько душу. Попав в первый раз к Баал Шем Тову, рабби Дов Бер предположил, что тот будет говорить с ним о тайнах кабалистического учения, но вместо этого Баал Шем Тов рассказал нехитрую историю о том, как однажды в дороге у него кончилась провизия, и ему нечем было накормить своего возницу. Рабби Дов Бер разочаровался при первой их встрече, решил было уехать домой, но ночью его внезапно позвали к Баал Шем Тову. Без всяких предисловий тот открыл перед ним кабалистическую книгу и попросил разъяснить одно сложное место. Рабби Дов Бер объяснил, но Баал Шем Тов сказал на это: "Ты ничего не понимаешь!" - и стал объяснять сам. В этот момент, как рассказывает легенда, комната наполнилась светом, в ней появились ангелы и стали жадно прислушиваться к словам Баал Шем Това. Закончив объяснение, тот сказал рабби Дову Беру: 'Ты правильно объяснил это место. Но беда в том, что объяснению твоему недоставало души". После этого рабби Дов Бер остался у Баал Шем Това и стал лучшим его учеником.
Баал Шем Тов умер в 1760 году и перед смертью объявил своим преемником рабби Дова Бера из Межирича, "Великого магида" - проповедника. Рабби Дов Бер был духовным вождем хасидов двенадцать лет, до дня своей смерти, и местечко Межирич на Волыни стало центром хасидского учения и местом паломничества для многих. Туда приходили, чтобы поучиться у рабби Дова Бера, выслушать его совет, излечиться от болезни, просто для того, чтобы увидеть "учителя всего рассеяния". Всю неделю он не выходил из комнаты, куда могли войти к нему только его ближайшие ученики, а по субботам появлялся на общей молитве в одеждах белого цвета, даже в ботинках из белой кожи, потому что по кабале белый цвет является символом милости. После молитвы устраивали общую трапезу для всех желающих, а затем рабби Дов Бер просил каждого из присутствующих сказать какой-либо отрывок из Торы. Эти отрывки, взятые из различных мест, он связывал в своей проповеди в одно целое, и всякий гость находил в том месте проповеди, которое касалось выбранного им отрывка, ответы на те проблемы, что беспокоили его и требовали умного совета. Все относились к учителю с огромным уважением и говорили, что "источники мудрости, которые до этого шли к Баал Шем Тову, потекли теперь к великому проповеднику рабби Дову Беру". А один из хасидских раввинов даже уверял, что он "ездил к рабби Дову Беру не столько для того, чтобы слушать его учение, сколько для того, чтобы смотреть, как он завязывает и развязывает ремень своего сапога, ибо и в таких мелочах проявляется его святость".
Рабби Дов Бер рассылал по городам и местечкам особых посланников, которые проповедовали хасидское учение и привлекали многих. "Молодые люди, - писал современник, - оставляли своих родителей, жен и детей и целыми толпами отправлялись отыскивать великих учителей хасидизма, чтобы из их уст услышать новое учение". Среди посланцев рабби Дова Бера выделялись рабби Исраэль Полоцкий и его друг рабби Азриэль, который, как говорили, был "тайным праведником" с великой душой. Они переезжали с места на место, проповедовали и убеждали, и Азриэль с такой страстностью молился в синагогах, что своей "молитвой внушал людям презрение к мирской суете и стремление прилепиться к Творцу миров".
Рабби Дов Бер учил, что весь мир пребывает в Боге, Который присутствует во всяком Его творении. Человек есть вершина Творения, и ради человека Бог ограничил Свою бесконечную силу и сосредоточился в конечных вещах. Но если Бог снизошел до человека, то и человек обязан возвыситься до Бога. "Всевышний совершил столь великое самоограничение для того, чтобы через бесконечное число миров приблизиться к человеку, который иначе не мог бы вынести Его яркого света. Потому и человек должен отделиться от всего телесного для того, чтобы через все миры вознестись к Богу и достигнуть такого общения с Ним, которое граничит с самозабвением". Когда же учителя спрашивали, как добиться в молитве этого состояния самозабвения и восторженности, рабби Дов Бер отвечал: "Сказано: кто ищет огня, пусть пороется в пепле. А я говорю: стбит человеку вспомнить, что он только пепел и прах, абсолютное ничто без той искры Божественной, которая его одушевляет, чтобы тотчас же эта искра, скрытая под пеплом, разгорелась в сильное пламя".
Еще учил рабби Дов Бер, что только цадик - совершенный праведник способен во время молитвы мысленно отвлечься от всего земного, сосредоточиться на мысли о Всевышнем и достичь состояния полного самозабвения. В такой момент цадик достигает единения с Богом и становится связующим звеном между Богом и миром; через цадика Всевышний изливает Свою милость на грешную землю, и "молитва праведника побуждает Бога сменить гнев на милость". Цадик нисходит со своей высоты и принимает заурядное обличье только для того, чтобы приблизиться к людям и поднять их на более высокую ступень духовного развития, "чтобы из низменных предметов извлечь Божественные искры и вознести их к небу". И потому каждый должен прилепиться к цадику, любить его и выполнять его указания. "Я слышал из святых уст моего покойного учителя, - вспоминал один из учеников рабби Дова Бера, - что само Священное Писание обязало цадиков молиться за всех своих братьев-евреев и испрашивать у Бога исцеление больным, детей - бесплодным женщинам и каждому человеку все то, в чем он нуждается".
Рабби Дов Бер умер в 1772 году, и после смерти учителя его ближайшие ученики разъехались по городам и местечкам и основали там хасидские общины. Это были рабби Элимелех из Лежайска и его брат, рабби Зуся из Аннополя, рабби Менахем Нахум из Чернобыля, рабби Исраэль из Козениц, рабби Леви Ицхак из Бердичева, рабби Аарон из Карлина, рабби Менахем Мендель из Витебска, рабби Шнеур Залман из Ляд и другие. Их никто не назначал сверху и не обладали они никакой формальной властью, и тем не менее это были поистине народные вожди, духовные руководители, вокруг которых группировались их последователи. "Цадик - это сердце мира, - учил рабби Яаков Йосеф из Полонного, - а остальное человечество - прочие части тела, жизненность которых зависит от деятельности сердца… Следует верить в цадика верой безотчетной, не вдаваясь в оценку его поведения, и если ты заметишь за ним некоторые дурные черты - обман, лживость и тому подобное, ты все же не теряй к нему уважения, потому что им руководят мотивы высшего порядка". "Цадик все может совершить", - учил рабби Элимелех из Лежайска. Он может даже уговорить Бога отменить распоряжения, идущие во вред людям, и в этом отношении цадик выше ангелов, которые беспрекословно выполняют любое поручение Всевышнего. Святость цадика передается по наследству, и рабби Элимелех объяснял это таким образом: "Сын цадика свят еще от утробы матери, ибо он освящен Божественными мыслями своего родителя в момент зачатия".
Один из учеников Баал Шем Това писал: "Кто хочет обратить простой народ на путь истины и привлечь его к служению Богу, тот должен предварительно соединиться с этим народом". И так оно и было. Цадик стал не только духовным вождем, но и руководителем общины. Он давал практические советы, входил во все мелочи жизни, и к нему шли люди. На субботу и на праздники многие хасиды из окрестностей и даже из далеких мест съезжались к своему наставнику. Там можно было получить благословение и необходимый совет, и там, перед цадиком, все были равны - богатый и бедный, ученый и неуч. Во время общей трапезы цадик излагал собравшимся свое учение, а со временем особый смысл стали придавать третьей субботней трапезе, на исходе дня, когда хасиды рассказывали друг другу о цадике и о его наставлениях и распевали "нигуним" - ха-сидские напевы. "Когда вы собираетесь вместе, - завещал своим хасидам рабби Шалом, внук рабби Дова Бера, - то беседуйте обо мне, а когда у вас уже нечего будет говорить обо мне, то говорите о моих стульях и скамейках, ибо все, что относится к цадику, свято, и беседа об этих предметах душеспасительна".
"Поверьте мне на совесть, - писал один из учеников рабби Элимелеха, - ибо я не лгу - сохрани Господь! - и заслуживаю доверия. И вот я свидетельствую, что между цадиками есть такие праведники, которые своей молитвой могут оживлять почти мертвецов… Тело цадиков на земле, но душа - в небесах… Они знают наперед, какое страдание постигнет человека, и обыкновенно предупреждают несчастье… Жить рядом с этими праведниками - наслаждение".
2
Еще со времен Баал Шем Това появились противники хасидизма, которые первым делом подметили внешние его отличия и поднялись против нового течения в иудаизме. Раввин из Германии писал тогда: "С прискорбием узнал я о том, что недавно на Волыни и в По-долии возникла новая секта - хасиды, а некоторые из них забрели и в нашу страну. Эти хасиды… проводят полдня в молитве, совершая при этом странные телодвижения, хлопая ладонями и качаясь во все стороны, с закинутыми назад головами и поднятыми кверху глазами, что противно всем заветам и обычаям наших предков. Истинно говорю вам, что если бы я увидел людей, совершающих такие вещи…, я рвал бы их мясо железными клещами". Но дальше угроз дело тогда не пошло, и хасидизм свободно распространялся на юге и западе Восточной Европы.
Это был не случайный успех. В первую очередь хасидами становились простые люди - мелкие торговцы, шинкари, ремесленники, которым некогда было учиться, потому что все свое время они тратили на то, чтобы прокормить семью. Ученые евреи свысока относились к этим людям и называли их презрительно "ам гаарец" - "неучи", "невежды" (буквально - "народ земли"). Но вот пришел Баал Шем Тов и сказал, что каждый еврей может возвыситься силой своей любви к Богу, что важнее всего не внешнее соблюдение обряда, а наполнение его внутренним духовным содержанием, и что Всевышнему надо служить радостью, веселием и восторгом. Неискушенные в учении, но искренне верящие евреи ощутили вдруг, что и их молитва не менее важна Небесам, чем углубленные занятия ученого раввина, почувствовали радость и восторг в служении Богу, ощутили ценность человеческой жизни, что было прежде достоянием немногих. Оказалось вдруг, что от каждого из них многое зависит: от их поступков, от их слов и даже от их мыслей. Каждое доброе дело способствует гармонии на Небесах и ведет к избавлению, каждое злое дело - разрушает и ведет к хаосу. Запуганные и преследуемые враждебным окружением, эти бедняки искали заступников в своей тяжелой и беспросветной жизни, и нашли возле себя могучих покровителей - цадиков, которые могли духовно возноситься до Небес и защищать их от обид и притеснений. И масса пошла за своими цадиками, объединилась в радости и веселии, наполнилась сознанием собственной важности и значимости, - ас этим уже можно было прожить в окружавшем их мире жестокого бесправия.